Anendda Rysden

Погребальный костёр

 

Переводчик: Ash-kha

Бета: Эльхана

Ссылки на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/12621993/1/The-Funeral-Pyre, https://archiveofourown.org/collections/imperial_big_bang_2017/works/11844501

Рейтинг: NC-17

Фэндом: оригинальная трилогия "Звездных войн"

Жанры: джен, экшн, боевик

Персонажи: Фирмус Пиетт, Дарт Вейдер, Кендал Оззель, штурмовики

Дополнительные метки оригинала: дружба, тревога

Размер: миди

Количество слов: 19187 (англ.), 16448 (рус.)

Аннотация: Планета казалась одним зловонным болотом под умирающим багровым солнцем. Пиетт был поражен тем, как легко Тёмный Лорд мог не обращать внимания на боль, убивая тварей даже после того, как трехфутовый шип пронзил его плечо… Но это было больше часа назад, до того как рука Вейдера начала дрожать – до того как мысль о яде впервые пришла в голову паникующему капитану.

Комментарий автора: Арт по фанфику от The Grand Sinquisitor – https://imgur.com/Niy3a1a. Написано на Имперский Большой Взрыв 2017 (Imperial Big Bang 2017).

Примечание переводчика: Я так этой работой впечатлилась, что она долго не шла у меня из головы и даже обскакала в моём личном рейтинге несколько замечательных больших историй романтического толка, к переводу которых я примеривалась. Это великолепная свой обоснованностью иллюстрация того, как Пиетт мог стать в глазах Вейдера не просто компетентным офицером, а значимым человеком, достойным доверия.

 

---

 

 Давным-давно, в далекой-далекой галактике…

Приказ пришел с обычным отсутствием фанфар.

"Имперский звёздный разрушитель "Опустошитель", вы должны немедленно проследовать в систему Фондора."

Передача включала информационный пакет с подробным описанием причин неожиданного изменения курса. Так называемый Альянс повстанцев зародился как образование, не заслуживающее особого внимания, ничем не отличаясь от тысяч пиратов, бывших сепаратистов и других недовольных, наводнявших галактику. Однако в последние годы он превратился из незначительной неприятности в настоящую пандемию. Ободренные многочисленными мелкими победами, включая недавний разгром личного корвета моффа Таркина, мятежники стали храбрее.

Пиетт листнул показания на своём датападе, поджав губы в смятении. Примерно восемнадцать часов назад небольшая эскадрилья истребителей-разведчиков без опознавательных знаков атаковала орбитальные верфи на Фондоре, третьей планете системы Тиферра. Расположенная на самом краю сектора L13, она находилась далеко от систем Ядра, но за годы, прошедшие с момента образования Империи, пережила массовый промышленный бум, превратившись из маленькой колониальной планеты в крупный производственный центр, почти сравнимый со "Строительными верфями Куата".

Пиетт был удивлен, что повстанцы нанесли удар по столь значимой цели. Их обычные методы, как правило, включали в себя использование тайных ударных групп и выбор относительно легкодоступных целей (обычно на слабо охраняемых мирах, таких как Лотал или Киркон), а также  сосредоточение, в первую очередь, на уничтожении инфраструктуры или материальных средств. В нынешнем своём состоянии Фондор был далеко не лёгкой мишенью. На планете размещался готовый к бою гарнизон из нескольких сотен TIE-истребителей и их вариантов, включая приличное количество меньших, более быстрых V-крыльев. И это, не считая группы имперских кораблей с их собственными военно-космическими силами, которые, вероятно, пребывают на орбите в любой заданный момент времени!

Это был дерзкий шаг, можно было сказать с уверенностью.

– Потери?

Голос принадлежал адмиралу Оззелю, который стоял спиной к Пиетту возле больших трапециевидных окон мостика.

Снаружи обширную пустоту космоса нарушали только большие, но чрезвычайно тусклые туманности явственного оттенка ржавой крови – остатки звезды, которая умерла задолго до того, как Старая Республика даже зародилась.

Пиетт снова ткнул пальцем в свой датапад.

– Потери среди личного состава составляют чуть больше двадцати человек и вдвое больше раненых, – сказал он, читая данные с дисплея. Треть смертей относилась к одному единственному судну – невооруженному и печально известному своей тихоходностью буксиру технического обслуживания Т-88 с командой из полудюжины человек. – Первоначальные отчеты также оценивают структурный ущерб примерно в 800 000 кредитов.

– Надеюсь, с преступниками разобрались?

Не утверждение. Вопрос.

Пиетт дал ответ:

– Да, сэр. Все семь боевиков были быстро уничтожены. Однако разведка флота подозревает, что готовится ещё одно нападение.

Он снова поджал губы, размышляя. Согласно информационному пакету, первоначальная перестрелка длилась чуть меньше шести минут. Совершенно неудивительно, учитывая размеры имперского гарнизона. Конечно же, повстанцы, даже в идеализме своих заблуждений, понимали, что нападение на такую хорошо защищенную цель равносильно самоубийству…

– И мы призваны подавить оставшихся. Неудивительно, – заметил Оззель, и хотя адмирал был, в целом, прав, его тон действовал Пиетту на нервы. Однако он благоразумно воздержался от того, чтобы высказать что-либо, вернув взгляд к своему датападу и прокручивая информацию в уме.

По другую сторону моста что-то шевельнулось. Пиетт почувствовал некое присутствие за своей спиной задолго до того, как увидел подошедшего.

– Вы хотите что-то добавить, капитан?

Пиетту показалось, что он может чувствовать вибрации этого богатого баритона в своей груди – каждый слог наполнен едва сдерживаемым неистовством. Он наблюдал, и не без некоторого удовлетворения, как Оззель резко развернулся, прилагая огромные усилия, чтобы не выглядеть испуганным.

– Возможно, милорд, – сказал Пиетт, тоже поворачиваясь к Вейдеру.

В сравнении с усреднённым большинством он был относительно невысоким человеком, и ему пришлось слегка понять подбородок, чтобы встретиться взглядом с Тёмным Лордом. Ничто в чемпионе Императора не было обычным. Ни его высокий рост, ни его внешность, ни сверхъестественные силы, которыми он, казалось, обладал. Даже просто стоя здесь, положив свои большие руки в перчатках на пояс, Вейдер излучал скрытую угрозу, как будто бы пространство помещения прогибалось под тяжестью его присутствия.

Пиетт расправил плечи.

– Меня кое-что беспокоит в этом отчете, – сказал он, быстро собравшись с мыслями. – Самоубийственные миссии не вписываются в обычную тактику террористов. Более того, эта кажется нехарактерно смелой, особенно при такой относительно небольшой выгоде.

– Фанатики, которых подстегнули недавние события, – фыркнул Оззель, приходя в себя; он поправил пояс своего кителя. – В любом случае, капитан, – пренебрежительно добавил он, – вам с лордом Вейдером не стоит беспокоиться об этом. Вам было поручено продолжать путь к Исе, в то время как "Опустошитель" направится к Фондору и перехватит этих агитаторов.

Было что-то в том, как он это сказал, прищурив глаза и бросив на Вейдера беглый нелестный взгляд, точно показывавший, о чём он думает… Что ему дали настоящую миссию, в то время как лорда Вейдера послали выполнять тяжёлую работу. Было хорошо известно, что Оззель считает ситха не более чем головорезом Императора. Пиетт почувствовал вспышку раздражения. Чем больше времени он проводил под командованием Оззеля, тем сильнее его начинало нервировать высокомерие этого человека. Хотя в настоящее время он и являлся адмиралом, ходили слухи, что за время карьеры его несколько раз обходили стороной, и Пиетт не мог сказать, что удивлен этим. Он также подозревал, что состоятельная семья Оззеля родом из Ядра галактики имела какое-то отношение к его возможному продвижению по службе.

– Мне не требуется, чтобы вы напоминали мне о моём расписании, адмирал, – ответил Вейдер убийственным тоном.

Оззель не выглядел впечатленным.

– Как скажете, – снисходительным тоном произнёс он и повысил голос, чтобы его услышали в командной яме: – Подготовьте шаттл лорда Вейдера к вылету, а затем проложите курс к сектору Тапани.

Пиетт решил, что будет рад избавиться от компании этого человека на неделю или две, внезапно обрадовавшись, что ему поручили сопровождать лорда Вейдера. Он бросил последний взгляд на свой датапад, затем сунул его под мышку. В конце концов, Оззель был, по сути, прав. Ситуация на Фондоре больше не должна была заботить его – у него были другие, более неотложные дела. Он покинул мостик быстрым шагом, отметив, что через минуту Вейдер двинулся за ним. Тёмный Лорд присоединился к нему в турболифте; его громадные размеры заставили замкнутое пространство казаться ещё меньше, чем обычно. Пиетт искоса взглянул на него, наблюдая, как свет скользит по блестящим плоскостям шлема Вейдера, тщетно ища хоть какой-то намек на то, о чём тот думает.

Как и всегда, внешний вид Вейдера не предложил ему никаких ответов.

Двери снова со свистом разъехались.

Огромный, как пещера, главный ангар был занят круглосуточно, вмещая скопление персонала и дроидов всех марок и моделей. Бинарные погрузчики складировали транспортные контейнеры и перемещали вышедшие из строя ионные двигатели взад и вперед по палубе.

Не успел Пиетт сделать и двух шагов от лифта, как чуть не стал жертвой наезда с последующим бегством: несущийся на скорости агрегат R2 едва не подрезал ему лодыжки, промчавшись мимо по палубе. Дроид просвистел спешные извинения, которые растворились в искаженном двоичном крике, когда Вейдер вышел из лифта позади него. Дроид откатился на расстояние шага, затем быстро заторопился, как будто почти ожидая, что Тёмный Лорд бросится за ним.

Пиетт не был уверен, находит ли он эту мысль забавной или тревожной. Он сделал глубокий вдох – воздух в его легких наполнился запахом озона и тонких смазочных масел, – и продолжил свой путь через полётную палубу; отрывистый ритм его шагов заглушался более тяжелой поступью прямо позади него. Несмотря на это, Вейдер был пугающе скрытен для своего размера. Если бы не тёмная, удушающая тяжесть в воздухе, Пиетт мог бы не заметить его присутствия.

Лямбда-шаттл ждал их в дальнем конце лётной палубы. Когда они приблизились, по трапу им навстречу спустился молодой человек – на самом деле почти мальчик, – вытирая замасленные руки о покрытое пятнами полотенце. Бледный, с измученным румянцем переутомления на щеках – но, в целом, больше ничего особенного Пиетт в нём не заметил. Юноша быстро поклонился обоим мужчинам, прядь из копны ярко-рыжих волос упала ему на лоб.

– Шаттл заправлен и готов, господа, – сказал он с придыханием. – Будет ли нужно от меня что-нибудь ещё?

– Нет, лейтенант, – ответил Пиетт, сделав догадку о его звании, поскольку на виду никакой планки ранга не было. – Можете идти.

Взгляд Вейдера проследовал за мальчиком, когда тот уходил – голова в шлеме медленно поворачивалась, чтобы проследить за его движением. Пиетт решил, что не хочет знать, что привлекло внимание Тёмного Лорда, и мог только молиться, чтобы бедный ребенок не сделал какую-нибудь глупость, хотя что бы это могла быть за глупость, ускользало от него. Жирные отпечатки рук на консолях и пультах могли бы рассердить Оззеля, но Пиетт сомневался, что Вейдер настолько привередлив.

По лётной палубе послышался топот сапог.

– Специальный отряд рапортует о прибытии на службу, сэр, – женский голос вырвал Пиетта из его размышлений.

Прибыл их экипаж: пять элитных штурмовиков плюс пилот – поджарая блондинка с жёсткими, угрюмыми глазами. Пиетт встречал таких, как она: ветераны Войн Клонов, либо сами сражавшиеся в них, либо бывшие тогда молодыми людьми, видевшими как убивали их друзей и родственников, пока КНС[1] и Республика ссорились из-за какого-нибудь безымянного захолустного мирка. Судя по её возрасту, Пиетт отнёс её скорее ко второй категории, чем к первой.

– Капитан Леонхарт, – вежливо представилась она. Личный пилот Вейдера в течение последних трех лет.

Она коротко кивнула ему и продолжила путь в тускло освещенный салон шаттла. Пиетт попытался вспомнить, не забыл ли он что-нибудь, затем поднялся по трапу с Тёмным Лордом за спиной, чья нетерпеливая походка подгоняла человека более низкого роста.

Как и большинство военных, Пиетт провел значительную часть своей карьеры на челноках класса "Лямбда" – работал в самых разных условиях: от роскошно обставленных до плохо обслуживаемых, причем на нижнем конце спектра были войсковые транспорты, которые воняли запахами несвежих тел. Это конкретное судно не попало ни в одну из категорий и, очевидно, было модифицировано для использования лордом Вейдером. Ряд кресел, проходящих по центральной линии корабля, здесь был меньше, так как предназначался для сидения меньшего количества персонала. Грузовые отсеки левого и правого борта также были изменены, чтобы разместить личные покои Тёмного Лорда, в которых Вейдер исчез ещё до того, как посадочный трап начал закрываться. Штурмовики уже сдали свои бластеры в бортовой арсенал и молча пристегивались к сидениям. Некоторые сняли шлемы. Что касается его самого, то Пиетт знал, что сзади имеется небольшая кабина, но не стал пока занимать её, решив вместо этого сесть на последнее оставшееся место. Слабый гул на палубе подсказал ему, что пилот включил двигатели.

Пиетт покрутил шеей, чтобы ослабить напряжение. Он чувствовал себя беспричинно взвинченным. Несмотря на стремление Оззеля помериться длиной членов, их миссия на Исе была относительно простой и однозначной. Расположенный во Внешнем Кольце, арктический мир оставался бы в значительной степени незамеченным, если бы не его прибыльная индустрия добычи углерода, известного по всей галактике своей решающей ролью в процессе замораживания карбонита. Имперские представители были направлены на планету, чтобы обсудить пересмотр контрактов. Их усилия не увенчались успехом, и нежелание Исы идти на уступки заработало для них специальный визит. Пиетт постарался не морщиться. Несмотря на то, что он уважал Вейдера значительно больше, чем Оззеля, Тёмный Лорд был печально известен своей жестокостью – и даже это определение было великодушным преуменьшением.

У Пиетта было нехорошее предчувствие, что кто-то на Исе может погибнуть.

Он сделал себе мысленную пометку предпринять всё, что в его силах, чтобы вмешаться, когда и где это будет возможно. Не навлекая на себя гнева Вейдера, конечно. Он не был дураком.

Пиетт почувствовал, как шаттл начал снижаться, плавно опускаясь с широкой подвесной опоры "Опустошителя". Повернув голову, он увидел узкую полоску обзорного экрана кабины, медленно чернеющего бесконечной темнотой космоса.

– Шаттл "Преторианец", вам разрешено взлетать, – объявил голос в коммуникаторе.

– Принято, – бесстрастно ответила Леонхарт. Пиетту показалось, что в голосах протокольных дроидов он слышал больше интонацией.

Звезды за пределами обзорного экрана растянулись, удлиняясь до бесконечности, когда шаттл нырнул в гиперпространство. Пиетт с минуту наблюдал за гипнотически кружащимся голубым светом, затем откинулся на спинку сиденья. Лямбда-шаттлы были быстрыми, но не особо. По прикидкам Пиетта у него было около восемнадцати часов, до того как они вернутся в реальное пространство. Он уложил голень в чёрном кожаном сапоге на колено другой ноги и достал датапад, чтобы изучить информацию, полученную с Фондора.

Чтобы найти, что именно его тревожило.

Однако более часа спустя Пиетт вполне уверился, что любые расхождения – если они вообще существуют – выходят за пределы его понимания. Он гордился тем, что был компетентным офицером, но, несмотря на годы, проведённые на попечении гранд-моффа Таркина, сверхъестественные способности его наставника в военной стратегии не сказались сейчас так сильно, как Пиетт надеялся. Он закрыл датапад и отложил его в сторону. Отстегнувшись от сидения, встал на ноги и потянулся; его спина издала странный потрескивающий звук. Узкие откидные сиденья были прочными, но не совсем удобными. Будучи кадетами, они часто шутили, что какой-то инженер спроектировал их таким образом, чтобы солдаты в них не слишком расслаблялись.

Несколько бойцов начали тихо переговариваться между собой, их голоса звучали приглушенно. Пиетт направился к кабине пилота. Капитан Леонхарт бросила на него прищуренный взгляд, когда он вошел – её серые глаза следили остро, – затем пренебрежительно перевела взгляд на приборную панель.

Пиетт скользнул в одно из вспомогательных кресел, обнаружив, что оно намного лучше того, которое он только что освободил. Леонхарт не потрудилась начать какую-либо светскую беседу, что вполне устраивало Пиетта. Вихревой голубой туннель гиперпространства скользил вокруг них мимо, успокаивая своей вездесущей фамильярностью, и с благодарностью за это Пиетт начал дремать. Поскольку он не был посвящен в ближайшие планы Вейдера, лучше было оказаться готовым ко всевозможным случайностям, включая вполне реальную возможность того, что Тёмный Лорд просто соберет местное руководство, как только сойдет с шаттла. В связи с этим, несколько часов сна были желанным товаром.

…Шаттл тошнотворно накренился.

Упав со своего места, Пиетт вскрикнул, ударившись о стул прямо перед собой и оказавшись распростертым на палубе с кровью, текущей из разбитой губы. По всей кабине ревели аварийные клаксоны, вспыхивали предупреждающие огни. Гиперпространство сузилось и оборвалось, и шаттл вышел в реальное пространство с кормой выше носа. Корпус опасно застонал, издав серию тревожных хлопков, когда Леонхарт схватилась за рычаг и попыталась вернуть тот в центральное положение. Пиетт ухватился за спинку кресла стрелка и использовал его, чтобы выпрямиться, когда шаттл снова качнуло, на этот раз под другим углом.

Что-то ударилось о корпус.

Ни заряд ионного орудия, ни то, что вырвало их из гиперпространства.

Что-то физическое.

– Астероиды! – Пиетт проорал предупреждение как раз в тот момент, когда ещё один проплыл мимо обзорного экрана, снеся их спинной плавник, пока шаттл по спирали пролетал мимо, находясь в полуконтролируемом вращении. Снаружи было плотное поле плавающих камней и льда, размером от микрометеоритов до кусков размером больше самого шаттла, и всё это купалось в адском малиновом сиянии.

Мутный кусок льда ударил в нос шаттла и взорвался, осыпав обзорный экран крошечными сверкающими осколками. Леонхарт одним взглядом окинула приборную панель, затем резко повернула влево, направив боковые двигатели шаттла против их опасного вращения. Ещё одно сотрясение пробежало по корпусу, когда что-то ударилось об один из нижних плавников.

Дверь в пассажирский отсек открылась, и что-то тёмное ворвалось в кабину – тяжелее нейтронной звезды, и лёгкие Пиетта сжались, вдохнув внезапный, пронизывающий до костей холод. Он оглянулся и увидел лорда Вейдера, стоящего в дверном проёме; одна из его массивных рук упиралась в дверной каркас. Его, казалось, не беспокоили толчки, сотрясавшие шаттл – он просто наблюдал за происходящим.

Мягкий, почти неслышный гул двигателей лямбды превратился в вызывающий оскомину вой, и штурвал заметно задрожал в руках Леонхарт. Пиетт плюхнулся в кресло стрелка и стал возиться с ремнями безопасности, успев защелкнуть их как раз в тот момент, когда шаттл погрузился в головокружительный нырок. Они развернулись влево и назад вправо, в ходе того как Леонхарт пилотировала корабль через скопление астероидов, держась к ним так близко, что самый большой почти задел подбрюшье шаттла. Густой дым клубился перед обзорным экраном, вздымаясь от невидимых повреждений. Еще один кусок льда раскололся о крыло шаттла, и они пролетели сквозь облако сверкающей пыли.

Леонхарт потянула на себя рычаг, ведя шаттл через движущуюся группу камней. Поле астероидов исчезло так же быстро, как и появилось, сменившись широким пространством открытого космоса. Пиетт быстро оценил обстановку, осматривая горизонт в поисках чего-нибудь примечательного. Прямо впереди был огромный газовый гигант в непроницаемых слоях облаков, испещренных ярко-синими полосами азота, в то время как далекая красная звезда занимала большую часть видимой зоны по правому борту, являясь источником всеобъемлющего алого света. "Мы пролетели не через пояс астероидов, – внезапно понял он. – Мы пролетели через систему колец планеты."

Шаттл тревожно вздрогнул, и Леонхарт протянула руку, чтобы щёлкнуть переключателем, установленным на потолке. Сотрясающие кости вибрации несколько ослабли, но не прекратились полностью.

Леонхарт повернула голову, изучая навигационный компьютер.

– Местная звезда находится на последних стадиях своего существования… В настоящее время вокруг неё вращаются два газовых гиганта из смесей азота и скалистая карликовая планета в глубине внутренней системы, – пробормотала она, читая их вслух самой себе. – Каждая из планет окружена скоплениями лун...

Двигаясь с внезапной целеустремленностью, она протянула руку, чтобы заглушить двигатели лямбды, пытаясь замедлить движение шаттла по траектории, и одновременно хлопнула по системе связи другой рукой.

– Внимание всем, – объявила она по громкой связи. – Готовность к аварийной посадке на планету.

Пиетт глубоко вздохнул, его осознание ситуации усилила ещё одна разрушительная дрожь всей конструкции, прошедшая по шаттлу от руля до кормы. По крайней мере, судно, казалось, набирало скорость, а не замедлялось, захваченное гравитационным притяжением ближайшей планеты.

Позади него Вейдер спокойно поместил своё массивное тело на одно из вспомогательных сидений, оказавшись вне поля зрения Пиетта. Редкие клубы дыма и вонь горящего пластика начали заполнять кабину. Только огромным усилием воли Пиетт подавил желание закашляться, наблюдая, как газовый гигант устремился вверх, заполняя обзорный экран. В последнюю минуту Леонхарт резко повернула шаттл влево, запустив все двигатели правого борта, чтобы обогнуть планету. Газовый гигант скользнул в сторону, и на обзорном экране появилось новое зрелище – малюсенький, бесплодный на вид каменный шар цвета ржавчины.

Раздался приглушенный взрыв, и шаттл потерял один из стабилизаторов, резко развернувшись влево. Леонхарт медленно вернула штурвал в центральное положение, отпустив одну из рук только для того, чтобы направить энергию на оставшиеся системы. Не будучи боевым пилотом, Пиетт, тем не менее, получил достаточную подготовку, чтобы знать, что если они не войдут в атмосферу под правильным углом, они либо испарятся, либо сгорят. Леонхарт быстро переключила несколько тумблеров на потолке, и выражение её лица было нечеловечески спокойным. Шаттл почти перешёл в свободное падение, а его корпус засветился, когда они начали спуск.

Красные и коричневые пятна превратились в континенты, ущелья, обширные бассейны тирской пурпурной воды, разливавшейся по пустынному ландшафту. Сопротивление трения атмосферы заставляло шаттл дребезжать и дрожать, как дряхлый старый дроид, а всё, что не было привязано, внезапно принялось летать внутри корабля. Парящий голодиск ударил Леонхарт сбоку по голове с силой маленькой ракеты, вызвав кровотечение. Одним быстрым движением она отключила то, что осталось от двигателей, и направила всю мощность на атмосферные стабилизаторы; рули вспыхнули, чтобы замедлить их спуск. Раздался приглушенный взрывной треск, когда часть их вертикального спинного плавника оторвалась и улетела по спирали прочь.

– Приготовиться к удару! – крикнула Леонхарт.

Казалось, что планета потянулась им навстречу, чтобы раздавить их, когда Леонхарт наклонила подбрюшье шаттла, чтобы пропустить землю под ним. Зазубренные камни (некоторые большие, другие маленькие) врезались в корпус, пока шаттл скрежетал, вращался и подпрыгивал по поверхности планеты. Они наткнулись на один выступ скалы, потом на другой. Потом на ещё один. Нижний спинной плавник зацепился, оторвался от основной конструкции, отправив их в крен в сторону и вниз, вспахивая болото. Обзорный экран треснул, и волна грязи и воды накрыла нос корабля, затемнив кабину. Через несколько секунд шаттл натолкнулся на что-то достаточно большое, чтобы остановить его движение вперед, и боль вспыхнула в плечах Пиетта, когда его швырнуло на ремни безопасности.

Они перестали двигаться.

Внезапно наступившую тишину заполнил звук дыхания Вейдера – ровный, как маятник.

Пиетт понял, что затаивал дыхание. Он быстро вдохнул и заставил свой разум проясниться.

Шаттлу пришлось частично лечь на бок, оставив кабину наклоненной. Мрак был почти полным, нарушаемым лишь несколькими маленькими мигающими огоньками, которые могли принадлежать как к приборной панели, так и, возможно, к множеству кнопок костюма Вейдера. Вода капала через разбитый обзорный экран и стучала по дюрастиловому полу, запах разлагающейся растительной массы просачивался в кабину.

Пиетт отстегнулся и соскользнул с сиденья, пытаясь встать на нетвердые колени.

– Капитан Леонхарт? – позвал он, прочищая горло от хрипоты.

Откуда-то из темноты донеслась серия щелчков, пальцы Леонхарт заплясали по приборной панели.

– Не работают все системы, – ответила она вместо того, чтобы откликнуться.

Раздалось клацанье ремней безопасности, и Пиетт услышал, как Вейдер поднялся на ноги, возвышаясь над ним в темноте. Кабина заполнялась дымом, и Пиетт скорее почувствовал, чем увидел, как Тёмный Лорд повернулся к двери, которая автоматически закрылась, чтобы изолировать кабину от остальной части шаттла на случай декомпрессии. Когда управление не отреагировало, Вейдер активировал аварийное отключение, взялся за дверь и вручную отодвинул её в сторону. В пассажирском отсеке солдаты уже отстегнулись от своих сидений и собирались вооружаться.

– Господа! – рявкнул командующий сержант[2]. – Есть какие-нибудь травмы?

Взрыв искр вырвался из верхнего контура, осветив шлемы солдат в резком контрасте, словно выбеленные хмурые черепа. Пиетт открыл аварийную панель и, вытащив несколько световых стержней, протянул один капитану Леонхарт, другой держа над головой. Он вопросительно взглянул на кровь, стекающую по подбородку женщины. Леонхарт покачала головой.

– Отрицательно, сержант, – ответил Пиетт. – Откройте посадочный трап и начинайте тушение пожара.

Солдаты повиновались, схватив халоновые огнетушители и быстро погасив несколько небольших точечных огней, горящих под палубой.

Стоя на коленях перед панелью доступа, командующий сержант был вынужден соединить несколько проводов, чтобы перенаправить скрытое питание батареи на трап. Начав открываться, тот делал это с ужасным скрежетом: гидравлика и изогнутый, сломанный металл визжали в знак протеста. Малиновый свет хлынул в затемненный шаттл, как горящая кровь, сопровождаемый дуновением воздуха, такого влажного и густого, что Пиетт почти ощутил сырую атмосферу на своём языке.

Трап остановился, оставив отверстие шириной около метра, через которое Пиетт не мог видеть ничего, кроме взбаламученной трясины из камней и грязи. Двигаясь быстро и с легкостью, несогласующейся с его размерами, Вейдер протиснулся в щель и скрылся из виду. Несколько медленнее командующий сержант двинулся следом.

– Разойтись веером. Построиться по периметру, – приказал он, поднимая бластер.

Пиетту потребовалась минута, чтобы вытереть пот со лба и поправить офицерскую кепку, оглядывая внутренность шаттла. Несмотря на обманчивое красное свечение планеты, ветерок, дувший ему в лицо, был прохладным, и он нашел его освежающим, вопреки неприятному запаху, который он с собой нес. Теперь, когда смерть перестала быть неизбежной заботой, у него было время обдумать обстоятельства, в которых они оказались – включая и самую очевидную проблему.

Раздался металлический стук, и Пиетт, оглянувшись, обнаружил, что Леонхарт спустилась в моторный отсек. Ход её мыслей был ясен. Пиетт поднес свой светящийся стержень ближе, чтобы дать ей немного света, и заглянул через её плечо в гнездо обугленных проводов и искореженного металла. За ним поблескивал генератор гипердвигателя – угловатая металлическая пластина, прорезанная глубокими пересекающимися каналами. Пиетт не был человеком ни с богатым воображением, ни особенно поэтичным, но он всегда находил это устройство необычайно загадочным, больше похожим на реликвию исчезнувшей цивилизации, чем на функциональную часть технологий. Снаружи он слышал модулированное потрескивание голосов, в ходе того как штурмовики объявляли район безопасным.

Вейдер снова появился у посадочного трапа, его тень замаячила в пассажирском отсеке.

– Докладывайте, – пророкотал он, не выделяя, кого он спрашивает, а только то, что он требует ответа.

Ради Леонхарт Пиетт понадеялся, что их нынешнее затруднительное положение было результатом механической неисправности, а не ошибки пилота. Женщина выпрямилась, чтобы посмотреть на Тёмного Лорда, и её взгляд не дрогнул. Пиетт снова задался вопросом, какое испытание она перенесла, чтобы стать такой холодной, настолько не боящейся гнева Вейдера, даже когда будущность её собственной шеи, можно сказать, находилась в подвешенном состоянии.

– Я полагаю, что кто-то испортил модуль гипердвигателя, лорд, – спокойно сказала Леонхарт. – Ущерб был нанесен таким образом, чтобы он не вступил в силу немедленно и не проявится при диагностиках.

Давление, холодное, тёмное и удушливое, скопилось в салоне словно физическая тяжесть. Пиетт, привычный к этому ощущению, остался неподвижным, несмотря на пассивную хватку на своих легких.

– Саботаж, – прорычал Вейдер.

– Таково мое мнение, сэр, – сказала Леонхарт.

На этот раз Пиетт обратил внимание на то место, где лежали её пальцы. Несмотря на шлак вокруг, сам генератор гипердвигателя был выжжен только вокруг глубокой чужеродной канавки – как будто бы кто-то взял острый предмет и провел им по металлу. Методично. Преднамеренно. По тщательно выбранному участку. Рядом с этим местом находился почерневший жирный отпечаток ладони.

Пиетт почувствовал внезапную вспышку гнева. Покушения на лорда Вейдера были делом редким, но не неслыханным. Галактика полнилась подобными историями, но было ли ответственное за нынешний случай существо политическим врагом ситха или диверсантом повстанцев, не имело значения. То, что кто-то осмелился предпринять такую попытку, мысль о том, что кто-то столь могущественный, как лорд Вейдер, может быть убит ударом труса, заставило что-то холодное и смертоносное завязаться узлом в груди Пиетта. Он пообещал себе, что, как только они вернутся к флоту, он выследит того, кто ответственен за это.

Шлем Вейдера наклонился. Трудно было точно сказать, куда он смотрел, но Пиетт был уверен, что внезапно стал объектом пристального внимания Тёмного Лорда.

– В любом случае, милорд, все системы отключены, и наше коммуникационное оборудование не отвечает, – продолжила Леонхарт. – Может, мне немного повезет с подпространственным передатчиком, но только если поблизости есть кто-то, кто нас услышит. Вполне возможно, что мы на несколько секторов отклонились от курса.

Она не потрудилась предлагать попытку воздушной эвакуации. Этот шаттл больше никогда не взлетит.

Вейдер отвернулся.

– У вас есть один час.

***

После восстановления минимальной мощности потребовалось совсем немного времени, чтобы доказать теорию Леонхарт, в результате чего у отряда остались ограниченные возможности для спасения. Поскольку на Ису не сообщали о предстоящем визите – обычный имперский недосмотр, в частности, когда дело касалось лорда Вейдера, – и не имелось причин сообщать о нём с опозданием, пройдет, по меньшей мере, стандартная неделя, прежде чем Имперский центр поймет, что они не прибыли. Можно было только гадать, как долго им придется ждать после этого. Было что-то мрачно утешительное в том, что из-за присутствия лорда Вейдера Император вряд ли просто спишет их как пропавших без вести и, вероятно, направит половину флота на их поиски. В ожидании они сосредоточились на тех или иных полезных делах; в том числе, на инвентаризации всего, что находилось на борту шаттла.

Впущенный из трюма дроид-искатель ID9 парил у локтя Пиетта, помогая имперцам в том, в чём было необходимо. Миниатюрные кузены зонд-ботов класса "Гадюка", дроиды серии ID9 имели почти такие же функции и выполняли схожие задачи, хотя и с гораздо более ограниченным диапазоном действия. По этой причине они часто использовались разведывательным корпусом для местной разведки. Однако, в отличие от своих более крупных аналогов, серия ID9 была совместима с опциями программирования личности – и Пиетт начинал полагать, что основной установкой для этой линейки был сарказм.

– Если кого-либо это заботит, в настоящее время мы оказались высажены на второй луне третьей планеты системы Аэтт, обозначенной как Квеорт IV, – сообщил БА-8[3], подключившись к навигационному компьютеру. – Мы приливно заблокированы относительно местной звезды, так что не ждите наступления ночи в ближайшее время. Кроме того, мы находимся в нескольких тысячах километров от экваториальной полосы, поэтому мы также не должны ожидать никаких штормов, если только мы не прибыли в период, когда имеется 32,6 % вероятности возникновения общепланетного муссона.

Пиетт приподнял бровь, глядя на дроида, не зная, следует ли ему раздражиться или развеселиться. БА-8 защёлкал своими механическими клешнями, и его единственный, обращенный вперед оптический элемент напрягся и расширился, когда дроид прокрутил данные.

– О, какая удача! – радостно сообщил он. – Пока мы переживали крушения и столкновения – могу я спросить, где, во имя звёзд, вы получили лицензию пилота? – сканеры дальнего действия засекли аварийный приёмопередатчик. Гражданский... и весьма устаревший. Частота связи не обновлялась с момента окончания Войн Клонов!

– Возможно, контрабандисты, – заметила Леонхарт.

– Логичное предположение, пилот Леонхарт. В любом случае, я уверен, что у них есть функционирующий корабль.

Теперь дроид откровенно издевался, Пиетт был уверен в этом.

Стоящий рядом, положив руки на пояс, Вейдер с минуту ничего не говорил. Затем он спросил:

– Как далеко находится этот приёмопередатчик?

– В двадцати километрах от нашего нынешнего местоположения.

Пиетт подсчитал. Марш по суше на такое расстояние – без учета пересечённой местности или других непредвиденных препятствий – занял бы у них около восьми часов. Трудно, но не невозможно. Поэтому Пиетт не был удивлен следующим приказом Вейдера.

– Соберите всё необходимое снаряжение, – велел им Темный Лорд. – Мы направляемся на станцию.

– Чудесно! – чирикнул БА-8.

"Не может быть, чтобы это регулировалось", – подумал Пиетт, наблюдая за дроидом, когда тот со свистом пронесся мимо, летая вокруг. Какая-то гранжевая мартышка либо скучала, либо обладала извращённым чувством юмора, раз запрограммировала эту штуку случайными огрызками словаря гунганов. Внутренне пожав плечами, Пиетт выбрал из арсенала бластер DL-44 и пристегнул его к поясу, закрепив кобуру у бедра. Он также взял стандартный походный набор, состоящий из запаса аварийных пайков, медпакета и персонального комлинка. Леонхарт и солдаты последовали его примеру, а командующий сержант – человек, которого, как позже узнал Пиетт, звали Хэч, – выбрал тяжеленный T-21, который взгромоздил на плечо. Окинув последним взглядом шаттл, Пиетт впервые вынырнул наружу.

Его встретили километры и километры скал каньона, залитые малиновым сиянием солнца. Шаттл остановился на краю большого водоёма с застоявшейся водой, лениво плескавшейся у берегов. Высокие лилово-серые тростники росли на мелководье, окруженные плавающими коврами пены. Не было ни птиц, ни деревьев. Ни звука, кроме дуновения влажного ветерка. Открытую часть кожи Пиетта начало пощипывать. Свет солнца, возможно, и не был особенно ярким, но был необычайно резким, с проявленными признаками высокой ультрафиолетовой радиации.

Пиетт поправил лямки рюкзака.

– Дроид, дай мне направление.

– Пункт назначения находится на 21 градусе южной широты. Вы просто пойдёте за мной, ладно?

На этот раз брови Пиетта взлетели до линии волос. Рядом с ним Вейдер неуловимо напрягся. Хотя было невозможно разглядеть выражение его лица, было что-то в позе Тёмного Лорда, в том, как его голова в шлеме повернулась, чтобы проследить за дроидом, что передавало его недоверие. Пиетт был захвачен внезапным желанием рассмеяться.

– Я думаю, что этот дроид сбоит, – сказал он.

– Действительно, – пророкотал Вейдер.

Однако через мгновение он двинулся вслед за дроидом, взмахнув своим чёрным плащом. Пиетт последовал за ним, и с каждым шагом грязь засасывала его ботинки. За свою карьеру он побывал на нескольких планетах, но эта была одной из самых странных, как минимум из-за цвета окружающей среды. Тем не менее, чувство беспокойства, которое он лелеял, отказывалось рассеиваться. Фактом, который чрезмерно щебечущий дроид не упомянул, но который Пиетт почерпнул из беглого взгляда в навигационный компьютер, было то, что у Квеорта IV имелось другое имя, данное ему ранними рилотианскими космонавтами, которые впервые обнаружили систему в годы становления Республики…

Квеорт IV. Погребальный костер.

***

Прошло несколько часов, и, несмотря на прохладу, вскоре тяжелая униформа Пиетта от пота стала прилипать к его спине. Как флотский офицер, он не особо нуждался в опыте сухопутных маршей или полевых развертываний, но даже при этом Пиетт был в хорошей физической форме – вполне в пределах параметров имперских стандартов физической подготовки. Поэтому он был вынужден связать своё состояние с влажностью.

После долгого подъема они остановились, чтобы сориентироваться, и Вейдер послал БА-8 вперед на разведку. Утес возвышался над огромным озером, простиравшимся примерно на километр; его обширное пространство было испещрено сотнями маленьких островов. Здешние запахи оказались всепроникающими, но Пиетт осознал, что планета вовсе не была такой тихой, как ему показалось сначала: теперь воздух был наполнен резкими, писклявыми криками лягушек или кого-то, кто звучал как лягушки. Он снял кепку и позволил лёгкому ветерку развеять свои влажные кудри. Путь привел их к горловине долины, по обе стороны которой вальяжно вздымались утесы из песчаника. Уже дважды он улавливал краем глаза слабо заметные, смутные очертания птиц, кружащих вдалеке – слишком далеко, чтобы он мог различить какие-либо детали.

В соответствии с первыми уроками, усвоенными при давнишнем обучении в Академии, Пиетт воспользовался возможностью хлебнуть глоток воды из своего набора для выживания. Та была тёплой и имела сильный привкус пластоидного пузыря, в котором хранилась, не говоря уже о металлическом привкусе добавленных солей и минералов, но это было не для его удовольствия. Он снова надел кепку, чувствуя себя немного освежившимся.

– На обход уйдёт несколько часов, – прокомментировал сержант Хэч, глядя на озеро.

– Тогда мы перейдём его, – сказал Вейдер. – Дроид сообщил мне, что вода неглубокая.

Пиетт полностью пропустил возвращение искателя, теперь парящего у плеча Вейдера, как хорошо обученная птица пилат: четверка суставчатых ног дроида была согнута в том, что Пиетт мог интерпретировать только как удовольствие от хорошо выполненной работы.

Тёмный Лорд начал спускаться по насыпи; осыпь грохотала за ним, а остальная часть отряда двинулась следом. Им потребовалось почти десять минут, чтобы спуститься – они не могли безопасно двигаться быстрее, несмотря на очевидные признаки нетерпения Вейдера.

Внизу был сухой пляж, усеянный большими зазубренными валунами. Пиетт заметил несколько мест, где суглинистая почва была насыпана в вогнутые чаши, усеянные разбитой яичной скорлупой, но существ, которые отложили яйца, нигде не было видно.

Словно подслушав его мысли, БА-8 взлетел и завис рядом с Пиеттом.

– Они принадлежат к местному виду ящериц. Достигая метра в длину, взрослые самки обычно лежат на кладках по трое!

– Очаровательно, – сухо заметил Пиетт.

Не останавливаясь, Вейдер вошел в прибой; его плащ встопорщился и поплыл по поверхности воды. Остальные поспешили не отставать.

БА-8 подпрыгивал рядом и испускал бесконечный поток информации о фауне планеты:

– Не беспокойтесь, капитан! В отличие от главного хищника Квеорта, лераха[4], драллы не плотоядны и предпочитают проводить свои дни на мелководье, питаясь произрастающими там растениями, богатыми питательными веществами. Хотите получить дополнительную информацию?

Пиетт пробормотал что-то неопределенное, сморщившись при входе в озеро. Вода была чуть тепловатой, словно в ванной, и достаточно глубокой, чтобы опасно плескаться у краёв голенищ его сапог. Затопленное дно было вязким и липким от гниения, при каждом шаге от воды поднимался зловонный запах. Пиетт собрался с силами и быстро направился к Вейдеру, внезапно позавидовав гораздо более высокому росту своего начальника и его герметичной броне.

Они шли молча. Время от времени ветер трепал плащ Вейдера, плывущий за ним, как пятно нефтяного разлива. Пиетт оглядывал красноватую воду, задаваясь вопросом, нет ли там змей или других ядовитых водных обитателей. В частности, он поймал себя на том, что думает о бледных, незрячих рыбах, которые жили в приливных бассейнах его родной планеты. Их укус не был смертельным, но определенно причинял боль.

– Что вы думаете о вызове на Фондор, капитан?

Пиетт вздрогнул от неожиданного звука голоса Вейдера. Его шаги замедлились, но, к его чести, он не остановился.

– ...Милорд? – переспросил он, вглядываясь в маску Вейдера сбоку.

Тёмный Лорд не стал уточнять сказанное, и когда молчание между ними затянулось, Пиетт понял, что первоначальный вопрос всё ещё остаётся в силе. Он лихорадочно соображал в поисках ответа.

– Этот затребование... оно кажется совсем обычным, милорд...

Он замолчал, задаваясь вопросом, как много он может сказать: должен ли он высказать своё мнение по вопросу или оставить тему?.. Почему Тёмный Лорд, вообще, спрашивает? Конечно же, такой человек, как он – главнокомандующий Имперского флота, не нуждается в дополнительных суждениях…

Мощные шаги Вейдера взбаламутили воду в достаточной степени, для того чтобы она, наконец, попала в сапоги Пиетта. "Идеально."

– Тем не менее, кое-что меня беспокоит, – наконец сказал он. Учитывая то, куда привел его карьерный путь, Пиетт научился быть осторожным, но он не был трусом. – За исключением нескольких ячеек, управляемых Со Геррера, Альянс обычно не занимается самоубийственными миссиями. С их стороны ненормально менять свою тактику ради столь скудных результатов, как мне кажется. На верфях Фондора нет ни имперских сановников, ни каких-либо секретных проектов, заслуживающих особого внимания. Честно говоря, милорд, отвлечение имперского разрушителя ради этого выглядит... чрезмерным.

– Адмирал Оззель не разделяет вашей оценки, – глубокий бас вокодера Вейдера был модулирован, но имелись нюансы, тонкие изменения рисунка, на расшифровку которых Пиетт потратил годы.

Заместитель Императора был печально известен своей изменчивостью, непредсказуемостью характера, и Пиетт давно решил, что ради поддержания непрерывности своего существования обязан быть знакомым с тем немногим, что мог узнать о настроениях этого человека. И прямо сейчас Пиетт обнаружил западню – словесную ловушку. Он снова сглотнул, понимая, что молчание – это не выход.

– Адмирал Оззель… наглый человек, – сделал он осторожное допущение. – Его репутация очень много значит для него.

"Он – напыщенный дурак, чьё высокомерие в конечном итоге будет оплачено жизнями," – добавил он мысленно, хотя и не был настолько храбр, чтобы высказать это вслух.

Он почувствовал на себе тяжесть взгляда Вейдера, как будто Тёмный Лорд взглянул на него краем глаза. Пиетт напрягся, но массивные руки Вейдера оставались по бокам его тела. Комок в горле был вызван только воображением. Какое-то время они шли молча, хотя размышления Пиетта продолжали кружиться вокруг сказанного. Теперь, когда он озвучил свои мысли, что-то в них, казалось, выкристаллизовалось, сформировав нежелательный вывод.

Он глубоко вздохнул.

– Учитывая недавние события, случайность выбора времени саботажа шаттла кажется в высшей степени сомнительной. Возможно, нападение на Фондор не было самоцелью.

– Вы подозреваете осведомителя.

"Как и вы", – понял Пиетт, расслышав спокойствие в голосе Вейдера.

Такой вывод не был новым для Тёмного Лорда. Узел между плечами Пиетта немного ослаб.

– Да, милорд, – признал он, а затем, поняв, что Вейдер не сделал ему выговор, добавил: – Хотя наша миссия на Исе не обсуждалась по открытым каналам, есть несколько способов, которыми такая информация могла попасть в руки Восстания. Также возможно, что, если один из их сторонников уже был у нас на борту, саботаж мог стать просто актом благоприятной возможности.

– Значит, мы с вами думаем одинаково, – пророкотал Вейдер.

Он больше ничего не сказал по этому поводу, и они снова погрузились в молчание. В поле зрения показался противоположный берег – неглубокий откос высотой около двух метров, окаймленный густым тростником. Лениво растянувшись на берегу, несколько существ – драллы, как назвал их БА-8, если Пиетт правильно запомнил – настороженно наблюдали за имперцами. Приземистый и мясистый, этот вид явно имел рептилоидное происхождение, отличаясь широкими, неразумными мордами и округлыми чувствительными позвоночниками, проходящими по всей длине их спин. Безо всякого сигнала вся их стая внезапно бросилась к воде, нырнув глубоко в темноту и скрывшись из виду.

Вейдер неожиданно остановился и обернулся, чтобы посмотреть на небо. Встревоженный Пиетт повернулся вместе с ним. Пять… шесть… дюжина туманных фигур кружилась в воздухе над ними, увеличиваясь с каждой секундой. До этого момента Пиетт не слышал ничего, кроме тихого плеска воды и ритма респиратора Вейдера, но теперь он медленно начал распознавать другой звук – хлопанье крыльев.

– Над нами! – воскликнул БА-8. – Лерахи!

Существа набросились на них с пугающей скоростью. Пиетту вспомнились ястребы-москиты Лоталя: тонкие, хрупкие, глупо натыкающиеся на панели освещения тёплыми ночами в прериях. Но те насекомые были достаточно малы, для того чтобы их можно было поймать рукой, а существа, спускавшиеся с неба, были метровых размеров в поперечнике, и их огромные прозрачные крылья издавали слышимое жужжание, от которого у Пиетта сводило зубы. Он вытащил бластер, со скрипом поддавшийся из кобуры.

– Открыть огонь! – приказал сержант Хэч, вскидывая винтовку на плечо.

Лучи бластерного огня осветили болото, поражая цели со смертоносной точностью – только для того, чтобы срикошетить в сумеречное багровое небо. У Пиетта не было времени полностью обдумать это, когда большой лерах пронесся над его головой, ближе, чем раньше – так близко, что одна из его невероятно длинных ног (каждая длиной в несколько метров и толщиной с руку) задела его плечо. Шагнув вперед, чтобы сохранить равновесие, Пиетт выстрелил в существо, когда оно проносилось мимо. Красный заряд энергии ударил лераха в подбрюшье и оставил ожог на его кожистой шкуре. Пиетт выстрелил снова, нанеся травму достаточно близко к первому месту поражения, что вызвало выплеск телесной жидкости.

Вейдер зажег свой световой меч. Безошибочно узнаваемое гудение лезвия послало волну мурашек по спине Пиетта. Хотя он редко выходил на поле боя во время Войн Клонов, он никогда не забывал этот звук – явный символ сил, намного превосходящих возможности обычного существа. Вейдер швырнул свой световой меч в небо; лезвие, крутясь, прочертило алую дугу и рассекло ближайшего лераха. Кровь и отрубленные конечности брызнули в мутную воду, а световой меч Вейдера вернулся в его руку, привлеченный обратно его сознательной волей. Лезвие снова вспыхнуло, зашипев в том месте, где коснулось воды.

Ещё один лерах с плеском приземлился в болото; вода капала с хитина, когда он начал подниматься на тонких ногах, возвышаясь на метр над головами людей. Он был так близко, что Пиетт мог видеть сегментированную сетку его массивных сложных глаз, красных, блестящих и выпуклых, дергающихся в глазницах размером с человеческую голову. Мгновение спустя левая взорвалась брызгами крови, когда Леонхарт выстрелила из своего бластера прямо в неё. Лерах опрокинулся на бок, его конечности забили по воде в пароксизме агонии.

Еще несколько лерахов парили в воздухе над ними, покачиваясь, кружась и петляя, уклоняясь от надвигающегося бластерного огня. Их насекомоподобное щёлканье заполняло воздух и исходило, без сомнения, от набора двойных жвал, обрамлявших длинный, полый на вид хоботок. Хэч выстрелил из своего Т-21 сбоку в голову одного из них, убив его мгновенно, в то время как залп другого солдата отскочил от блестящей грудной клетки существа.

– Они бронированы в области груди! – крикнул Хэч. – Целься в голову и подбрюшье!

Световой меч Вейдера прорезал убийственную алую линию, когда тот рубанул одного из лерахов, отделив часть конечностей от его тела, и когда использовал вращение лезвия, чтобы вскрыть живот другого, вываливая его внутренности в болото. Один из лерахов, парящих справа от ситха, казалось, развернулся, его длинное, сегментированное брюхо рванулось вперед с пугающей скоростью, подобно тому, как скорпион сделал бы выпад своим хвостом. Вейдер уклонился от опасности и рассёк живот существа пополам. Тварь упала в воду у его ног, и только тогда Пиетт, наконец, заметил жало, почти метровой длины и острое, как бритва.

– Осторожнее, хозяева! Осторожнее! – кричал БА-8, со свистом описывая бешеные круги.

Пиетт направил свой бластер на самую большую группу существ и открыл огонь, надеясь заставить их разлететься. Он прикинул, что их было около пяти – может быть, шесть. Их постоянные метания и перемещения затрудняли подсчет их численности. Один из его выстрелов оторвал ногу нападавшего, опалив её в суставе и тем выдав общую хрупкость этих существ, свойственную им, несмотря на их гигантские размеры и устрашающий внешний вид. Однако, как будто бы в противовес его успеху раздался леденящий кровь крик, заставивший Пиетта обернуться, а его сердце подскочить к горлу. Один из солдат слабо царапал свою шею, цепляясь за жало, воткнутое между сегментами его брони. Он прекратил бороться к тому времени, когда лерах поднял его из воды и отбросил тело на несколько метров в сторону.

Пиетт мысленно выругался. Вейдер поднял руку, и Пиетт почувствовал, как дуновение чего-то нематериального пронеслось мимо него, как раз в тот момент, когда лерах, казалось, застыл в воздухе, схваченный невидимой рукой. С влажным, мясистым хлопком Вейдер раздавил лераха Силой и швырнул сломанный труп в другого, сбив того на землю. Оба упали в воду, сплетясь конечностями. Мертвый. Умирающий.

Пиетт убил ещё одного выстрелом в нижние челюсти, ранил второго, проделав дыру в его крыле. Болото стало совсем вязким от плавающих внутренностей и тёмной желтоватой крови. Раздался ещё один крик, быстро оборвавшийся. У Пиетта не было времени, чтобы посмотреть, что там, так как он был вынужден шатнуться в сторону от жала, когда лерах над ним с пугающей скоростью выбросил брюхо вперед, на дальность удара более двух метров. Он задел его рюкзак с набором для выживания, чуть не сорвав его и заставив ремни впиться в плечи, и без того уже покрытые синяками после крушения шаттла. С невольным кряхтением развернувшись, Пиетт провел линию огня по животу лераха.

Слева от него три существа одновременно атаковали лорда Вейдера, кололи и тыкали, стуча жвалами, словно уже предвкушая вкус его плоти. Вейдер поднял руку, собрал вокруг себя Силу и использовал её, чтобы отбросить одного из лерахов назад, сломав несколько его ног. В том же движении он подпрыгнул на несколько метров в воздух, выше и быстрее, чем должно было быть способно любое нормальное существо, независимо от протезов, которые, судя по слухам, имелись у Вейдера. Его световой меч открыл грудь лераха зияющей раной и отделил голову от бронированной грудной клетки. Капли воды прыснули с его плаща, когда Вейдер приземлился с сильным всплеском, уже лицом к двум оставшимся противникам.

Искалеченный труп ближайшего лераха дернулся, разорванные мышцы сжались, когда его длинное брюхо вырвалось из болота, корчась в последних судорогах. Почувствовав опасность за долю секунды до того, как она материализовалась, Тёмный Лорд в последнее мгновение успел повернулся так, чтобы представлять собой менее уязвимую боковую цель, и жало прошлось по его броне, отклоняясь в сторону и вниз, пронзая его тело в месте сочленения плеча.

Вейдер взревел и схватился торчащий шип, сжав его в кулаке, не давая существу отступить, когда он взмахнул световым мечом снизу вверх, вспарывая живот существа в брызгах крови. Жало осталось в его плече, все ещё соединённое с пульсирующему комком плоти. Вейдер, казалось, этого не заметил. Он развернулся, и алый луч его меча пронзил голову одного из существ, а затем ушёл в сторону, чтобы перерезать ноги другого. Оба существа плюхнулись в болото, визжа в тональности, почти недоступной человеческому слуху. Вейдер быстро расправился с ними, а затем перешагнул через тела.

Оставшийся лерах взлетел вертикально, чтобы сбежать от него, быстро ускоряясь. Больше не беспокоясь о возможности попасть в лорда Вейдера по ошибке, Пиетт и сержант Хэч немедленно открыли огонь по твари – бластерные залпы пробили дыры в её крыльях и разорвали её относительно уязвимое подбрюшье. Лерах упал на землю – мёртвый еще до того, как попал в воду.

После минувшего шума и неразберихи наступившая тишина действовала на нервы. Пиетт быстро направился к Вейдеру.

– Милорд! Ваше пл…

– Это не ваша забота, – охолодил его запал Вейдер, оборвав фразу.

Он деактивировал свой световой меч и повесил его на пояс, а, освободив руку, дотянулся до своего плеча и схватил жало, застрявшее в его теле. Одним движением Тёмный Лорд вырвал его, быстро и пугающе жестоко, ни в малейшей степени не показывая боли, которую он, должно быть, себе причинил. Крови было мало, несмотря на глубину раны, только тревожный скрежет и треск лопающихся электронных цепей. Вейдер с отвращением посмотрел на жало, прежде чем отшвырнуть его в болото; движение было напряженным из-за сдерживаемой ярости.

– Докладывайте, сержант, – прорычал он.

– Двое мертвы, милорд, – сказал ему Хэч, всё ещё тяжело дыша.

Пиетт посмотрел туда, где Леонхарт сидела на корточках в болоте, положив руки на окровавленное горло одного из солдат. Его шлем плавал рядом с ней – несколько мгновений он покачивался в прибое, прежде чем опрокинуться, наполниться водой и исчезнуть из виду.

– Трое, – поправила она, вставая.

К её щеке прилипла нить внутренностей.

Пиетт впитывал информацию, бессознательно сжимая бластер. Позади него из зарослей тростника осторожно вынырнул БА-8.

– Хозяин! – нервно окликнул он. – Вы должны немедленно заняться этой раной! Токсины…

– Хватит! – рявкнул Тёмный Лорд, бросив на искателя взгляд, который мог заморозить кипящую воду даже сквозь непроницаемые линзы его маски.

БА-8 с несчастным видом поджал ноги.

– Тогда ладно, – надулся дроид. – Свернитесь калачиком и отключитесь. Посмотрим, не все ли мне равно.

Это было почти смешно. Почти. Пиетт проглотил комок в горле, только чтобы почувствовать, как он опускается в пищевод и застревает где-то посреди грудины.

Вейдер согнул руку, затем позволил ей упасть вдоль тела, по-видимому, без потери контроля над моторикой. Непроизвольно Пиетт подумал о слухах, что бродили по "Опустошителю", как балморранский грипп. Говорили, что Вейдер был в большей степени машиной, чем человеком – скрученной амальгамой из проволоки и пластали, чья человечность давно была похоронена под тем самым костюмом, который поддерживал его жизнь. Без эмоций. Без пощады. Были такие, которые предполагали (тихонечко, конечно), что Вейдер вообще был не человеком, а смертоносным дроидом-убийцей, запрограммированным на выполнение приказов Императора. Раздраженное предложение БА-8 "свернуться калачиком и отключиться" снова промелькнуло в голове Пиетта, угрюмое и ироничное, но Пиетт видел кровь, хотя той и было немного. И Пиетт беспокоился. Он задавался вопросом, что удерживало Вейдера от принятия медицинской помощи. Гордость или опасное пренебрежение собственным здоровьем?

Вейдер резко развернулся и побрел к берегу, а затем одним плавным, невозможным движением вспрыгнул на сухую землю, потому что Тёмные Лорды не карабкаются. Не имея другого выбора, кроме как отбросить свои опасения, Пиетт убрал их в кобуру вместе со своим бластером и направился вслед за Вейдером. Пока он выбирался из болота, тростник хлестал его по лицу, погрубевшему из-за микроскопических шершавостей кожи. В его сапогах плескалась и хлюпала вода, а также другие, менее приятные вещи. Поморщившись, Пиетт протянул руку Леонхарт, чтобы та схватилась за неё, и вытащил женщину на берег рядом с собой. Мёртвых солдат они оставили в болоте. Будет отправлено подразделение, чтобы забрать тела, если они смогут покинуть этот мир, хотя Пиетт подозревал, что от них останется достаточно мало для идентификации.

Они снова двинулись в путь, в более жестоком темпе, чем раньше. Пиетт расстегнул первую застежку на своей униформе, уже не в состоянии различить, была ли сырость, пропитавшая его одежду, результатом болотной воды или пота. Интенсивный солнечный свет не позволял ему полностью сбросить китель, поскольку он предпочитал изнемогать под тяжёлой тканью, но не подвергать большую часть своей кожи солнечному ожогу.

Вейдер вел их через сложную смесь плоских равнин из песчаника, ущелий и губчатых болот. Мухи и другие кусачие насекомые роились вокруг головы Пиетта, желая собрать пот с его кожи. Однако вскоре москиты исчезли, прикованные к болотам, над которыми они роились. Пиетт сделал себе пометку пройти проверку на полный индекс возможных заражений, как только он вернется во флот, чтобы исключить любые болезни, передающиеся через кровь, которые он мог подхватить здесь. Рядом с ним Леонхарт начала дышать тяжело, запыхавшись, но это не имело значения, поскольку группа будет останавливаться или идти так, как пожелает Вейдер.

Пока они шли, БА-8 подплыл к Пиетту. В какой-то момент за последние несколько часов номера обозначений искателя слились в сознании человека, спродуцировав более фонетическое произношение.

– Прошу прощения, капитан, – кротко сказал Бейт[5], словно опасаясь дальнейших упреков. – Мои данные об этой планете ограничены, но я знаю, что лерахи обладают менталитетом улья и не любят вторжений. Они вернутся задолго до того, как мы доберемся до станции.

Пиетт позволил себе осознать это, мысленно закалив себя. Он положил руку на бластер.

– Тогда наблюдай, – приказал он дроиду. – У тебя же есть набор датчиков, верно?

– Да, сэр, но, боюсь, от них будет мало пользы. Мой радиус действия составляет всего полкилометра.

Тон дроида был таким испуганным, что Пиетту стало почти жаль его. После минутного колебания он постучал костяшками пальцев по ноге искателя – движение вышло рваным, неловко успокаивающим.

– Это придётся сделать, – сказал Пиетт и спрыгнул в ущелье вслед за лордом Вейдером.

***

Квеорт припас для них ещё больше странностей, на этот раз в виде ржавых призраков. Спустя час пути имперский отряд поднялся на один из самых больших холмов в округе. Внизу простиралась неглубокая впадина с краю другого болота. Коллекция просевших сборных зданий располагалась свободным полукругом, окруженная свитой столь же старых машин. Высоко на вершине противоположного утеса виднелись очертания коммуникационной системы, почти терявшиеся в сумеречной дымке.

Леонхарт положила свои грязные руки на колени и изо всех сил пыталась отдышаться, её худые плечи вздымались.

– Там! Вышка восходящей связи, – сказал Хэч, указывая направление. – Думаю, мы могли бы добраться до неё и запустить.

– Похоже, никого нет дома, сержант, – заметил солдат рядом с ним. – Как вы думаете, сколько времени всё это там пролежало?

– Я рад, что вы спросили, лейтенант Балеарик! – откликнулся Бейт, немного оживившись. – Судя по типу оборудования, а также по всем видимым признакам старения и роста близлежащих растений, я бы предположил, что станция была заброшена в конце Войн Клонов, то есть примерно шестнадцать лет назад, если вы хотите получить более точную цифру.

Испепеляющий взгляд Вейдера упал на дроида.

– Я не хочу, – отрезал он.

Они спустились на станцию. Болтающиеся кабели и гнилые брезентовые полотнища колотились на влажном ветру, как будто мёртвая станция производила дребезжащий отрывистый кашель, чтобы поприветствовать их. Всё было покрыто ржавчиной и рыхлыми пятнами мха, оставляя Пиетту мало надежды найти работающий транспортный корабль. Пока он шел, его носок зацепился за что-то, частично зарытое в землю. Посмотрев вниз, Пиетт поднял сапог, и предмет издал скорбный вопль. Это была детская игрушечная ящерица, коричневая, потрепанная временем, хотя когда-то она, возможно, была ярко окрашена. Расстроенный по причине, которую сам не мог толком определить, Пиетт осторожно обошел реликвию.

– Осмелюсь ли я спросить, есть ли ещё что-нибудь на этой планете, что должно меня беспокоить? – спросил он Бейта, который теперь угрюмо плавал прямо за его локтем.

Дроид повернулся, чтобы посмотреть на него.

– На луне, сэр, – поправил он. – Квеорт IV – это луна. Учитывая его необычно большой размер, мои данные указывают на то, что, скорее всего, произошёл захват: Квеорт IV был втянут в систему гравитацией газового гиганта, на орбите которого в настоящее время находится.

Пиетт перевел дух.

– Я этого не…

Дроид болтал рядом с ним, довольный, что кто-то для разнообразия заинтересовался его сведениями.

– Если ваш вопрос относится к местным хищникам, надо отметить, что только лерах достаточно велик, чтобы представлять угрозу для человеческой жизни. Если вас беспокоит возможность заболевания, я скажу, что вы потенциально можете заразиться любым количеством болезней, распространенных в болотных мирах, но стандартные процедуры прививки должны обеспечивать адекватную защиту – при условии, что загрязненная вода не попадет внутрь. Вы ведь в курсе дела, капитан Пиетт?

Тот рассеянно кивнул. Он думал о команде станции, об их судьбе, представлявшейся ему неизбежной. Проволока, натянутая между двумя зданиями, была увешана одеждой, давно сгнившей до лоскутов, монотонно раскачивавшихся на ветру. Были ли их владельцы контрабандистами или пиратами, для которых изоляция Квеорта была скорее преимуществом, чем недостатком? Или, возможно, станция принадлежала одной из бесчисленных небольших горнодобывающих компаний галактики (в основном, являвшихся стартапами, управляемыми колонистами или гражданскими старателями, стремящимися разбогатеть)? Пиетт знал, что такие поселенцы часто привозили с собой свои семьи.

– У тебя есть ещё что-нибудь о станции? – спросил он Бейта. – Об операторах? Персонале?

– Отрицательно. Сигнал приёмопередатчика, который я улавливаю, является общим, не зарегистрированным ни на какое имя или корпорацию.

Они миновали гараж с лендспидером и тем, что, как предположил Пиетт, должно было являться очистным сооружением станции – обе машины были сильно повреждены. Точечные следы взрывов усеивали здания, как какая-то некротическая болезнь.

– Огонь из стрелкового оружия, вероятно, из DC-15, – прокомментировал сержант Хэч. – Взрывные повреждения слишком малы для термических детонаторов. Вероятнее всего, заряды для сейсморазведки. Как бы то ни было, они не ушли без боя.

Пиетт был рад, что не обладает чувствительным воображением, поскольку свидетельства подсказывали ему дикие догадки, которые при небольшом творческом подходе могли бы запросто потянуть на сенсационный головид. Подобный тем, что вызывали лёгкий, предсказуемый ужас, заставлявший кадетов бодрствовать на своих койках, обливаясь потом при мысли об учениях в глубоком космосе… Пиетт отбросил эту мысль. Вся эта история складывалась в хорошую сказку, которую он мог бы рассказать своей племяннице в следующий раз, когда долг позволит ему навестить её.

В девять стандартных лет дочь его сестры хотела стать голожурналистом – профессия, которую Пиетт, по общему признанию, не слишком любил. По его мнению, большинство голожурналистов были, в лучшем случае, не более чем нарушителями спокойствия. В худшем случае они становились сторонниками мятежников, самопровозглашенными "искателями истины" с сочувствующими ушами, которые Альянс слишком легко склонял на свою сторону. Тем не менее, следовало учесть, что Сонка была всего лишь ребенком – десятилетия отделяли её от настоящего взвешенного решения о карьере, – и если бы Пиетт мог способствовать этому, Альянс повстанцев оказался бы уничтожен задолго до наступления этого момента.

Он снова перевел взгляд на чернильный водопад плаща Вейдера в нескольких шагах впереди него. Однако почти сразу же, как он сосредоточился на этом человеке, шаг Вейдера внезапно сбился с ритма. Пошатнувшись, Тёмный Лорд резко остановился, положив массивную руку на стену сборного сооружения, чтобы не упасть. У Пиетта неприятно скрутило живот. Он поспешил к Вейдеру.

Тёмный Лорд сначала не обратил на него внимания, его голова в шлеме наклонилась вниз, как будто он собирался с силами. Повернувшись так, чтобы не заслонять тусклый солнечный свет, Пиетт попытался визуально осмотреть рану Тёмного Лорда, но обнаружил, что это попытка совершенно бесполезна. Чёрный на чёрном, костюм Вейдера, как оказалось, был настолько же практичен, как и почти ритуально эффективен в качестве средства запугивания. Место, скрытое под складками ткани, которая составляла второй, более плотно прилегающий плащ, обнимавший тело Тёмного Лорда, несло мало следов повреждений, за исключением прокола в ткани, блестящего и запекшегося от крови.

Неуверенный в том, какую свободу действий предоставляет ему его ранг, и зная, что легко может быть задушен за нарушение личного пространства Тёмного Лорда, Пиетт откашлялся.

– Милорд? – он почтительно понизил голос, хотя это и не давало им необходимого уединения. – В моём рюкзаке есть анестетики и инъекторы бакты, если вы позволите мне их ввести…

– Нет! – прорычал Вейдер, бросив на него сердитый взгляд. – Вы слишком много на себя берёте, капитан.

В его глубоком басе была резкость, которая заставляла и более храбрых мужчин падать на колени. Однако Пиетт стоял на своём, удивляясь собственной смелости. В климате Квеорта необработанная рана могла превратиться в зараженную всего за несколько часов, не говоря уже о том, что их пребыванию на планете вынужденно предстояло стать длительным – перспектива, которая становилась всё более и более вероятной, как подумал Пиетт, оглядывая заброшенную станцию. Было мало надежды, что вышка восходящей линии связи находится в лучшем состоянии, чем остальная часть поселения.

Он нервно облизнул потрескавшиеся губы языком.

– Лорд Вейдер… при всем моём уважении, я не думаю, что…

Его прервал резкий, повторяющийся сигнал тревоги. Возможно, это было и к лучшему, потому что что-то злобное начало сжиматься вокруг его горла.

– Сэр! – воскликнул Бейт. – Я обнаруживаю движение на своих сканерах. Пеленг 37-марк-2. Быстро приближается.

– Можешь определить количество? – потребовал ответа сержант Хэч.

– Отрицательно, сэр. Отметки форм жизни расположены слишком близко друг к другу, но я оцениваю их число как более дюжины, основываясь на предыдущих данных. Мои извинения за то, что не смог больше ничем помочь! Я не был запрограммирован на бой!

Пиетт огляделся в поисках укрытия. Проржавевшие сборные здания были расположены слишком далеко друг от друга, чтобы сделать улицы узкими проходами, подходящими для выживания, а подъем на высоту не принес бы никакого тактического преимущества перед существами, которые умели летать.

Сержант Хэч указал куда-то за его плечо.

– Сэр, я думаю, мы могли бы остановиться там. Подвесные кабели не дадут им падать на нас сверху.

Пиетт согласился. Он быстро пересчитал оружие и оценил его эффективность.

– Сержант, вы с лейтенантом Балеариком прячьтесь в укрытие. Снимайте их по мере приближения. Леонхарт, держитесь на фланге лорда Вейдера.

Он вытащил бластер и повернулся спиной к Вейдеру, осознавая, что Тёмный Лорд снял свой световой меч с пояса и зажег его.

– Они приближаются! – взревел сержант Хэч.

Первый лерах достигл вершины холма в дальнем конце комплекса. Прицелившись в него, сержант Хэч взвёл затвор и проделал углубление в его выпуклом глазу. Следующие лерахи пронеслись над утёсом, жужжа и чирикая, так что у Пиетта зачесались уши от этого звука. Бейт нырнул под сильно проржавевший спидер-байк и зажал все свои четыре ноги под его куполом, свистя и пища что-то, что, должно быть, являлось двоичным эквивалентом череды испуганных ругательств. Поскольку Хэч и Балеарик стреляли так быстро, как только позволял им выбор целей, запах озона вскоре наполнил влажный воздух.

Двигаясь с намеренной, почти медитативной медлительностью, Вейдер сомкнул обе руки на рукояти своего меча. Оружие, ранее ориентированное вертикально перед его шлемом, начало опускаться, когда ситх позволил клинку неторопливо наклониться вперед, пока тот не уперся в землю между его ногами. Пиетт почувствовал, как что-то тёмное и тяжёлое собирается в пространстве вокруг него – он мог представить себе это нечто как тяжёлый доспешный плащ Тёмного Лорда, если бы тот вдруг оказался накинутым на него. Однако в этом весе не было тепла; ощущение холода на его коже – не кристаллический ожог льда и не стылая хватка пространства, а что-то совершенно иное… почти неописуемое… как если бы замёрзшая, бездонная тьма между звёздами могла каким-то образом гореть.

Разбитая антенна связи с ужасающим визгом оторвалась от крепежа и сорвалась с ближайшей крыши, словно выпущенная из пушки. Она ударила двух лерахов, разбив их панцири и сбив их с ног, прежде чем упасть ниже, сокрушая всех тварей на своём пути. Раздался приглушенный гул, когда антенна упала на землю, подбросив в воздух грязь и осколки дюрастила. Большой ящик, площадью почти в квадратный метр, пролетел по улице и ударил в голову ещё одного лераха, оставив только кровавое пятно от того, что было примитивным, насекомообразным мозгом, заставлявшим существо двигаться.

Мгновение спустя лерахи достигли позиции имперцев. Как и надеялся сержант Хэч, висящая сеть кабелей не позволила существам нырять прямо на них сверху. Вместо этого они были вынуждены парить, выискивая путь для атаки. Пиетт прицелился, хотя постоянно перемещающаяся орда затрудняла выбор точной цели. Через мгновение он просто открыл огонь, изо всех сил стараясь атаковать лерахов там, где они были уязвимы. Остальные члены группы сделали то же самое.

Тёплая липкая жидкость брызнула на запрокинутое лицо Пиетта, но у него не было времени на отвращение. Труп лераха упал посреди них, корчась, всё ещё частично живой. Пиетт переключил прицел и сконцентрировал огонь на голове твари, пока не убедился, что она уничтожена.

Вейдер швырнул свой световой меч в кипящую массу насекомых, осыпав улицу отрубленными конечностями. Он поймал его одной рукой, вернув как раз вовремя, чтобы развернуться и обезглавить лераха, который спустился к земле, пытаясь зайти с тыла. Над ними с тревожным звоном лопнул плетёный дюрастиловый кабель. Один из лерахов запутался в проводах и отчаянно бил крыльями, пытаясь вырваться, колол и хлестал жалом. Пиетт быстро отскочил назад, а Вейдер шагнул на место, которое он только что освободил, разделав экзоскелет лераха одним своевременным ударом. Нити жёлтых кишок стекли на влажную почву, но мертвый лерах остался подвешенным над их головами.

Вейдер отступил на шаг, опасно покачнувшись, и ему пришлось сделать ещё один, гораздо более быстрый шаг, чтобы компенсировать нарушение равновесия, широко расставив ноги. Пиетт взглянул на него, встревоженный внезапной реальной возможностью того, что Тёмный Лорд может потерять сознание. Вейдер снова сжал обе руки на своём мече, как будто бы двуручный захват должен был поддерживать его, даже если стабильность была только видимой. Метнувшись вбок в вихре своего чёрного плаща, он подрубил ноги одного из лерахов, и повернул меч, чтобы пронзить грудную клетку существа, когда оно упало, искалеченное и беспомощное, на клинок.

Хэч вскрикнул – скорее от испуга, чем от боли. Пиетт бросил обеспокоенный взгляд и увидел, что одна из глазниц шлема сержанта была частично разбита, и зазубренный белый край был залит пугающим количеством крови. С рычанием Хэч взмахнул прикладом своей винтовки, как дубиной, ударив одного из лерахов в воздухе. Через полсекунды, когда тот приземлился, он наступил сапогом на его тонкую лапу, хрустя плотью и хитином, и удержал тварь на месте, чтобы выстрелить в упор ей в глаз.

– Их слишком много! – крикнул он. – Мы должны отступить!

Отступить куда?.. Пиетт оглядел территорию, но не нашёл ничего лучшего, чем при первом поиске – только широкие открытые улицы и большие зияющие провалы от какого-то сражения, которое произошло здесь более десяти лет назад. Некоторые из разрушенных зданий могли бы послужить временным укрытием, но при этом люди были бы вынуждены сгрудиться вместе, мешая движениям друг друга и, таким образом, ограничивая собственную эффективность против атакующих существ.

"Когда животным угрожает опасность, они либо поворачиваются и дерутся, либо пытаются убежать, – сказал ему однажды мофф Таркин. – Сражение всегда лучший вариант, лейтенант. Чаще всего неглубокая нора, которую существо считало своим убежищем, вместо этого становится его могилой."

Горстка лерахов расселась на соседних крышах, беспорядочно дергая головами, либо ожидая лучшего подхода, либо пользуясь возможностью отдохнуть, пока остальная часть улья прощупывала оборону отряда. Впервые за весь день Пиетт увидел что-то похожее на проблеск разума в больших фасеточных глазах. Вейдер протянул руку к очередному существу и повернул запястье – движение отразилось быстрым жёстким оборотом головы насекомообразного, почти открутившим её. Тварь, падая, ударилась о крышу, и звук разнёсся эхом по разрушенному зданию.

– Господа! ГОСПОДА! – закричал Бейт, его громкоговорители потрескивали на максимальной громкости. – Примерно в пятнадцати метрах к югу есть бункер технического обслуживания. Вы могли бы попробовать укрыться там!

Пятнадцать метров… Пятнадцать метров, которые нужно пробежать по открытой местности, к бункеру, который может быть заперт, разрушен или иным образом недоступен. Пиетт стиснул зубы, но его командная прерогатива была ясна. Оставаться на нынешнем месте было плохим вариантом.

– Мы направляемся к бункеру! – закричал он, повышая голос, чтобы его было слышно сквозь хаос. – Эй, Балеарик! Расчистите нам проход!

– Да, сэр!

Хэч протянул руку и вытащил цилиндрический термодетонатор из-за пояса. Не глядя набрав код, он нажал кнопку активации, сосчитал до пяти, а затем бросил в самую гущу роя. Пиетт заткнул уши пальцами в перчатках как раз в тот момент, когда заряд взорвался в воздухе, осыпав его влажными кусками хитина и внутренних органов. Рой лерахов распался на части.

– Вперед! – крикнул Хэч.

Как единое целое, имперский отряд рванулся вперед. После нескольких секунд трепетных колебаний Бейт вылетел из своего укрытия и тоже помчался вперед – примерно на уровне людских колен, ведя их через территорию. За считанные секунды бега суглинистая красная почва сменилась дюракритовым пандусом, стремительно спускающимся вниз – навстречу проржавевшей взрывной двери.

– Позвольте мне! Я могу взаимодействовать с этим оборудованием! – закричал Бейт, бросаясь к ней.

Лерахи опять сплелись в единый рой.

– Быстрее, дроид! – прошипела Леонхарт, прицелившись из своего бластера.

Пиетт снова открыл огонь, из нагретого ствола вырвалась струйка голубоватого озона. Туша лераха ударилась о пандус и проскользила несколько метров, остановившись чуть в стороне от их позиции. По крайней мере, теперь у него был частичный ответ на вопрос, что случилось с предыдущими обитателями станции.

– Почти готово! – воскликнул Бейт, переключая интерфейс. Дверь издала приглушенный щелчок и начала втягиваться в стену, внутренние механизмы заскрежетали. – Я сделал это!

Стреляя на ходу, Пиетт попятился назад через узкое отверстие; его бластер был опасно близок к перегреву. Влажная и заплесневелая темнота бункера манила его внутрь, приятно омывая обгоревшую кожу.

Хэч встал на колено прямо внутри бункера и выстрелил из винтовки вверх по трапу, пробив крыло, грудную клетку и хитиновый череп одной из тварей. Всё ещё находившийся снаружи лейтенант Балеарик потянулся за своим тепловым детонатором и шагнул, чтобы бросить его. Мгновение спустя твёрдый шип пронзил его спину. Горячая медная кровь брызнула на лицо Пиетта, когда умирающий закричал, каким-то образом сумев сохранить достаточно рассудочных мыслей, чтобы отбросить детонатор. Когда тело лейтенанта упало на землю, Пиетт сделал движение, чтобы выйти за ним, но рука Вейдера сжала его плечо. Твёрдые дюрастиловые пальцы впились в его плоть достаточно сильно, чтобы оставить после себя синяки.

– В укрытие! – приказал Вейдер, использовав свой захват на плече Пиетта, чтобы отбросить капитана в сторону, к дюракритовой стене. Сержант Хэч и Леонхарт бросились вслед за ним как раз в тот момент, когда взорвался детонатор. Пыль и большие куски мусора дождем посыпались с потолка, и большая часть тамбура рухнула.

Пиетт закашлялся, в ушах у него зазвенело от силы взрыва. Снаружи лерахи вернулись, оценивая, куда делась их добыча, только для того чтобы наткнуться на земляную насыпь и разрушенный дюракрит. Пиетт наблюдал, как их тени заслоняют тонкие, неровные лучи красного солнечного света, льющегося в бункер через щели в обломках. Он сжал свой бластер, но пандус был засыпан слишком сильно – не осталось зазоров, в которые существа могли протиснуться. Пиетт вытолкнул вздох, который задерживал, и поднялся на ноги, слегка пошатываясь.

Когда пыль осела, он смог разглядеть Вейдера, стоящего спиной к противоположной стене, ближе к взрыву, чем все остальные, но всё же удивительно невредимого. Он наклонил голову в шлеме в ответ на невысказанный вопрос Пиетта, но ничего не сказал. Звук его респиратора эхом отдавался в пыльном воздухе, каждый раз немного задерживаясь на вдохе.

– Исследуйте этот объект, – приказал Тёмный Лорд. – Я хочу знать о любых других точках доступа.

Леонхарта кивнула. На мимолетное мгновение у Пиетта возникло впечатление, что именно так она и выглядела на самом деле – не отутюженный и отполированный образ имперского пилота, а с грязью и кровью, замаравшей её лицо, с волосами, свисающими вдоль него. Не подозревая о пристальном внимании Пиетта к себе или, что более вероятно, не обращая на него внимания, Леонхарт вытащила светящийся стержень из своего рюкзака для выживания и высоко подняла его. Не выпуская из рук Е-11, она ушла во мрак.

В то же время Пиетт понял, что Вейдер не деактивировал свой световой меч. Держа его с почти небрежным видом, ситх оторвался от стены и зашагал глубже в бункер. Пиетт пошёл рядом с ним, пытаясь придумать что-нибудь, что заставило бы его начальника остановиться и проверить своё здоровье. Было бы намного проще, если бы он мог просто приказать ему сделать это, но только сам Император имел власть командовать лордом Вейдером. Все остальное было просто предложением – сделанным с большим личным риском, – а Пиетт уже однажды испытал свою удачу.

Их шаги эхом отражались от стен. Шум, одновременно резкий и гулкий, растворялся в пустоте, которая, как Пиетт чувствовал, окружала его. Бункер был довольно большим – возможно, несколько десятков метров в ширину и, по крайней мере, вдвое больше в длину. Бейт включил маленькую лампочку на своем куполе и поворачивал её, показывая рабочие столы и кучи металлолома, беспорядочно сложенные вдоль стен. Из темноты вырисовался неуклюжий силуэт бинарного погрузчика.

– Это место, вероятно, было главным хранилищем и ремонтным помещением станции, – сообщил им Бейт. – В то время существовала стандартная процедура размещения жизненно важных систем под землей на случай нападения сепаратистов.

Они нашли старый компьютерный терминал, и Бейт немедленно начал поиски. Через мгновение дроид сказал:

– Системы всё ещё работают на минимальной мощности. Полагаю, вы хотите, чтобы северный вход оставался запертым, но я также могу включить свет и поднять противоударные щиты на окнах. Вы хотите, чтобы я это сделал?

– Хорошо, но щиты подними только частично, – ответил Хэч, поднимая руку, чтобы снять поврежденный шлем.

К удивлению Пиетта, сержант оказался клоном, его лицо было серьёзным и твёрдым,  обветренным тысячами кампаний. Отбросив разбитый шлем в сторону, Хэч вытер окровавленное лицо ладонью в перчатке, обнажив глубокую рваную рану на лбу, но в остальном повреждение оказалось гораздо менее существенным, чем можно было предположить по количеству крови – к счастью, сержант не потерял глаз.

– Принято, – подтвердил Байт.

Осветительные панели с неохотным потрескиванием ожили на потолке, тусклые и жёлтые от времени. Некоторые сразу же закоротило. Вдоль верхней границы стен раздался ужасающий скрежет шестерёнок, когда взрывозащищенные щиты поднялись примерно на полметра. Потоки темно-красного солнечного света лились в бункер, просачиваясь через грязные окна, которые, как понял Пиетт, были на одном уровне с землей снаружи. Он сморгнул из-за освещения, которое теперь стало мутным, желтовато-красным.

Закинув винтовку на плечо, Хэч поднялся на дорожку, которая проходила под окнами, и осторожно выглянул наружу, прислонившись бронированным плечом к стене. Мимо пронеслась тень, за ней другая. Мужчина так стиснул челюсти, что это заставило капельки крови выступить на его губах.

– Они всё ещё там, – мрачно сказал он. Теперь, когда вокодер шлема был удален, Пиетт смог узнать знакомый, повсеместно известный голос. – Десятки злобных шельм.

Рука Пиетта внутри перчатки была липкой от пота. Когда он переместился, чтобы убрать бластер в кобуру, чавкающее хлюпанье его хватки вызвало неприятное чувство, но не настолько неуютное, как мысли, проносящиеся в голове. Они потеряли половину своего численного состава, всего лишь добравшись до этой злополучной станции, в то время как лерахи удвоили своё количество. Были ли они агрессивными к вторженцам территориальными существами или просто хищными животными, вопрос носил академический характер. Рой, который только что напал на них, был намного больше, чем тот, с которым они столкнулись на болоте, и Пиетт сомневался, что твари рассеются в ближайшее время. Он обдумал варианты. У них имелись провизия и вода, которых хватит на несколько дней, если их тщательно распределить. Возможно, было бы разумнее просто переждать какое-то время…

Леонхарт вернулась с обследования местности.

– Сзади есть свуп-байк, но я бы не доверила ему ничью жизнь, – сообщила она, убирая влажные волосы с лица. – Я также нашла пару лендспидеров Х-34, оба в разных частях здания. Похоже, их пытались разобрать на запчасти. Мне потребовалась бы неделя, чтобы запустить один из них, если это вообще может получиться.

Взгляд Вейдера скользнул по бункеру, в конце концов остановившись на погрузчике CLL, деактивированном прямо посреди складированных пустых топливных элементов на борту ремонтного ялика.

– Это судно на воздушной подушке работает? – спросил он.

Леонхарт пожала плечами.

– Я не проверяла, милорд. Эта штука слишком медлительна, чтобы совершить на ней полноценный побег.

– Я... знаю об этом,– сказал Вейдер странно напряженным голосом. – Все равно сделай это.

Пиетт наблюдал, как Вейдер бродит между контейнерами и грудами металлолома: его движения были медленными и методичными, очевидно, производя сканирование обломков в поисках чего-нибудь полезного. Вскоре он остановился, чтобы осмотреть загроможденный верстак. Пиетт заметил несколько гидравлических приводов среди сервосистем и гнезд с оголённой проводкой, в том числе то, что выглядело как сердечник генератора защитного поля. Именно эта последняя деталь заинтересовала Вейдера больше всего. Он снял её с верстака и приподнял для осмотра.

– Дроид, – внезапно сказал он, – принеси мне набор инструментов. Ты поможешь мне.

Байт сделал то, что было сказано, и завис рядом с бронированным плечом Тёмного Лорда, выглядя почти комично подозрительным, но всё-таки желая быть полезным, когда Вейдер протянул руку, чтобы выбрать гидроключ. К своему ужасу Пиетт заметил, что рука ситха трясётся – кончики пальцев дрожат в неконтролируемой судороге. Вейдер с рычанием сжал кулак, подавляя превосходством своего разума предательство слабеющего тела. Когда он разжал ладонь, дрожь была подавлена или стала едва заметной.

Пиетт решил, что выжидать исчезновения этих тварей – это не вариант. Ещё один день – ещё несколько часов, – и лорд Вейдер, скорее всего, не переживет своего ранения. Пиетт сглотнул со слышимым горловым звуком, однако вскоре его тревожные мысли рассеялись, очарованные движениями Вейдера, когда тот исследовал генератор щита. Те же самые массивные руки, что обхватывали шеи заключенных повстанцев и ломали им позвоночники, используя не что иное, как огромную физическую силу, сейчас нежно ласкали печатные платы и плазменные каналы, сплетая вместе пучки оборванных проводов ловкими прикосновениями, на которые, по мнению Пиетта, Тёмный Лорд не был способен. Внезапно капитана охватило чувство, что он стал свидетелем того, чего не должен был видеть.

Он ничего не знал о прошлом Тёмного Лорда, за исключением того факта, что тот появился полностью сформировавшимся почти в тот же самый день, когда Империя восстала из пепла Республики. До этого его просто не существовало. Это было подобно тому, как если бы он являлся физическим проявлением самой Империи, и всё же, пока Тёмный Лорд умело регулировал, подгонял и настраивал различные механические компоненты, Пиетта наполнило глубокое и невыразимо опасное чувство любопытства. Мысль о том, что у Вейдера могут быть хобби или личные интересы, никогда раньше не приходила ему в голову. Открытие испугало его, честно говоря. Он быстро отвел взгляд, чтобы не быть задушенным за то, что имел наглость пялиться, и двинулся, чтобы помочь Леонхарт убрать топливные элементы с ялика.

– Репульсоры всё ещё в приличном состоянии, – сказала она ему. – Дайте мне десять минут, и я заставлю его работать.

Капитан сдержала своё слово. За время даже меньшее, чем названное, она подняла ялик в поверхностное парение, хотя и на гораздо меньшей высоте, чем, по мнению Пиетта, было принято. Леонхарт оперлась на грузовую платформу, и судно на воздушной подушке опустилось почти наполовину.

– Он не унесёт много, – пробормотала она, нахмурившись. – И, конечно, никого из нас. Я могла бы попробовать заменить топливную матрицу…

– В этом нет необходимости, капитан, – сказал Вейдер.

Одной рукой он указал на генератор щита, стоящий вертикально на верстаке. Зрелище было не из приятных. Металлическое гнездо проводов и посторонних компонентов с большей частью внешней обшивки, снятой для получения доступа к внутренним устройствам – генератор щита выглядел едва функциональным. Пиетт осторожно поднял его, сообразив, что имел в виду лорд Вейдер. Была только одна небольшая проблема. Экран был разработан для защиты от энергетической бомбардировки, а не…

– Я соответствующим образом изменил его, – прервал Вейдер, каким-то образом прочитав его мысли.

Звук респиратора определенно начинал сбиваться, резко вырываясь с каждым вздохом. Пораженный Пиетт поспешно склонил голову.

– Да, милорд, – быстро ответил он.

Он поместил генератор щита в центр ялика, нашел переключатель активации и нажал его со щелчком. Столб голубой плазмы вырвался из верхней части устройства и описал в воздухе дугу высотой в несколько метров, прежде чем зажурчать вокруг них. По мембране пробежал импульс нестабильной энергии, сначала красного, затем приглушенного фиолетового оттенка.

Хэч взял винтовку с ближайшего ящика.

– Ну, дроид? Ты нашел нам выход?

– Утвердительно. Я рассчитал кратчайший возможный путь к башне связи, – Бейт активировал голографический проектор в своём куполе и материализовал зернистое изображение станции. – Пожалуйста, имейте в виду, что это только то, что я извлек из локальной базы данных. Структурные изменения, внесенные персоналом станции, и естественные преобразования рельефа могли возникнуть с течением времени, – в левом нижнем углу голограммы появилась маленькая мигающая точка. – Это наше текущее местоположение, – пояснил Бейт. – Выйдя из бункера с севера, мы будем следовать по этой дороге полкилометра, пока не доберемся до завода по переработке полезных ископаемых, – голограмма развернулась и увеличилась, высветив большой коммуникационный массив, построенный на вершине утеса. – Чертежи перерабатывающего завода показывают, что мы можем добраться до башни связи по внешней лестнице. Вероятность того, что турболифт будет в рабочем состоянии, составляет всего 4,2 %, поэтому я полностью обошел вниманием этот маршрут.

– Итак, в общем целом, осталось преодолеть около трех километров поверхности, – сказал Хэч. – Нам лучше поторопиться.

***

Выходящая на север дверь бункера раздвинулась с хриплым астматическим скрежетом. Пиетт крепко сжимал свой бластер, даже зная, что, если щит не сработает, DL-44 в конечном итоге мало чем ему поможет. Медленно шагая, чтобы идти вровень со старым судном на воздушной подушке, они поднялись по пандусу в туманные багровые сумерки. Со всех сторон между зданиями, как чернильные лужи, тянулись длинные пурпурные тени.

– Мне казалось, ты говорил, что на этой планете нет ночи, – заметил Хэч напряженным голосом.

– Ось вращения Квеорта гарантирует, что местная звезда как будто бы поднимается и опускается по отношению к горизонту; таким образом, окружающий свет также усиливается и слабеет примерно на 15,2 % ежедневно, – ответил Байт. – Однако то, что я говорил, верно. Поскольку солнце никогда полностью не исчезает, эта луна не испытывает наступления настоящей ночи.

Пиетт не мог решить, заставляет ли его нервничать больше или меньше беспечная болтовня дроида. Лерахов нигде не было видно, но он знал, что такое положение не продлится долго – самое большее пять или шесть минут. Это была не первая его кампания с высадкой на планету, но, безусловно, первая, которую он переживал в компании лорда Вейдера. После сравнительно прохладного нутра бункера на его лбу выступили капельки пота и неприятно потекли по бокам. Грязь и болотная вода, залившие его ботинки несколько часов назад, высохли до студенистой корки.

Пиетт вытер лоб рукавом, краем глаза наблюдая за лордом Вейдером. На данный момент Тёмный Лорд справлялся достаточно хорошо, чтобы обмануть менее наблюдательного человека, хотя его шаги были не такими твёрдыми, а поза не такой прямой, как обычно. Пиетт поразился тому, как легко этот человек мог не обращать внимания на боль и дискомфорт, заставляя своё тело поддерживать темп, даже когда токсины в большой концентрации текли по его венам.

Они шли дальше, следуя по главной магистрали, даже когда ложная ночь Квеорта сомкнулась вокруг них. Почва под ними начала подниматься вверх, сначала мягко, затем всё круче. Рядом споткнулся Вейдер. Пиетт быстро протянул руку, чтобы поддержать его, а его пульс резко подскочил, когда Бейт издал серию сигналов.

– Входящие контакты! – выкрикнул дроид.

Пиетт не замечал, что не отпускает руку Вейдера, пока Тёмный Лорд не оттолкнул его раздраженно, схватившись за свой световой меч, но ещё не зажигая его. Пиетт с тревогой посмотрел в небо; четкость его зрения была размыта и туманным щитом, и угасающим светом.

Они прошли ещё пять шагов. Ещё десять…

Бейт издал что-то вроде двоичного скулежа, а затем лерахи набросились на них. Их жужжащие взмахи крыльев были слышны даже сквозь гул щита – твари кружили в течение долгой минуты, опасаясь светящегося объекта и определяя, представляет ли он угрозу для них или нет.

Одно из существ, наконец, сделал выпад, вытянув жало. Щит издал энергетический треск и вспыхнул бледно-красным, взбаламученная плазма испустила знакомую рябь статики. Лерах отпрянул с инсектоидным визгом, оглушенный настолько, что на мгновение упал на землю. Жёсткая улыбка скользнула по лицу Пиетта.

– Не отставайте, – внезапно предупредил Вейдер зловещим тоном. – Щит поляризован и... – звук респиратора резко сорвался, – не позволит вернуться.

Гравий под ногами превратился в потрескавшийся дюракрит. Они добрались до более промышленно развитой части станции, заставившей Пиетта предположить, что остальная часть была чисто жилой. Штабеля ящиков, без сомнения, сложенных некогда вместе для отправки, сейчас были разбросаны по полю; многие из них перевернулись, а содержимое их рассыпалось. Под многолетним слоем пыли Пиетт смог разглядеть хрупкий грязно-зелёный цвет того, что могло быть бериллием.

– Этот путь! Вверх по лестнице! – Бейт направлял их.

Минералоперерабатывающий завод был выстроен двухуровневым: первый – на земле – включал в себя примитивную посадочную площадку и ряды генераторов энергии, а второй – верхний – представлял собой большой прогулочный уровень, построенный возле скалы и пересеченный трубами толщиной с человеческую талию, многие из которых спускались в близлежащее болото, куда осуществлялся сброс отходов предприятия.

Осторожность лерахов иссякла, и они начали всерьез биться о щит, один за другим. Экран замерцал, теперь почти постоянно светясь оттенком красного.

Сержант Хэч красочно выругался.

– Поднимите головы, народ! На скалах!

Пиетт поднял глаза и почувствовал, что готов выругаться сам. Высоко на утесе находились сотни грязевых гнезд, раздутых и пузырящихся, как раковая болезнь. Ещё больше лерахов начали появляться из узких, изогнутых отверстий, возникая в тумане. У Пиетта пересохло во рту, но он знал, что слишком поздно поворачивать назад. У щита был ограниченный источник питания, ресурс которого он прожигал с гораздо большей скоростью, чем та, что обычно предусматривалась для устройства. Хэч вскинул винтовку к плечу и открыл огонь по рою. Большинство тварей рассеялось. Несколько особей упали ранеными.

Поднявшись на один уровень, имперский отряд двинулся в сторону, вдоль скалы, обходя гигантские трубы и груды брошенных машин. Пустые топливопроводы раскалывались, как перезрелые фрукты, когда Пиетт наступал на них ногами, и всё это время рой лерахов становился всё более и более злым, поскольку их добыча была им недоступна. Тактика существ стала более агрессивной – без сомнения, в ответ на приближение людей к улью. Пиетт пошатнулся, когда платформа, на которой он стоял, внезапно накренилась. Он глянул вниз сквозь решетчатый металл и увидел, что несколько лерахов взгромоздились на конструкцию с нижней стороны; их жала пронзили пол только для того, чтобы быть отбитыми щитом.

Платформа снова качнулась, на этот раз сильнее. Лерахи не просто сидели на нижней стороне.

Они таранили агрегат.

Леонхарт направила свой бластер в пол, и несколько выстрелов сверкнули, найдя свою цель, но воздух был так густо забит лерахами, что эффект оказался минимальным. Область, накрытая щитом, сузилась, а платформа начала наклоняться, поднимаясь к башне связи на вершине утеса. У Пиетта внезапно возникла ужасающая мысль, что коммуникационный массив уже давно поглощен ульем. У тварей, конечно же, было достаточно лет, чтобы оценить местный рынок недвижимости! Возможно, они сочли место уютным и, обмазав изнутри грязью, построили адский питомник для своих личинок… Жгучее, сексуально сомнительное проклятие вырвалось на передний план сознания Пиетта – то, что пираты Акксилы плевали ему в лицо достаточно раз, чтобы он хорошо его запомнил.

Под его ногами платформа затряслась с приглушенным грохотом, от которого Пиетт скрипнул зубами. Он пошатнулся и схватился за перила, чтобы не упасть. Баллоны с горючим опрокинулись и покатились. Был ли наклон раньше таким крутым? Пиетт так не думал.

Платформа снова качнулась, просев на метр ниже. "Благословенный Император, помилуй!" – успел подумать Пиетт, прежде чем мир вырвался у него из-под ног.

Ослабленная лерахами, безжалостно колотившими по опорам, ржавая платформа резко отклонилась назад, рухнув под тяжестью наваленного на неё машинного оборудования. Пиетт упал на колени, когда часть, на которой он стоял, опасно накренилась; его уши наполнились скрежетом металла, когда кусок дорожки отделился от скалы, деформируясь при падении.

Раздался пронзительный крик. Пиетт отчаянно обернулся на звук, но Леонхарт уже исчезла. Однако, к своему всё возрастающему ужасу, он увидел, что судно на воздушной подушке и щит, который оно несло, заскользили назад, к краю, как и сержант Хэч, гладкие плоскости брони которого не обеспечивали сцепления с поверхностями.

Пиетт сделал отчаянный рывок, когда они перевалились через край, только чтобы увидеть, как они остановились в воздухе в нескольких метрах ниже. Упершись в почти семидесятиградусный склон, Вейдер одной рукой держался за перила. Другая его рука была вытянута, первые два пальца оторваны от светового меча и растопырены. Щит завис в воздухе, а ялик выскользнул из-под него, погрузившись на сорок футов в грязь под ними. Подхваченный разумом Вейдера, сержант Хэч плыл рядом, глядя на Тёмного Лорда с неприкрытым облегчением в глазах. Пиетт опустился на колени и вытянул руку так далеко, как только осмеливался.

– Хватайте мою руку! – крикнул он.

Хэч и щит поплыли к нему, светящийся пузырь последнего опасно мерцал.

Пиетт понял, что должно произойти, ещё до того, как это случилось. С ужасным, вызывающим оскомину воем генератор щита изрыгнул облако искр, а защитный пузырь мгновенно уменьшился более чем вполовину, оставив Хэча болтаться за пределами щита. Прежде чем кто-либо из них успел что-либо предпринять, лерахи набросились на него, как туча мух, жаля снова и снова, а у Пиетта не было даже свободной руки, чтобы заглушить звук его криков.

Вейдер уронил обмякший подобно тряпичной кукле труп, и тот исчез в рое.

– Взбирайтесь! – приказал Тёмный Лорд, и его голос был почти рычащим.

Плавающий щит закачался, едва не выскользнув из пропитанной ядом хватки его разума. Пиетт медленно карабкался по склону, целых два метра, пока не достиг ровной земли. Вейдер последним добрался до вершины, и его мощные ноги дрожали под ним. Он ментально толкал щит перед собой, и тот с грохотом упал на платформу, едва прикрыв их обоих.

Пиетт отчаянно потянулся и схватил Тёмного Лорда за руку, откинувшись назад в попытке уравновесить огромный вес человека. Вейдер перебросил бронированное колено через край; каждый его мускул напрягался, до тех пор пока он не смог подняться, тяжело рухнув на раненое плечо. Из его вокодера вырвалось сдавленное ругательство, возможно, на хаттском.

Лерахи пронеслись над головой. Раздался визг. Голодный.

– Господа, нам надо идти! – заскулил Бейт.

Вейдер двинулся и смог встать; внезапный порыв ветра рванул его грязный плащ. Он не успел пройти и половины пути, как его ноги подкосились, и он был вынужден снова опуститься на колени, сгорбившись и положив голову в шлеме почти на колено. Ровный ритм его респиратора превратился в неглубокие тяжёлые затяжки, хотя он сохранял свой безжалостный темп, снова и снова наполняя лёгкие, несмотря на неохотно слушающиеся мышцы.

"Они ушли… они все мертвы." Всё произошло так быстро – не более пятнадцати секунд на то, чтобы потерять ещё две жизни. Оцепеневший от шока и адреналина, Пиетт больше не имел места для сложных мыслей. Теперь их осталось только двое, плюс лихорадочно мечущийся дроид. И если они не переместятся в ближайшее время, то тоже не выживут. Воодушевленный внезапной невероятной силой отчаяния, Пиетт закинул мощную мускулистую руку Вейдера себе на плечи и поднял Тёмного Лорда на ноги.

– Хватай щит и ЛЕТИ! – крикнул он дроиду. – Давай, давай!

"И пусть поглотят эту планету самые чёрные глубины ада!"

Бейт метнулся вниз, зажал клешнями генератор и поднял его как можно выше – репульсоры напряглись под нагрузкой. Пиетт почувствовал запах горящих цепей, но не мог сказать, исходил ли тот от дроида или от разрушающегося щита. Он впился пальцами в мягкую кожу на талии Вейдера и сосредоточился на том, чтобы ставить одну ногу перед другой. Лестница уходила вверх, насмехаясь над ним, но каким-то образом они поднимались по ней, останавливаясь – по одной ступеньке за раз.

В первый раз, когда Вейдер споткнулся, он повалил Пиетта вслед за собой – его рука нащупала плечо капитана, инстинктивно хватаясь за него, и оба мужчины упали клубком тел. Пиетт первым ударился коленями, вынужденный отпустить Вейдера, чтобы не упасть лицом на острые металлические ступени. Щитовой портал снова дернулся, сильно ударившись снизу.

– Почти пришли, милорд, – выдохнул Пиетт, снова схватив Вейдера за руку.

Встав на ноги, он опять поднял Тёмного Лорда и почувствовал, как что-то лопнуло в центре его спины, и волна обжигающей жидкой муки прокатилась по позвоночнику. Пиетт снова упал на колени, склонив голову от боли. С огромным усилием Вейдер резко повернул свой шлем, чтобы посмотреть на него.

– Капитан, – проскрежетал он между хриплыми вдохами, – я... не требую… чтобы вы жертвовали собой ради меня…

– Это мой выбор, а не ваш, – отрезал Пиетт.

Задыхаясь, он стиснул зубы и заставил своё измученное тело встать. Лазурный пузырь вокруг них вспыхнул и потускнел. Протянув раненую руку, Вейдер ухватился за перила, и они, поднявшись на последнюю дюжину ступеней, достигли вершины утеса. Пиетт сощурился от огненно-алого света, ветер растрепал его кудри. Возвышаясь на два этажа над безжизненным коричневым холмом, коммуникационная антенна находилась всего в пятнадцати метрах от них.

Рой лерахов рванулся вслед за ними в небо, бросаясь на них с общим визгом. Защитный пузырь плазмы сжался ещё больше – так близко, что его край почти задел руку Пиетта. Бейт заскулил и прижал генератор щита ближе к своему куполу.

– Пожалуйста, поторопитесь! Он долго не продержится!

Они сделали последний рывок к башне.

– Милорд... дверь, – голос Пиетта стал хриплым, его дыхание звучало для его собственных ушей так же громко, как респиратор Вейдера.

Ситх поднял дрожащую руку, ухватился за дверь своим разумом и с ржавым скрежетом отшвырнул её в сторону. Пространство комнаты за ней представляло собой зияющую пустоту, в которой Пиетт ничего не видел. Вознеся короткую молитву любому из миллионов богов галактики, которые случайно могли бы услышать его, Пиетт направился к отверстию, мгновенно осознав, что они не смогут пройти через него вдвоём одновременно. Развернувшись, он вошел боком, споткнувшись, когда безжизненный вес Вейдера навалился на него. Не в силах больше удерживать Тёмного Лорда, он опустил его на пол так мягко, как только мог, чтобы, вытянув шею, оглянуться и понять, что большая часть нижней половины ног Вейдера осталась в дверном проёме. А лерахи готовились к атаке…

Щит с шипением исчез.

С последним паническим приливом сил, Пиетт подхватил Тёмного Лорда обеими руками за плечи, встал на ноги и потянул, не обращая внимания на шип агонии в пояснице. К счастью, пол был достаточно гладким, чтобы Вейдер скользил относительно легко – намного легче, чем ожидал Пиетт. Потеряв равновесие, он запнулся в сапогах и тяжело упал так, что Вейдер оказался у него почти что на коленях. Бейт бросил генератор щита на пол и метнулся к панели управления.

– Закрой нас СЕЙЧАС ЖЕ! – заорал Пиетт.

Рой лерахов собрался в кучу и бросился в атаку.

В самый последний мыслимый момент аварийный противобластерный щит выпал из своей щели и запечатал дверной проём с герметизирующим шипением. Последовала серия ударов, когда лерахи врезались в него с другой стороны, но старая заслонка выдержала. Задыхаясь, Пиетт высвободил ноги из-под массивных плеч Вейдера. Комната была затемнённой и душной, наполненной химическим запахом тёплой пластали, но ничто здесь не выпрыгивало из углов, чтобы убить их. Узкие щелевые окна высоко в потолке пропускали немного света в комнату. Пиетт с облегчением отметил, что они слишком узки, чтобы лерахи могли пробраться сквозь них – даже если бы им удалось их разбить.

– Свет! – хрипло приказал он.

"Пожалуйста, пусть здесь будет свет."

Потрепанная панель освещения на стене ожила, осветив крошечную шестиугольную комнату, в которой не было ничего, кроме устаревшей консоли и заплесневелых коробок запчастей – и мумифицированного трупа, одетого в грязный оранжевый комбинезон. На краю консоли стояла бутылка с ликером, жидкость внутри давно превратилась в янтарную смолу.

Пиетт сглотнул пыль, осевшую в горле, слишком измученный, чтобы обдумывать, что всё это значит. Он взял Вейдера за руку.

– Лорд Вейдер? Вы можете... – он закашлялся, затем сделал быстрый вдох и попробовал снова: – Вы можете сесть?

Шлем Вейдера чуть наклонился, как будто бы человек обдумывал свой ответ.

– Нет.

Из последних сил Пиетт заставил Тёмного Лорда сесть, прислонив его к консоли. Вейдер откинул голову в шлеме, тяжело дыша в ограниченном пространстве. Пиетт на мгновение присел рядом с ним, волны боли спазмами прокатывались по его спине. Он задавался вопросом, сможет ли он снова встать, или ему придется ползать.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил Бейт, зависнув рядом с ними.

Когда ни один из мужчин не ответил ему ничем, кроме своего прерывистого дыхания, дроид подхватил капсулу из спасательного ранца Пиетта и принёс ему.

– Возможно, вам следует увлажниться, – просто сказал он.

Это было совершенно абсурдно. Прямо сейчас вода была наименьшей из его проблем, и всё же этот жест вызвал у Пиетта чувство огромной благодарности к крошечному дроиду. Если бы Бейта не было с ними, он никогда бы не смог унести и генератор щита, и лорда Вейдера. Они умерли бы внизу, на платформе. Пиетт вскрыл предложенный сосуд, и горячая минерализованная вода хлынула ему в горло.

– Вот так! Электролиты должны помочь вам восстановиться, – сказал Байт непринужденным тоном, словно намекающим: доверяйте дроиду, всегда предлагающему что-то разумное, независимо от того насколько ужасна ситуация. – Кроме того, аварийный приёмопередатчик, который я отслеживал, находится здесь, в этом здании. Судя по бластерной ране в черепе нашего компаньона, он самоуничтожился, когда посланный им сигнал не достиг планет.

Очаровательно прямолинейный, как всегда.

– Мы должны убедиться, что у нас он сработает, – сказал Пиетт, и его голова немного прояснилась: у него не было времени на отдых, как бы отчаянно он в этом ни нуждался. – Есть шанс усилить сигнал?

– Я проведу исследование, капитан Пиетт.

– Помехи, – внезапно прохрипел Вейдер. Огни на его нагрудной панели замерцали. – Ближайшая звезда… излучает коротковолновое излучение. Вы должны настроить башню, чтобы компенсировать помехи. Я буду... – Вейдер напрягся и замолчал, охваченный сокрушительным спазмом боли.

Пиетт вытянул руки, приготовившись поймать Тёмного Лорда, если тот упадет, но Вейдер отмахнулся от него.

– Я направлю вас, когда вы будете готовы, – закончил он, мучительно медленно произнося слова.

Пиетт не имел понятия, узнал ли Вейдер о высказанных фактах из-за своей связи с Силой или из личного опыта, но он оставался рядом с Тёмным Лордом, пока Бейт перемещался взад и вперед по комнате, тыча в различные панели доступа. Несколько лерахов приземлились на крыше, их тени заскользили по полу. Пиетт бросил на них настороженный взгляд. Через мгновение он устало потер лицо ладонью, но осознал свою ошибку, когда его кожу начало жечь.

– Я думаю, мы можем послать сигнал, – сказал Бейт, – но мне понадобится помощь, чтобы выровнять башню.

Пиетт подтянул под себя ватные ноги и встал. В течение следующих нескольких минут он стоял у панели управления и вводил координаты, следуя точным инструкциям Вейдера. После того, как антенна была закодирована на защищённый канал, он схватил коммуникатор и начал передачу:

– Чрезвычайная ситуация. Это капитан Пиетт с имперского звездного разрушителя "Опустошитель", код допуска 612139-B. Повторяю: это капитан Пиетт заказывает протокол экстренной помощи серии 4. Немедленная медицинская помощь по этим координатам.

Коммуникатор молчал. Хотя Бейт заверил его, что сообщение было отправлено, не имелось никакого способа узнать это наверняка. Пиетт включил аварийный маяк, чувствуя ужасное головокружение. Пошатываясь, он на минуту ущипнул себя за переносицу, затем устало соскользнул по консоли и сел рядом с лордом Вейдером. Жара в комнате была гнетущей и влажной, легко провоцирующей клаустрофобию. Пиетт расстегнул китель спереди и теперь наслаждался тем небольшим облегчением, которое это принесло. Совершенно измученный, он откинул голову на консоль, наблюдая, как лерахи раздраженно жужжат вокруг узких решетчатых окон.

Он подумал о Леонхарт, сержанте Хэче и солдатах, чьих имён он не знал. Ему придется написать их семьям, если таковые существуют, и сообщить им об их смерти. Оставалось надеяться, что в каждый из их родных миров всё же будет отправлено тело, благородно задрапированное имперским флагом. По какой-то причине эта мысль причиняла боль там, где обычно её не бывало. Рядом с ним Вейдер попытался принять более удобную позу и застонал от вспышки боли.

– В моём рюкзаке всё ещё есть анестетики, – обеспокоенно предложил Пиетт.

Вейдер покачал головой.

– От них не будет никакой пользы, – возразил Тёмный Лорд, прислонив шлем к консоли, – но... предложение оценено, капитан.

Ошеломленный очевидной честностью Вейдера, Пиетт обнаружил, что у него нет слов, чтобы ответить. Он снова уставился в потолок, осознавая, что Бейт разместился на консоли над их головами, устроившись там явно защищающим образом. Сколько времени пройдет, прежде чем они смогут рассчитывать на спасение? Догадаться было невозможно, и Пиетт отказывался думать об этом, зная, как мало времени у них осталось.

Вверху солнце медленно двигалось над коммуникационной башней, образуя ложное затмение.

***

Удивительно, как красиво даже самые суровые планеты могут выглядеть с орбиты…

Разглядывая систему, Пиетт потрогал ленту бакты, которая в настоящее время сшивала его щеку. В тени своей родительской планеты Квеорт выглядел как полированный медный шар; малиновый свет ближайшей звезды смешивался с азотно-кислородной атмосферой и накрывал всю луну сияющей фиолетовой оболочкой.

Прошло уже почти двадцать четыре часа с тех пор, как имперский десантный корабль снял их с поверхности этой луны. Гнездо лерахов было быстро уничтожено при одновременном прибытии десятков штурмовиков и эскадрильи TIE-истребителей. За это время Пиетт успел тщательно поесть и принять душ. После нескольких часов сна он даже позволил хирургическому дроиду 2-1В уговорить себя втереть лечебный крем в обгоревшую кожу, но ему всё ещё казалось, что он чувствует жар и слизь Квеорта даже под своей чистой униформой. К счастью, по крайней мере, разорванный межпозвоночный диск в пояснице был сувениром, который он не мог ощущать в данный момент, хотя и знал о ленте, натянутой по его коже для поддержки.

Оззелю не терпелось двинуться в путь, но произошло, гм, небольшое недоразумение, поскольку Пиетт уже отправил разведывательную команду на планету, чтобы забрать тела солдат, и тем самым не позволил звёздному разрушителю покинуть орбиту. Капитан также получил свою норму развлечений на день, наблюдая, как Оззель пыхтит и бушует, притворяясь, что всё это время собирался сам отдать приказ о возвращении.

Пиетт постучал пальцем по датападу, который держал в руках, пролистывая имена погибших.

Дверь за его спиной с шипением открылась, и размеренное, ровное дыхание Вейдера возвестило о его прибытии задолго до того, как Пиетт увидел его. Тёмный Лорд присоединился к нему у иллюминатора, и его плащ коротким мазком коснулся лодыжек Пиетта.

Не было никаких признаков того, что Вейдер вообще когда-либо бывал на той планете. Пиетт взглянул на него, хотя Тёмный Лорд в данный момент смотрел в окно и не встречался с ним взглядом. У офицера был ряд вопросов, наиболее актуальный из которых заключался в том, должен ли Вейдер покидать медицинский отсек так скоро, после того как он чуть не умер от сочетания паралитического яда и сепсиса. Решив, что подобные расспросы будут слишком непочтительными, даже несмотря на их благонамеренность, Пиетт свел их к одному вопросу.

– С вами всё в порядке, милорд?

– Достаточно хорошо, – загадочно ответил Вейдер.

Пиетт оставил эту тему, понимая, что больше ничего не добьется. Некоторое время они стояли молча, но это не вызывало неудобства. Пиетт был удивлен, обнаружив, что при правильных обстоятельствах темп респиратора Вейдера может быть странно расслабляющим, словно маятник, под который он бессознательно начал подстраивать своё собственное дыхание.

Через мгновение дверь снова открылась, и, обернувшись, Пиетт увидел, как двое штурмовиков вошли маршевым шагом, таща между собой третьего человека с руками в наручниках. Пиетт сохранял нейтральное выражение лица, но ему было интересно, кто неправильно понял его приказ доставить механика на уровень задержания, а не на смотровую площадку.

– Я отменил приказ, – зловеще произнёс Вейдер.

Он медленно повернулся лицом к солдатам, наблюдая, как они бросили пленника на пол и ушли, не сказав ни слова. Закованный в наручники механик изо всех сил попытался подняться на ноги (синяк под его левым глазом намекал на мягкое обращение, оказанное ему штурмовиками в ходе взятия его под стражу), но, увидев лорда Вейдера, беззвучно вырисовывающегося в конце помещения, молодой человек решил, что будет лучше оставаться на коленях.

– Л-лорд Вейдер, – выдохнул он, побелев до состояния бледного гриба. – Капитан Пиетт. Что происходит?

– Думаю, ты знаешь, – сказал Пиетт.

Он не был уверен, к чему приведет ситуация, но имел мрачное предчувствие. Он похлопал датападом по бедру.

– Тебя зовут Финеас Флинн, верно? – спросил он, несколько риторически, поскольку он уже отыскал файлы молодого человека около двадцати минут назад.

– Д-да, сэр.

– Окончил Лотальскую академию четыре месяца назад. Родителей нет в живых, старшая сестра уже на службе – командующий сержант на борту звёздного разрушителя "Ультиматум", – повторил по памяти Пиетт. – Скажи мне, Флинн, что бы подумала твоя сестра, если бы узнала, что её брат – шпион повстанцев?

Молодой человек сглотнул.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, капитан, сэр.

– Шаттл лорда Вейдера подвергается строжайшей проверке, и всё же преднамеренный акт саботажа был каким-то образом не замечен в отсеке гипердвигателя. Я также, кажется, припоминаю, что вчера, покидая мою компанию, вы утверждали, что только что заправили шаттл. Однако записи показывают, что "Преторианец" уже заправлялся несколько дней назад, – Пиетт смерил инженера холодным взглядом. – Ваша область исследований была связана с проектированием гипердвигателей, не так ли?

– Сэр, я... – Финеас поперхнулся, его связанные руки внезапно взлетели к горлу.

Пиетт наблюдал, как что-то невидимое вздёрнуло извивающегося человека на ноги и удерживало так, что пальцы его ног едва касались палубы. Вейдер не пошевелился, только поднял руку, но Пиетт почувствовал, как огромная сила Тёмного Лорда выплеснулась наружу.

– Я устал от твоей лжи, – оборвал Вейдер. – Кто твой связной?

– Такого... никого такого нет! Я не знаю, что…

– Кто?! – прогремел Вейдер, и его ментальная хватка усилилась.

Что-то блеснуло в глазах Флинна, как ледяной осколок стекла.

– Не знаю, мы никогда не разговаривали лицом к лицу, только по голосети, – невидимая хватка Вейдера немного ослабла: достаточно, чтобы молодой человек говорил, хотя его голос всё ещё был сдавленным, задыхающимся. – Но даже если бы я знал, – продолжил он, – я бы не сдал его таким, как вы! Вы спрашивали о моей сестре? Я сделал это для неё, чтобы она не умерла на борту ваших боевых машин, давя сапогом хороших людей, потому что они не сгибают колени!

Глаза Флинна закатились, пока не показались белки. Он схватился за горло в поисках чего-то, что не мог ни увидеть, ни ухватить, но чья хватка от этого не становилась менее реальной. Раздался глухой, приглушенный треск ломающейся кости, и руки Флинна безвольно упали по бокам. Вейдер отбросил труп.

Пиетт попытался вызвать в себе хоть какое-то сострадание к тому, как умер молодой человек, но обнаружил, что жалости в нём нет ни капли. Она исчезла, когда он слышал, как Леонхарт падала навстречу своей смерти, когда он видел, как сержант Хэч умирает в агонии у него на глазах.

– Он мог знать больше, – всё, что сказал капитан.

– Он ничего не знал, – с отвращением выплюнул Вейдер. – Это я мог почувствовать.

Глядя на труп, Пиетт решил вместо этого пожалеть об обстоятельствах, которые настраивают храбрых мужчин и женщин друг против друга, когда их отвага извращается для служения неуместным идеалам. У Империи были свои недостатки – Пиетт знал о многих, – но это была гораздо лучшая система, чем Республика коррумпированных бюрократов, которые позволяли войне тянуться бесконечно, пока сами они прятались за хлипким щитом морали, окрашивая годы кровью невинных и солдат, которых они же создали, чтобы те умирали за них. Империя никого не заставляла сражаться за неё; имперский флот был образованием полностью добровольным. Старшая сестра Флинна сделала свой выбор в тот день, когда записалась на службу, и намек на то, что её нужно "спасать" от этого выбора, оскорблял не только её, но и тысячи других, которые служили вместе с ней.

Нет, решил Пиетт, он не испытывает жалости к предателям.

Словно по какой-то невысказанной команде, дверь опять со свистом открылась, и двое штурмовиков появились снова. Схватив мёртвое тело за руки, они подняли его с двух сторон и ушли, чтобы избавиться от него, обойдя по дороге парящего дроида, пытающегося проникнуть в комнату.

– Это был диверсант повстанцев, капитан Пиетт? Если так, то его аннулирование меня удовлетворяет, – сказал Бейт, его полированный купол и недавно нанесенное медное покрытие блестели на свету. – В любом случае, я здесь, чтобы сообщить вам, что, поскольку поиск погибшего персонала завершен, адмирал Оззель желает приступить к работе. У вас также есть сообщение из Имперского центра с требованием предоставить последние новости о переговорах на Исе.

"Это никогда не заканчивается, не так ли?" Пиетт поправил форму, чувствуя себя легче, несмотря на неприятное дело, в котором он только что поучаствовал.

– Я скоро буду, – сказал он дроиду.

Вейдер проследил за искателем, когда тот подплыл и завис рядом с плечом Пиетта.

– Вы поддерживаете эту штуку в активном состоянии? – спросил Тёмный Лорд, и модулированный тон его голоса мерцал чем-то очень похожим на смущение – хотя, возможно, это было ближе к досаде.

Пиетт пожал плечами, улыбка тронула уголки его губ.

– Да, милорд, – мягко ответил он. – Я обновил Бейта всеми необходимыми программами, чтобы он служил моим личным помощником.

Бейт радостно присвистнул.

– Ваш покорный слуга, капитан!

Пиетт практически мог видеть хмурое выражение лица Вейдера сквозь маску, хотя он и не был уверен, что не вообразил себе ту часть, где Тёмный Лорд проворчал что-то о том, чтобы выбросить дроида из воздушного шлюза. Впервые за месяц Пиетт позволил себе рассмеяться.

 

---

 

[1] КНС – Конфедерация независимых систем, она же Сепаратистская конфедерация. (В оригинале CIS, то есть Confederacy of Independent Systems, она же Separatist Confederacy.)

[2] Здесь и далее "commanding sergeant", а не "command sergeant major". (Комментарий для тех, кто любит проводить параллели между всякими американскими или английскими фишками нашей реальности и Вселенной Star Wars.) Хотя… кто его знает, что имел ввиду автор? Судя по дальнейшему тексту, этот сержант командует лейтенантом, так что, возможно, с точки зрения русского человека его звание отнюдь не сержантское.

[3] "BA-8" – в оригинале. Здесь я нарушила традицию не переводить названия моделей техники Вселенной Star Wars, поскольку в данном случае не очевидно то, что эта буквенно-числовая комбинация написана латиницей, и сбивки при чтении с "б" на "в" были бы неизбежны.

[4] "Lerahk" в оригинале. Я сама не люблю, когда упрощают оригинальные авторские названия и имена, поэтому сначала переводила это слово как "лерахк". Потом всё-таки прочувствовала не выговариваемую громоздкость такого перевода и поняла, что одну из букв надо убрать. Вариант "лерак" показался мне несколько… пресным и, кроме того, вызывающим какие-то смутные ассоциации. Поэтому получился "лерах" – не обессудьте! :)

[5] Бейт (Bait), в отличии от БА-8 (BA-8) – вполне осмысленное слово, означающее приманку, наживку, прикормку, объект при заманивании – в общем, сыр в мышеловке. Несмотря на то, что данный хара́ктерный дроид вдруг обзавёлся именем со значением, я всё-таки решила его традиционно не переводить, а только прокомментировать.