Retro_Hussy (betsybo)

Безмолвный

 

Переводчик: Ash-kha

Бета: Эльхана

Ссылка на оригинал: https://archiveofourown.org/works/27962213

Разрешение на перевод: получено

Рейтинг: R

Фэндом: оригинальная трилогия "Звездных войн"

Жанр: слэш

Пейринг: Дарт Вейдер / Фирмус Пиетт

Дополнительные метки оригинала: один выстрел; неуместное использование Силы; это для тебя, Вейдер; Вейдеру нужно выпить; я не знаю, как это расценивается по шкале сексуальных домогательств; ничего особенного, но это не для чтения на рабочем месте; бедный Пиетт; флирт; к крэку относиться серьезно; флафф и крэк; что это было?

Размер: мини

Количество слов: 2138 (англ.), 1994 (рус.)

Аннотация: События до ОТ. Оказывая помощь Таркину на встрече с Вейдером, Пиетт быстро понимает, что происходит что-то странное.

Комментарий автора: Я не знаю по большей части канона; в основном, я играю с OT, но где-то я читал о Пиетте, который некоторое время работал под началом Таркина, прежде чем стать капитаном, и поэтому у меня в голове возникла идея о том, что Пиетт был кем-то вроде секретаря у Таркина, а Вейдер увидел его и возжелал заполучить свою долю.

Примечание переводчика: По-моему, очень канонно. Во всяком случае, лично мне в эту ситуацию легко верится! Кстати, в этом фике очень хорошо, на мой взгляд, реализована фанонная идея о специфической пиеттовской вейдерочувствительности.  :)

 

---

 

- Вы слишком скептичны, лорд Вейдер, – протянул Таркин. – Теперь я понимаю, почему Император хочет, чтобы вы присутствовали, когда мы будем полностью проверять наш потенциал.

- Не думайте, что я сомневаюсь в возможностях разработки Кренника, - ответил Вейдер, и его глубокий голос, казалось, вызвал вибрацию под кожей Пиетта. – Это всё ещё оружие, созданное человеком. Недостатки изготовления неизбежны и всегда уязвимы при эксплуатации.

Таркина, казалось, только забавляли тонко завуалированные попытки Вейдера принизить его великий проект.

- Никаких недостатков не будет. Мы предотвратим любую угрозу ещё до того, как они узнают, что происходит.

Пиетт оставался неподвижным, сохраняя нейтралитет в выражении лица и в мыслях. Хотя Таркин и не мог видеть сейчас его мимики, он знал, что было бы ошибкой позволить любому из своих истинных чувств проскользнуть в ней. Этот проект Таркина являлся... в любом случае несоответствующим его личным вкусам, и он был склонен согласиться с Вейдером в том, что такое решение никогда не сможет стать по-настоящему надежным – при наличии какой-либо неотъемлемой ошибки или без неё. Эта конструкция, безусловно, могла бы какое-то время терроризировать миллиарды людей, держа их в покорности, но рано или поздно нашлись бы те, кто готов рискнуть жизнью, близкими и всем прочим, чтобы её разрушить. Это был бы только вопрос времени – увидеть, кто сорвется первым, но каким бы не оказался результат, мирным он не станет.

Однако оскорбить это оружие значило оскорбить Императора, и работа под началом Таркина не обеспечила бы Пиетту никакой защиты, если бы он допустил подобную ​​ошибку. Что же касается Вейдера… Пиетт встречался с этим человеком неоднократно, но он редко бывал в его компании дольше десяти минут за раз, и, тем не менее, был им впечатлён. Даже если они разделяли взгляды на оружие Таркина, Вейдер тоже не стал бы его защищать.

Человек, о котором шла речь, сидел на противоположном от Таркина конце стола, как огромная тень; его ритмичное, механическое дыхание было единственным признаком жизни под костюмом. Пиетт стоял прямо, как шомпол, непосредственно за креслом Таркина, готовый давать пояснения, если тому это понадобится – на виду у Вейдера. В другое время Пиетт с удовольствием воспользовался бы возможностью продемонстрировать перед ним своё хорошее поведение и трудолюбие. "Проект" был не единственным, на что, как он знал, у них сходились мнения с Вейдером, и он был уверен, что его эффективность не осталась незамеченной. Но сегодня он должен был слиться с фоном, и при таком положении вещей он был весьма рад сделать это. Таркин вряд ли задохнулся бы насмерть, даже если бы встреча не пришлась Вейдеру по душе, но для Пиетта, вероятно, было бы вполне возможным удостоиться такой чести взамен своего начальника. Именно этот страх заставлял час тянуться мучительно медленно, но именно поэтому Пиетт решительно сохранял молчание и неподвижность, пока Таркин не окликал его.

Но... он продолжал ощущать тяжесть пристального взгляда Вейдера на себе – характерный холод от пребывания как в его присутствии, так и под его пристальным вниманием. Всякий раз, когда Вейдер отвечал Таркину, от его голоса по спине Пиетта пробегали мурашки, и он изо всех сил старался сопротивляться его воздействию. Он знал, что лучше всего позволить оценке произойти без каких-либо протестов, мысленных или прочих. И ему не следовало бы беспокоиться. Он был хорош в своей работе – всегда был, и, кроме того, он сопровождал Таркина, а не Вейдера. Он мало что мог сделать, чтобы напрямую повлиять на этого человека: в ту или иную сторону. И всё же Вейдер продолжал время от времени наблюдать за ним.

Он знал, что Вейдер был лордом ситхов, и, хотя у него не было глубоких познаний о том, что это влечет за собой, он видел достаточно, чтобы принять решение всегда проявлять осторожность в его присутствии. Вейдер убивал людей, которые терпели неудачу или не уважали его – без вопросов и, возможно также, не делая различий между ними. Говорили, что он мог читать мысли и эмоции людей. "Я думаю, что только до некоторой степени," – как однажды выразился Вирс, но Пиетту не слишком нравилась идея чтения мыслей в какой бы то ни было степени.

Поэтому-то он и не был заинтересован в нынешней проверке такой возможности. Он держал глаза опущенными, приковав свой взгляд, в основном, к датападу в руках Таркина и к тем файлам, которые знал почти задом наперед.

Спустя примерно минут пятнадцать от начала встречи, Пиетт почувствовал странное ощущение, проходящее возле него – почти сквозь него, – и прежде чем смог остановить себя, он поднял взгляд в том направлении, откуда оно, казалось, исходило.

Его глаза встретились с красными линзами безэмоциональной маски Вейдера, и он на секунду замер, как нерф в свете фар, прежде чем, наконец, сумел отвести взгляд снова.

Таркин продолжал хвастаться, очевидно, ни в малейшей степени не подозревая о том, что между двумя другими людьми в комнате что-то происходит.

Пиетт мысленно пнул себя. Он должен был сохранять осторожность! Случалось время и место, когда стоило оказаться замеченным Вейдером, но здесь и сейчас не являлось одним из таких моментов.

Хотя... неужели он только что вообразил себе это странное чувство? И действительно ли оно исходило от Вейдера?

... Неужто нет?

Вот оно снова – мягкий толчок в разум Пиетта, который, казалось, привлек его внимание к другой стороне комнаты.

Пиетт позволил себе ещё один короткий взгляд в сторону Вейдера, как раз в тот момент, когда мужчина сказал в ответ на вопрос Таркина:

- Это полностью зависит от ваших собственных усилий.

Таркин, очевидно, был недоволен услышанным, потому что его тон стал холодным, и он ответил:

- Я понимаю ваши сомнения, Вейдер, но у вас более чем достаточно людей в резерве. Вы много говорите о наличии веры. Я мог бы просить о том же самом и вас, – он кивнул через плечо, обращаясь к Пиетту: – Где досье о численности экипажа?

Пиетт сглотнул и, снова посмотрев на датапад, поднял руку, чтобы вывести нужное на экран.

- Здесь, сэр, - сказал он тихо, чувствуя себя потерянным в той странности, что здесь творилась.

Он знал, что Таркин и Вейдер не особо любят друг друга. Возможно, Вейдеру нравилось намеренно нервировать офицеров, окружавших оппонента, назло ему? Пиетт не разделял особой привязанности некоторых коллег к своему начальнику, и у него были амбиции, которые, как он надеялся, скоро уведут его отсюда в иное место. Но он полагал, что есть множество других людей, которые в такие периоды хотели бы казаться стойко преданными Таркину, и, возможно, провели бы весь час, сердито поглядывая через его плечо на Вейдера.

Пиетт подавил усмешку, запросившуюся на лицо при этой мысли. Как будто гримасы могли как-то повлиять на кого-то вроде Вейдера, за исключением, возможно, того, чтобы заставить его добавить имя этого человека в свой личный список убийств или что-то в этом роде.

При последней мысли Пиетт почувствовал несомненную искру веселья с другой стороны комнаты. Он рискнул ещё раз взглянуть на лорда ситхов. Он, по-прежнему, не улавливал холодной атмосферы, исходящей от него обычно.

Он моргнул. Неужели Вейдер поделился с ним какой-то... личной шуткой?

"Нет", - твёрдо подумал он, стараясь делать это потише, на случай если мужчина подслушивает. Это было невозможно. Вейдер не шутил с офицерами. Он был способен на юмор, но обычно тот становился только прелюдией перед казнью. Он отдавал им приказы, терроризировал их, а иногда и убивал. Ему никто из них не нравился, если ему нравился кто-нибудь, вообще.

При этих мыслях Пиетт почувствовал ещё одну волну веселья, такую сильную, что это почти заставило его ухмыльнуться. Он вовремя спохватился и слегка встряхнулся, пытаясь сосредоточиться на сцепке кистей рук, но это становилось всё труднее, учитывая, что следующее ощущение оказалось действительно осязаемым. Сначала прикосновение коснулось его подбородка, мягко, очень осторожно приподняв его, вновь возвращая его взгляд к Вейдеру, а затем пошли новые лёгкие толчки в его разум, требующие его безраздельного внимания.

А потом где-то внутри его сознания появились или просто пришли откуда-то из-за его приделов – он не смог этого понять – слова: "Посмотришь на меня?"

Он попытался подавить своё удивление. Это Вейдер обращался к нему, всё верно. Но... с каких это пор он стал просить людей о чём-то, вместо того чтобы требовать этого? И... было ли это... желание, которое он мог чувствовать?

Пиетт закусил губу, его сердце бешено заколотилось.

Конечно, он это воображал. Каким-то образом проецировал?..

Произошло ещё одно прикосновение (к его затылку), которое фактически сдвинуло его головной убор так, что он съехал на бок, и Пиетт автоматически поднял руку, чтобы поправить его. Новый прилив нежного веселья охватил его при этом действии. Он покраснел.

Это было... это было просто нелепо! Неужели Таркин, наконец, довел его до безумия? Может, он чем-то заболел? Он не был стыдливо краснеющим энсином даже в двадцать лет, хотя и тогда не ожидал такого внимания к себе.

"А почему нет?"

Пиетт снова застыл от вопроса, который он себе не задавал, и пришел в себя как раз вовремя, чтобы перенаправить Таркина на главный кадр.

Его много раз предупреждали о лорде Вейдере, но он не помнил, чтобы кто-либо из его коллег упоминал о подобном инциденте. Было общепризнано, что лорд ситхов не поддерживает никаких отношений, кроме того многогранного чувства уважения, которое он питал к Императору. А уж представить, чтобы он флиртовал...

Но он не флиртовал! Пиетт был просто сумасшедшим или галлюцинировал, и если он не положит этому конец сейчас, Таркину останется только спрашивать, почему Вейдер спонтанно убил одного из его наиболее незначительных подчиненных.

Он пытался задержать свои мысли в настоящем – на обмене фразами между Таркином и Вейдером, который всё ещё продолжался, однако они вновь начали блуждать.

Пиетт больше ничего не мог с собой поделать. Он почувствовал, что его разум пробуждается от своей обычной строгой концентрации, и был заинтригован – возбужден мелкими прикосновениями. Он вспомнил, как впервые увидел Вейдера, как подумал, какая это большая внушительная фигура, и как понял, почему все говорили о холоде, когда тот был рядом. Внезапно он вспомнил о том, как случайно подслушал слова, которые говорил Вейдер, и о том, как был очарован тем, что под маской скрывается умный и расчетливый разум, чувствуя легкий трепет при звуке его голоса. А потом пришли воспоминания о том, как он впервые встретился с Вейдером по-настоящему: ему пришлось вытянуть шею, чтобы обратиться к нему, а затем, когда лорд ситхов уходил, снова вернуться к привычному самоощущению размеров и силы, заметив – почти вопреки себе – впечатляющий размах плеч и бедер Вейдера.

Пиетт закрыл глаза, чувствуя, как его щеки покраснели ещё больше, и всё, что он мог сделать, это опустить голову от стыда. Теперь ему придется попрощаться со своей мечтой стать адмиралом.

Он не видел, чтобы Вейдер слегка наклонил свой шлем, но он знал, что это произошло, а затем внезапно сквозь красное затенение увидел себя, неловко стоящего у локтя Таркина. Перспектива изменилась, сосредотачиваясь на его больших глазах, припухших от бессонницы, на его нервно стиснутой челюсти и плотно сжатых губах. Картинка сменилась: он шел вместе с Вирсом, его представляли Вейдеру, и он покорно склонял голову перед ним, не требуя ничего, лишь показывая готовность служить в случае необходимости. Эпизодов было больше: каждый раз, когда они встречались или находились единовременно в одном месте – все те разы, когда Пиетт думал, что Вейдер не заметил его, тот замечал – он видел его профессионализм, его быстроту мышления, его упорство и спокойное поведение, над совершенствованием которого он работал годами, и то, как это отражалось на том... в том, что...

"В Силе."

Глаза Пиетта открылись, и он поднял их, чтобы снова встретиться взглядом с Вейдером. Сейчас он не придавал своему лицу должного выражения; он не смог бы этого сделать, даже если бы попытался.

Вейдер удерживал его пристальный взгляд, и Пиетт не мог сказать, исходящий ли от него или нет, но всплеск необузданного желания пронзил воздух между ними. Нежнейшая из ласк закружилась вокруг тела Питта и решительно коснулась его спины.

Он вдохнул, стараясь, чтобы этого не было слышно. Он увидел, как шлем Вейдера снова почти незаметно повернулся к нему. Испытанная им реакция заставила его тело слегка вытянуться, и Вейдер воспользовался возможностью полюбоваться видом.

Таркин до сих пор ничего не замечал.

Пиетт облизнул губы. Умышленно.

Пальцы правой руки Вейдера слегка дернулись.

 - Вы можете идти, – обратился Таркин к Пиетту, протягивая ему датапад и возвращая его к реальности.

- Спасибо, сэр, – ответил он, едва успев вовремя сформулировать ответ, когда брал планшет с данными. Он слегка поклонился Таркину, а затем ещё раз, в конец стола: – Лорд Вейдер.

Свет упал на маску Вейдера, когда он слегка наклонил голову в сторону Пиетта в знак подтверждения.

Пиетт вышел, и, когда дверь закрывалась, он мог поклясться, что почувствовал ещё одно прикосновение к своей пояснице. Он испустил дрожащий вздох, который, сам того не осознавая, задерживал, а затем поспешно отступил в свой кабинет.