she_elf4

Отвлекшийся

Переводчик: Ash-kha

Бета: Эльхана

Ссылка на оригинал: https://archiveofourown.org/works/12844545

Разрешение на перевод: получено

Рейтинг: R

Фэндом: оригинальная трилогия "Звездных войн"

Жанр: слэш

Персонажи: Дарт Вейдер, Фирмус Пиетт, Максимилиан Вирс

Пейринги: Дарт Вейдер / Фирмус Пиетт

Дополнительные метки оригинала: мужской слэш, чистое навязчивое ОКР (обсессивно-компульсивное расстройство), суицидальные мысли, счастливый конец

Размер: мини

Количество слов: 2125 (англ.), 2047 (рус.)

Аннотация: Вейдер замечает, что адмирал, его фаворит среди офицеров флота, отвлекается на любовные мысли о нём, что приводит к тревожным результатам. Что ему с этим делать?

Комментарий автора: Основано на подсказке, сделанной группой Tumbler Pieder.

Вейдер отвлёкся. Объект его отвлечения, адмирал Пиетт, сам находился в отвлечённом состоянии, когда ситх быстро шёл по мосту. Даже не заглядывая в его разум, Вейдер мог сказать, что Пиетт был довольно сильно возбуждён. Само по себе это не было чем-то необычным – время от времени это случалось со всеми мужчинами. Вейдер в основном не обращал на это внимания. Но недуг Пиетта усиливался последние несколько дней. С тех пор, как Вейдер позволил ему увидеть себя без маски, Пиетт пребывал в состоянии почти постоянного возбуждения. Излишне говорить, что план по избавлению Пиетта от его увлечения Вейдером сработал с диаметрально противоположным эффектом.

Вейдер наблюдал за тем, как Пиетт ходит между пультами мостика, принимая отчеты и давая инструкции, и, наконец, устраивается рядом с бригадой правой ямы. Он был так же спокойно эффективен, как и всегда. Вейдеру обычно нравилось работать с Пиеттом, поскольку тот был одним из немногих офицеров, которые не желали постоянно, чтобы Вейдер ушёл, когда он оказывался рядом. Но сейчас ситуация выходила из-под контроля.

Вейдер подошел и остановился рядом с Пиеттом, не особо далеко от своего обычного места наблюдения за гиперпространством. Возбуждение Пиетта резко возросло, и он принял совсем не идеальную для военного позу. Хорошо, что униформа имперских офицеров была спроектирована так, а не иначе, со смутными чувствами отметил Вейдер, так как это намного облегчало скрытие эрекции, так же как и гульфик брони самого ситха. Возбуждение Пиетта начало вызывать возбуждение и у Вейдера – более сильное, чем он чувствовал в течение многих лет. По-хорошему, Вейдеру просто следовало отключиться от происходящего, как он обычно делал.

Однако под воздействием возбуждения эмоциональное состояние Пиетта неуклонно ухудшалось. Это началось в тот момент, когда Вейдер снова надел шлем: был момент удивленного благоговения, а затем Пиетт преисполнился отвращения к себе и самоосуждения. Эти эмоции росли вместе с его возбуждением. Теперь они были окрашены ненавистью к себе и намеком на стремление к смерти. Последнее сковывало кровь Вейдера льдом: Пиетт был одним из лучших людей, которых он когда-либо знал. Впервые после предательства Оби-Вана и смерти Падме Вейдер обнаружил, что кому-то доверяет. Пиетт доказал, что достоин доверия. Но у этого человека была раздражающая и тревожная привычка слишком мало думать о себе[1]. Вейдер опасался, что прямо устранение имеющейся проблемы или её игнорирование приведет к смерти Пиетта. Вейдер не мог этого допустить. Что бы там ни думал Пиетт, Вейдер знал, что тот заслуживает большего. (И лучшего, чем Вейдер, но о вкусах не спорят.) Вейдер больше не мог позволить себе игнорировать происходящее; он должен был действовать.

"Прошло 4, 5, 6 лет с тех пор, как у меня была такая сильная навязчивая идея[2]," - подумал Пиетт, считая годы на пальцах в процессе перемещений по мостику. Большую часть времени, когда он находился рядом с лордом Вейдером, его навязчивые идеи были довольно управляемы. Респиратор милорда обеспечивал постоянное отвлечение внимания и даже, можно сказать, служил дымовой завесой, скрывавшей странные, ненормальные мысли Пиетта. Он был чрезвычайно удивлен, обнаружив, что работа в непосредственной близости от лорда Вейдера помогает в этом. ("Вероятность 63 %, что гениталии лорда Вейдера так же покрыты шрамами, как и его затылок," – внезапной вспышкой возникла мысль. "Ты – проклятая шлюха," – сказал он себе.) Подсчет звуков респиратора Вейдера был весьма желанным отвлечением ("37, 38, 39...") от его навязчивых мыслей. ("Моя отвлечённость убьет нас всех, - вдруг подумал он.) "Прошло 4, 5, 6 лет с тех пор, как у меня была такая сильная навязчивая идея," – опять подумал он, снова считая. ("Вероятно, мне следует покончить жизнь самоубийством и избавить лорда Вейдера от необходимости душить меня, так как моя отвлечённость убьет всех нас. 55, 56, 57... Я – грёбаный трус.")

Пытаясь сосредоточиться на своей работе, Пиетт, как обычно, обходил все рабочие станции, получая утренние отчеты о состоянии дел и давая краткие инструкции там, где это было необходимо. Нездоровый поток мыслей вызывал водоворот в его мозгу в течение нескольких дней – с тех пор, как он увидел лорда Вейдера без маски. ("Вероятность 63 %, что гениталии лорда Вейдера так же покрыты шрамами, как и его затылок. Проклятая шлюха.") Пиетт даже представить себе не мог, какую боль испытал лорд Вейдер при получении этих шрамов. Кто-то настолько выносливый и храбрый был неизмеримо выше скромной персоны Пиетта. ("Грёбаный трус," - подумал он.) ("Вероятность 63 %, что гениталии лорда Вейдера так же покрыты шрамами, как и его затылок. Проклятая шлюха."). Сейчас и с прошлой недели это было всё, о чем он мог думать. ("83, 84, 85...") Его отвлечённость приведёт к ошибкам и гибели людей. Он должен просто убить себя и избавить лорда Вейдера от неприятностей. Милорд, возможно, оценил бы это.

Последняя мысль пришла Пиетту в голову сегодня утром, когда стала совершенно очевидна невозможность игнорировать его новую одержимость, которая должна была продлится какое-то время. ("Прошло 4, 5, 6 лет с тех пор, как у меня была такая сильная навязчивая идея.") В конце концов, он остановился рядом с бригадой правой ямы, после того как дал им инструкции на утро. Хуже всего было то, что лорд Вейдер являлся частью происходящего, поэтому подсчет не работал. ("101, 102, 103...") Пиетт просто ещё больше думал о милорде, и это напоминало тот факт, что с вероятностью 63 % гениталии лорда Вейдера были покрыты такими же шрамами, как и его затылок. Постоянные мысли о гениталиях милорда ужасно влияли на либидо Пиетта ("Грёбаная шлюха!"), из-за чего ему было ещё труднее сосредоточиться. Чудом было то, что он ещё не совершил ошибку, убившую их всех. ("Я должен был бы уже покончить с собой, избавив лорда Вейдера от неприятностей. Милорд хотел бы, чтобы я это сделал.") Прошло 4, 5, 6 лет с тех пор, как у него была такая серьёзная навязчивая идея, и он никак не мог не думать её или перестать считать на пальцах снова и снова. ("121, 122, 123...") Почему Пиетт не мог просто невинно влюбиться, без того чтобы его глупый сломанный мозг всё не испортил?

Внезапно лорд Вейдер остановился прямо рядом с Пиеттом, всего в четырёх с половиной футах от того места, где он обычно стоял, наблюдая за гиперпространством. ("135, 136, 137...") Пиетт был уверен, что его плохая осанка была замечена, но если бы он стоял в надлежащей военной стойке, его растущая эрекция была бы слишком очевидной. ("Проклятая шлюха.") Не слишком явный взгляд в сторону, брошенный с надеждой, сказал Пиетту, что лорд Вейдер выглядит так же, как и всегда: за исключением того, что… разве гульфик милорда не был обычно немного более плоским?.. ("В этом случае вероятность того, что гениталии лорда Вейдера покрыты такими же шрамами, как и его затылок, составляет всего 46 процентов. Тупая грёбаная шлюха, Пиетт," - упрекнул он себя.) "152, 153, 154..." Но это было бесполезно. Торчащий гульфик лорда Вейдера и его, возможно, покрытые шрамами гениталии – вот всё, о чем Пиетт мог думать. Он был бы не против, если бы его задушили Силой здесь и сейчас – он был бы тогда избавлен от смущения. Он праздно гадал, использовали ли лорды ситхов когда-нибудь Силу, чтобы подрочить?.. ("Ты – ГРЁБАНАЯ шлюха.") В этот момент ему показалось благоразумным сложить руки спереди брюк, поскольку ни одна даже самая странная в мире поза не смогла бы скрыть такую массивную эрекцию. ("170, 171, 172...")

- Адмирал, проводите меня в мой конференц-зал. От остальных ожидаю, что нас не прервут, - рявкнул лорд Вейдер.

Он вышел из помещения, Пиетт последовал за ним. И разве ЭТО был не худший путь позора в истории? Все смотрели на Пиетта со смесью ужаса и жалости: он даже не успел выйти первым, а лорд Вейдер, очевидно, намеревался проявить особую тщательность в его удушении, раз для этого требовалось уединение. ("Я такой трус…") Ему действительно следовало покончить с собой сегодня утром, когда эта мысль впервые пришла ему в голову, и избавить их от всех проблем. ("185, 186, 187...") Прошло 4, 5, 6 лет с тех пор, как у него была такая всеобъемлющая навязчивая идея. Почему сейчас?..

Когда Вейдер закрыл и запер дверь в конференц-зал, он задумался, как ему следует подойти к делу. Должен ли он быть прямолинейным?.. Основной проблемой были внезапные суицидальные настроения Пиетта, которые, казалось, подпитывались его влечением к Вейдеру. Но ситх не понимал, как и почему это происходит, и не знал, как это исправить. Он обернулся и увидел, что Пиетт неловко стоит у стола, сложив перед собой руки и излучая тревогу, отвращение к себе, желание умереть и всё ещё смехотворное количество возбуждения, при этом каким-то образом одновременно продолжая думать о числах, как обычно.

В конце концов Вейдер сказал:

- Я не собираюсь терять своего самого верного человека из-за такой глупости, как влюбленность, поэтому вы разберётесь с этим прямо сейчас. Вы хотите сделать это сами, или вам нужна помощь?

Пиетт невесело рассмеялся.

- Если бы это было так просто, я бы давно с этим разобрался. Но у меня обсессивно-компульсивное расстройство. Когда мне приходят в голову глупые, случайные мысли, они не исчезают так просто, как у большинства людей. Они остаются в моем мозгу неделями, иногда месяцами, и я ничего не могу с этим поделать.

- Что за мысли? Я никогда не вижу в вашем разуме ничего, кроме счета и сражений.

- Потому что вы не смотрите дальше поверхности, – Пиетту не хотелось говорить большего, но раз лорд Вейдер спрашивал… Он потер лицо руками. – Вы видите, как я считаю ваши респираторные вдохи-выдохи… 209, кстати, с тех пор как я добрался сюда от моста, и вы больше не сбиваете счёт. Вы не видите, что я думаю о том, что с вероятностью 46 процентов ваши гениталии покрыты такими же шрамами, как и затылок, или о том, насколько я шлюха, или о том, как моя отвлечённость в конечном итоге убьет нас всех, или о том, насколько я трус, раз не избавился от источника проблемы сам. – Пиетт со вздохом остановился, повернувшись частично спиной к Вейдеру. – Мне действительно следовало убить себя сегодня утром, когда эта мысль впервые пришла мне в голову, и я хочу, чтобы вы уже покончили с этим и задушили меня… Я так устал.

Вейдер почувствовал, как в нём нарастает гнев в ответ на просьбу Пиетта. Он упер руки в бока.

- Вы казались мне умеющим управлять своей жизнью! – рявкнул он.

- Это не всегда так плохо. У меня не было такой навязчивой идеи уже 4, 5, 6 лет, – ответил Пиетт, опять пересчитав годы на пальцах, и снова повернулся к Вейдеру. – Но потом я увидел ваши шрамы, и эта глупая мысль застряла в моём сломанном мозгу, и я так... БЕСПОКОЮСЬ из-за этого, что не могу ясно мыслить, и моё отвлечение приведет к гибели людей, и я хочу, чтобы вы просто задушили меня сейчас и избавили всех от неприятностей.

"Я просто хочу умереть," – подумал он. Стыд скрутил его внутренности. Он почувствовал, как защипало в глазах.

Вейдер ощутил, что его гнев поднялся до опасного уровня.

- Или я мог бы заставить тебя НИ О ЧЁМ не думать до конца твоей смены, – промурлыкал он.

Пиетт тихонько фыркнул на выдохе, на этот раз не заметив подъема темпераментного настроя Вейдера.

- О, да! Это право охренительно, но я бы очень хотел посмотреть, как тебе это удастся, - пробормотал он по-хаттски.

- Я воспринимаю это как приглашение, – невозмутимо ответил Вейдер на хаттском.

У Пиетта оказалось как раз достаточно времени, чтобы осознать… Адов криффинг! Пиетт ахнул, когда усик Силы начал поглаживать его гениталии.

…Между мостиком и помещениями Пиетта было 266 ступенек. Но на этот раз Пиетт не считали их. Он ни о чем не думал – впервые со времени последнего урока фехтования с Таркиным. Верный своему слову, Вейдер продолжал атаку Силой до конца его смены – 7 часов 13 минут. Если бы у Пиетта было время подумать о чём-нибудь, кроме мучительного удовольствия, пронизывавшего его, он был бы весьма смущен тем, сколько раз тот появлялся на мосту. ("Слава небесам, что китель так низко сидит, – думал он. – Влажное пятно на самом деле не видно.")

- Эй, Фир! – услышал он окрик Вирса; Пиетт оглянулся и увидел генерала, бегущего за ним и уже догоняющего его. – Слышал, у тебя был тяжёлый день на мостике.

- Да, можно и так сказать, – ("Буквально, фактически," – подумал Пиетт.) Они двинулись дальше, шагая бок о бок. – Это было слегка напряженно.

Однако сейчас он чувствовал себя необычайно расслабленным. Он был немного удивлен, что Вирс никак не прокомментировал далеко не идеальное состояние его формы.

- Жаль это слышать. Хочешь выпить? – спросил Вирс.

- Я думаю, душ, а потом постель, – ответил Пиетт. – Нет сил даже на ужин.

- Я мог бы заскочить попозже, – заметил Вирс.

- Нет, спасибо. Если я сильно проголодаюсь, могу зайти в офицерский клуб, – сказал Пиетт.

- Ну, как хочешь, – в этот момент они подошли к коридору, в котором находились их квартиры. – Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, – ответил Пиетт, поворачивая к своей комнате.

Он понятия не имел, какой по счёту делает шаг. Он вошёл и бросился на кровать. Через минуту он встанет и примет душ... Непременно.

[1] Оставила дословный перевод словосочетания "of thinking too little of himself", так как, по-моему, тут имеет место двусмысленность (не знаю только, случайная или намеренная): "мало думать о себе" и в смысле "мало заботиться о себе", и в смысле "низко ценить себя".

[2] Насколько я понимаю, в фанфике идёт речь о неврозе навязчивых состояний. Исходя из этого я перевожу слово "obsession" как навязчивую идею (идею-фикс, манию), хотя при желании добавить тексту эротизма следовало бы его, наверное, перевести или как одержимость, или как наваждение.