Ash-kha

Мёртвые не возвращаются

 

Фэндом: The Elder Scrolls III: Morrowind

Аннотация: Истинно очередное воплощение Неревара или ложно? Определимо ли это с абсолютной точностью? Возможно ли существование достаточных доказательств этому? Или реинкарнаций не существует, и все Воплощения – Ложные, являющиеся лишь марионетками различных сил Нирна?

Персонажи: Ворин Дагот (Дагот Ур), Неревар Индорил, ж!Нереварин

Жанр: джен, AU, намеки на гет, слеш и фемслэш

Рейтинг: PG-13

Предупреждения: нет

Размер: должен был быть драббл, но по ходу написания хотелось сказать и это, и ещё вот это, и пятое, и десятое – так что текст разросся до полноценного мини.

От  автора: В какой форме могут возвращаться воспоминания к реинкарнировавшемуся существу? И должны ли они возвращаться вообще?

Примечание: Собранные здесь скриншоты можно воспринимать как иллюстрации к фанфику, хотя они были сделаны просто так и пригодились лишь потому, что когда идея фика возникла, я не стала придумывать какого-то специального Нереварина, а использовала того, которым играла в текущий момент.

 

---

 

Верность – высшее проявление силы.

х/ф "Старомодная комедия" (СССР, 1978 г.)

 

Луны висели так низко, что лик Массера частично заслоняли кроны деревьев, а Секунда казалась спелым плодом, отягчавшим собой их ветви.

В отличие от обычного, спаривающийся кагути был опасен подобно стихийному атронарху. Ты ещё только готовишь заклинание, когда он с разбегу врезается в тебя и отбрасывает в сторону. Услышав, но ещё не почувствовав, как хрустнула кость в лодыжке, ты, не удержавшись, скатываешься по склону в лужу вонючей болотной воды, лишь кое-где расцвеченной огоньками расцветших стручков гороколистника. К счастью, место здесь не топкое.

- Ворин, где ты?! – слышится далёкий и, кажется, испуганный крик твоего напарника по охоте. – Отзовись!

Ты запрокидываешь голову и смотришь на усыпанное звёздами небо над головой. Отзываться не хочется, потому что очень обидно и стыдно за случившееся несчастье – за то, что не увернулся, не был достаточно ловок. Вот посмеются сверстники! Молодые охотники Дома… Возможно, даже братья… Но не Неревар Индорил Мора. Он зовёт и зовёт, и голос всё ближе.

Ты отзываешься, и, должно быть, напарник слышит в твоём голосе подавляемую боль, потому что съезжает к тебе по склону, как по горке, и тут же вскакивает, находит место для упора, встает, широко расставив ноги, и склоняется к тебе, протягивая руку.

Ты не спешишь её принять.

- Почему ты не преследуешь кагути? – наверняка, это из-за болезненных ощущений голос у тебя звучит так раздражённо. – Со мной ничего страшного, я справлюсь сам!

"Вот только вспомню лечебное заклинание, – мелькает в голове. – Если вспомню…"

- Эта тварь умчалась с моим копьем в спине, - отзывается светловолосый подросток, не убирая руки. – Представляешь? Я стал совсем бесполезен, придётся бросить преследование. Давай руку!

Неревар неумело лжет, и ты морщишься как от боли. А, может быть, и от неё самой заодно. Одолеть самца кагути в брачный период – это достижение даже для взрослого воина, не говоря уже о таких недорослях, какими являетесь вы оба.

- У тебя остался лук, - возражаешь ты, - и меч. Ты должен был продолжить охоту.

- Увидев, что ты упал? – лицо у Неревара делается растерянным и каким-то жалостливым. – Ты не можешь говорить это всерьёз, Ворин! Здесь совсем не безопасно, и я не могу бросить тебя тут, когда ты беспомощен…

- Но ты должен!  - срываешься на крик – плохо, но сейчас тебе, как никогда, кажется пропастью разница в полтора года, из-за которой ты старше, опытнее и мудрее друга. – Ты должен учится принимать такие решения, Неревар! Никто не знает, когда тебе придётся возглавить свой Дом, и к этому времени ты должен уметь отделять важное от несущественного!

В расширенных глазах напарника отражаются луны. Он хмурится, но его протянутая рука не дрогнула ни на миг.

- Я уже умею это, - говорит он с неожиданно сумрачной, почти сердитой интонацией. – Ты важнее какого-то кагути, из которого может получиться только гора мяса и шкур. Хватит пререкаться, Ворин Дагот. Давай мне руку, или я залезу в эту лужу и вытащу тебя оттуда на руках. Понравится ли тебе это? Думаю, твоя гордость будет уязвлена!

К концу речи тон мальчишки снова становится лёгким, задорным и почти весёлым.

Ты приподнимаешься на колене неповреждённой ноги, готовый (как и почти всегда с момента знакомства) забыть о собственных эмоциях и раствориться в его.

- Не уверен, что это правильное решение, - последнее свое сомнение высказываешь ты. – Охота – это модель войны. Сегодня ты отказался преследовать опасную добычу, а завтра упустишь врага? Стоит ли оно того? И чем обернётся такое решение?..

- Неважно! – широко улыбается Неревар, и чуть встряхивает протянутую руку.- Ну же! Если мне придётся выбирать убить ли врага или спасти друга, я выберу второе. Даже не сомневайся! Ни одна победа не стоит потери близкого. Ты не согласен, Ворин?

- Я не знаю, - отвечаешь ты, наконец, вкладывая свою ладонь в ладонь товарища и поднимаясь на ноги с опорой о его руку.

- Как это не знаешь? – возмущается тот. – А если бы это я упал, ты что же, побежал бы дальше?

- Нет, конечно, но так ведь это ты!.. - от смущения начинают пылать щеки, и хочется спрятать глаза; от переполняющих тебя эмоций ты даже забыл о боли.

- Так и я – ради тебя, а не кого-то другого остановился, - уже откровенно смеется Неревар. – Даже не думай, что я бы отказался от роскошной добычи ради абы кого!

Друг выглядит… неправильно. Искренне и открытое выражение лица делает его сейчас больше похожим на юную, наивную и чувствительную мать из Младшего Дома Мора, чем на сурового немолодого отца – вождя Великого Дома Индорил. Тонкие губы чуть большеватого рта приковывают твоё внимание: красиво очертанная сухая верхняя и влажная, до крови треснувшая посередине, нижняя. Должно быть, он закусил её, прилагая усилие, чтобы вытащить тебя из болота…

Судорожный вдох погасил зарождающийся в груди крик. Худощавый черноволосый мужчина, представитель уже много веков не существующей расы, резко сел в постели, распахнув глаза.

Одни из самых тяжелых снов Ворина Дагота – одни из худших кошмаров Дагот Ура – воспоминания о тех днях, когда он был  юн и счастлив и с глупой невнимательностью пропускал предостережения судьбы.

Чёрноволосый кимер некоторое время лежал, глядя в деревянные панели потолка над кроватью. Этот сон он видел множество раз, и всё же сегодня он был не так страшен, как в разы предыдущие. Что-то изменилось…

Несколько мгновений потребовалось, чтобы вспомнить, осознать, усомниться и поверить заново: Неревар вернулся! Спустя века предательски убитый – казалось бы, потерянный навсегда – друг, всё-таки возродился, как и обещала Принц Даэдра Азура. Возродился – пусть и в виде человеческой женщины. Возродился – и не позволил обмануть себя. Напротив, сам обхитрил АЛЬМСИВИ, приняв сторону Шармата Трибунала – нашёл к нему подход, не конфликтуя. Предварительно удалённо обговорил невмешательство, как ответ на письмо, доставленное Даготом Гаресом. Письмо-прорезку, в котором ложь искусно переплеталась с правдой. Подделка, марионеточный Нереварин попался был на уловку и не смог бы ответить так, как следовало. Дьявол Красной горы устраивал такие проверки и прежде, и Ложные Воплощения никогда не проходили их. Нынешний же Нереварин не только не наступил в капкан, но и показал, что обнаружил его…

Дагот Ур помнил дословно текст ответного письма, всунутого в стык закрытых створок сферы главного входа его крепости:

"Ворин, мой драгоценный друг!

Я не могу оставить себе твой дар божественной болезни, хотя, возможно, так и следовало бы поступить. Я верю, что дан он был не в урон мне и не беспричинно. Я верю тебе во всем – как и прежде, ведь как бы не считало нынешнее поколение, мы с тобой знаем, что между нами никогда не стояло предательство. Ни с чьей стороны. Моя единственная вина перед тобой в том, что в судьбоносный момент я не доверился одному лишь твоему суждению, а захотел узнать ненужные, лишние – вредные. Но за эту ошибку я уже заплатил – своей жизнью. А если ты хочешь дополнительного искупления от  меня, и поэтому награждаешь корпрусом… Нет, я в это не верю. У тебя должна быть другая цель. Искушение узнать её очень сильно, но твой дар ослабит меня – по крайней мере, на первых порах, а я сейчас не могу позволить себе даже временной слабости.

У нас, как и всегда прежде, общие враги. Они могущественны, и чтобы победить их, мне нужна вся моя сила. Я понимаю, что совершенная мной фатальная ошибка и множество лет, проведённых порознь, могли подточить твоё доверие ко мне, и всё  же прошу: дай мне время, позволь отомстить самому. Потом я приду к тебе и отдамся любому твоему решению: стану не только слушать, но и слушаться. Лишь подожди немного: не торопи события, не мешай, не связывай мне рук! Клянусь: я не подведу тебя повторно.

Твой Н.И."

Спустя несколько месяцев после этой негласной договорённости бретонка Каллиника Этери, Наставник Трех Великих Домов и Нереварин четырех кланов Эшлендеров, действительно пришла в крепость на Красной горе, чтобы сообщить об уничтожении Вивека и Альмалексии, и смерти Сота Сила, произошедшей без её участия. "Сущности двоих заключены в камнях душ, и скорее всего, они не смогут возродиться. Но вдруг я чего-то не учла, да и Сота Сила со счетов сбрасывать не стоит… Вот Призрачный Страж. Наверняка, за период, прошедший с того времени, как ты смог вернуть себе Разделитель и Разрубатель, ты нашёл способ отсечь предателей от Сердца Лорхана. Давай же сделаем это! А после поступай со мной так, как требуют твои обида и чувство справедливости. Я постараюсь… Я не буду противиться. Но пророчество сбылось, Неревар вернулся, предатели наказаны, охранять орудия Канренака незачем отныне, и Ворину Даготу больше нет нужды оставаться Дагот Уром – пожалуйста, просто помни об этом," – сказала она. Он знал, что часть сказанного является правдой, и ему хотелось верить, что истинна и оставшаяся. И он помог женщине сделать то, что она предлагала – чего хотел он сам, и принял для неё облик того мера, которым был когда-то, и позволил увести с собой. Он поверил в то, что она – Истинное Воплощение, хотя на краю сознания ещё мелькали сомнения. Но он хотел верить и верил. И теперь жил вместе с ней в уютном небольшом домике недалеко от деревни под названием Сайда Нин, позволял лечить свой дух сложной магией и даже помогал в этом сам.

...Комнату наполнял легкий, еле ощутимый запах. Свежесть, нотка мёда, какая-то горчинка… Мужчина сел в постели и обнаружил, что двемерский кувшин, стоящий на широкой приступке окна, возле незажженных сейчас свечей, полон цветов. Он был пуст, когда эльф засыпал. Неужели он стал настолько доверять хозяйке дома, что не проснулся, когда она заходила?..

В окружении многочисленных мелких звездочек вереска ровно сиял крупный распустившийся цветок коды и рядом тлел маленький закрытый бутон-стручок. Сиреневато-розовое, светло-голубое, тёмно-синее. Множество лет эльф, ставший  богом, не видел этих оттенков. Поэтому цветы были сейчас здесь? Женщина хотела, чтобы он рассмотрел их, ощутил их забытые ароматы? Или сам букет был посланием, заключавшим в себе некий более глубокий смысл?..

Черноволосый мер оставил кровать, встал, прошелся по комнате. Взгляд, брошенный в зеркало, позволял узнать самого себя давних времен – такого, каким глава Дома Дагот был до смерти Хортатора, до битвы у Красной горы.

Одевшись, Ворин Дагот открыл дверь в соседнюю комнату, где обитала хозяйка жилища.

Женщина, почему-то в полной экипировке, искрясь магией зачарованного снаряжения, стояла у своего письменного стола. В ответ на звуки шагов и открывшейся двери она как-то нервно обернулась и со странным выражением лица посмотрела на вошедшего.

- Как бы мне хотелось действительно быть Нереварином, Ворин Дагот! – без обычного утреннего приветствия, негромко, но страстно произнесла она. – Впрочем, вполне ли порадовало бы тебя возвращение потерянного… друга в женском теле?

- Пол инкарнации не имеет значения, - настороженно отозвался мужчина. – Как и раса.

Он сам не до конца был уверен в том, что говорил, но пока что успешно убеждал себя в этом.

Уголок рта Каллиники Этери чуть дрогнул.

- Ты много  думал об этом, да? – спросила она, и тут же ответила сама себе: - Да, конечно. Прости за риторический вопрос. Мне просто с некоторых пор очень хочется прочувствовать, каково было бы реинкартированному Неревару быть на моем месте и понимать, что его друг спасён, враги уничтожены, а возмездие за предательство совершено?..

- Что ты имеешь в виду? – нахмурился эльф, помрачнев от словесной шарады.

- Мертвые не возвращаются, Ворин Дагот. В глубине души ты всегда знал это. Я хотела бы быть реинкарнацией твоего погибшего друга, но… увы, Нереварин – лишь утешительный обман, измышлённый эшлендерами для самоуспокоения и подхваченный всеми обездоленными, искавшими спасителя.

Что-то дрогнуло в груди – ещё не боль, но её предчувствие.

- Как ты можешь быть в этом уверена? – голос выражал меньше эмоций, чем вскипело в разуме, не один век существовавшем на грани безумия.

Грустная улыбка скользнула по лицу бретонки.

- Я знаю это абсолютно точно. Я лгала. У меня никогда не было ни снов, ни видений о прошлой жизни. Я просто качественно придумывала их, записывала, а потом рассказывала. Я говорила, что вспоминаю события, а на самом деле воображала их. Сочиняла на ходу. И всё  поверили мне… Потому что хотели поверить! Потому что выдать ложь за правду легко, если соблюдаешь меру в фантазиях. А я профессиональная выдумщица… Никакой конкретики. Только абстракции, ощущения и псевдофакты, которые нельзя проверить. Я сочиняла приключенческую повесть о древнем герое Нереваре Индориле и его современной инкарнации Нереварине. Я вжилась в роль этого персонажа, как и положено хорошему автору – я вролилась настолько, что порой мне самой казалось, что я – это он. Но время притворства прошло, во лжи больше нет нужды, и правда в том, что я – не Нереварин.

После этого заявления черноволосый мер довольно долго молчал, внимательно рассматривая женщину и что-то обдумывая. Первый шок прошел, ведь в глубине души Лорд Дагот не переставал испытывать сомнения ни на минуту с момента встречи с очередным Воплощением.

- Кем ты была, Каллиника Этери, до того, как попала в имперскую тюрьму? – спросил он спустя некоторое время.

- Сказочницей, - печально улыбнулась женщина. – Сочинительницей развлекательных историй для граждан, могущих позволить себе праздность. Возможно, именно в силу профессии на роль инкарнации данмерского героя выбрали именно меня. Из меня должен был получиться достоверный Нереварин, как полагали в Империи, не просчитав лишь одного… Труд сочинителя способствует развитию логики. Я с детства была умна, а образование и выбранная профессия основательно развили это качество, сделав его моим главным оружием.

- Образование?

- А?.. Ты о пророчестве? Да, я была сиротой, но родившейся лишь от относительно неизвестных родителей. Во всяком случае, моя приёмная мать считала меня плодом неосмотрительной страсти своего младшего брата и умершей родами служанки. Конечно же, никому постороннему она о своих догадках не сообщала… Я росла в достатке и покое, как аристократка. И получила отличное образование. Я была уже довольно известной в узких кругах писательницей, когда оказалась в центре престранной запутанной интриги с украденным ожерельем, убитым имперским офицером, высокопоставленным магом и двумя священниками, - вопросительный взгляд, и качание головой в ответ: - Нет, пожалуйста. Это очень долго придётся рассказывать да и не хочется… Детали не важны, важно лишь то, что ещё будучи в тюрьме, до отправки в Морровинд, я оценила всё произошедшее и поняла, что угодила в подготовленную именно для меня ловушку. Прибыв же на остров, я практически сразу заподозрила, какая именно мне здесь уготована роль… Это было не так уже и сложно! Если спросишь "Почему?", напомню, что я очень начитана, и потому с мифами и легендами Ресдайна отлично знакома. Опасность таких знаний не была предусмотрена теми, кто планировал путь Нереварина… Они либо не знали об этом, либо не задумывались, либо почитали за пользу… Так или иначе, но они ошиблись. Я была очень… - женщина некоторое время колебалась, подыскивая подходящий эпитет, потом пожала плечами и произнесла правду: - зла. Поначалу я сопротивлялась продвижению по назначенному пути тайно и понемногу, из духа противоречия и желания порушить интриги тех, кто отнял у меня привычную и уютную жизнь ради своих игр, планов, амбиций! Ваши местные проблемы меня ни в коей мере не волновали, - бретонка кривовато улыбнулась сильно нахмурившемуся Лорду Даготу. – Извини, но это правда. Мне совершенно не интересен Морровинд, его религиозные и политические дрязги. Единственное, что немного волновало меня, цепляло мой разум, дразнило любопытство – это противоречивость легенды о смерти Неревара. Но по ходу дела из различных пророчеств и отступнических текстов  я получила недостающие сведения… Информацию, чтобы делать выводы.

Каллиника Этери чуть повернулась, бросила рассеянный взгляд в окно, сделала пару шагов от стола к книжному шкафу и вернулась обратно. Продолжила говорить после этой небольшой паузы:

- Думаю, я не удивлю тебя, Ворин Дагот, если скажу, что мне после всего прочитанного стали совершенно антипатичны Трибуны, а твою судьбу я считала чудовищно, трагически несправедливой… Но тут я, пожалуй, несколько забежала вперёд в своём рассказе. Всё оценочные выводы были сделаны мной много позднее, а первоначально я противилась, просто для того чтобы сломать планы манипуляторов, решивших распоряжаться моей судьбой. Поначалу я действовала осторожно, но, поняв, что моё противодействие остаётся незамеченным, осмелела. Марионетка-Нереварин был нужен многим – и каждому по свой причине, - женщина недобро хихикнула. – Когда Кай Косадес советовал мне пойти выполнить пару-тройку заданий для какой-нибудь гильдии, мне было так смешно, что я едва сдерживалась! Мне дали год на то, чтобы обжиться в Вварденфелле. Меня не ставили ни в грош и полагали, что этого времени мне едва-едва хватит на первичное знакомство с островом..  Ха-ха! – на этот раз бретонка рассмеялась в голос и посмотрела прямо в глаза главе Шестого Дома с широкой улыбкой. – Мне хватило года, чтобы стать главой всех возможных фракций острова, только в отношении Великих Домов пришлось делать выбор. Может возникнуть вопрос: каким образом мне удалось в короткие сроки обучиться разнообразным магическим наукам, воровским и воинским практикам? Отвечаю. К началу своего пути в Морровинде я была достаточно квалифицированным магом, чтобы составить одно нестандартное заклинание, обеспечившее мне тренировку любого навыка  с фантастической скоростью. Сначала я дообучалась всем видам волшебства, и дальше, с  прочими умениями, всё пошло как по маслу. Странно лишь, что до меня никто из магов до такого не додумывался… Впрочем, зная своих коллег, предположу, что додумывались, но с другими не делились из соображений конкуренции. Я ведь тоже этого не делаю! Впрочем, - лицо человечки смягчилось, стало немного застенчивым, - есть один маг, которому я готова открыть этот секрет, если он пожелает…

Она замолчала, ожидая ответной реплики – возможно, просьбы поделиться тайной, но Дагот Ур уже почти забыл, когда его последний раз интересовали подобные смертные глупости.

- Продолжай, - скорее приказал, чем попросил он, когда пауза начала затягиваться.

Каллиника Этери воздохнула с очевидным разочарованием, но продолжила.

- Осознавая могущество тех, кто вёл меня по пути Невеварина, я не собиралась ограничиваться полумерами в обеспечении собственной безопасности. Если бы в бою у меня сломался меч, я должна была использовать первый попавшийся под руку топор или дубину не менее умело, чем потерянное оружие. Если бы мой доспех оказался разбит, навык уклонения стал бы моей защитой, и потому он должен был быть хорошо развит. Хотя до такого, конечно, лучше было дело не доводить. Делать ставку на легко истрёпывающуюся броню было опрометчиво. Я выбирала лучшее. Полный даэдрический доспех, - женщина сделала жест рукой сверху вниз вдоль своего тела, указывая на надетую экипировку, забыв, видимо, что половина элементов на ней не от комплекта; впрочем, уникальные артефакты (Шлем Орейна Медвежьего Когтя, Эбонитовая кольчуга и перчатки, называемые Кулаками Рандагульфа) даже превосходили соответствующие детали из сильнейшего и редчайшего набора тяжёлых доспехов. – Собрать его было большой морокой. Защиты стеклянного мне, в основном хватало, и всё же результат стоил затраченных усилий. Если с Вивеком у меня ещё были некоторые сложности, то Альмалексию я убила легко. Не последнюю роль в этом, как я думаю, сыграло то, что к моменту столкновения с ней я была снаряжена настолько идеально, насколько это возможно. И нематериальные защиты мои тоже достигли максимума. Перед тем как атаковать меня, Вивек сказал: "Может, мои люди доверяют больше тебе, чем мне, но я положу конец твоим деяниям здесь и сейчас!" Он мог приказать тихо и незаметно устранить безвестного каторжника, как не раз поступал с предыдущими Воплощениями Неревара, названными Ложными. Но он не мог приказать убить Патриарха Храма без достаточных на то оснований. Даже верные жрецы и ординаторы усомнились бы в нём, отдай он такой приказ! – бретонка улыбалась, не разжимая губ, и глаза её холодно мерцали. – По этой же причине Альмалексии пришлось заманивать меня в Заводной город Сота Сила – потому что она не могла напасть на меня на виду у своих Рук. Все те Ложные Воплощения, что были до меня… Почему они потерпели неудачу? Быть может, одна из причин в том, что они не позаботились о своей защите, прежде чем ступили на путь исполнения пророчеств?.. – человечка выдержала паузу. – Возможно даже, среди всех этих ложных потерялся один истинный Нереварин?

- Нет, - жёстко пресёк абсурдное предположение Ворин Дагот.

Несколько мгновений двоё смотрели в глаза друг другу.

-Как скажешь, - сдалась Каллиника Этери. – Это было просто предположение. Неуместное, признаю. Вернёмся к моему рассказу… Не обладая возможностью насылать пепельные бури, я всё же в некотором отношении сумела стать стихийным бедствием здешней провинции. Я тащила не только всё, что плохо лежит, но и, - женщина усмехнулась уголком рта, - всё, что лежит хорошо и защищено основательно. Сокровищницы Великих Домов были обчищены подчистую. В редких магазинах на полках оставался товар после моего визита. Закрома Храма и имперские склады опустели. Из пещер контрабандистов, двемерских и даэдрических руин я, не ленясь, выносила всё ценное. Проблемой было сбыть накопленное, не продешевив, но и с ней я справилась. Без преувеличения скажу, что к настоящему моменту вряд ли где-либо в Морровинде найдётся человек или мер богаче меня. Конечно, если мерить богатство в деньгах, а не в землях и недвижимости. Впрочем, последней я тоже разжилась постепенно, поднимаясь по иерархиям... И, наконец, однажды я почувствовала себя достаточно хорошо защищенной, чтобы выйти под огни рампы и начать уверенно играть предназначенную мне роль. Как я уже говорила раньше, это не составило большого труда. Неревар был мне симпатичен, я сочувствовала ему, и поэтому легко отыгрывала, по ходу спектакля выдавая за озарения плоды своей буйной фантазии. Вскоре я прочитала тексты пророчеств и различные вариации произошедшего у Красной горы и сочла из них наиболее правдоподобной ту, что будила мой сочинительский дар, заставляя представлять сценки, записывать рассказики о древних временах… Судя по твоим реакциям на мои слова и действия, я выбрала верно.

- А явление Азуры и Луна-и-Звезда тебя не убедили? – позволил себе эльф легкую надежду.

- Я маг, - усмехнулась женщина. – Пусть такими сказками обманывают необразованных воинов! Я же прекрасно знаю: то, что было зачаровано однажды, может быть освобождено от зачарования или перезачаровано в иную пору. Особенно если за дело берётся Принц Даэдра.

Тёмноволосый мер спрятал глаза и неохотно кивнул. Он и сам никогда не считал волшебное кольцо достаточным доказательством истинности воплощения, но порой ему хотелось обмануться.

- Теперь я шла по прямому пути, свернуть с которого мне не дозволялось. Но я хотела свернуть! - бретонка ускорила свою речь: - Я старалась мыслить так, как мог бы настоящий Неревар Индорил. Я спросила себя: зачем бы Ворин стал строить Акулахан, если прототип его, Нумидиум, считал опасной мерзостью? Безумие – говорит Храм?.. Не думаю. Не может быть всё так просто. А вот возможность воздать по заслугам предателям и узурпаторам – почти наверняка!

Каллиника Этери пытливо взглянула на бога под эльфийской личиной, но тот только сложил на груди руки, безэмоционально глядя в ответ.

После полуминутной игры в гляделки, женщина вздохнула, сдаваясь, и продолжила свои размышления вслух, так и не дождавшись ответа:

- Нелегко победить самозваных богов, защищаемых сотнями последователей. Нелегко – даже самому будучи богом – или, по мнению обманутых, дьяволом. Но раз надо с чего-то начинать, то силу АЛЬМСИВИ можно подточить страхом. Акулахан – это средство устрашения, ведь Нумидиума боялись даже высшие Даэдра… Мог ли он быть когда-нибудь достроен? Не думаю, ведь для работы с Сердцем Лорхана нужны были все три артефакта Кагренака, а Призрачный Страж оставался у Вивека. Но и одной угрозы оказалось достаточно, чтобы подтолкнуть многих игроков начать делать свои ходы…

Бретонка опустила взгляд в пол и некоторое время молчала, собираясь с мыслями. По окончании паузы, переступив с ноги на ногу, она встретилась взглядом с собеседником и заговорила снова:

- Не так давно, в Морнхолде, я задалась третьим значимым вопросом, который сейчас назову вторым. Я спросила себя: а  Дагот Ур ли насылает пепельные бури? Или кто-то в районе Красной горы включил двемерское устройство, подобное Карстангз-Бшарн в Бамз-Амсшенде?.. Я не прошу тебя ответить мне "да" или "нет", лорд Дагот. Я лишь рассказываю о своих рассуждениях... И они привели меня к неожиданному заключению, что Шармат Трибунала никак не может быть основным источником пепельных бурь, поскольку они случались ещё во времена двемеров!.. А теперь я вернусь ко второму глобальному вопросу, которым задалась в течение нереваринской эпопеи…  Когда он возник, я уже  срослась с образом персонажа, о котором сочиняла всё больше историй как на бумаге, так и в голове. В некотором роде я действительно стала Нереваром Индорилом. И… мне показалось, что я оценила окружающее так, как мог бы это сделать он. Все почему-то считают, что Неревар любил свою расу – кимеров. Не уверена в этом. Он сплотил их, водил в бой, правил ими, преумножал их силу, но ради своих целей. Любил ли? Не знаю. Даже если "да", то как привычное окружение, ценный ресурс, как фундамент благополучия, а не восторженно и самоотверженно. Пойдём далее. Все по умолчанию уверены, что Нереварин должен любить данмеров. С чего бы это? С чего бы их любить чужеземцу – в особенности, чужеземцу-не-данмеру?.. Исходя из сказанного, я попробовала посмотреть на противостояние божественного Трибунала и Дьявола Красной горы с нового ракурса. Я никогда не хотела верить в то, что Дагот Ур преследует такие… простые (примитивные даже) цели, как проповедует Храм Трибунала. Уничтожить или изгнать всех чужаков? Так банально? Любовь к родине – прекрасное чувство, защищать свои территории естественно, но изоляционизм глуп. Рядовые данмеры могут сколько угодно обманываться надеждой, что их мирок можно полностью отгородить от посторонних, но пристал ли такой самообман древнему лорду, магу, ставшему богом?.. Возможно, Дагот Ур нёс зло данмерам (если корпрус был его творением), но кто такие данмеры? Это не его народ. В этой теме, я полагаю, мне далось понимание и созвучие, потому что данмеры – это и не народ Нереварина, и не народ Неревара, как бы сами тёмные эльфы не убеждали себя в обратном. Народом Неревара были кимеры. А, не считая Дивайта Фира, единственные кимеры, которые дожили до современности – это Трибунал и бог Красной Горы. Предатели и тот, кто вправе мстить им. И почему же Нереварин должен брать сторону врагов, отвергая друга? Оттого лишь, что друг мстит жестоко? Во-первых, месть заслужена, и ни тех, на кого она обрушалась, ни их потомков нельзя считать полностью безвинными. Во-вторых, не от одного, так от другого живущие вечно страдают – нельзя спасти и облагодетельствовать всех. И, в-третьих: остановить месть можно и утолением её жажды. Если наказать АЛЬМСИВИ, окажется ли этого достаточно, чтобы Дагот Ур перестал мстить? Окажется ли этого достаточно, чтобы остановить корпрус? "Если корпрус – это болезнь-проклятие, то должно хватить," - подумала я. Но если божественное заболевание имеет иную природу, создано для другой цели, что тогда? Корпрус представляется большинству злом, как  любое непривычное, непонятное, а потому пугающее явление. Пугающее вдвойне, потому что оно изменяет привычное, знакомое, так называемое "нормальное" состояние существа, превращая его в нечто для обывателей непостижимое. Проще говоря, превращает мера или человека в монстра. Но ведь Спящие, Грезящие, Видящие, Рабы пепла, Пепельные зомби, упыри и вампиры, Поднявшиеся  Спящие монстрами себя не считают. "И как монстров ли их задумывал Дагот Ур?" – спросила я себя. Ведь пугающие, неприятные названия им даны их противниками…

И снова возникла пауза. И снова двое сцепились взглядами. Женщина не показывала, что ждёт пояснений, а просто молчала. Мужчина очевидно не собирался оправдываться и тоже просто молчал.

- Я не нашла ответа, - чуть мотнув головой, прервала паузу несколько мгновений спустя Каллиника Этери, - но он мне был и не нужен. Все боги переделывают мир под себя, это не ново. Дагорт Ур поступал в этом отношении, как Принцы Даэдра. Он… ты что-то менял. В отличие от тех, кто не хотел или боялся задуматься, я понимала, что физическое превращение человека или эльфа в совершенно новое существо не может быть быстрым и безболезненным. Я увидела корпрус не как болезнь, не как проклятие Шармата с Красной Горы, а  как трансмутационный процесс, превращающей одно в другое. Это были уже рассуждения лично мои, а не примеренные на себя нереварские. Это были суждения бретонки-аристократки, сведущего во многих областях мага, склонного к анализу происходящего. И этот человек сделал вывод: каковы бы ни были истинные причины появления корпруса, возмездие, настигшее АЛЬМСИВИ, повлияет на поступки бога Красной Горы. И тогда останется лишь помочь ему оценить собственные действия спокойным, больше не терзаемым болью разумом.

- Уничтожить Дагот Ура возвращением Ворина Дагота – такой ты видела свою задачу? – уточнил мужчина с легчайшей, почти неуловимой иронией.

- Нет! - затрясла головой женщина, и пара персикового цвета прядей выпали из-под шлема из белой кости. – У меня не было и мысли решать что-либо за тебя. Я хотела лишь вернуть тебе свободу выбора, который с момента смерти Неревара ты был лишен! Свободы выбора быть Дагот Уром или Ворином Даготом, богом или эльфом, Шарматом или… магом, Главой Дома, странником или даже просто обывателем – кем захочешь или всеми сразу. Неревар не мог вернуться, чтобы отдать тебе долг за привязанность, за верную службу и твою преданность, им собственноручно попранную, пусть и оттого лишь, что он дал обмануть себя, сглупил!.. Он не мог, но я могла это сделать за него! И сделала.

Возникшая на это раз пауза была совсем не долгой: и эльф, и человечка были смущены страстностью сказанного, и он, и она не хотели показывать этого.

- Знаешь, ведь ни Вивек, ни Альмалексия, глядя мне в лицо, разговаривая со мной, не верили, что я – Нереварин, - нашлась, как замять тему, бретонка. - Почему?

Каллиника очевидно собиралась ответить на заданный вопрос сама, но Ворин опередил её, развёрнуто заговорив впервые за долгий период молчания.

- Потому что не узнавали тебя, - ответил он. – Многовековое обладание огромной силой, сравнимой с божественной, отняла у них веру в чудо. В Аурбисе оставалось множество вещей и явлений, им не подвластных, но они не желали ни замечать, ни понимать этого. Быть может, они думали, что раз жившая душа в принципе не способна воплотиться снова, или что её воплощение не подвластно Азуре, или что память к ней никогда не вернётся, или что-то ещё… Не важно. Значимо лишь то, что они были убеждены: Неверарин – не опасен для них, чтобы не предрекала Принц Даэдра.

- Да, - кивнула бретонка, - даже умирая, они не верили, что возмездие пришло – не верили, потому что не видели во мне Неревара. Или не видели угрозы, даже с учётом возможности его возвращения?.. К сказанному тобой, добавлю такую вероятность: Нереварин не казался им угрозой, потому что они не уважали и не боялись самого Неревара. Ведь они легко обвели его вокруг пальца… и убили – уже давно. Он был для них пройденным этапом. Даже не побеждённым врагом, а… помехой, - женщина сглотнула, внезапно вставший в горле комок, - помехой, которую они без труда устранили. Недавно, в Морнхолде, Альмалексия, похоже, всерьёз считала, что я не только полна готовности служить ей, но и соблазнена наградой в виде туманного обещания восстановить наши супружеские отношения! – тут женщина запнулась. -  "Наши…" Прости. Я настолько привыкла к своей роли, что порой невольно заговариваюсь. Конечно, я имела ввиду брак Айем с Нереваром… А мне – мне самой – так хотелось отказаться от всех её наград, когда она называла меня своим "лучшем слугой"! Но я сдержалась, руководствуясь принципом "С паршивой овцы – хоть шерсти клок". Впрочем, я уклонилась в сторону... Не сердись на то, что я скажу дальше, Ворин Дагот. При всём моей уважении к памяти Неревара Индорила, я не могу не отметить, что был он, похоже… не очень умён. Чрезмерно доверчив. Возможно даже, наивен в определённых делах…

Мужчина неохотно кивнул.

- Его импульсивная искренность была одной из граней его обаяния, покорявшего окружающих ещё до появления у него зачарованного кольца. Чистота намерений, прямота поступков… Нет, не наивность. Просто нежелание замечать то, что ему неприятно.

- Яркая харизматичность вкупе с безоглядной целеустремлённостью, - кивнула бретонка. – Как я и предполагала. Но мозгами в вашей паре был ты. А потом он взял дополнительных советников… И это стало началом конца.

- Если бы я знал, к чему это приведёт, я никогда не допустил бы этого, - эльф отвернулся и скользнул взглядом по полкам книжного шкафа, не желая смотреть собеседнице в глаза.

- Но ты слишком любил его, чтобы часто с ним спорить. А спорить было надо… И в том, что ты не делал этого, главная твоя вина. Потому что он был не идеален!

- Я знаю! – вырвалось почти криком, и  черноволосый мер полностью развернулся к человечке спиной. – Я защищал его не так, не там и не когда требовалось, поэтому он и был убит, обманутый, предавший и преданный!

"Зачем она бередит старые душевные раны, едва только начавшие затягиваться благодаря её же трудам?.. Зачем?!"

- Я говорю это не в укор тебе, - поспешила пояснить Каллиника Этери, понявшая, что перегибает палку: что внутреннее спокойствие, достигнутое за последние дни Ворином Даготом, не может являться достаточным балансиром безысходному горю, в пучину которого она толкала его сейчас обратно. - Я сказала это лишь затем, чтобы объяснить: лик идеального героя не застил мне зрение. Я знала, что Неревар был хорошим лидером, но помнила и то, что он был убит своими же соратниками. Нереварин не мог себе позволить наивности, доверчивости, доброты. Нереварин должен был быть неуязвим, идеально силён во всем, чтобы победить врагов, ставших богами, а также всех тех, кто хотел манипулировать им. И я приложила все усилия для того, чтобы стать идеалом. Я даже от корпруса взяла всё положительное, что могла, как не мучительно это было… К тому моменту, когда меня назвали Воплощением из пророчеств открыто, я редкого дремору убивала тремя ударами, на большинство хватало двух. Множество же противников умирали от одного… Обо мне говорил весь остров, но редко кто видел меня в лицо, потому что передвигалась я в основном левитацией, под "Хамелеоном". Бои с Вивеком и Альмалексией оказались для меня тяжёлыми, но вполне посильными. Конечно, я не справилась бы с ними так легко, если бы ты существенно не ослабил их за века, минувшие с твоего пробуждения… Когда я представляла прошлое, я не видела ни обманов, ни измен, ни предательских ударов между тобой и Невераром. Они не вмещались в общую картину, казались недостоверными… Я часто думала о том, что Неревар был виноват перед тобой – проявленным недоверием; тем, что не уничтожил орудия Кагренака вовремя по твоему совету; тем, что позволил обмануть себя, а затем убить; тем, что оставил тебя в одиночестве на сотни лет. Но лишь этим! Нереварин не мог предъявлять тебе никаких претензий, ведь именно ошибка Неревара оставила тебя в одиночку против врагов, заставила сделать этически неприемлемое – воспользоваться силой Сердца Мёртвого Бога, превратила в Дьявола Красной горы, оставила один на один с безысходностью и необходимостью так или иначе наказать предателей, убийц и узурпаторов. Мне хотелось, чтобы Неревар мог вернуть тебе долг! – женщина так неожиданно повысила голос, что он сорвался; сглотнув, продолжила ровнее и тише: - Мне казалось правильным, если Нереварин сможет сделать это. Как я уже говорила, на втором году представления я настолько вжилась в играемую роль, что мне перестали требоваться какие-либо специальные усилия, чтобы ей соответствовать. Я полностью вролилась в Нереварина. И когда прошло время идти тебя убивать, я не только легко спросила себя "Как поступил бы Неревар?", но и так же естественно нашла ответ. Если бы на одной чаше вестов лежала бы месть предателям, а на другой – спасение друга… Или-или – без вариантов.  Что выбрал бы Неревар?

- Спасение друга, - ответил черноволосей эльф.

- Да. Я это поняла. Не важно, чего там ждали от Нереварина эшлендеры, основной его задачей было спасти Ворина Дагота.

Спасенный закрыл глаза, подавляя желание с силой зажмуриться и не зная, как остановить тошнотворное ощущение вращений и кувырканий при падении в бездонную бездну.

- Ты не стояла перед выбором или-или.

- К счастью, нет.  Но я хорошо представляла, что чувствовал бы настоящий Нереварин, если бы поверг своих врагов, но попутно был вынужден погубить и друга. Это не было бы победой в его глазах. Это однозначно стало бы поражением, - заминка на мгновение, и подведение итога: - Вот, собственно говоря, и всё. Я увидела цель, оставалось лишь достичь её… Что и было сделано.

Головокружение было, конечно же, наваждением, и пока смертная суть эльфа корчилась от душевных страданий где-то глубоко внутри, последний живой бог Морровинда открыл глаза и заговорил, проявляя любезность к союзнице, заслуживающей уважения своей честностью с ним.

- Я мог бы спросить "Как?", но помню то заклинание, что ты предложила мне прочесть на самого себя, помню, как согласился. Помню, как потускнели мучительные воспоминания, как впервые за века отступили горе, отчаяние и жажда мести, как прояснилось сознание. Помню и могу лишь восхищаться талантом творца этих чар.

- Десятки магов работали над его созданием: Дом Тельвани и Гильдия Магов совместно, хотя и не знали об этом, - немного смущенно улыбнулась бретонка, польщенная похвалой. - На создание частей заклинания я выдавала задания как Глава Дома и Архимаг, а синтез произвела сама, с наиболее доверенными подчиненными. Тем временем представители других фракций, во главе которых я стояла, покупали, строили, обустраивали недвижимость по всему Вварденфеллу. Все  эти дома, а также сокровища вперемешку с многочисленным хламом, которые я успела насобирать в своих путешествиях, теперь твои. В ящиках над письменным столом ты найдешь пачку подписанных мной дарственных с открытым адресатом. Впиши туда то имя, которое себе возьмёшь, и они законно станут твоими. Если пожелаешь, ты сможешь создать новый Дом, лишь название нельзя ему будет дать прежнее, - женщина немного помолчала, собираясь с мыслями, и спустя некоторое время подвела итог: - Пожалуй, это всё. Сказанного достаточно. Всё, что хотела сделать, я сделала. Вещи собраны. Я ухожу. Счастливой новой жизни тебе, Ворин Дагот!

Каллиника Этери развернулась на месте и зашагала к дверям.

Всё происходило слишком стремительно. Эмоциональные реакции божества не успевали за спонтанными решениями и скоростными поступками человека, отвыкнув за почти безсобытийные века от такой интенсивности происходящего.

- Постой! – окликнул женщину черноволосый мер. - Ты ведь не собираешься покончить с собой?

Он сам не знал, с чего вдруг такое предположение пришло ему в голову. Он сам не понимал, почему оно встревожило его. Он всё еще падал в бездну, но, кажется, его полёт замедлился, самортизированный нерешительностью с толикой божественного недоумения.

Каллиника Этери обернулась в дверях. Было заметно, что на ресницах её блестят слёзы, но она легко и искренне улыбнулась в ответ.

- Нет, - отозвалась она. – Конечно, нет! Прости, если заставила такое подумать… Я выполнила всё здесь насколько хотела и, по-моему, как нельзя лучше. Теперь я просто хочу вернуться к своим сказкам. Отправлюсь в Хай Рок, только город выберу поменьше… и подальше от того, где жила прежде. Может быть, напишу романтизированную версию своих приключений, в которой имена всех персонажей будут изменены, но читатели все равно поймут, о ком идёт речь… А, может быть, буду сочинять лишь в голове, не привлекая к себе ненужного внимания. В любом случае, о Нереварине этот мир больше не услышит, - женщина уцепилась рукой за косяк двери и на следующей фразе спрятала глаза. – Прости, мой придуманный друг, что я оставляю тебя не только с горой материальных ценностей, но и со всеми проблемами современного мира…

- Придуманный друг? – скептично переспросил Дагот Ур, не зная, как реагировать на остальное.

- Да, - кивнула бретонка, – ты прав, не очень удачное словосочетание. Не ты придуманный, конечно, это дружба наша придумана мной. Извини! Мне лучше поскорее уйти, иначе я всё-таки позорно расплачусь, жалея себя.

Мотнулись фиолетовые кисти у пояса синей мантии, мазнул порог длинный подол, чуть брякнул о легендарную кольчугу закреплённый на спине даэдрический ростовой щит – шаг за порог дома. И в следующий момент снаружи уже никого не было. Чары хамелеона, сплетенные с левитацией – Каллиника Этери поспешила исчезнуть и визуально, и физически.

То ли сущность, то ли существо, балансирующее на грани потери осознания самости, лишь несколько мгновений смотрело в пустой проем, потом отвернулось и прошлось по комнате. Оно не знало, что ему делать с обилием подарков только что сбежавшего от него Ложного Воплощения.

На самом деле, если бы лорда Дагота спросили ещё час назад, он признал бы в бретонке своего веками оплакиваемого и не забытого до сих пор Неревара. Это был самообман? Он видел то, что хотел видеть?.. Похоже, что так. Каллиника Этери не была Нереварином – она убедительно доказала это, но она была нежданным другом, подаренным ему судьбой словно в компенсацию за все прошлые немилости.

"Нельзя было её так отпускать, - подумал мужчина. – Мне нечего дать ей, но хотя бы поблагодарить её я был обязан…"

Он сделал круг по комнате, рассматривая всевозможные трофеи, которыми были заполнены столы, шкафы и полки. Взгляд его упал на пару исписанных листов бумаги на столе. Рядом лежало перо, оставившее на столешнице свежую кляксу.

Эльф начал читать раньше, чем взял листы в руки.

"Ворину Даготу – мой последний подарок

Без названия

(завершающая цикл фантазия о Ресдайне – она стала бы прологом, если бы я писала цельный роман; история, придумавшаяся в полудрёме сегодняшнего пробуждения)

Знакомый голос – отдалённый вскрик, в котором отчётливо слышалась боль. Этого оказалось достаточно, чтобы охотничье копьё было отброшено в сторону.

Дымчато-алый Массер заслоняет полнеба, а Секунда кажется спелым плодом, готовым упасть двум парнишкам на головы, когда один из них – светловолосый, крепкий и шустрый, скатывается по склону болотной каверны к темноволосому, высокому, но более тонко сложенному, сейчас сидящему прямо в воде недвижимо, с каким-то мучительно безэмоциональным выражением лица.

От тревоги за друга перехватывает горло. Светловолосый уверен, что темноволосый что-то повредил при падении и сейчас ему очень больно, но также знает наверняка, что тот начнёт отвергать помощь, стоит её предложить. И, тем не менее, он решительно протягивает руку, чтобы помочь подняться.

- Ты почему не преследуешь кагути? – Ворин раздражен, как и ожидалось. – Со мной ничего особенного не случилось, я справлюсь сам!

"Вот ведь гордец!" – чувство досады сопряжено с невольной нежностью.

- Эта тварь сбежала с моим копьем в спине, - врёт Невревар, продолжая настойчиво совать ладонь под нос другу. – Представляешь? Я теперь совсем бесполезен, придётся бросить преследование. Давай руку!

Наследник Дома Дагот морщится – то ли от боли, то ли от какой-то неприятной мысли и возражает:

- У тебя остался лук… И меч. Ты должен был продолжить преследование!

Наследник Дома Индорил возмущён.

- Услышав, что ты упал? Ты это не всерьёз!..

Двое мальчишек препираются ещё какое-то время.

- Если мне когда-нибудь придётся выбирать убить ли врага или спасти друга, я выберу второе. Даже не сомневайся! – улыбается во всё лицо с очередным аргументом светловолосый сын первой красавицы Дома Мора. - Ни одна победа не стоит потери близкого. Ты согласен, Ворин?

- Я не знаю, - наконец, принимая руку товарища и с опорой на неё поднимаясь на ноги, отвечает черноволосый подросток.

Пройдут десятилетия, прежде чем Ворин Дагот вспомнит об этих словах над телом Неревара Индорила. Пройдут века, прежде чем возрождённый Неревар рискнёт благополучием данмеров ради спасения друга. Так река времени приносит отголоски прошлого в настоящее."

Внизу текста стояли инициалы "К. Э.".

Кимер не скомкал тонкие листы лишь потому, что в момент прочтения они стали для него драгоценными. Полупроизвольно стукнулся коленом о ножку стола, и болезненные ощущения хоть чуть-чуть помогли успокоиться. Хотя руки всё же слегка дрожали.

- Мертвые всё-таки возвращаются, - прошептали в пространство побелевшие губы, - оказывается, сами не подозревая об этом!

Остальное не требовалось произносить вслух. Морровинд, Киродиил, Хай Рок или любая другая область Тамриэля – Ворин Дагот найдёт Неревара Индорила. А дальше? Будет так, как захочет бесценный друг. Если он желает жить женщиной-сказочницей, отринувшей оружие, Ворин будет охранять его покой. Но если он захочет вспомнить прежнего себя, Ворин поможет.

Любой исход станет для ожидавшего сотни лет счастьем.

июнь-июль 2020