Гость из будущего

Где-то в отдалении капала вода.

От долгой неподвижности мышцы затекли, и Йорвет осторожно пошевелился в узкой нише, меняя положение тела. Сейчас уже далеко за полночь, скоро его добыча появится.

Добыча… Если бы с большинством иллюзий о дружбе, верности и товариществе, Старый Лис не распрощался на протяжении своей долгой жизни, он бы сожалел сейчас, что всё так обернулось. Невзрачный сероглазый полуэльфенок, прибившийся уже больше года назад к отряду «белок», Йорвету нравился, хотя он с самого начала понимал, что малыш - чей-то засланец, и только ждал доказательств, чтобы вывести его на чистую воду.

Сейчас вдруг отчетливо припомнилась их первая встреча. Мальчишка вывалился прямо эльфу под ноги из магического телепорта и с ходу попытался представиться учеником старой beann'shie [2] Маргаритки из Долин, в наивной уверенности, что предводителю шайки «белок» должно польстить внимание правительницы Долины Цветов. Уже в лагере скоя’таэлей, подвергнутый допросу, он сначала продолжал запираться и уверять, что королева эльфов послала его к знаменитому борцу за свободу их расы в качестве телохранителя, обеспокоенная его безопасностью. Это было смешно и нелепо. Йорвет прекрасно знал, что Францеске Финдабаир нет до него никакого дела, но мог с натяжкой, очень постаравшись, поверить, что она может прислать к нему наемных убийц… но никак не телохранителя! Даже при ее самомнении, даже решив в очередной раз использовать «белок» в своих политических махинациях, эта чародейка должна была понимать, что дважды в одну и ту же ловушку Старый Лис не попадется.

За одну эту ложь мальчишку можно было бы убить сразу, но он заинтересовал Йорвета. Полуэльф был… странным. Сложно было охарактеризовать его как-то иначе. С удивительно невзрачной для того, в ком есть кровь Aen Seidhe [3], внешностью (средний рост, нечем не примечательное телосложение, правильные, но не броские черты лица, средне-русые волосы длиной чуть ниже плеч, серые глаза – видно, человечье наследие оказалось в нем сильнее эльфийского), он говорил на Hen Llinge [4] настолько правильно, без малейшего акцента, который позволил бы отнести его произношения к говору одного из регионов, что возникало ощущение: язык был выучен им по книгам и ранее никогда не применялся в общении. Косвенно это заключение подтверждало и полное незнание им идиоматических выражений и распространенных ругательств. Конечно, свое незнание мальчишка пытался скрыть, и кое-кого его притворство успешно обманывало, но не Старого Лиса, наблюдательность и обширный жизненный опыт которого легко разоблачили притворство.

Толика пристрастия, приправившая допрос, и мальчишка раскололся. (Впрочем, Йорвет до сих пор сомневался: а раскололся ли или весьма талантливо сымпровизировал на ходу, сочинив о себе новую историю взамен забракованной?..) Новая версия короткой (сколько ему? лет двадцать? точно не больше тридцати) жизни полуэльфа содержала безвестного отца-seidhe [5] и мать-dh'oine [6] – чародейку, которая воспитала его в заботе и достатке, а также дала возможность обучаться в человечьей магической академии в Бан Арде. (Йорвет пассаж о матери-чародейке взял на заметку, ведь считалось, что все чародейки бесплодны, но точно эльф в этом уверен не был.) Далее история полуэльфенка, которого, кстати, звали Mórdhor [7], превратилась в оду восхваления офицера бригады Врихедд, а ныне одноглазого атамана «белок» – из рассказа следовало, что мальчишка по пятьдесят раз перечитал все книги, переслушал все рассказы путешественников и песни бардов, которые хоть в какой-либо степени касались Йорвета, и влюбился в идею, в мечту, в надежду на возвращение старых времен, когда Aen Seidhe были хозяевами мира, а pavienen [8] еще не появились – и надежду эту он связывал исключительно с образом Йорвета, видя в нем одном силу для осуществления этой мечты. Это был романтический бред, хоть и лестный, но весьма далекий от реальности. Старый Лис сам себя не узнавал в восторженном описании мальчишки. Он был разбойником и убийцей, а вовсе не рыцарем в сверкающих доспехах, и то, что когда-то начиналось для него как борьба за свободу своей расы, отчаяние и безысходность давно превратили лишь в неутолимую ненависть и месть. Но мальчишка не понимал этого: он плакал, умоляя поверить ему и разрешить остаться. На вопрос, какая он него может быть польза, гордо ответил «Я – маг!», и в первом же бою доказал, что не лжет хотя бы в этом.

Конечно же, Йорвет не поверил до конца в рассказанную юным anad`enel [9] историю, но остаться ему разрешил. Непонятную переменную стоило держать под рукой для контроля над ситуацией. Засланцем Маргаритки из Долин Мордхор безусловно не был, но и в романтическую чепуху о бегстве домашнего мальчика, человечьего выкормыша в леса тоже не верилось. Впрочем, магом мальчишка оказался сильным, и убивал легко, без колебаний. Хотя к первой рассказанной парнем истории они больше и не возвращались, брошенное однажды слово «телохранитель» лидером «белок» забыто не было. Мальчишка не претендовал открыто на эту роль, но в любом бою держался поближе к Йорвету, не увлекался ни погонями, ни грабежом, атакующие заклинания применять не спешил без необходимости, зато стоило предводителю скоя'таэлей сойтись с кем-то в рукопашной, навешивал на него кучу защитных заклинаний, и даже если Старый Лис просто брался за лук, то чувствовал на себе влияние магии, улучшавшей зрение или реакцию, а то и деформировавшей восприятие времени, невообразимо растягивая его. Потребовался отдельный разговор с Мордхором, чтобы заставить его прекратить свои фокусы. С тех пор полуэльф колдовал только по приказу командира или если видел, что жизни этого самого командира угрожает серьезная опасность. Это устраивало Йорвета. Во-первых, он не доверял магии, которой не владел и которую почти не понимал. Во-вторых, эльф не хотел, чтобы среди dh'oine прошел слух, что у «белок» появился маг. Это как могло привлечь к скоя'таэлям совершено ненужное внимание собратьев полуэльфа по профессии, так и лишить их эффекта неожиданности в бою, в котором действительно потребуется магическая помощь. К счастью, как оказалось, мальчишка вполне пристойно владел оружием – луком и парными клинками. До мастерства его умения не дотягивали, и все же навык обращения с оружием явно имелся. И это тоже было странно – магов, как правило, владению оружием не обучали. Если только из них не готовили боевых магов… На вопрос, откуда навыки, мальчишка ответил, что пару лет брал уроки фехтования и стрельбы, так как уже давно решил сбежать к скоя’таэлям. Пока что пришлось поверить…

Мордхор – ребенок, дитя по меркам Старого Лиса, полукровка, опасность предательства которого таилась в его нечистой крови – был не только странным, но и очень забавным, и Йорвет за последнее время неоднократно осаживал себя на мысли, что слишком привязался к нему. Мальчик легко, играючи убивал заклинаниями или стрелами, но вот ближний бой не был его стихией. Казалось, что для того чтобы нанести удар мечом, ему каждый раз приходится делать усилие над собой. Пару раз это его чуть не сгубило. Он слишком медленно реагировал, слишком много думал и сомневался, и, в конце концов, Йорвет строго настрого наказал ему не соваться в ближний бой. Мальчик не был ни рафинированным, и изнеженным, чего можно было опасаться от малолетки, большую часть жизни проведшего в покое и достатке и не знавшего ни реальных тягот, ни боли, ни потерь, ни голода, наконец. Старый Лис только раз видел его слезы – собственно в день памятной встречи и последовавшего за ней допроса; когда anad`enel умолял позволить ему остаться.

Позднее выяснилось, что мальчик не переносит вида пыток. Нет, он не плакал, не жаловался, не пытался уйти, просто забивался в дальний угол и смотрел оттуда, огромными, сухими, абсолютно пустыми глазами – и мог так сидеть часами, не двигаясь. Это… напрягало. Не похоже было, чтобы Мордхор жалел пленных dh'oine, и все же его абсолютно безумный в минуты пыток взгляд впервые в жизни вызывал у Йорвета смутные ощущения, что он делает что-то неправильное. Впрочем, подобные сомнения лидером скоя'таэлей были быстро и успешно задавлены.

А потом случился тот диалог и неожиданная просьба…

- Командир, позволь мне допросить его! Я подготовил нужные заклинания и смогу сделать всё быстро.

- Вот как? Меня удивляет, хотя и радует твое рвение…

Быстрый шаг вперед, и тихий, еле слышный шепот, от которого дыханием обжигает губы.

- Позволь мне сделать все быстро и чисто. Позволь убить его, как только будет получен ответ!

- Жалеешь dh'oine?

- Нет. Просто грязь этих… издевательств делает нас ничем не лучше их!..

Мальчик, как талантливый музыкант, нащупал единственно верную струну души гордого Aen Seidhe. Каких бы ужасов не требовала жажда мести Йорвета, заслужено прозванного людьми «мясником», погребенный на дне души страх уподобиться своим врагам перевешивал эту кровавую жажду.

- Попробуй.

…Допроса, как такового и не было. Как и пытки. Маг просто выпотрошил память пленника одним заклинанием, пересказал полученную информацию и, дождавшись от командира подтверждения, что пленник больше не нужен, спалил его одной столь мощной огненной вспышкой, что казалось: тело человека превратилось в горстку пепла, прежде еще чем в пещере отзвучало эхо от слов заклинания.

Йорвет в тот день удивился себе – удивился тому, что даже в его возрасте, оказывается, можно было получить от жизни новый опыт. И в награду за радость от подобного открытия позволил полуэльфенку стать бессменным палачом в своем отряде. Мальчишка был эффективен и рационален. И обожал чистые смерти, которые не пачкали рук. Казалось, что ему все равно, убить ли одного пленника или обрушить огненный дождь на целую деревню, но вид бесцельного насилия, издевательства победителя над побежденным, по-прежнему, вводило его в шок, снимало маску взрослости с юного лица, и тогда становилось ясно, что этот почти еще ребенок готов убивать «быстро и чисто», лишь бы только не видеть больше издевательств над живой плотью…

Лежа в своей норе, Йорвет мягко улыбнулся, вспомнив глупую нежность, которую ощутил к малышу, впервые разобравшись в мотивах его поступков. Anad`enel в своих страхах и чаяньях был наивен, смешон и… ужасно трогателен. «Тоска по потерянной невинности», - так свои чувства мысленно охарактеризовал лидер ская'таэлей. Наверное, так себя чувствует шлюха, провожающая глазами юную девственницу и понимающая, что утерянной чистоты никогда не вернуть…

…Мордхор поначалу не знал элементарных правил поведения в лесу и постоянно вляпывался в неприятности. Даже передвигаться тихо и незаметно, как положено потомку Aen Seidhe, он не умел, а уж говорить о беличьей (и в прямом, и переносном смыслах) ловкости скаканья по деревьям и вовсе было нечего. В связи с этим представлялось крайне удивительным, что тайное логово, которое мальчишка устроил себе в гроте за дальним маленьким водопадом, Йорвет отыскал только на этой неделе. Впрочем, лидер скоя’таэлей подозревал, что нашел и обустроил мальчишка эту пещерку совсем недавно. На первых порах Мордхор ведь вел себя тише воды, ниже травы и не смел никуда без спроса отлучаться из лагеря «белок», да и после того как заслужил доверие и свободу передвижения, редко куда-то уходил один. Но с месяц назад начались ночные вылазки. Первым заметил их Киаран и сообщил о них брату, безо всякой задней мысли, предположив, что полукровка завел себе подружку среди оседлых эльфов Флотзама. Йорвет велел ему забыть об этом, сказав, что сам разберется в этом деле.

То, что его полуэльф не ходит в Биндюгу, Старый Лис выяснил сразу, а вот куда именно он ходит, не удавалось понять довольно долго. Потеряв несколько раз преследуемого в ночном лесу, Йорвет даже разозлился на себя: как можно было упустить неумело таящегося полукровку, который обычно шумел не меньше какого-нибудь dh'oine?! Потом в голову пришла мысль, что без магии здесь не обошлось. И точно, стоило только Йорвету сосредоточиться на отслеживании именно факта исчезновения полуэльфа, как он застал момент, когда мальчишка, отойдя от лагеря, наложил на себя заклинания невидимости и заглушения звуков. Одна загадка разрешилась, но она никак не помогла приблизиться к ответу на вопрос, куда же маг по ночам уходит.

Логово полуэльфа, Йорвет, в конце концов, нашел по следам ночных передвижений мальчишки. Невидимость и заглушающие чары не делали из парня бесплотного духа, а для такого следопыта, как Йорвет, знавшего во флотзамских лесах буквально каждый кустик и каждый камушек, проследить по следам днем ночной путь мальчишки не составило большого труда. И он нашел этот грот, заполненный странными предметами, непонятного происхождения: гномского, что ли? Вещи, расставленные на столе и нескольких ящиках вдоль стен пещеры, не походили ни на какие ранее виденные эльфом магические артефакты, скорее они напоминали механизмы непонятного назначения. Исключение составляло черное зеркало высотой с руку взрослого Aen Seidhe до локтя и шириной в пару ладоней. В нижней части рамы этого зеркала, сделанной, кстати, из неизвестного Йорвету материала, находилось множество кнопочек и рычажков, а также вращающийся шарик.

Теперь утаивание информации Мордхором и преследованием им каких-то загадочных целей было на лицо, но обвинять мальчишку в предательстве лидер «белок» не спешил. Он итак с самого начала подозревал, что парень что-то скрывает. Однако сама скрытность его еще не означала предательства. Едва ли он мог быть агентом dh'oine – слишком спокойно их убивал. Неужели все-таки Маргаритка из Долин? Нет, в это тоже никак не верилось. Нужно было больше деталей.

Внимательно осмотрев грот, Йорвет почти под потолком пещеры нашел небольшую нишу, в которой вполне мог поместиться взрослый эльф, и решил следующей же ночью пронаблюдать, чем тут занимается в одиночестве его полуэльфенок…

Воспоминания лидера скоя’таэлей были прерваны эхом шагов, разнесшихся по пещере. Вскоре в поле его зрения показалась фигура, едва различимая даже для эльфийского зрения в сумраке грота, под рассеянным тусклым светом луны, однако Старый Лис смог рассмотреть, что пришел тот, кого он ждал.

Мальчишка несколькими движениями руки затеплил факелы на стенах и, усевшись за стол, начал какие-то манипуляции со своим странным зеркалом. Больше часа прошло в молчаливом шебуршании, и эльфу в засаде периодически приходилось одергивать себя, чтобы не провалиться в сон. Если так пойдет и дальше, ничего полезного выяснить не удастся. Мелкие движения рук и изображение в стекле из места, где прятался Йорвет, были не видны, а самому ему активировать зеркало ранее не удалось.

Внезапно послышались какой-то треск и шум, отдаленно напоминающий сильный ветер.

- База, база, на связи Затмённая Луна! – отчетливо проговорил Мордхор. – Как меня слышно?

Затем послышалось чертыханье и какое-то восклицание на неизвестном языке – возможно, ругательство. Несколько щелчков и снова треск.

И вдруг до Йорвета донесся новый голос. Обрывки фраз:

- …этой частоте темпоральная буря… переключись… восьмой вектор от Плетения Шаха… квадра Кентавра…

Снова треск, шум, щелчки. Потом все стихло.

- Так лучше, вроде? – спросил сидящий внизу, под Йорветом, полуэльф.

- Да, слышимость нормальная, - ответил ему голос из зеркала. - Не дергайся там, я сейчас картинку сам настрою… Привет, кстати.

- Привет, Гарвед.

Несколько мгновений тишины и затем:

- Ну вот, стабилизировались. Как там у тебя дела, малыш?

- Всё в норме, - Морхорд отчего-то звучно вздохнул и сменил тон; следующие его слова были похожи на рапорт: - Объект приоритета опасности не подвергался. Вторичный объект приоритета до сих пор не обнаружен. Все эльфки детородного возраста обследованы, - Йорвет напрягся: ему не понравилось слово «эльфки», это звучало слишком по-человечьи. – Тест ДНК не выявил соответствия образцу. В ближайшем оседлом поселении объектов, пригодных для проверки, не обнаружено.

- А ты не думал, что это может оказаться человечья баба? – поинтересовался голос.

Человечья… Кем бы ни был собеседник полуэльфа, с пренебрежением он, похоже, относился не только к эльфийской, но и к людской расам.

Мальчишка рассмеялся.

- Насколько я успел узнать объект приоритета, вероятность этого стремится к нулю. Йорвет с dh'oine не спит.

Эльф в своем убежище порядком удивился. Речь идет о нем? Это его, получается, мальчишка называет «объектом приоритета»? И в первую очередь рапортует о том, что никакой опасности для объекта приоритета не было… Кто-то заботится о его безопасности? Невероятно! Кто? Зачем? Почему?.. Получается, что это… союзники? Откуда? И дополнительный вопрос: какое им дело до сексуальных предпочтений Старого Лиса?

- Так уж и не спит? – усомнился голос. – Что, даже на «беличьих» рейдах не насильничает?

Лидер скоя’таэлей сжал кулаки. Неизвестный Гарвед начинал ему активно не нравиться.

- Ни разу, - уверенно ответил полуэльф.

- Значит, эту версию придется откинуть, - задумчиво протянул голос. – Впрочем, я так и подозревал, иначе бы веток наследия было найдено больше… Но ты все-таки приглядывай, если там какая-нибудь новая тетка нарисуется…

- Конечно, - подтвердил мальчик. – Но лично я все больше прихожу к мысли, что это Саския.

Эльф под потолком невольно дернулся. Они знают про Саскию?!

- Не знаю, не знаю, - возразил голос. – Драконий ген должен был бы себя проявить, даже если он рецессивный, а такого в обеих ветвях не наблюдается…

Драконий ген… Сердце ухнуло куда-то в желудок. Они не только знают о Саскии, они еще и знают, кто она! Это была почти паника. Что делать? Напасть?.. Допросить с пристрастием?.. Устранить сразу?.. Или продолжать таиться, пытаясь понять, кто они и что им нужно?..

Мальчишка внизу между тем уж как-то очень грустно вздохнул.

- Эх, уж лучше бы это была она! Хотя я, конечно, ее еще не видел, но…

- Не считаешь никого, кроме драконицы, достойной своего ненаглядного Йорвета? – с отчетливой усмешкой перебил голос.

Ненаглядного?.. Йорвет приподнял бровь.

- Гарвед! – возмутился полуэльф.

- Что, Мор, скажешь, не прав я? Да весь отдел знает, что ты еще в академии с ума по нему сходил, все архивы проштудировал! Тебя же потому для этой миссии и выбрали. Кто, лучше тебя, знает его мир? Всю эту борьбу людей и нелюдей, расовые противоречия и прочую непонятную нам лабуду? Кто из нас смог бы этого эльфа понять, а?.. Да и кроме того, я ведь твои биоритмы отслеживаю, малец, не забыл, а? Ух, как ты злишься, когда опасаешься, что ему может быть причинен вред! А как у тебя сердечко-то колотиться, и как ты потеть начинаешь, когда с ним просто разговариваешь! Что, скажешь «нет»?

- Заткнись, Гарвед! – рявкнул мальчишка.

Лидеру скоя’таэлей, подслушивавшему этот диалог, становилось все страннее и страннее. Мальчишка – пришелец из другого мира? Мира с единой расой? Да anad`enel ли он вообще?.. Но, во всяком случае, похоже что, не враг… Телохранитель! Йорвет мысленно хмыкнул. А ведь, если поверить услышанному, и в правду такова его миссия! Только вот зачем и почему безопасность Старого Лиса так заинтересовала существ из другого мира?.. Это требовало дополнительного расследования.

- Ничего-ничего, - засмеялся невидимый собеседник Морхорда. – Твоя платоническая влюбленность в Йорвета для дела даже полезна!

- Всё, достал, придурок, я с тобой больше не разговариваю! – несколько щелчков, и все стихло; похоже, полуэльф деактивировал зеркало.

…После того, как Морхорд ушел из пещеры, одноглазый эльф еще некоторое время лежал в своей тайной нише, давая магу отойти подальше от водопада и обдумывая, что же ему делать с полученной информацией. Конечно, с мальчишки не следовало спускать глаз. Но и припирать его к стенке, требуя объяснений, допрашивать и, тем более, устранять определённо не стоило. Он был полезен. А его неразгаданная пока загадка интриговала Йорвета вдвойне, заставив вновь ощутить новые оттенки в однообразном, приевшемся вкусе жизни.

 

Я судорожно сглотнул, оглядев распростёртое у моих ног неподвижное тело. Он лежал лицом в пол, руки стянуты за спиной.

Присев на корточки, я бросил взгляд на его ладони и позволил себе облегченно выдохнуть. Кошмарное наваждение, преследовавшее меня последние несколько часов, не оправдалось. Видимо, страх перед ним среди людей Лоредо был слишком силен, чтобы им пришло в голову развязать его, даже беспомощного пленника. Почему-то больше всего я боялся именно за его руки; достаточно покалечить их, и он никогда больше не сможет держать лук или меч. В этом случае, даже если его спасут, сможет ли он пережить свою бесполезность? В конце концов, что он умеет, кроме искусства войны?.. К счастью, dh'oine до такого не додумались, или действительно настолько боялись его, что предпочли оставить связанным…

Вторым, за что я боялся, пока шел сюда, был его единственный глаз. Но зная психологию людей (впрочем, не будем обманывать себя: не людей, а всех живых существ, склонных издеваться над попавшими в плен, беспомощными врагами), я был практически убежден, что ослеплять его не станут. По крайней мере, это не решатся сделать простые стражники. Лоредо мог бы, но лишь после того как сполна насладился отражением боли, отчаяния и ужаса в этом зерцале души – не раньше.

…С палубы донеслись звуки боя. У меня совсем не было времени. Никто не должен видеть Йорвета таким.

Я обхватил бессознательное тело своего командира обеими руками за торс чуть выше талии и попытался вскарабкаться на ноги, потянув его вверх за собой. Он был ужасно тяжелый, несмотря на свою худобу. Может быть, из-за его высокого роста (почти на голову выше меня), а, может быть, из-за количества накрученной на него одежды.

…Кстати, одежда находилась в странном беспорядке, как будто…

Мне все-таки удалось встать самому и поставить пленного эльфа на ноги. Освободив правую руку и придерживая тело командира только левой, я чуть отстранил его от себя, чтобы, прошептав диагностическое заклинание, провести ладонью от его макушки вдоль позвоночника до самого копчика. Я всегда был плохим лекарем, моей магической силы хватало разве что на мелкие царапины, серьезные же ранения я залечивал непозволительно долго, тратя катастрофическое количество сил – побочный эффект моих талантов боевого мага. Но я мог обезболить травмы на некоторое время, и сейчас мне требовалось понять, почему Йорвет без сознания, каковы и насколько тяжелы нанесенные ему повреждения.

Когда моя ладонь прошлась по его пояснице и скользнула ниже, тело командира содрогнулось, и он шатнулся вперед, издав какой-то задушенный звук сквозь плотно сомкнутые губы.

…Скоты! An'badraigh aen cuach! [10] A d'yeabl aep arse! [11] Ghoul y badraigh mal an cuach! [12] Впервые я понял желание некоторых Aen Seidhe выпотрошить pavienen своими руками! Результаты диагностики не давали простора для сомнений о том, что тут произошло.

* * *
…Сознание вернулось толчком и жалко взвыло от боли в нижней части туловища. Нет, только не снова! Сколько еще удастся выдержать, прежде чем растоптанная гордость окончательно замолчит, и он начнет умолять своих мучителей вслух?.. Рано или поздно ломались все, Старый Лис это прекрасно знал и не питал иллюзий, что сам окажется исключением, если за него возьмутся всерьез. Еще будучи только схваченным Верноном Роше, и затем, оказавшись в руках людей Лоредо на тюремной барке, он насколько мог морально приготовился к боли и унижению традиционных пыток, но об иной опасности даже не подозревал, не смотря на весь свой обширный жизненный опыт. Bloede [13] dh'oine осмелились использовать его, как шлюху из борделя! Бешенство затмевало сознание и даже частично притупляло боль, от которой горела огнем вся нижняя часть тела. Только это бешенство, презрение и жажда крови держали его, не давая сломаться, прежде чем сознание погрузилось в благословенное забытье. А теперь он снова пришел в себя, и первым, что ощутил, была рука очередного поганого pavien, шарившая там, где ей не следовало находиться. Боль и мысленный протест были мгновенно смыты волной ослепляющей ярости.

- Cuach aep arse! [14] Я кастрирую тебя, dh'oine, я буду медленно отпиливать твою плоть кусочек за кусочком, словно нарезая колбасу, пока ты…

Рука, лежавшая спереди на его животе, чуть сместилась, а другая была плотно прижата к его позвоночнику в районе поясницы. Стоявший сзади шевельнулся, будто привставая на цыпочки, и горячее дыхание шепотом обожгло ухо эльфа.

- Тише, командир, тише. Это я, Мордхор. Здесь никого, кроме меня, нет. Vatt'ghern [15] вместе с нашим отрядом штурмует барку, а я прошел своим путём, невидимый.

Первой эмоцией было не облегчение, что пытка закончена, не радость, что собратья и подлый ведьмак, предавший его у руин купальни, пришли спасать его, первым был ужас «Он знает! Он понял!» и стыд «Они все скоро будут знать!»

Но руки полуэльфа продолжали бережно поддерживать его, а тихий голос не прерываясь шептал:

- Тихо, bead orince [16], тихо. Никто ничего не узнает, никто ни о чем не догадается, - Йорвет не успел возразить, что если он и стоит-то с трудом, то не сможет идти и, тем более, драться, как пришел ответ: - Ты знаешь, у меня не хватит сил исцелить тебя, но я уберу боль. Заморожу ее часа на два. Ты сможешь двигаться, как обычно. Никто ничего не заподозрит, а твари, которые это сделали, уже мертвы… Или скоро будут мертвы!

И, не давая себе паузы за словами, Мордхор зашептал заклинание, его ладони надавили на поясницу и живот Йорвета сильнее, чем прежде, вызвав резкую вспышку боли, а мгновение спустя боль исчезла совсем, оставив в теле только саднящее ощущение от многочисленных синяков и ссадин, которых, видимо, заклинание не коснулось.

Прежде чем отпустить командира и отступить от него, маг быстро прошептал:

- Только, пожалуйста, не перенапрягайся. То, что ты не чувствуешь ран, не значит, что их нет. И кровотечение может возобновиться…

Он хотел добавить что-то еще, но тут скрипнула, открываясь, крышка люка, а затем, откинутая, грохнула о доски палубы.

- Скройся! – прошипел Йорвет, оседая на пол, и полуэльф мгновенно отступил в тень; воздух вокруг него на мгновение дрогнул, окутывая юношу магией невидимости.

* * *
На палубе еще кипел бой.

- Я знал, что ты снюхался с этими ушлёпками, мутант! Ну что, чувствуешь себя героем? – голос коменданта Лоредо донесся сквозь звуки боя. – Если вы отчалите, я сожгу ваших девок живьем!

Тюремная барка стояла у пристани, но медлить с отплытием было нельзя. Скольких стражников перебил ведьмак при поддержке hanse [17] Йорвета, сколько их еще осталось? На одной чаше весов были жизни своих товарищей, на другой… жизни прелюбодеек, вынужденно ли, добровольно ли раздвигавших ноги перед pavienen, каждодневно своим развратом втаптывавших в грязь гордость Aen Seidhe. Им лучше было умереть. Им лучше было вообще не рождаться!

- Отплываем, - сухо сказал Йорвет. – Наши женщины готовы к смерти.

Старый Лис отвернулся и пошел прочь – от борта барки, от ведьмака, от зрелища грозящего зажженным факелом мерзкого dh'oine, от мольбы во взгляде белокурой эльфийки, ждавшей спасения.

- Я на это не готов. Я иду за ними, - мгновение спустя ответил Геральт из Ривии и перемахнул через борт.

Foilé [18] vatt'ghern, bloede dh'oine! Лидер скоя’таэлей метнулся обратно к борту и застыл, следя за тем, как ведьмак прорубает себе путь к сторожевой башне, как крыша башни вспыхивает от подброшенного вверх факела коменданта Флотзала.

Легкое прикосновение к плечу отвлекло внимание Йорвета от событий на пристани.

- Мне погасить огонь? – тихо спросил Мордхор, обнаружившийся рядом, с луком и наложенной на тетиву стрелой в руках.

Когда мальчишка успел выбраться из-под палубы и включиться в бой, лидер скоя'таэлей не заметил.

- Нет, - ответил Йорвет резко, представив, как пылающую башню в одно мгновение оковывает сверкающий лед; мальчишка уже делал как-то раз подобное, но сейчас этого допустить было нельзя: жизни трех шлюх, подстилок dh'oine, не стоили разоблачения тщательно скрываемого секрета. Йорвет не мог подставить под удар своего чародея, позволив узнать о нем врагам, а также переменчивому в своем выборе ведьмаку, лояльность которого скоя’таэлям вызывала большие сомнения.

- Они ни в чем виноваты. Сами ли они выбрали прислуживать dh'oine? Вполне возможно, у них не было выбора…

Порой Старому Лису казалось, что мальчишка читает его мысли. Вот как сейчас. Намек был тонким, еле уловимым, но все-таки он присутствовал. Сам оказавшись жертвой человечьей похоти, разве имел сейчас Йорвет право считать isern [19] юных девочек, по меркам Aen Seidhe почти детей, которые родились и выросли среди людей и не могли искать свободы, потому что не знали о ее существовании?.. И, тем не менее.

- Я запрещаю. Ты ценнее даже сотни таких как они.

Йорвет цепко впился взглядом в глаза полуэльфа, желая убедиться, что тот понял, что ему говорят, и готов прекратить неуместные пререкания.

Серые глаза удивленно расширились, а тонкие губы чуть дрогнули от неуверенной, почти робкой улыбки.

- Спасибо, командир, но разоблачение мне не грозит. Позволь, я вызову дождь.

На этот раз он не стал дожидаться ответной реакции Йорвета, и, переведя взгляд на горящую башню, что-то быстро и совершенно беззвучно забормотал. Лидер «белок» бросил взгляд на его руки, сжимавшие оружие, и нахмурился – они оставались полностью неподвижными. За всю жизнь Йорвету встретилось не больше пары чародеек, женщин, которые могли при необходимости читать заклинания беззвучно и не делая пассов руками. Насколько эльф понимал, это было сложное умение, приобрести которое возможно было лишь в ходе многолетних тренировок. Возможно, anad`enel, которого он принимал за малолетку, вовсе не так молод, как хочет казаться?..

Ночное небо стремительно заволокли тучи, и первый раскат грома совпал с хлынувшим стеной прямо над Флотзамом ливнем.

Ведьмак, уже почти добравшийся до двери горящей башни, затормозил и удивленно вскинул голову к небу.

- Иди за Лоредо, vatt'ghern! – крикнул ему Йорвет, с трудом перекрывая голосом шум дождя и новые раскаты грома, а потом добавил для скоя’таэля, стоявшего за его левым плечом: - Слишком сильно горит, видимо, ублюдок промаслил дерево. Дождь тут не поможет.

Мордхор ничего не ответил. Предводитель «белок» скосил на него единственный глаз и заметил, что губы мальчишки больше не двигаются, а вот ладонь правой руки, оставившая стрелу вместе с луком в левой, порхает над тетивой, совершая движения пальцами, как будто бы собирающие в кучку или, скорее, пучок что-то невидимое, а потом расчесывающее это что-то незримое пальцами. Йорвет перевел взгляд на башню, которая уже не горела, и это даже не казалось удивительным, учитывая какое светопреставление творилось в небе над ней. Выражение «льет, как из ведра» по отношению к буре над башней совсем не казалось фигуральным, а вот в паре шагов от нее дождь шел уже значительно реже.

- Хватит, Мордхор! – рыкнул Йорвет и толкнул мага плечом, сбивая его концентрацию. – Что ты устроил?! Любой мало-мальски догадливый зритель поймет, что тут дело не чисто!

Парень глянул чуть обиженно, но тут же опустил взгляд и повинился:

- Прости. Немного перестарался.

Тугая пелена дождя над башней постепенно рассеивалась, ливень над городом превращался в обыкновенный дождь, а тучи на небе расходились, предвещая ясное небо.

- Ты не послушался приказа, - раздраженно отметил Йорвет. – Мы еще поговорим с тобой об этом.

- Прости! – еще раз прошептал Мордхор и поспешно скользнул куда-то за спину, удаляясь.

«Умный мальчик! – мысленно усмехнулся Старый Лис. – Всегда точно знает, когда я злюсь по-настоящему, и под горячую руку старается не попадаться…»

По сходням к барке бежал беловолосый ведьмак.

* * *
- Это только начало, - подвел итог затянувшемуся диалогу Йорвет. - Но я рад, что ты оказался на правильной стороне.

- Мне бы твою уверенность, - с неизменным скепсисом на грани сарказма отозвался Геральт из Ривии.

Ведьмак и эльф стояли рядом, облокотившись о борт корабля и глядя в пенные воды Aevon у Pont ar Gwennele [20].

- Минут пять, не больше, - сообщил голос незаметно подкравшегося Мордхора.

«То ли он стал передвигаться тише, то ли я слишком измотан, чтобы сохранять концентрацию,» - устало подумал Йорвет.

- До чего? – переспросил отличавшийся острым слухом ведьмак.

Раздражение огнем плеснуло на нервы. Вот ведь глупый мальчишка, не мог подождать, когда они с ведьмаком распрощаются! Впрочем… свалиться от неожиданно вернувшейся боли, о которой в пылу боя и последующего отплытия успел позабыть, прямо под ноги vatt'ghern’у или ковылять в раскорячку через палубу было бы еще хуже.

- Это он не тебе, - угрюмо бросил Старый Лис ведьмаку и быстро повернулся к полуэльфу: - Пошли!

Тот устремился к носовой надстройке почти бегом, на ходу поясняя:

- Здесь всего две каюты, носовую я занял для тебя, и уже все привел там в порядок.

Полуэльф поспешно распахнул перед лидером скоя’таэлей дверь упомянутой каюты, до которой они уже добрались, и пропустил того внутрь. Йорвет успел переступить порог и сделать еще полшага, когда его скрутило. Казалось, вернувшая после окончания заклинания боль была десятикратно сильнее той, что он испытывал изначально. Задохнувшись с трудом подавленным криком, чувствуя, как подкашиваются ноги и мутнеет в голове, пытаясь нащупать вокруг себя, над головой хоть какую-то опору или потолочную балку, за которую можно было бы уцепиться, чтобы устоять на ногах, эльф услышал, как за его спиной захлопнулась дверь. Кровь шумела в ушах. Морось холодного пота покрыла все тело.

Не упасть. Не упасть… Не упасть!

А потом, как пару часов назад, его обхватили руки чародея, сзади прижалось горячее тело, а знакомый голос быстро зашептал:

- Тихо, тихо, тихонечко! Стой! Постарайся не падать. Еще несколько синяков тебе ведь не нужны, верно? И ты для меня слишком тяжелый, чтобы я смог дотащить тебя до кровати бессознательного… Наверное, это из-за кольчуги… Так что держись! Еще немножко… Пару шагов вперед… Вот так. Умница!

Голос нашептывал. Юношеское тело подталкивало его к кровати, заставляя двигаться, не смотря за сокрушающую боль, от которой сознание хотело спрятаться в беспамятство. Неожиданная фамильярность раздражила и заставила сделать еще два шага, голени встретились с твердой поверхностью – видимо, это был край кровати, и эльф приготовился к падению лицом вперед на жесткое ложе. Однако от падения его удержали, заставили потоптаться на месте, поворачивая вокруг своей оси, и потом только резко дернули вниз. Едва не отключившись от удара ослепляющей боли, ставшей результатом падения на спину, Йорвет затуманенным сознанием все-таки понял, что упал на что-то гораздо более мягкое и сильно более неровное, чем деревянные доски кровати без матраца. Спиной и ягодицами ощущая под собой острые косточки худого мальчишеского тела, эльф понял, что Мордхор опрокинулся на спину и его уронил на себя сверху. Это было глупо, но очень… заботливо.

Кряхтя, полуэльф попытался выползти из-под своего командира, следя за тем, чтобы не слишком потревожить его ран и не вызвать дополнительных приступов боли, и не переставая бормоча:

- Матрац пришлось выбросить… Мозги, кровища… На таком нельзя лежать раненому… Потерпи еще немножко… Настои, мази – у меня все готово… И магией, насколько смогу, подлечу…

- Мази? – собственный голос показался Йорвету хриплым карканьем.

Мальчишка уже выполз из-под него (и это было облегчением, потому что его елозинье, несмотря на всю осторожность, вызвало новые толчки боли) и сейчас склонился над ним, пытливо заглядывая в единственный глаз.

- Йорвет, - окликнул он, - ты же понимаешь, что сам не в состоянии обработать свои раны? Ты должен довериться мне. Клянусь, я забуду все, что видел, как только вылечу тебя!

От безысходного гнева, смешанного со стыдом, запылали щеки.

- Нет! – зарычал эльф.

Узкая ладонь прижалась к его здоровой щеке, охлаждая ее пылающий жар.

- Не глупи. У нас всего двое суток в запасе, и за это время ты должен встать на ноги. Не надо меня стыдиться, я ведь уже знаю, а помочь тебе кто-то должен, - видя, что уговоры не действуют, а неподвижный напряженный взгляд командира устремлен в потолок, Мордхор издал нервный смешок. – Ты всегда можешь убить меня, после того как выздровеешь, и тогда точно никто знать не будет!

Взвихрившийся в душе гнев придал новых сил, и Йорвет цепко вцепившись в запястье полуэльфа, отвел от своего лица его руку.

- Аmadan [21] anad`enel! Как ты смеешь оскорблять меня подозрениями в подобной неблагодарности?!

Мордхор осторожно расцепил пальцы командира, стиснувшие его запястье, и, освободив руку, мягко улыбнулся.

- Тогда договорились, верно?

Встал, отошел куда-то и загремел склянками.

- Я сейчас дам тебе опия. Потом подлечу магией, насколько хватит сил, потом… всё остальное, - донесся его голос.

Боль продолжала терзать тело, не слабее, чем когда он стоял на ногах, темнота накатывала волнами, потолок над головой то появлялся, то снова исчезал – казалось, что тусклый корабельный фонарь то полностью гаснет, то снова вспыхивает, но, как не странно, ум продолжал работать четко, а память услужливо подкинула картинку ливня над Флотзамом. Сделав над собой усилие, Йорвет приподнялся на руках и заставил свое непослушное тело перекатиться со спины на живот, заранее закусив губы и в зародыше подавив крик боли. Мгновение спустя переглотнул и смог вздохнуть почти спокойно.

Да, так было значительно лучше. Все-таки следовало падать на кровать лицом вниз. Право же, лишняя пара синяков сейчас были совершенно не существенны. А вот страх, что кто-то может застать его в таком состоянии, вернулся.

- Никто не должен сюда войти, - пробормотал эльф, уткнувшись носом в тонкую материю, которой были застелены доски кровати; судя по вышивке и кружевам, это была скатерть, а не простыня.

- А? – отозвался, видимо, не расслышавший Мордхор.

Пришлось повысить голос:

- Не лечи меня магией, иначе сам вырубишься. Ты потратил слишком много сил на свой d'yaebl [22] ливень…

- Но я смогу,.. - начал было парень.

- Не препирайся со мной! – взревел Йорвет, и это отобрало остатки его сил. – В конец обнаглел, мальчишка!.. Никто не должен… видеть… меня… таким…

Прежде чем сознание окончательно померкло, он успел услышать тихий шепот в ответ: «Никто не увидит, не бойся, я никого не впущу.» и успел почувствовать, как его осторожно переворачивают на спину, приподнимают ему голову, а губ касается холодная грань стекла.

Потом была долгожданная тьма.

***
Я все-таки напоил Йорвета очищенной настойкой на основе морфина, хотя он уже потерял сознание. Так было даже лучше. Если бы не обморок, пришлось бы использовать настоящий местный опиум, от чего было не меньше вреда, чем пользы.

Тяжело вздохнув, я перевел взгляд с его расслабившегося лица на свои дрожащие руки. Только демоны Преисподней знали, насколько мне сейчас было страшно! Лечить его совсем без магии?.. Я не врач. Все мои медицинские познания ограничиваются курсами биологии в школе и первой помощи в академии. Что если я не справлюсь?..

Так, немедленно прекрати! Ты должен справиться. Йорвет не простит тебе, если ты позовешь кого-нибудь в себе в помощь, да и звать-то некого: в отряде нет лекарей и знахарок, а ведьмак разбирается только в своих токсичных транквилизаторах, которые эльфа скорее убьют, чем вылечат. Выбора нет. Придется справляться самому. И без магии, потому что командир прав: если ты заснешь тут от переутомления, от перерасхода сил, то войти сможет, кто захочет… даже если дверь будет заперта…

Кстати, дверь! Я поднялся с кровати, подошел и задвинул щеколду.

…Если из-за запертой двери никто не будет отвечать, скоя'таэли в тревоге за своего лидера просто снесут ее с петель, и что тогда? Нет, Йорвет прав. Никто не должен знать. В этом варварском времени, где доминирование в сексе приравнивается к воинской победе, весть об изнасиловании командира подточит веру «белок» в него. И не важно, в данном случае, что любой из них мог оказаться на его месте, любой не смог бы защититься, будь он в плену, он – не любой, и для своих воинов его образ всегда должен оставаться незапятнанным и неуязвимым. Он не должен вызывать жалость – только восхищение, только преданность. Поэтому он ведь и скрывает свой шрам…

Я начал осторожно разматывать его головной платок, освобождая голову и открывая правую половину его лица. Даже себе я не мог позволить испытывать к нему жалость, потому что знал, что ему бы это не понравилось. Точнее, его бы это разозлило.

Бандана… то есть платок (надо избавляться от неологизмов, а то меня на этом кто-нибудь поймает) – кусок темерского флага, сапоги, тяжелая куртка из укрепленной кожи, кожаный же жилет, кафтан (это-то я называю правильно?) под ним, кольчуга, еще один жилет – матерчатый, рубашка… Как, и это еще не все?! Под рубашкой тонкая безрукавка. Одет, как в присказке про капусту. Просто кошмар! Как ему не жарко-то во всем этом бывает?..

Впрочем, вопрос риторический. Достаточно взглянуть на освобожденное от одёжек тело, чтобы понять, для чего они требуются. Узкая кость, изящное телосложение и страшная худоба, которую не скрывают, а наоборот подчеркивают хорошо развитые мускулы мечника и лучника. Несмотря на высокий рост, рядом с большинством Aen Seidhe своего же отряда он казался бы хрупким, если бы не придавал себе массивности несколькими слоями одежды. А жара… подозреваю, что он ее не чувствовал. Большинство худых людей являются мерзляками, и вряд ли физиология эльфов в этом сильно отличается от человеческой. Его тело постоянно тратило гораздо больше энергии, чем получало. Не удивлюсь, если он испытывал постоянный голод. Что ж, это мой промах, надо было внимательнее следить, как он питается! Почему-то мне раньше не приходило в голову, что лидер «белок» может обделить себя едой. Преданность своим у этого ненормального эльфа возведена в максимальную степень и зашкаливает за все разумные пределы. С него, пожалуй, станется мучить себя голодовкой, лишь бы посытнее накормить своих подчиненных. С жирами и углеводами в рационе скоя’таэлей, конечно, просто беда, но белок и животного, и растительного происхождения поступает регулярно. Бывали, конечно, случаи, когда дичи на всех не хватало, и добычу приходилось делить на маленькие порции, но так было далеко не всегда. Как правило, охотой можно было прокормиться. Надо будет проследить, нет ли у Йорвета синдрома голодающего, когда и хочешь, но не может съесть больше определенного минимума. Какой из меня телохранитель, если я, оказывается, даже этого об объекте охраны не знаю!..

…Телохранитель! От презрения к самому себе хотелось вгрызться зубами в собственное запястье. Хорошо же я защищал доверенное мне тело! Да на нём же места живого нет!..

Сглотнув, на мгновение зажмурившись и снова открыв глаза, я взялся за пояс штанов… и замер.

…Тёмные Отцы, добавьте мне мужества, Тёмные Матери, дайте силы в спокойствии!..

Молитва немного помогла приглушить страх, и я вернулся к делу.

Я примерно себе представлял, что увижу, поскольку камзол-кафтан-или-как-там-это-называется, спускавшийся до середины бедер, и даже частично полы верхней кожаной куртки, длиной которая была до колен, были измазаны кровью. Штаны же, которых оказалось тоже двое (верхние кожаные и нижние из тонкой материи), кровью пропитались насквозь.

Заранее приготовленная чистая вода в бадье, которую я успел отыскать и наполнить, пока остальные скоя'таэли очищали палубу барки от трупов, быстро помутнела от крови… и не только ее.

Я обтирал его осторожно, но быстро, почти не глядя, что именно делаю, а мечтая, как раз за разом когти Тёмных Матерей будут вонзаться в податливую плоть, рвать ее на куски, как клыки Тёмных Отцов вгрызутся в тела этих… поганых… dh'oine! У меня не хватало слов для поношения тех, кто это сделал, я не знал таких ругательств, таких проклятий, которые мог бы послать им. Кажется, я начинал по-настоящему понимать ненависть эльфов к людям, и слово «dh'oine» впервые стало для меня ругательством.

Только поняв, что зрение мое потеряло четкость, я осознал, что уже некоторое время слёзы катятся по моим щекам. Прервался, утер их. Рыдать сейчас никуда не годилось, я ведь не сделал еще самого главного…

Аккуратно прополоскал тряпицу, оттер последние следы и бросил побуревшую ткань в бадью.

Крови было слишком много для последствий естественного (если такое бывает естественным!) насилия. Больше всего я боялся обнаружить осколки стекла. Я просто не знал, что буду с этим делать, как буду проверять, не осталось ли их внутри, как извлекать… Разве что вымывать водой, но, если придется делать для него ванну, тайну сохранить никак не удастся.

…Стекла я не нашел, и чистый резаный край раны указывал скорее на провернутый кинжал, чем на бутылку. Либо эти мясники до бутылки не додумались, либо сами боялись порезаться в процессе получения удовольствия. Я перевел дух, восславил Тьму за такую удачу, и стал осторожно накладывать заживляющую мазь. Она годилась для поверхностных ран, но что мне делать с внутренними, в наличии которых я теперь не сомневался? Кровь тонкой струйкой продолжала стекать между ног эльфа и расползалась большим пятном на белой ткани сдернутой здесь же со стола скатерти, которой я прикрыл жесткие доски кровати взамен измазанных матраца и постельного белья. Кровотечение нужно было остановить и срочно. Мое «замораживающее» заклинание дало только отсрочку, но сейчас опасность смерти из-за потери крови снова была велика. Надо было что-то решать…

Кажется, мне все-таки придется нарушить приказ командира.

Я быстро встал и, подобрав с пола кожаную куртку Йорвета, накрыл ею его неподвижное тело, затушил лампу и, ощупью добравшись до двери, нащупал засов.

Выйдя наружу и поспешно прикрыв за собой дверь, я наткнулся взглядом на мгновенно обратившиеся ко мне встревоженные лица скоя’таэлей. Но они молчали, а вопрос задал крутившийся тут же ведьмак:

- Что с Йорветом? Он скоро выйдет? Мне нужно кое-что с ним обсудить…

- Завтра, - отрезал я и в ответ на дернувшуюся в изумлении бровь Геральта из Ривии пояснил: - Он ранен и должен сейчас отдыхать.

Я подозвал к себе знаком двух «белок», с которыми сошелся ближе, чем с остальным отрядом. Я был уверен, что эти двое моих приказов не оспорят, и велел им стать на страже у двери в каюту.

- Никого, кроме меня, не впускать. И самим не входить, - больше я ничего не добавил, но каждому по отдельности заглянул в глаза, и мой взгляд обещал им все муки Ада в случае нарушения приказа.

Эльфы подтвердили, что поняли, и встали по обе стороны от двери.

- Где Киаран? – громко спросил я присутствующих.

Радовало, конечно, что мое право командовать в отсутствие Йорвета пока никто не оспорил, а приказ был выполнен незамедлительно, но я сознавал, что было это лишь следствием того, что в последние две недели после исчезновения Киарана аэп Эасниллена Йорвет переложил на меня часть функций своего заместителя. Но только часть, а далеко не все, так что контроль мог быть мной потерян в любой момент – как только кто-нибудь из остальных временных заместителей попробует перехватить инициативу.

- Киаран очень плох, vatt'ghern обещал им заняться, - шагнул ко мне Стоцци и практически приказал: - Иди за мной.

Ну, вот и началось… У меня нет на это времени! Йорвет умрет, если я не помогу ему!

- Нет, мне надо,.. – попытался возразить я, но Стоцци схватил меня за руку и практически потащил за собой к раскрытому люку.

Эльф приволок меня в одну из отпертых камер, где на соломе лежало окостеневшее тело Алнира [23], одного из ранее захваченных эльфов нашего отряда, и практически зашипел, склонившись к моего уху:

- Его не убили. Он умер не от ран или побоев. Над ним надругались… Похоже, он умер прямо процессе, ты понимаешь? - Стоцци схватил меня за плечи и встряхнул словно ребенка. – Ты понимаешь?! Никто не должен видеть, никто не должен узнать… Понимаешь?!

Комок встал в горле. Похоже, среди dh'oine, охранявших тюремную барку, собралась коллекция отморозков, охочих до красоты Старшего Народа. Йорвету еще повезло. Кто знает, если бы мы припозднились на час-другой, возможно, я сейчас смотрел бы на его мертвое тело.

- Да, конечно, - прошептал я в ответ, - но зачем ты показываешь мне, зачем привел сюда?

- Не понимаешь?!

Да нет, я прекрасно все понимал, но мой магический резерв итак был практически вычерпан, а мне ведь ещё лечить командира…

- Что ты стоишь, anad`enel?! – взревел Стоцци и снова встряхнул меня за плечи. – Мы должны защитить его память! Я сделал бы это сам, если бы мог! Если бы ты так умер, ты разве бы хотел, чтобы друзья, братья увидели тебя таким?! Хотел бы, чтобы они узнали?!..

Я протянул руку в сторону трупа и прошептал несколько слов. Синий магический огонь испепелил тело Алнира почти мгновенно, не перекинувшись на солому, так как лишь по названию был родственен обычному огню.

Стоцци обмяк и уткнулся мне лбом в плечо.

- Спасибо, gear [24].

Я осторожно повел плечами.

- Пусти. Мне нужно вернуться к Йорвету.

На мгновение наши глаза встретились, и во взгляде Стоцци мелькнули догадка и невысказанный вопрос. Затем он отпустил меня и отступил в сторону.

Я с трудом выбрался на палубу и поплелся к каюте. От усталости меня пошатывало.

…Даже если Стоцци все понял, я ничего не мог с этим поделать. Впрочем, после того что он говорил мне в последнем смертном пристанище Алнира, я был уверен, что он никому о своей догадке не проболтается…

* * *

…Похотливые лапы, грязные толстые пальцы, терзавшие тело там, где никто к нему не прикасался, и ввинчивающаяся боль, от которой он раз за разом заходился безмолвным криком. Омерзение, от которого выворачивало желудок, и бессильная ярость, кровавым туманом застилавшая разум. Он дрался так, как, наверное, никогда в жизни… кусался, лягался, выворачивался, как мог, но… все же это нельзя было назвать дракой, только… жалким бесполезным сопротивлением. И когда он почувствовал, как в открытую рану с чавкающим звуком погрузился первый из скотов, это не было болью, это было лишь желанием смерти…

Йорвет проснулся в полной темноте, с собственным затихающим криком в ушах, и, ощутив чье-то тело рядом с собой, попытался откатиться в сторону. Ноющая тупая боль прошила тело, но она не была такой острой и ослепляющей, как в недавнем кошмаре.

- Спи, - прошептал знакомый голос, и рука, потянувшая за плечо, заставила его лечь обратно. – Я еще не закончил.

Кожу начало покалывать от конденсирующегося вокруг его тела облака магии.

…Он просыпался и засыпал снова еще несколько раз. Кошмары возвращались, но раз за разом отступали, и боль от пробуждения к пробуждению ощущалась всё меньше. Свет теперь горел, и иногда, просыпаясь, Йорвет видел Мордхора, прикорнувшего рядом с ним. Под глазами мальчишки лежали темные круги, дыхание тяжело вырывалось между разомкнутых губ. Он был истощен, но стоило Йорвету пошевелиться, просыпался и сам, мгновенно окутывал эльфа облаком своей магии, которое содержало, как видно, не только излечивающие, но и сонные чары.

…Проснувшись в очередной раз, Йорвет обнаружил, что чувствует себя так, словно снова попал под тотально обезболивающее заклинание полуэльфа. Остаточная боль от синяков и царапин казалась единственным дискомфортом, оставшемся в теле. Недавний кошмар омерзительной, постыдной раны остался лишь кошмаром за гранью сна.

Когда Йорвет встал с кровати, Мордхор даже не пошевелился. Старый Лис обеспокоенно наклонился к своему магу. Дыхание того едва прослушивалось. Похоже, находясь на крайней степени магического истощения, он уже не мог побороть сон.

Одноглазый эльф огляделся в поисках своей одежды и почти сразу обнаружил ее, развешенной по столам и стульям. Часть ее была влажной, видимо, недавно застиранной и еще не успевшей высохнуть, но это было все же лучше одежды, задубевшей от крови. Йорвет только удивленно покачал головой, покосившись на спящего мальчишку. N`og [25] даже это предусмотрел, удивительно!

Одевшись и осторожно сдвинув засов на двери, чтобы не разбудить мага (если того могло сейчас хоть что-нибудь разбудить), Йорвет вышел наружу.

- Iorweth! – услышал он радостное восклицание Стоцци, стоявшего подпирая дверной косяк, но вскинувшегося при виде командира.

Со всех сторон раздавались всё новые приветствия, радостные возгласы.

- Какой сегодня день? – спросил одноглазый эльф, пытаясь понять, сколько он провалялся в каюте.

- Второй с отплытия. Заканчивается, - отозвался Стоцци. - Мы уже близко.

* * *
Проснулся я один и перепугался насмерть. Моего пациента в каюте не было. Сколько же я проспал?! Вскакивая с кровати, запутался в скатерти-простыне и шлепнулся на пол. Вот так всегда: когда паникую, всегда начинаю вести себя, как неуклюжий ребенок!

Хлопнула дверь каюты.

- Ты сейчас похож на жеребёнка, который взялся тащить неподъемный для себя груз, и не справился, - сообщил надо мной такой красивый, знакомый, родной уже почти голос, - копыта разъехались!

Я поднял взгляд на моего командира. Выглядел тот неплохо… пожалуй, даже хорошо. То есть совсем обычно, если не считать нескольких синяков и ссадин на шее и открытой скуле.

- Ну, я все-таки, похоже, дотащил этот груз до места, - несмело усмехнулся я, - а потом только копыта разъехались!

И поймал ответную полуулыбку.

- Ползи обратно в постель, n`og, - как-то неожиданно мягко сказал Йорвет, - никому ты такой сейчас на палубе не нужен.

Я послушался, но Тёмные Предки дернули меня за язык:

- Что, даже ругать не будешь?

- Буду. Потом, - отозвался одноглазый эльф и начал раздеваться; оставшись лишь в безрукавке, рубашке и нижних штанах спросил: - Тут укрыться точно нечем?

Я отрицательно мотнул головой, и Йорвет, улегшись рядом, накрыл нас обоих своей курткой.

- Мы разве еще не подплываем? – удивился я.

- Нет. Будем на месте где-то к рассвету. Спи, пока время есть.

В холодные ночи «белки» спали порой, сбившись в кучу, чтобы хоть так сохранить тепло. Я уже успел к этому привыкнуть. Видимо, привычка и была причиной того странного чувства уюта и умиротворенности, которое овладело мной, пока я погружался в сон.

* * *
…Кровь и нечистоты. Вонь немытых тел. Боль, терзающая по нарастающей. И сил сопротивляться больше нет… И гордость сломлена, молчать уже не возможно, из горла рвется даже не крик, а какой-то животный вой…

Йорвет рывком проснулся, лишь в последний миг не пустив в реальность звук кошмара. Понял, что зажимает себе рот рукой. Убрал ладонь. Лег на спину. Попытался отдышаться. Сердце в клетке ребер колотилось неистово, загнанно.

Сколько ему удалось проспать точно, эльф не знал, но чувствовал, что до рассвета еще далеко. Ужас возвращения кошмара сдавливал горло. Его телу нужен был отдых, но разум парализовывал страх при одной только мысли о новой попытке заснуть.

Мордхор рядом пошевелился, на грудь Йорвета опустилась теплая ладонь. Как не странно, дышать стало легче, и сердце немного успокоилось.

- Если ты мне позволишь, - еле слышно прошептал тихий голос, - я тебе помогу…

Как он может помочь? Что может прогнать эти кошмары?..

Мягкие теплые губы прижались к шее, заскользили вниз. Руки ласкали нежно, бережно. Сначала Йорвет хотел отстранить мальчишку, потом подумал: «Почему бы и нет?» Он никогда не интересовался представителями своего пола, да и вообще был довольно холоден в вопросах секса, оставив страсти и томления юности позади, но, как говорится, клин клином вышибают. Может быть, новый опыт сможет перекрыть воспоминания о насилии?.. Старый Лис на это надеялся.

…Возбудить командира магу удалось довольно-таки быстро. Мордхор был настолько умел, что в опытности его сомневаться не приходилось. Его ласки, легкие прикосновения невесомыми бабочками порхали по телу, присаживаясь лишь в четко назначенных местах, вызывая желание и тягу раствориться в неге. Его губы точно знали, как именно надо сжимать и посасывать, язык – щекотать и облизывать.

…А потом он приподнялся, на несколько мгновений навис над лежащим на спине эльфом и стал медленно опускаться на его член. Сел до конца, придушенно еле слышно всхлипнул и начал двигаться медленно, почти томно. Несколько движений – и Йорвету это надоело. Кошмар действительно отступил куда-то на грань сознания, и краски его поблекли, но вот желания здорового (ну, почти здорового, если вспомнить то, что не надо вспоминать), вечно юного тела, на самом деле, уже довольно давно не испытывавшего радости постельных утех, брали свое и требовали большей активности. Йорвет сел и, подхватив мальчишку под коленки и под спину, задал ритм сам, и уже несколько мгновений спустя полуэльф в его руках начал метаться и дышать прерывисто, не издавая, впрочем, ни одного звука. Оба помнили о тех, кто остался на палубе. Очередное сильное содрогание тела Мордхора и то, как он сжался вокруг него, и жидкость, брызнувшая эльфу на живот, подвели Йорвета к пику. Кончив, он опрокинулся на спину и потянул на себя мальчишку, укладывая его рядом с собой. Тот повозился немного, нашел и натянул на них обоих обратно отброшенную ранее куртку.

Старому Лису было хорошо. Спокойствие и расслабленность, которых лидер скоя’таэлей не испытывал уже давно, пробуждали чувство благодарности и невольную нежность. Он притянул Мордхора ближе к себе и, чмокнув его в макушку, почти мгновенно заснул.

До побудки эльф проспал без сновидений.