Автомобильное оборудование

Skull Bearer

Загадка

Переводчик: Julian_Howl

Бета: Ash-kha (1-7 главы), Файмор & Ash-kha (8 глава)

Рейтинг: PG-13

Фэндом: Dragonlance

Пейринг: Рейстлин/Даламар

Оригинал здесь: https://www.fanfiction.net/s/1975835/1/Enigma

Текст переведён в 2008 году с разрешения авторa и выкладывается исключительно в двух местах: в сообществе _DragoNLancE_ на Diary.ru и на сайте редактора. Публикации где-либо ещё без предварительного уведомления автора, переводчика и редактора будут рассматриваться как нарушение их прав.

Пояснение автора: Ответ на вызов "Зодиака": ЛЕВ (август) - страстный, мощный, агрессивный, любит быть в центре внимания. Вызов "Иной Встречи": устройте вашим героям первую встречу, но по-другому, чем в "каноне", при этом оставаясь в рамках оригинальных характеров.

Аннотация, отказ от прав и предупреждения: АU, ясное дело (Даламара обнаружили и выкинули из Сильванести гораздо раньше). Слэш, ясное дело. Рейстлин/Даламар, ясное дело. Не моё - но сюжет мой, ясное дело. Слова песен - "Kovenant" - по-моему, самой лучшей группы изо всех ныне существующих, и большая часть этого фика была написана, слушая их песни.

Комментарий переводчика: и я, и моя бета уверены, что Даламара выкинули из Сильванести гораздо позже.

Длинная авторская пред-записка:

  • Действие происходит за два года до того, как Рейстлин прошел Испытание. Здесь ему девятнадцать, у него золотисто-каштановые волосы, непроклятые голубые глаза, и хоть он довольно слаб, он еще не страдает от своего кашля.
  • Если вы думаете, что Рейстлин ведет себя старше, чем на девятнадцать лет, пожалуйста, вспомните, о ком речь, и помните, что он еще не особенно силен в своей магии, так что он и Даламар находятся, в принципе, на одном уровне.
  • Даламар пользуется заклинанием "Ширак!", потому что это-таки заклинание, а не просто команда для посоха Магиуса.
  • Слэш сосредотачивается – реалистично, в меру моих способностей - на психологической стороне связи между Рейстлином и Даламаром, а так как у них у самих проблемы с головой... Текст с чем-то нормальным и близко не лежал.

 

Глава 1: Любопытство

"Мы были одни и сами по себе, во тьме между звездами,
Из теней на погребальный костер, среди хаоса, от звезд…"
"Звезда за Звездой" Kovenant

Рейстлин вздохнул, шагая по длинной дороге, ведущей с окраин Квалинести к Утехе, по которой мало путешествовали и которая сильно заросла.

Ему не особенно нравилось требование Мастера Теобальда, заключавшееся в том, чтобы Рейстлин пошел к окраинам эльфийских земель (почти двухнедельное путешествие), и предложил эльфам выменять у них травы, которые, как настаивал Теобальд, являются "жизненно важными компонентами заклинаний".

Юный маг прекрасно знал, почему его выбрали для этого задания: oн был самым старшим в классе Теобальда и единственным, кто хоть что-то знал о травах (включая самого "Мастера" Теобальда). Он отстаивал свое нежелание идти в Квалинести примерно минут пять, пока его "Мастер" не начал издавать звуки, намекая на исключение из школы, если ученик не послушается. Наверняка, Теобальд врал, но даже если и так, Райстлин не хотел рисковать.

И плевать, что почти всю неделю моросил дождь (наверно, поэтому Теобальд и не пошел сам), или что учитель понятия не имел о том, согласятся ли эльфы обмениваться или нет. Вообще, Райстлин подозревал, что настоящей причиной решения отoслaть его с этим дурацким  поручением было желание Теобальда на месяц избавиться от него.

Что еще хуже, Карамон - брат-близнец  Райстлинa, который мог бы сопроводить его в подобном путешествии - растянул ногу несколькими днями раньше и не смог пойти с ним. Неуклюжий придурок поскользнулся на переходных досках, которые становились ненадежными при постоянном ливне, и упал на другой мост несколькими метрами ниже. Он ничего не сломал, но сильно растянул ногу (уже не говоря о множественных кровоподтеках, которые покрыли его ребра), да так, что не мог даже подняться с кровати, чтобы проводить Райстлина, не говоря уже о том, чтобы идти с ним.

Несмотря на протесты брата, Рейстлин пошел один - разве у него был выбор? Флинт, Танис и кендер ушли в короткое путешествие на восток, торговать с жителями Равнин, и не вернутся, по меньшей мере, три недели, а Китиара опять исчезла, и лишь Богам было известно, когда она вернется.

Рейстлину повезло: он повстречал торговца и уговорил его подбросить попутчика до Квалинести на своей повозке. Правда, после этого удача его оставила. Не только эльфы напрочь отказались вести обмен, даже не подпустив его к своим лесам, так еще и оказалось, что обратный путь ему, похоже, придется совершать одному и пешком.

И теперь, дождливой весной, Рейстлин оказался за неделю пути от Утехи, без трав, промокший и жалкий, устало ковыляющий по еле видимой тропинке, которая скорее напоминала речку грязи между берегами травы. Она засасывала его сапоги, а дождь заливал его, и теперь его одежда неприятно липла к телу.

Единственной милостью судьбы стало то, что этой дорогой очень редко пользовались. Эльфы не часто пускали кого-либо внутрь своих земель, а гномы держали ворота Торбардина глухо закрытыми, и поэтому бандиты, как правило, не ходили по этой части дороги, предпочитая такие места, где было побольше путешественников. Рейстлин фыркнул, пожелав, чтобы на этой дороге водились бандиты, тогда у него бы с самого начала была хорошая причина для того, чтобы отказать Теобальду в его "просьбе". Теперь же вместо риска быстрой смерти от ножа вора он был обречен на гораздо более медленную кончину от гипотермии. Ну, конечно!..

Дождь приостановился к середине дня, и Рейстлин воспользовался шансом проверить данную ему Мастером Теобальдом карту без боязни, что ее размоет в его руках. Карта не была точной, да и влажность, и грязь дела не улучшили. Дорога была тонкой вьющейся линией возле больших клякс, которые, как предположил Рейстлин, должны были означать горы. Он было задумался, а не перейти ли сами горы, но с его незнанием местности и неудовлетворительным качеством карты он мог бы оказаться на полпути к Нераке.

Как по сигналу, дождь пошел заново. Рейстлин вздохнул, свернул карту, натянул промокший капюшон и сунул карту обратно в карман.

День обещал быть таким же, как и все остальные дни его пути туда и обратно - мокрый, туманный и неприятный. Изредка подрагивая от холодного ветра, Рейстлин продолжил свой путь. Дождь, вначале слегка моросивщий, быстро усилился и превратился в ливень, изливающийся с серо-стального неба. Скоро Рейстлин дальше, чем на десять футов вперед, не видел почти ничего. Он промок так сильно, как будто прыгнул в озеро Кристалмир одетым . Он хотел было спрятаться под одним из деревьев, которые росли ближе к заросшей тропе, но передумал. Деревья были согнуты, и с их ранних листьев, ослабленных ливнем, на грязевую кашу тропы уныло капала вода. Из-за ветра ветви деревьев трещали, и Рейстлину не хотелось оказаться под ними, если вдруг одна из них отломится.

Дрожа все сильнее, плотнее запахивая мантию в бесполезных попытках удержать тепло, Рeйстлин продолжал идти. Он шел с опущенной головой против ветра, и не было ничего удивительного в том, что он не увидел другого путника, пока они почти не врезались друг в друга. Рейстлин резко остановился, увидев вдруг человека не более, чем в нескольких футах перед собой. Человек обернулся к нему, также обнаружив, что он не один на дороге.

- Если вы явился меня ограбить, - голос был хриплым и со странным акцентом, - я сообщу вам, что у меня нет совершенно ничего ценного.

Рейстлин пытался разглядеть фигуру: казалось, что это был худощавый мужчина на несколько дюймов выше его ростом, одетый в сильно запачканную черную мантию.

Истолковав молчание Рейстлина, как признак того, что либо тот не бандит, либо оставит его в покое, незнакомец развернулся и пошел дальше. Волшебник двинулся следом, ступая в шаг за нежданным попутчиком , изучая его.

Кто бы этот человек ни был, он был не богат, и бандиты его не трогали. Его мантия была изношена и испачкана в долгом пути, и у него не было ничего такого,  в чем можно было бы спрятать оружие или деньги . Без оружия, без доспехов, без охраны - кем бы он ни был, он не мог быть опасен.

Вдвоем они шли в молчании остаток дня. Когда приблизилась ночь, незнакомец повернулся к Рейстлину.

- Раз уж мы оба идем в одном направлении, не хотели бы вы присоединится ко мне и вместе поискать, где нам укрыться на ночь?

Рейстлин задумался. Если этот человек был разбойником, то у него было уже  множество шансов ограбить его. Кроме того, две пары глаз лучше, чем одна, если уж искать приют. Он кивнул и показал на горы, распологавшиеся к востоку.
Его товарищ по путешествию склонил голову в знак согласия, вдвоем они сошли с тропинки и быстро зашагали к зазубренным вершинам, находившимся в полумиле от них. Рейстлин шел за своим спутником. Каменистая земля была изрезана пещерами, возникшеми благодаря частыми снегами и весеннимы таяниями; Рейстлин сам пару раз ютился в них, когда погода становилась слишком влажной, чтобы спать на открытом воздухе. rough

К сожалению, спутники были не единственными, кто придумал прятаться в пещерах. Как только они нашли приличную пещеру, огромный черный медведь, худой после спячки, неуклюже вывалился из теней и свирепо зарычал.

Рейстлин выпрыгнул из пещеры с колотящимся сердцем, запуская руку в сумку с компонентами для колдовства. Правда, у него не оказалось шанса прочитать заклинание, опередив незнакомца, так как тот мгновенно отскочил в сторону и вскинул кулак в воздух.

- Ширак!

Ослепляющий свет наполнил пещеру, и медведь, непривычный к такому яркому свету после долгой спячки, взревел от боли и убежал, ринувшись мимо Рейстлина и исчезнув вниз по склону горы.

Рейстлин таращился на незнакомца, но его лицо выдавало лишь оттенок того шока, что он испытывал.

- Bы - волшебник, - сказал он, не обвиняя или удивляясь, а просто констатируя данное утверждение, и это были его первые слова с того момента, как они встретились .

- Да, - мягкая ирония, ирония удивительно похожая на ту, что Рейстлин часто слышал в собственном голосе, но переданная в единственном слове. - Bы тоже, как я полагаю.

Скрытые капюшоном глаза смотрели пристально и бесстрашно.

Рейстлин вернул пристальный взгляд, так же бесстрашно, и слегка кивнул.

- Да.

Ток слов между ними остановился, но взгляды задержались, не враждебные, не вызывающие, но любопытствующие, исследующие - также осторожно исследующие, как и их слова.

Они нашли достаточно сухой древесины для костра в пещере, чтобы поддержать тепло и отпугнуть медведя, если тот вернется. Сидя возле пламени, разложив свое снаряжение и отложив сумки с компонентами, Рейстлин вдруг обнаружил, что не очень хочет снимать капюшон и мантию. Пока что ни один из спутников не видел лица другого благодаря слабому освещению и тяжелым капюшонам, но, несмотря на тяжелый вес сырой материи на спине, Рейстлин не торопился снимать плащ и открывать себя для исследующих глаз незнакомца.

Казалось, незнакомец думал о том же, и они оба сидели, все еще скрытые капюшонами, пристально глядя друг на друга поверх потрескивающего огня, как если бы каждый из них был загадкой, которую другой до смерти хотел решить.

В конце концов, незнакомец первым встал и расстегнул пряжки мантии, стягивая ее через плечо, через голову, и кладя её недалеко от себя, чтобы она просохла. Потом он выпрямился и с вызовом встретил спокойный взор Рейстлина.

Рейстлину пришлось сдерживаться, чтобы не моргнуть от удивления. Для начала, человек вовсе не был человеком - раскосые глаза и остроконечные уши выдавали его мгновенно. Но его одежды, обнаружившиеся под мантией, хотя были изношены и испачканы в путешествиях, не были белыми, положенными для тех, кто поклоняеся Солинари.

Они были темны -  темны, как ночь, темны, как невидимая луна.

Темный эльф.

Рейстлин поднял взгляд к лицу эльфа - серые глаза немного сузились, черные брови изогнулись над ними, тонкие губы плотно сжались  - все еще выглядит спокойно, но позволяет почувствовать угрозу. Этот эльф, как и сам Рейстлин, был экспертом по контролю своих эмоций, и юный волшебник был уверен, что лицо темного эльфа показывало только то, что тот хотел, чтобы Рейстлин увидел.

Эльф слегка дернул головой, и Рейстлин стянул свою мантию с плеч, также, как эльф, кладя ее, чтобы высохла, и поднял взгляд, чтобы встретиться глазами с темным эльфом.

Его очередь бросать вызов.

Глаза их встретились, и Рейстлин увидел себя в глазах темного эльфа: девятнадцатилетний, не по годам взрослый, худощавый и бледеный в свете огня, а его белые одежды, хотя и грязные, все еще напоминают, кому он служит. Несомненно, темный эльф видел своё отражение в синих глазах Рейстлина, обрызганных светом огня.

Напряжение тянулось.

- Солинари, - сказал темный эльф, показывая на одежду Рейстлина, и его голос был невозмутим.

- Я еще не проходил Испытания, - ответил Рейстлин, так как обращенное к нему слово являлось вопросом, и было не важно то, как этот вопрос был поставлен.

Напряжение в воздухе уменьшилось, как если бы оно было подрезано.

- Я тоже, - сказал эльф.

Все еще внимательно рассматривая своего спутника, Рейстлин размышлял о том, насколько странно то, что он уже испытывает уважение к темному эльфу, несмотря на малое количество слов, которыми они обменялись, и каким-то образом знает, что это уважение взаимно. В первый раз он встретил кого-то, кого было так сложно прочитать. Его эмоции были скрыты, как если бы лист металла заслонял их.

Молчание продолжалось все то время, пока они собирались перекусить. У Рейстлина имелись запасы для путешествия (из-за плохой погоды охота не приносила много добычи), но большую часть еды он собрал в пути. Он достал немного сухих фруктов и несколько грибов, которые нашел вчера. Ему не особенно хотелось есть, так что этого было более, чем достаточно.
Его спутник достал небольшую сумку из одного из карманов своей мантии - сумку, в которой находились какое-то  засушенное мясо и сухари. «Людские запасы, - подумал Рейстлин, - очевидно, эльф пробыл в изгнании уже какое-то время. Интересно.»

Большинство темных эльфов, как он знал, не выживали долго, после того, как их выкидывали прочь с родных земель. Он слышал от Таниса, что эльфы считали смерть более гуманным наказанием, чем изгнание, несмотря на их уважение к жизни. Из тех немногих, которых заставили покинуть родину, большинство умирали или от руки праведников, или от своей собственной. Этот, похоже, был достаточно силен, чтобы продолжать жить в изгнании, и достаточно сообразителен, чтобы избегать тех, кто мог хотеть его смерти.

И раз уж он долго находился в пути, то было маловероятно, что он шел из Квалинести, расположенного неподалеку. Тогда, значит, он из Сильванести, но не является личностью особенно важной или могущественной для того, чтобы неодобрительно отнестись к идее разделить пещеру с человеком.

- А что вы делали возле Квалинести? - спросил Рейстлин, и голос его не выдавал ничего, кроме небрежного безразличия, не смотря на то, что он задавал вопросы, которые позволили бы ему узнать чуть больше о своем спутнике - вопросы, на которые он не мог найти ответов сам.

- Я пришел с дальнего юга, из Тарсиса, - ответил темный эльф, и Рейстлин отметил несущественное напряжение, когда эльф произнес название города - интригующая детать, которую другой бы не заметил;  казалось, темный эльф уловил свой промах, и теперь внимательно наблюдал за Рейстлином, продолжая: - Я срезал путь через горы, а не через лес.

Не удивительно "почему", подумал Рейстлин. Танис рассказывал ему о наказаниях, которым будет подвергнут темный эльф, если он попытается вернуться или всего лишь пройти мимо эльфийских земель. Очевидно, что даже эльфийская любовь к жизни имеет свои пределы.

- И куда вы направляетесь? – спросил Рейстлин нейтральным тоном.

- На север.

И все. Север. Ни малейшего знака двуличности или признака того, что эльф что-то скрывает. Вне всякого сомнения, эльф шел на север, только потому что никакого  другого направления для него не было, ведь ни одно из них не несло в себе никакого смысла.

- А вы, волшебник, - спросил темный эльф, - куда вы направляетесь?

Голос вежливый; эльф хорошо знает, что делает.

- Утеха.

Не сдавай ничего, что он не сдаст первым.

Молчание между ними было разрушено, испытание взглядами - отброшено ради тщательно продуманной словестной партии в шахматы. Каждый делает ход, чтобы получить информацию о другом, не выдавая ничего о себе. Каждый с любопытством расследует.

К концу разговора (если эту игру можно было так назвать) Рейстлин узнал, что его спутник, как и предпологалось, из Сильванести, и путешествует в надежде развить свои магические способности, чтобы можно было пройти Испытание в Башне Высшего Волшебства. Ему восемьдесят пять, и он в изгнании около двух лет. Также Рейстлин предположил, что эльф жил в Тарсисе большую часть этого времени, хотя тот ничего не сказал точно.

Как и в любой игре в шахматы, чем-то надо было пожертвовать, чтобы получить что-то от противника. Теперь темный эльф знал, что Рейстлину девятнадцать, что он посещает школу магии Теобальда в Утехе и, скорее всего, живет там же, что Рейстлин хорошо знает травы, и что у него есть брат-близнец.

Тёмный эльф поднял голову, а вместе с ней и взгляд, прежде прикованный к собственным рукам.

- Это был очень увлекательный и интересный диалог, - Рейстлин чувствовал улыбку в словах эльфа-сильванести, хотя на лице его ничего не отражалось, - не хотелось бы вам продолжить его завтра в дороге?

Рейстлин кивнул, и дал своей улыбке достичь губ.

- Да, пожалуй, это не плохая идея.

Еще один шанс удовлетворить любопытство, которое темный эльф пробуждал в нем. Для того, кто привык читать людей, его собеседник представлялся Рейстлину задачей настолько сложной, что он не смел и мечтать.

Они сидели и молча обдумывали полученную информацию, потом темный эльф встал и прошел к выходу из пещеры, выглянул наружу.

Несколько часов назад дождь прекратился, и, наконец-то, стало казаться, что он уходит на запад, к Квалинести и к морю. Небо и звезды мерцали через разрывы в облаках впрервые за много дней.

Не оборачиваясь, темный эльф задал вопрос, который ни один из спутников не подумал задать раньше. Вопрос, который даст немного информации о собеседнике, никакой - о его прошлом, но все же часто задается первым в разговорах.

- Как вас зовут, волшебник?

- Рейстлин Маджере.

- Маджере... - темный эльф в раздумьи пробовал имя, - Хмм... - он приостановился и еще раз рассмотрел Рейстлина; потом: - Меня зовут Даламар Сын Ночи.

"Сын Ночи"? Любопытное имя для эльфа. Может, врет? Нет, в этой игре они оба давали то же, что брали, и каждый говорил только то, что сказал другой - не больше, не меньше. Значит, это было измененное имя, принятое, когда его настоящее имя было вычеркнуто из эльфийских записей. В искаженной форме, той, которой пользуются более дикие эльфы, "Сын Ночи" - это "Аргент", более подходящее имя для эльфа-сильванести, так как значило оно "серебро" в его родном языке. А имя его, "Даламар"... не говорило ничего - сильванестийское имя, ничего больше. Да, его собеседник сказал правду, и впереди был весь следующий день, чтобы решать эту дразнящую загадку, эту головоломку, которую представлял из себя темный эльф.

Рейстлин вытащил свою потрепанную книгу заклинаний и начал запоминать заклинания на завтра. В процессе он некоторое время чувствовал на себе взгляд Даламара, прежде чем тот обратил внимание на свои собственные чары.

 

Глава 2: Обаяние

"Любовь, жизнь, и свобода, Ненависть, смерть, и пленение,
Как пятно беззвездной тьмы, по канве космоса..."
"Звезда за Звездой" Kovenant

Следующее утро явило конец плохой погоды, которая мучила местность уже несколько недель. Облака до сих пор угрожающе висели над западным горизонтом, но сильный восточный ветер обещал разогнать их еще до полудня. Вероятность дальнейшего улучшения погоды и вчерашняя ночь, проведенная возле тепла огня, позволяли Рейстлину надеяться, что он так и не подцепит ничего, хуже простуды.
 
С ранним рассветом, Рейстлин и Даламар вернулись на дорогу, так как они оба проснулись раньше восхода и в темноте скарабкались вниз, чтобы достичь дороги, ведущей на север.

Первый час они шли в молчании, тишина которого позволяла каждому из них слышать, как думает другой.

Рейстлин удивлялся: почему он находит эльфа таким захватывающе интересным? Что же его так притягивает в эльфе? Вызов? Или то, что он привык читать в душах других людей, но, оказавшись заблокирован в своем стремлении, стал еще более заинтересован в результате? Было ли это любопытством, желанием узнать, что прячется за этими серыми глазами и этой не-улыбкой? Было ли это уважением к эльфу - наконец найти кого-то, равного себе в игре самоконтроля и манипулирования другими?
 
Если не это, то что это было?
 
- Чей вы последователь? - голос темного эльфа щелкнул в мыслях Рейстлина, как кнут.

Он дернул головой вверх, но тут же взял себя в руки. По глазам Даламара он видел, что тот не упустил из виду ни одного его обычного или мимического движения.

- Что вы имеете в виду? - осторожно спросил Рейстлин.

- На вас Белая мантия, но так как вы не проходили Испытание, это говорит мне всего лишь о том, что ваш покровитель следует Солинари, а чей ВЫ последователь? - темный эльф поднял голову и в раздумье воззрился на Рейстлина.

Рейстлин поколебался, удивленный прямотой вопроса. Он поклялся никогда не отрекаться от Богов магии, и уклончивый ответ на этот вопрос стал бы предательством его клятвы.

- Всех.

- Всех? - казалось, Даламар был захвачен врасплох ответом однозначным настолько же, насколько был  прямолинеен вопрос.

- Я ставлю магию превыше всего и не следую ничему иному.

Рейстлин глядел с напряжением, догадываясь, каким забавным он может казаться на посторонний взгляд: всего девятнадцать лет, а уже клянется в вечной верности магии! Впрочем, если Даламар и находил это забавным, то он ничего не сказал и поддерживал безучастное выражение лица, как и обычно.

- Разве вы не находите, что один из Богов магии вам ближе, чем другие? - продолжил он допытываться с оттенком скептицизма в голосе.

- Ну, тогда Лунитари. А вы, темный эльф? - тут Рейстлин слегка выделил обращение голосом и стал наблюдать за реакцией Даламара. - Вы следуете Нуитари? Или, пожалуй, Королеве Тьмы?

Ему показалось, что когда прозвучало обращение, он заметил в глазах Даламара легкий оттенок боли, который тут же исчез, и эльф гордо выпрямился.

- Я следую Нуитари, но вы говорите о Богах магии... как если бы вы в них верили, - Даламар скосил хитрый взгляд в сторону Рейстлина.

Опять клятва Рейстлина Богам магии обязывала его говорить без неопределенностей.

- Я поклялся Богам магии. Я не верю, я знаю.

В глазах Даламара не было насмешки, лишь значительное удивление и легкое удовольствие, потом он взял себя в руки и опять стал невозмутимым.

Потом:

- Я тоже поклялся - Нуитари - в обмен на магию, а вы почему?

Рейстлин выразил на своем лице крайнее удивление.

- Ради магии, конечно, что еще может стоить такого риска?

- Или награды, - добавил Даламар с легкой ухмылкой.

Рейстлин ответил ему такой же.

Некоторое время они шли в молчании, думая о своем. Рейстлину эта дискуссия открыла больше завораживающих и дразнящих вопросов, чем ответов. Был ли Даламар также предан магии, как и Рейстлин? Возможно. На ум Рейстлину пришел тот факт, что он ни раньше, ни сейчас не задумывался, лжет ли его спутник или нет. Что выиграл бы эльф, если бы лгал?..

...Однако эльф сказал, что он пообещал себя, как и Рейстлин, Богам магии или, скорее, одному Богу - почему? Солинари ли не отвечал его убеждениям, или у него не было выбора? Он был предан магии, но почему? Он любил магию? Был ли он, как и Рейстлин, ничем без нее? Или магия была единственным, что осталось у него после того, как его изгнали?

Он упомянул награды магии? Имел ли он в виду те же награды, что и Рейстлин, или какие-то другие?

...Сети в сетях, и они слишком крепки и искусны – невозможно добровольно и с легкостью выпутаться из них...

Как будто бы услышав мысли Рейстлина, Даламар повернулся, но ничего не сказал, выдавав лишь сероглазую не-улыбку которая не несла в себе никакой радости, а была наполнена вызовом. «Давай, попробуй узнать!» - казалось, дразнила она.

- Кто ваш покровитель? - спросил Даламар.

Голос эльфа звучал мягко - прямо противоположно его тону в предыдущий раз, когда молчание было нарушено.

 - Маг по имени Антимодес, - ответил Рейстлин, удивляясь, к чему это он спрашивает.

- Я слыхал о нем, - произнес Даламар в раздумье. – Он много путешествует, по всему Ансалону.

Рейстлин слегка пожал плечами.

- Я видел его всего несколько раз, да и это было давно. Я так понимаю, у вас нет покровителя?

Даламар выдал еще одну горько-сладкую не-улыбку и покачал головой.

- Нет, и не было. Мне никогда не было позволено изучать магию.

- Неужели? - Рейстлин тут же воспользовался промахом собеседника. - Почему же? Я слышал, что эльфы одобряют волшебников в своих рядах...

Лицо темного эльфа исказилось; было понятно, что так много сообщать о себе он совсем не хотел.

- Не среди своих слуг.

- Слу... А, Дом Служения.

- Вы знаете кое-что про эльфов, Рейстлин Маджере. Интересно, откуда?

Рейстлин тёмно улыбнулся, и еще одна пешка была пожертвована, чтобы завлечь противника.

- Я... знаю кое-кого, кто знаком с традициями эльфов. Он мне рассказывал.

- Хм, - казалось, что Даламар был на некоторое время поглощен своими мыслями, но потом: - Вы живете в Утехе, я так понял?

- Там школа магии, - уклончиво ответил Рейстлин.

- Но ведь вы жили там и до того, как поступили в нее, верно? Вы сказали, что у вас там брат.

Еще одна пешка потеряна - еще одно преимущество - уступка, и неважно, насколько она велика.

- Да.

- Это большой город? Если там школа магии...

Рейстлин покачал головой.

- Нет, не особенно, - потом, видя вежливое удивление эльфа, он добавил неловко: - Я подозреваю, что Конклав основал школу там, чтобы держать ее учителя на возможно большем расстоянии от себя.

К удивлению Рейстлина, Даламар рассмеялся.

- И вы согласны с этим мнением?

Маг-человек нахмурился, взглянув на теперь уже отдаленные дождевые облака, надеясь, что скоро они избавятся от свой ноши над пустой головой Теобальда.

- Если я и не соглашался раньше, то теперь я уверен.

Даламар снова засмеялся.

Рейстлин пытался заставить себя продолжать путь так долго, как только сможет, но наступил момент, когда ему стало просто необходимо передохнуть. Ему пришлось замедлить шаг, когда в боку закололо; и теперь он вынужден был присесть у края дороги, чтобы подождать, пока боль пройдет. Боль была сильнее, чем он готов был признать, и он согнулся пополам, пытаясь справиться с ней. Даламар прошел несколько шагов, прежде чем заметил, что его спутник исчез. Повернувшись, он оглянулся на Рейстлина.  

- Что-то не так?

Рейстлин потряс головой и попытался спрятать ненависть к себе, но в кои-то веки не смог. Эльф прошагал обратно и присел на уровне Рейстлина, глядя на него с любопытством, но не с жалостью. Серые глаза вбирали в себя его изможденное состояние, его тонкое телосложение и кости, отчетливо видимые под кожей его лица и рук.

Потом эльф сел рядом с Рейстлином. На лице его не было определенного выражения, а его глаза... в них была эмоция, определить которую Рейстлин затруднялся: не то чтобы жалость или доброта, или еще что-то подобное, но нечто похожее на эти эмоции... какое-то понимание, что ли.

Затем выражение пропало и из его глаз так же, как оно чуть раньше исчезло с лица.

- Вы больны? - голос такой же бесстрастный, как и лицо.

Рейстлин вздохнул.

- Нет, - ответил он просто.

Он устал, его бок болел, и он не собирался говорить больше, чем было необходимо.

Он снова почувствовал, что эльф смотрит на него - эта странная не-улыбка мелькнула на его лице.

- Просто не особенно сильны? - Даламар поднял бровь.

Преуменьшение, мягко говоря. Раздраженный тем, что ему приходится признавать свою слабость, Рейстлин с горечью кивнул, в свою очередь оглядывая своего спутника. Тeмный эльф был худ, но в его случае это говорило скорее о недостатке пищи, чем о недостатке здоровья - недостатке, который мучил Рейстлина. Сильное тело эльфа доказывало, что когда-то он был хорошо сложен и мог бы стать таким снова, если бы только ему представилась возможность несколько раз нормально поесть. Он был гораздо выше, чем большинство представителей его расы – практически равен человеку в росте.

Впервые Рейстлин обратил внимание на внешний вид Даламара и стал сравнивать эльфа с самим собой, уже зная, что сравнение это будет не в его пользу. Эльф с его совершенно черными волосами, заостренными чертами лица и серебристо-серыми глазами физически был очень привлекателен. В нетерпеливом желании продолжить путь Рейстлин выкинул эту мысль из головы и заставил себя подняться на ноги. Боль уменьшилась достаточно, чтобы позволить ему продолжать идти, и он не хотел продлевать остановку дольше, чем было необходимо.

Он знал, что опять дал темному эльфу лишнюю информацию, но почему-то это сейчас не казалось важным. Как завороженный, он продолжал играть в эту странную словесную игру со своим спутником - давать и брать, затягивая собеседника в процесс точно так же, как и его самого затягивали кусочками информации.

Около полудня они остановились перекусить. Порывшись немного в своей сумке, Рейстлин заметил, что ее кожа промокла под дождем, и компоненты для заклинаний были испорчены. В этот раз он первым нарушил молчание.

- Мне надо пойти искать составляющие для заклинаний, а то некоторые испортились, - Пауза. - Хотите пойти со мной?

Даламар кивнул.

- Мои тоже заканчиваются, да и еды немного осталось.

Рейстлину было интересно, почему это он предложил эльфу последовать за собой?.. Вероятно по той же причине, по которой он бы сам пошел за Даламаром – из-за желания провести время с эльфом в надежде разгадать загадку, что тот таил в себе.

Они бы управились меньше, чем за пять минут: компоненты, нужные Рейстлину, найти было просто, а из-за мокрой погоды съедобные грибы были чуть ли не под каждым деревом. Однако каждый из них время от времени останавливался и сосредоточенно смотрел на другого. «Притягательность обаяния сводит с ума, - думал Рейстлин, наблюдая за темным эльфом. - Желание и знать другого, и не знать его, продолжая танец так долго, как только возможно.»

- Что? - Даламар поймал Рейстлина на том, что тот пялится на него, и человек позволил улыбке изогнуть свои губы.

- Кто бы говорил! Вы за мной наблюдаете так же, как и я за вами.

- Так ответьте нам обоим, Маджере, почему?

- Вы знаете «почему».

- Тоже верно, но ни один из нас этого не сказал.

В какой-то момент Рейстлин усомнился в своих умозаключениях – чувство, которое он не испытывал в своей жизни уже очень давно, - и шок от этой неуверенности практически парализовал его разум. Что если он ошибся – что если он был единственным из двоих, кто любопытствовал о другом?.. Сама сила эмоции заслоняла опровергающие ее доказательства, и Рейстлин смутился, и на секунду показал это, прежде чем безжалостно раздавить страх.

На долю секунды - но она не осталась незамеченной, Рейстлин был в этом уверен.

- Вы - притягательны.

- Да, я такой. Не волнуйтесь, Маджере, вы тоже притягательны. Я еще не встречал никого, кто любил бы магию, как вы. Кроме меня...

- А я еще не встречал никого, кто умел бы так скрывать свои мысли, кроме отражения в зеркале, - закончил Рейстлин, подавляя растущее в душе облегчение до того, как оно станет чем-то большем, чем легкий оттенок цвета на краю его мыслей.

Чувство облегчения, однако, спрятать сложно было им обоим. Напряжение, которое возрастало между ними с момента их встречи, было развеяно, как только правда о причинах их наблюдения друг за другом открылась.

Даламар склонил голову.

- В хорошенькую игру мы играем! - темный эльф улыбнулся, но уже настоящей улыбкой, а не ухмылкой или не-улыбкой, которые Рейстлин видел раньше. - Я надеюсь, что вы покажете себя достойно, и надеюсь, что смогу ответить вам тем же.

Они опять вернулись на дорогу, наполнив свои сумки с компонентами заклинаний. Каким-то образом тот факт, что они признали обоюдную привлекательность, лишь усилил влечение.

Даламар сплел пальцы в раздумье, глядя на Рейстлина.

- Когда вы начали учить магию? Вы молоды, но в тоже время я готов поспорить, что у вас в вашей книжке больше, чем одно заклинание.

Рейстлин пожал плечами.

- Рано. Мне было шесть, когда я поступил в школу магии, тринадцать - когда я посвятил себя магии, шестнадцать - когда я прочитал свое первое заклинание. Сейчас мне девятнадцать, - он хитро взглянул на Даламара. - А вы?

Это, Рейстлин знал, было такой же частью их словесной игры, как и их изучающие вопросы - вопросы давали информацию о прошлом, а пикировка позволяла узнать, что представляет из себя собеседник, как он говорит, как он взаимодействует с другими, что ему нравится, а что - нет.

Темный эльф склонил голову с улыбкой - настоящей улыбкой, как заметил Рейстлин, - и снова выражение его лица вызвало в самом Рейстлине странные реакции. Очевидно, Даламару нравилось говорить о магии так же, как и Рейстлину, потому что в его словах, когда он заговорил, сохранилось отражение чувства, которое он не смог подавить.

- У меня никогда не было шанса посещать школу магии, чаще всего мне давали лишь огрызки знаний в надежде, что я буду удовлетворен и не пойду искать знание в... других местах, - Даламар указал на свою одежду, и его улыбка исчезла в жалкой пародии на ту, которую Рейстлин только что видел. - Как видите, это было грандиозным провалом.

Улыбка вернулась, только стала тоньше.

- Мне было восемьдесят три, когда я посвятил себя Нуитари, но я знал, как колдовать, задолго до этого.

Рейстлин слегка нахмурился: если Даламар поклялся в верности Нуитари два года назад, значит, это был тот же самый год, когда его изгнали.

- Поэтому они вас и изгнали? Потому что вы поклялись в верности Нуитари?

Выражение лица Даламара, бывшее более открытым, чем когда-либо с тех пор, как Рейстлин встретил его, вдруг резко стало замкнутым. Как бы ни был готов эльф обсуждать магию, разговоры о его недавнем прошлом были явно лишними.

Рейстлин смотрел на него, думая, каково это - прочувствовать то, что тебя изгнали, понять, что с тобой случилось то, что твои собратья считают хуже смерти. Он вспоминал, как Танис, всего лишь полуэльф, часто возвращался в Квалинести, хотя он всегда и уходил оттуда с клятвами никогда больше не возвращаться. Не удивительно, что Даламар не хочет говорить об этом. Этот вопрос выходил за рамки их игры, и его было больно обсуждать. Вздохнув, Рейстлин сменил тему.

- И после этого, как вы упоминали, вы остановились в Тарсисе?

Снова молчание, и хотя Рейстлин заметил, что какая-то мышца дернулась на челюсти у эльфа, он понятия не имел, с чего такая реакция. Было непохоже на то, что Даламар молчит, чтобы подействовать ему на нервы, и хотя его отказ говорить мог выступать в качестве прикрытия, казалось, что эльф не хочет говорить не только об изгнании, но и о том, что случилось после него.

Нет, это молчание не имело отношения к их маленькому состязанию. Рейстлин вспомнил, что когда Даламар говорил о магии, он не проявлял неприязни или недружелюбия: он был сдержанным, спокойно решительным и холодно уверенным - и в себе, и в своих способностях, но уверенным не до наглости, которая была так свойственна его расе; будь иначе, Рейстлин сомневался, что эльф, вообще, стал бы разговаривать с ним. Даламар видел в Рейстлине равного и хорошо знал себя – знал, что он способен делать, а что – нет.

Почти так же, как и Рейстлин.
 
Но, стоило в разговоре подтолкнуть эльфа не в ту сторону, как он замолкал и не говорил ничего. Рейстлин мог понять его отказ говорить о своем изгнании, но то, что за малейшим упоминанием о его недавнем прошлом следовало абсолютное молчание... Это было странно.

Кроме того, эта последняя форма молчания никогда не сообщала ни о чем большем, чем то, что тема дискуссии находится вне границ дискуссии. Такое молчание никогда не имело оттенка боли, горя или любой другой эмоции. Это было просто молчание.

И молчание между спутниками продолжилось, хоть они и останавливались еще несколько раз в течение дня, чтобы дать Рейстлину отдохнуть и снова заняться сбором припасов. Довольно быстро они снова трогались в путь и к наступлению ночи прошли приличное расстояние с направлением на север.

Горы, раскинувшиеся к востоку, находились слишком далеко от дороги, чтобы их можно было бы использовать, как убежище, но хорошая погода обещала сохраниться и ночью.

И это, судя по всему, была единственная удача, приветившая их этим вечером, как подумал Рейстлин, мрачно глядя на отсыревшую древесину, которая никак не хотела загораться. Еще одна холодная ночь. У него их уже было слишком много, и он знал, что еще чуть-чуть, и он опять сляжет больным.

Они поели то, что нашли днем; каждый изучал другого без слов; оба знали, что слова не обязательны сейчас, и ни один из них не стал бы попусту сотрясать воздух только для того, чтобы заполнить тишину.

Ночь была холодна, и отсутствие костра, казалось, делало её еще более морозной.

Рейстлин, который никогда не расслаблялся легко, не спал еще долго после того, как Даламар уснул. В надежде вытеснить холод из своих мыслей Рейстлин размышлял, взвешивая события прошедшего дня, задумываясь, что же он узнал о своем притягательном спутнике. Или, скорее, чего он не узнал о нем.

Рейстлин думал о том, что каким-то образом получается так, что чем больше он узнает о Даламаре, тем больше его притягивает к темному эльфу. У того был талант, как у Рейстлина, создавать вокруг себя больше вопросов, чем то количество, на которое он отвечал, и эти новые вопросы были еще более дразнящими, чем предыдущие. Почему, что, как? Он ответит на все вопросы и оставит тебя с желанием узнать больше.

Рейстлин поймал свою последнюю мысль. Что он делает?.. Он мысленно огрызнулся. Ведет себя, как какой-то влюбленный поэт! Когда его тяга к темному эльфу превратилась в манию? Когда это вдруг Даламар успел стать единственным, что занимает его разум, исключая даже магию?

И почему?

Казалось, их игра внезапно усложнилась еще больше.

 

Глава 3: Одержимость

"Звезда за звездой,
Развращая все человечество..."
"Звезда за Звездой" Kovenant

Приятная погода прошлого дня продолжалась, и яркий свет восхода разбудил Рейстлина – замерзшего и дрожащего. Он буквально одеревенел за ночь, наконец-то уснув после восхода луны. Даламару было не особо лучше.

- Живы еще? - мягко спросил Рейстлина Даламар, и в голос его проскользнули сдержанный смешок и легкое беспокойство.

Беспокойство? С раздражением Рейстлин подумал: уж не такого ли низкого мнения о нем его спутник, что он считает Рейстлина не способным выжить этой ночью? А если так, то какая ему разница? Он что, волнуется, что Рейстлин сдохнет до того, как Даламар его поймет? Или еще что-то?..

«Прекрати, - приказал себе Рейстлин, - ты ведешь себя как придурок.»
 
- Я в порядке, - ответил он Даламару голосом таким же холодным, как воздух.

Даламар слегка не-улыбнулся, вроде бы иронично и немножко грустно, потом отвернулся и начал паковать вещи.

Утро прошло большей частью в молчании. Рейстлин не говорил, если с ним не заговаривали, и отвечал на вопросы сжато, укладывая ответы в минимум нужных слов и не задавая своих вопросов. Склонив голову, он тащился за Даламаром, скрывая всё, что могло бы выдать его мысли.

Но внутренне он кипел.

Как он мог настолько расслабиться, чтобы увлечься? Как мог он так расслабиться с кем-то, кого он знает всего лишь два дня? Как он мог утратить весь самоконтроль и позволить себе думать о ком-то настолько долго?

Как же так вышло, что обаяние породило одержимость, причем настолько быстро, что он и не заметил?

Он не знал ответа на последний вопрос, и это уязвляло больше всего - это и то, что ему (приходилось это признать) нравилось терять самоконтроль, нравилось чувствовать притяжение и одержимость кем-то, кого он едва знал.

И он ничего не мог с этим поделать.

Как бы он ни презирал себя за то, что допустил одержимость, как бы он ни презирал Даламара за то, что тот, являясь интригующей загадкой, порождал одержимость, он не мог уничтожить это чувство.

Очевидно Даламар заметил, что с его собеседником что-то не так. Изредка он недоуменно поглядывал на Рейстлина и в какой-то момент даже выглядел чем-то довольным.

Довольный? "Почему он выглядел довольным? - думал Рейстлин. – Не похоже, что он доволен чем-то, что я сделал, скорее похоже на то, что он доволен чем-то, чего я не делал..." На лице эльфа появилось выражение почти что... облегчения. "Хватит!" - огрызнулся про себя Рейстлин, безуспешно пытаясь выкинуть эти мысли из головы. У него не получалось, и это бесило.

Хотя Рейстлин ценил время внутренних поисков и мог идеально читать в своей и чужих душах, именно это умение создало сейчас проблему, никак не помогая её решить, и это было отвратительно.

Одержимость.

"Как это получилось? - Рейстлин требовал от себя ответа. - Как?" Почему он не может рассеять это чувство, как он поступал обычно? Почему он не может его проигнорировать, как любое другое? Как он упустил столько контроля, что перестал управлять этим чувством, а сам стал управляем им?

И, что еще хуже: почему он не пытался вернуть потерянный контроль?..

Рейстлин не предупредил Даламара, что ему нужно отдохнуть, предпочтя просто свалиться у обочины и надеяться, что темный эльф пойдет дальше, не обратив на него внимания.

Разумеется, такого не случилось. Даламар заметил, что Рейстлин не идет за ним, и вернулся, уселся возле человека и стал смотреть на него, сохраняя во взгляде оттенок некой эмоции... казалось, эльф развлекается.

- Вы думали, что сможете выйти из игры так скоро? Я услышал, когда вы остановились, - Даламар хитро улыбнулся.

- И почему же вы не пошли дальше? - огрызнулся на тёмного эльфа Рейстлин.

Даламар улыбнулся - слегка насмешливо, взбесив этим Рейcтлина.

- Вы же знаете. Попытайтесь не казаться менее умным, чем являетесь, загадка, - Даламар сел прямо, и хотя он был выше Рейстлина всего на несколько дюймов, в этот момент он, казалось, возвышался над человеком, уверенно улыбаясь отточено выверенным изгибом губ.

С усилием Рейстлин сосредоточился, собирая воедино разрозненные размышления, порожденные презрением в себе, в монолитную крепость воли, за стенами которой он прятал свои мысли и эмоции. Он отчаянно пытался удержать их в секрете и не дать Даламару узнать о том, что он сам ассоциировал эльфа со словом "загадка" с момента их встречи.

Если только тот уже не догадался...

С Даламаром невозможно быть в чем-то точно уверенным.

В первый раз в своей жизни Рейстлин получил представление о том, какое впечатление он сам обычно производит на людей - холоден, хитер и способен читать других, как книгу.

Первый раз в жизни ощущение неловкости было настолько сильным, что Рейстлин почувствовал себя раздавленным. Даламар получил преимущество перед ним, и Рейстлин знал это, и даже этим в какой-то степени наслаждался, как и знанием, что их игра опять усложнилась, хотя он и ненавидел Даламара за то, что тот взял верх над ним.

Несмотря на несокрушимую стену воли, прятавшую его эмоции, всех своих чувств ему скрыть не удалось, так как Даламар улыбался все шире и загадочнее по мере того, как Рейстлин думал.

Затем эльф кардинально сменил тему.

- Вы опять устали?

Вопрос - не утверждение, интере... "Прекрати-прекрати-прекрати!!!"

- Да, - постоянный мысленный спор и недостаток сна сделали ответ Рейстлина таким же саркастичным и злобным, как если бы он разговаривал со своим братом. - С чего бы еще я сидел здесь, если бы я не был слаб и измотан?

Тёмная усмешка Даламара медленно перетекла в одну из его не-улыбок, не говоривших ни о чем.

- Вы никогда не казались мне слабым.

- Тогда каким? Что вам надо? – огрызнулся Рeйстлин.

Выражение лица тёмного эльфа было так же загадочно, как и его улыбка.

- Ну, как же? Понять вас, конечно... Разве бы мы продолжали это, если бы не хотели понять? Если, конечно, вы не желаете прекратить...

Рейстлин был готов объявить Даламару, что как раз этого-то он и хочет, когда до него внезапно дошло – и прозрение было окрашено довольно-таки тошнотворным чувством, - дошло, что он не хочет прекращать... и еще Рейстлин понял, что тёмный эльф манипулировал им (им!), чтобы заставить его признаться себе в этом.

Рейстлин сделал единственное, что можно было сделать, чтобы сохранить достоинство: он встал и пошел дальше.

Даламар не ухмылялся открыто, хотя Рейстлин и ожидал подобного, но он все равно успел заметить тень усмешки в глазах эльфа. Рейстлин злился - и на себя за то, что попался в ловушку, подобную тем, какие сам расставлял много раз, и на Даламара за то, что тот свою западню так хорошо раскинул. Он чувствовал внутри неприятный осадок, оставшийся на душе от той гордости, которую ему пришлось подавить – от того факта, что понадобился незнакомец для того, чтобы показать ему что-то новое в нем самом. Еще долго его будет жечь сознание того, что Даламар прочитал в его душе больше, чем Рейстлин знал о себе сам.

В середине дня спутники присели перекусить, храня между собой молчание, а потом продолжили свой путь. Рейстлин, хотя и не видел Даламара, чувствовал, как взгляд тёмного эльфа сверлит ему спину.

Как эльф смог увидеть то, чего сам Рейстлин не смог? Как мог эльф знать его мысли, когда даже сам Рейстлин не знал их? Как ему это удалось? Как смог он?.. Как он смог?!

Рейстлин вдруг задумался, насколько часто подобным же вопросом задавались люди, общавшиеся с ним самим, и принужден был сдержать легкую ухмылку, помня о своем противостоянии с тёмным эльфом. Даламар хорошо знал, что делал – знал также хорошо, как и Рейстлин; и хотя Рейстлин уже позволил своей маске соскользнуть, этого больше не повторится. В следующий раз, эльфу будет сложнее прочитать его мысли и чувства.

Сейчас, когда они продолжали ходьбу после небольшой остановки, сделанной для того, чтобы дать Рейстлину отдышаться, человек снова начал задавать вопросы.

- Вы сказали, что вам сейчас восемьдесят пять... А когда вы узнали, что у вас талант к магии?

Казалось, что от неожиданности вопроса Даламар немного опешил, но потом он вызывающе улыбнулся.

- Я рад, что вы решили вернуться в игру, Маджере, а то я перестал получать удовольствие от нее: не нужно стало мысли свои защищать... да и вы сдавали мне информацию со скучнейшей легкостью.

- Надеюсь, что в следующий раз вам будет гораздо труднее, - ответил Рейстлин с усмешкой.

Тёмный эльф улыбнулся в ответ.

- Я был ребенком, когда к великому неудовольствию вышестоящих стало ясно, что у меня есть способности к магии. После этого известия они понятия не имели, что им делать со мной... Впрочем, так бывает всегда.

Рейстлин внимательно смотрел на своего спутника.

- Почему они просто не перевели вас в другой Дом? Ведь у эльфов есть Дом магов, насколько я помню...

Даламар кивнул с презрительной усмешкой, которая, Рейстлин это знал, предназначалась не собеседнику.

- Дом Мистики. Но в Сильванести нельзя просто сменить касту... В какой родился, в той и умрешь.

- И никаких вариантов? - Рейстлин не мог скрыть недоверия.

- Никаких.

- Вам восемьдесят пять. По человеческим меркам, вы моего возраста... ну, может, чуть старше. И так же, как и я, вы способны использовать заклинания. Вы определенно одарены. Неужели они были готовы пустить всё это псу под хвост?

Даламар улыбнулся ему, и Рейстлину показалось, что эльф оценил комплимент по достоинству.

- Спасибо. И - да, они собирались так поступить.

Рейстлин удивленно покачал головой.

- Бред.

Он снова заметил благодарную улыбку эльфа.

- А вы? Что сказали ваши люди, когда вы начали учиться магии?

Рейстлин пожал плечами.

- Ничего особенного. Им было, вроде как, безразлично.

- Даже вашей семье? Что они подумали?

- Это моя сестра предложила, чтобы я учился магии, - одна из немногих хороших вещей, которые Китиара сделала для него,- а мой брат... Еще не известно, думает ли он вообще.

Даламар поднял бровь, и на этот раз они обменялись улыбками, сделавшими жарче то странное тепло, что угнездилось в груди у Рейстлина.

Они продолжали идти и после захода солнца - полная Солинари давала достаточно света, чтобы видеть происходящее вокруг. Несомненно, Даламар мог бы идти и дольше, но Рейстлин - нет. Они остановились в дубовой роще, чтобы устроиться на ночлег, и собрали достаточно сухой древесины для того, чтобы зажечь маленький костер, возле которого в тишине они поели.

...Даламар поднялся, подошел к Рейстлину и сел рядом с ним. И теперь эльф внимательно смотрел на своего спутника, заводя новый разговор.
 
- Скажите, почему вы так быстро устаете? Вы от рождения слабы, или есть какая-то иная причина?

- Мы уже это обсуждали, - ответил Рейстлин; он устал и поэтому был резок.

Странно, но он почувствовал редкий укор совести за свою бесцеремонность.

Когда темный эльф никак не отозвался на последнюю фразу, Рейстлин решил, что разговор закончен - поэтому он вздрогнул от неожиданности, когда Даламар взял его руку в свою ладонь. Длинные пальцы сомкнулись на его запястье, свободная же рука эльфа скользнула вдоль предплечья человека, подтягивая вверх рукав белой одежды. Человек вздрогнул - и дрожь эта не имела никакого отношения к холоду, - от легкого прикосновения волоски на коже встопорщились. Пальцы эльфа гладили руку, очерчивая вены на ней, оставляя след холодного огня там, где пальцы тронули чувствительную кожу.

- Очень худой, - пробормотал он. - Вы чрезвычайно худой. Книжник, да? Вы игнорировали тело ради разума? Или вы никогда не были сильны, что сделало магию для вас и убежищем, и даром?

Знающая улыбка Даламара была чуть ли не нежной, и она сообщала Рейстлину о том, что темный эльф заранее уверен в ответе.

Давление пальцев, удерживающих запястье Рейстлина, ослабло, а подушечки пальцев другой руки медленно рисовали круги на нежной коже; большой палец прокрался вверх, чтобы погладить ладонь.

Контакт был странным, чуждым. Кожу интересно покалывало. Рейстлину было и жарко, и холодно одновременно, а где-то внутри него разгорался странный пожар.

- Убежище, дар, очаг, сила. Выбирайте любое значение, вы знаете их также хорошо, как и я, - произнес он мягко, глядя на удерживающую его руку и едва соображая, что говорит.

Пальцы Даламара скользнули вверх по его руке к подбородку и приподняли лицо Рейстлина так, что двое теперь смотрели друг другу в глаза. В какой-то сумасшедший момент, Рейстлин был уверен, что эльф собирается поцеловать его, и эта мысль породила в нем множество противоречивых эмоций.

- Вы любите магию так же, как люблю её я, - мягко заключил Даламар.

Рейстлин слегка сузил глаза, реагируя на выбранные темным эльфом слова. Ему никак не удавалось успокоить дыхание.

- Может ли кто-то любить воздух, которым он дышит? Магия - моя жизнь, также как и ваша. Без неё мы – ничто, - Рейстлин смог сохранить спокойствие в своем голосе и триумфально улыбнулся, увидев, как удивился эльф его словам: похоже, что все последние дни он правильно читал в душе эльфа и понял его зависимость от магии. Теперь они снова были на одном уровне.

- Нет, - голос Даламара вломился в мысли Рейстлина, хотя это и был мягкий шепот, от которого мурашки бежали по хребту. - Магия - моя жизнь, а не ваша. Без магии я бы не жил. Для вас же магия - повод к жизни. Вы как птица - хрупкий, слабый, и беспомощный. Магия - это те перья, которые позволят вам парить.

Рейстлин вздрогнул от ощущения, что слова темного эльфа будто бы скатываются по позвоночнику кусочками льда, пока пальцы Даламара обводят вены на руке волшебника. Жар и холод.

- Поверь мне, - прошептал Даламар, - так и будет. И я не стану кем-то, кто обременит тебя или не даст тебе взлететь... Не бойся.
 
Неосознанно они придвинулись друг к другу, и Рейстлин чувствовал тепло тела своего спутника - то же самое тепло, что наполняло слова эльфа, то, что жгло руку Рейстлина в сжатых ладонях Даламара. Человек снова задрожал, не в силах отвернуться и не смотреть больше в эти серебряные глаза, обрызганные светом огня.

- Я тебя не боюсь, - выдохнул Рейстлин весь в напряжении, одновременно боясь, что эльф отстранится, и испытывая ужас от предположения, что тот останется на месте.

- Тогда прекрати вести себя так, будто боишься.

Взгляд Даламара не отпускал глаза Рейстлина, гипнотизируя. Глаза змеи.

- Если дело не в страхе, тогда в чем? Ты боишься, что тяга к загадкам предрешит твой конец, что от любопытства кошка сдохнет в самом буквальном смысле. Я тебе сразу скажу, Рейстлин Маджере: тебе меня бояться нечего.

Даламар еще более пронзительно посмотрел Рейстлину в глаза. Лицо эльфа находилось так близко, что Рейстлин мог чувствовать его горячее дыхание.

Потом эльф отпустил Рейстлина и поднялся, освещенный пламенем.

И отошел, оставив Рейстлина потрясенным, взбешенным и возбужденным почти до боли.

И Рейстлин снова дрожал, получше запахиваясь в мантию. Его кожа горела - от желания и от унижения. Это зашло слишком далеко - так далеко, что Даламару стало легко играть с его эмоциями, трогать его, как... как...

Рейстлин был смущен своей реакцией, своей неожиданной жаждой прикосновений Даламара, шокирован предательством своего тела и удивлен тем, что близость тёмного эльфа так сильно действовала на него.

Почему темный эльф все это, вообще, делал?

Сейчас было не время спрашивать: Даламар уже спал, да и Рейстлин был изнурен, так что лучше было просто отправиться спать и оставить вопросы до завтра.

Несмотря на усталость, Рейстлин был уверен, что ему опять долго не удастся уснуть.

 

Глава 4: Притяжение

"Мы так похожи
Что я вижу себя, когда смотрю на тебя..."
"Звезда за звездой" Kovenant

Если Рейстлин и спал той ночью, он этого не запомнил. Когда на следующий день взошло солнце, он встретил его с открытыми глазами, сидя, сгорбившись, перед золой кострища, глядя на неё и пытаясь разобраться в своих противоречивых чувствах.

Он... он понятия не имел, что он чувствовал: как только ему удалось чуть-чуть определиться, Даламар вмешался и опять перевернул все с ног на голову.

Рейстлин вконец запутался.

В четвертый раз за эту ночь и раннее утро он пытался вернуть здравый смысл своим мыслям.

Сначала одержимость, теперь... притяжение?

«Вот оно что! - думал Рейстлин. – Меня все-таки притягивает к темному эльфу?»

Если «да», то почему?

Эльф был обворожительным – это да; Рейстлин знал, что был одержим эльфом – тоже да, пусть ему до сих пор было стыдно признаваться в этом, но чувствовал ли он притяжение?

Рейстлин должен был признать, что не уверен в своих эмоциях: его влекло к эльфу... влечение - ощущение менее подавляющее, чем предыдущая одержимость, но более глубокое и коварное. Было ли это развитие чувств результатом событий прошлой ночи, или оно росло в его душе и разуме последние несколько дней, Рейстлин не знал. Все, что он знал, было то, что он чувствовал себя растерянным, и какая-то часть его горячо желала, чтобы он, вообще, никогда не встречал Даламара.

Тут темный эльф проснулся, перевернувшись c боку на бок и подтянув свою мантию, служившую ему покрывалом, на плечи. Он, спавший полуодетым, поднялся, подошел к Рейстлину и сел рядом с ним.

 - Я вижу, ты не спал прошлой ночью, - проговорил он, и не-улыбка чуть-чуть изогнула его губы. - Могу я спросить почему?

Рейстлин потер глаза, под которыми наверняка были круги, как он подозревал, хотя у него и не было зеркала, чтобы проверить свои подозрения.

- Ты такой умный, Сын Ночи... Угадай.

У него совершенно не было настроения кружить вокруг Эльфа, он слишком устал.

Даламар кивнул.

- Я думаю, что я мог бы предположить. И я могу сказать лишь то, что я уже говорил: я тебе не угроза, честное слово.

И он отошел к ручью умываться и упаковывать вещи, оставив Рейстлина еще более запутавшимся, пусть и немного успокоенным.

Выражение в глазах эльфа говорило то, что Рейстлину нужно было знать; это выражение нельзя было подделать, оно было правдой. Оно не было какой-то там уловкой в странной игре темного эльфа. Даламар был не более уверен в самом себе и своих эмоциях, чем Рейстлин - он тоже чувствовал притяжение, и это его смущало.

"Но он смог спать прошлой ночью, а ты – нет," спорил Рейстлин сам с собой. Потом, устав настолько, что ему стало на все плевать, он решил оставить этот вопрос и сосредоточил свою энергию на действиях. Он решил не мыться у ручья: события прошлой ночи до сих пор очень ярко сохранились в его памяти, и ему не хотелось снимать одежду где-то поблизости от темного эльфа.

...Сегодня они шли бок о бок, изредка разговаривая, а чаще просто ловя взгляды друг друга, и несколько раз Рейстлин чувствовал медленный, сдерживаемый огонь, пытавший его прошлым вечером - горячее желание коснуться темного эльфа. Вчерашняя ночь снова все перевернула, и обоим спутникам нужно было подтверждение реальности происходящего.

«О, во имя Богов, куда я влез? - думал Рейстлин, поглядывая в сторону Даламара, который шел с опущенной головой, изучая землю. - И куда это меня приведет? Куда это приведет нас?»

Рейстлин мог прекратить эти странные отношения - прекратить, чем бы они не были, - как только ему захочется. Он мог бы просто сказать Даламару, что больше не станет играть в его запутанные игры, и мог бы в дальнейшем игнорировать эльфа. Рейстлин мог, но отлично знал, что не сделает этого.

Любопытство - проклятие волшебников.

Рейстлин продолжал шагать, а его мысли бегали по одному и тому же кругу, все время оставаясь в тупике. Может быть, он сам куда-то и шел, но его мысли - никуда.

Опять и опять, и опять.

Он все еще чувствовал любопытство, хотел лучше узнать темного эльфа, его жизнь, его разум и больше всего то, как Даламар научился так хорошо управлять собой и манипулировать другими.

Молодой человек был восхищен загадкой, которую представлял из себя темный эльф, изумлен, что кто-то мог настолько хорошо владеть собой, что даже Рейстлину не удавалось видеть его мысли насквозь.

Эльф, по-прежнему, был той навязчивой идеей, которая занимала мысли Рейстлина и властвовала над ним уже больше половины недели.

Но теперь эмоции превратились в таинственное чувство притяжения, которому Рейстлин не мог подобрать определения или объяснить его. Он всего лишь чувствовал, что должен остаться с Даламаром - неизвестно почему, но его как-то влекло к эльфу. Дело было не только в его прикосновении, не только в этой игре – дело было в чем-то большем. В данный момент Рейстлин был не в состоянии выяснять, какова причина, по которой ему хочется остаться с Даламаром.

Казалось, этот день длился дольше, чем три предыдущих, и, когда солнце поднялось в зенит, он оказался еще и самым жарким из всех пршедших. Воздух был тяжелым и влажным, мухи - доставучей заразой. Рейстлин задыхался от дневной жары и вынужден был отдыхать чаще.

- Почему ты меня ждешь? - раздраженно спросил он Даламара, когда они опять присели в траве у дороги.

- Ты интересный, у меня нет желания тебя оставлять, - Даламар, как и всегда, был невозмутим.

- Эта игра ушла дальше интереса для нас обоих, - Рейстлин ответил резко, и в награду заметил, как маска эльфа соскользнула, изобличая его не менее растерянным, чем человек.

Эльф кивнул и отвернулся, глядя на открытую дорогу.

- Ты знал, что так будет, когда мы начинали это маленькое взаимное расследование?

Даламар пожал плечами.

- Как будто бы у меня есть ответ. Уж поверь, Рейстлин, если хоть кто-то и знает, куда это идет, то это ты.

- Я ничего не знаю.

- А я знаю еще меньше.

Напряжение между ними опять возросло, и Рейстлин вздохнул. Перед темного эльфа было сложно отстаивать себя. Одна из причин его интереса к Даламару заключалась в том, как отличался тот от всех, кого Рейстлин знал, а одной из причин сложностей в общении с эльфом было абсолютное незнание Рейстлина, как себя с ним вести.

Он не дразнил Рейстлина, как его одноклассники, он не носился с ним, как Карамон, он не презирал его, как многие другие, и, самое главное, в отличие от всех, кого Рейстлин знал, Даламару не было неудобно с Рейстлином.

«В отличие от моих собственных чувств по отношению к Даламару,» - подумал Рейстлин, внутренне скривившись, хотя это и не было правдой: в корне напряженности Рейстлина было ощущение, что он не должен расслабляться возле эльфа. Без этого ощущения, отсутствовавшего во время их предыдущих разговоров, Рейстлин чувствовал себя рядом с Даламаром вполне спокойно.

Наконец, Рейстлин внимательно посмотрел на Даламара, переведя взгляд на него от дороги, которую изучал в раздумье.

- Разве мы продолжали бы это, если бы не хотели понять? -  он процитировал сказанное элфом ранее. - Если, конечно, ты не хочешь прекратить...

Даламар моргнул, в удивлении слушая свои собственные слова, возвращенные ему же, и рассмеялся, искренне довольный, несмотря ни на что.

- А, Рейстлин, ты читаешь меня лучше, чем я думал!

Напряжение немного уменьшилось, и они продолжили путь.

Уже по дороге, Рейстлин попытался завязать разговор с эльфом, но обнаружил, что Даламар или не обращает на него внимания, или отвечает односложно "да", "нет", "не знаю" - так что беседа высохла быстрее, чем лужица в июле. Рейстлин снова испытал на себе применение собственной тактики "не лезь ко мне".

И с чего вдруг темный эльф так глубоко задумывался?.. Рейстлин наблюдал за Даламаром и видел теперь, отчего эльфу было так легко читать его эмоции, когда он не разговаривал. Все чувства Даламара были четко написаны на его лице, когда он смотрел в землю в молчании. Смущение, интерес, страх (страх?.. почему он боится?) и легкая тоска искажали черты лица Даламара.

Очевидно, Рейстлин был прав в своем предположении, что нынешнее поведение Даламара не было следствием плана, направленного на то, чтобы  заставить Рейстлина разоблачить себя; эльф был также сбит с толку переменой в эмоциях, как и сам Рейстлин.

День обещал быть очень долгим.

День и оказался длинным – день, в течение которого Рейстлин чаще наблюдал за Даламаром, чем нет. Эльф так ничего и не сказал до конца дня, даже когда они останавливались на обед, но взгляд Рейстлина все равно притягивала молчаливая фигура темного эльфа, идущего рядом с ним.

Опять любопытство.

Опять восхищение.

Опять одержимость.

Опять нескончаемое, сводящее с ума притяжение.

Незваное воспоминание его вчерашней реакции на их ночной разговор (если произошедшее можно было так назвать) поднялось из какого-то тёмного угла души, в который Рейстлин успел его загнать.

Влечение...

Сексуальное?

Для Рейстлина это была неизведанная почва: все его знания о делах плоти простирались лишь до неопределенного желания некой Миранды – желания, которое он раздавил уверенностью, что она даже не знает о его существовании, и что ей, в любом случае, наплевать на его чувства.

Если его влечение к Даламару было не сексуальным, то каким?

Рейстлин не имел об этом понятия.

А что если влечение было все-таки сексуальным?..

Почему его притягивал Даламар, эльф-мужчина?  Рейстлин, хотя и не знал многого о делах любви и желания, не был наивен - он знал, что некоторые предпочитают партнеров своего пола, а не противоположного. Он просто никогда не думал, что он сам - один из этих людей.

Хотя, конечно, Рейстлин, вообще, не думал о себе в подобном контексте... но он бы не стал отрицать, что темный эльф довольно симпатичен. Не говоря уже о том, что он очень интригующий..

Так что же ему решить по поводу эльфа?

Рейстлин не знал. Последние несколько дней открыли для него многое из того, что он или не замечал, или игнорировал, и это было неприятно.

Рейстлин сознавал, что за ним наблюдали, и делал все возможное, чтобы не повторить прошлых ошибок. Поддерживая отсутствие какого-либо определенного выражения на лице, он поднял глаза и взглянул на Даламара.

- Да? - спросил Рейстлин так невинно, как только мог.

Темный эльф выдал легкую не-улыбку.

- Это вышло из под нашего контроля, не так ли?

Захваченный врасплох прямотой утверждения, Рейстлин просто кивнул.

- Странно, правда? - продолжил Даламар с неестественным спокойствием в голосе. - Я обычно контроля не теряю, да и ты тоже, как я посмотрю, но это странно, -  его взгляд как будто пронзал Рейстлина, - что наши эмоции контролируют нас, хотя мы и пытались контролировать их.

Рейстлин опять кивнул - Даламар не говорил ничего нового для юного мага, - но ему было интересно, к чему темный эльф клонит свою небольшую речь.

- Я просто никогда не думал, что... -  Даламар замолчал и не продолжил.

- Ну?

- Что «ну»? - Даламар опять выглядел бесстрастным.

- Что ты хотел сказать?

- Ничего.

- Нич... А, в Бездну это! - Рейстлин раздраженно встряхнул головой и оставил разговор.

Он прочитал достаточно по лицу темного эльфа, чтобы предполагать конец этого предложения. «Я действительно никогда не думал, что я потеряю контроль, даже возле тебя...» или даже: «особенно возле тебя».

И снова Рейстлин задумался о том, куда эта игра - хотя происходящее было похоже на игру все меньше и меньше - их приведет.

...Когда наступил вечер, Рейстлин был рад этому. Он устал и телом, и разумом и надеялся, что этой ночью ему удастся поспать подольше, чем предыдущей.

Боги, он устал! Он даже не помнил, когда в последний раз он так уставал и физически, и умственно. «Особенно умственно, - думал Рейстлин. - Чтобы поддерживать головоломную пикировку с Даламаром, надо сильно сосредотачиваться.» Впервые Рейстлин серьезно рассматривал возможность прекращения их игры, хотя бы из-за того что у обоих были свои проблемы, в которых нужно было разобраться. Рассмотрение этой возможности длилось секунду и выявило её недостаток - игра и проблемы были настолько тесно связаны, что их невозможно было разделить. Все или ничего - и Рейстлин не собирался сдаваться как раз тогда, когда происходящее становилось настолько интригующим. Он понятия не имел, куда шло дело, но, вероятно, исход его не был опасен. Рейстлин верил темному эльфу и его обещанию: «я не буду тем, кто не даст тебе взлететь». И это чувство, как Рейстлин полагал, было отдельным вопросом. Доверие. Действительно ли он доверял Даламару? И если да, то насколько?

Он доверял Даламару, потому что видел свое отражение, пусть и искаженное, в глазах темного эльфа. Рейстлин понимал, когда можно доверять, а когда - нет, и пока еще он не ошибся.

Так что вопрос заключался в том, доверял ли Рейстлин самому себе...

Опять же, он не знал.

Смог бы он прямо сейчас посоветовать Даламару доверять ему?

Да, он мог.

Тогда, значит, он сам мог доверять темному эльфу?.. Раз уж Даламар предложил Рейстлину доверять ему?

Возможно.

Ну, такая оценка была лучшей, чем Рейстлин давал кому-либо!..

Большое значение имело то, что Рейстлин был прав, увидев свое отражение в темном эльфе - он понимал Даламара, пусть и только в определенных пределах. Все же они были разными: Даламар не имел амбиций Рейстлина, он был предан магии совершенно по-другому, предпочитая тихо работать в тени, а не действовать явно, в открытую.

Они отличались, они были разными.

Тогда почему же Рейстлин, никогда не доверявший никому, кроме себя самого, начинал доверять кому-то, с кем был знаком меньше недели?

Может быть, потому что он не мог больше доверять самому себе.

Рейстлин был все еще погружен в размышления, когда Даламар подошел и сел рядом с ним, как он делал практически каждую ночь их совместного путешествия.

- Я читаю твои эмоции, как книгу, и ты даже не пытаешься их спрятать? - спросил эльф, и в его голосе был легкий оттенок недовольства.

- Ты сам сказал, что это стало больше чем игрой,- холодно ответил Рейстлин.  - И повернуть вспять невозможно, можешь даже не пытаться.

Какой-то миг Даламар выглядел растерянным, потом кивнул.

- Ты прав, конечно, - он вздохнул, - и после...

Он снова замолчал.

- После прошлой ночи, - закончил Рейстлин равнодушно. - Что ты хотел сказать?

- Забудь.

- Неважно, я уверен что могу заполнить пробелы сам, - «Как странно, - подумал Рейстлин, - такой поворот позиций...» - Чего ты хотел вчера ночью?

- Забудь,-  резко повторил Даламар, его глаза потемнели.

- Ты злишься.

Утверждение.

- Оставь меня в покое, я не хочу разговаривать.

Рейстлин пожал плечами и уселся поудобнее у огня.

- Пожалуйста, молчи себе. Твое лицо все равно скажет мне все, что я захочу узнать.

В этот раз напряжение жгло, как пожар.

...Рейстлин не думал, что он уснет этой ночью, но когда они отошли от огня и стали укладываться на ночь, Рейстлин широко зевал. Засыпая под покрывалом, в последние минуты бодрствования он думал о том, что узнал этим вечером. Даламара тянуло к Рейстлину, также как и Рейстлина тянуло к эльфу; вполне возможно, что его тяга, также как и у Рейстлина, превращалась в сексуальное желание. Рейстлин не был уверен, что именно он чувствует в связи с этим, но он понял по лицу темного эльфа, что Даламар испытывает страх.

Даламар, что, боится его?.. Наверное. Боится того, куда их это приведет? Очень может быть. И Рейстлин его не винил, на самом деле...

Мысли Рейстлина постепенно начали путаться, и, наконец, он уснул.

Будь, что будет.

 

Глава 5: Желание

"Галактики блестят в черном ночном небе,
К прогрессу, к смерти.
От звезд мы пришли
И к звездам мы вернемся."
"Звезда за звездой", Kovenant

Большую часть следующего утра Рейстлин провел, наблюдая за Даламаром. Проснувшись, темный эльф все еще был замкнут и неразговорчив, он, почти игнорируя Рейстлина, избегал смотреть на него и говорил только, если с ним заговаривали. Сейчас он паковал свои скудные пожитки, пока Рейстлин наблюдал за ним, сидя у потушенного уже костра. Губы эльфа были плотно сжаты, глаза сужены, и казалось, что Даламар сосредоточен не на своем занятии, а на создании впечатления, что Рейстлина не существует.

Рейстлин следил за тем, как эльф встал, выпрямился, оправил мантию и повернулся навстречу взгляду мага, чтобы кивнуть в сторону дороги. «Пойдем,» - безмолвное приглашение.

Рейстлин поднялся и последовал за эльфом, опять погружаясь в размышления.

Как случилось, что их эмоции снова поменялись без их ведома?

Любопытство перешло в восхищение?.. Чем больше Рейстлин через любопытство узнавал об эльфе, тем больше он восхищался им - это было очевидно, и Даламар, должно быть, чувствовал ту же перемену.

Восхищение преобразовалось в одержимость?.. Более сложный процесс, и Рейстлин все еще не был уверен, как это получилось. Если бы ему пришлось гадать, то он бы предположил, что это произошло тем же путем, каким любопытство превратилось в восхищение. Чем больше Рейстлин изучал своего спутника, тем больше эльф занимал его внимание.

Одержимость обратилась притяжением?.. Здесь все в большей степени ясно, чем в предыдущем случае: естественная эмоциональная прогрессия от одного к другому.

Притяжение переросло в... желание? Да, он желал, но эта эмоция сильно отличалась от тех нескольких случаев, когда ему приходилось испытывать ее ранее. Это не было физическое желание, как таковое (хотя Рейстлин с легкостью бы признал, что темный эльф исключительно привлекателен), скорее это была последовательность всех тех чувств, с которыми он жил последние несколько дней. Он хотел лучше узнать Даламара, и все, что он узнавал, необъяснимо притягивало его к темному эльфу.

Желание - да, но Рейстлин хотел большего, чем то, о чем он ранее знал - гораздо большего, чем то, что его братец-идиот делил со своими хихикающими подружками.

Чего же он конкретно хочет, Рейстлин не имел ни малейшего представления, но рано или поздно он это выяснит.

"И как ты собираешься это сделать? - спрашивал он себя тем саркастичным, насмешливым тоном, который отсутствовал последние дни. - Что ты знаешь о делах плоти?"

Даже произнесенный лишь в голове, довод звучал пустым. Довод не имел отношения к тому, чего желал Рейстлин - он не знал, чего он хотел, но это точно не было плотским удовлетворением.

Ну что ж, исключаем лишнее.

Похоть? Нет, это было глубже.

Любопытство? Частично да, приманка тела в компании восхищения разумом. Но все-таки нет.

Новая форма мании? Нет, другое.

Любовь? Рейстлин улыбнулся этой идее, но часть его продолжала спорить: он никогда не влюблялся, откуда ему знать, каково это? Если это была любовь, то все романтические истории, которые ему приходилось слышать, были глупостями. «А ты обрати внимание, кто их рассказывал, - ответил он сам себе, - твой брат и его придурочные друзья.»

Что же оставалось?

Желание, ясно и просто.

Рейстлин улыбнулся, радуясь, что сегодня, наконец, он к чему-то пришел, пытаясь разобраться в том извилистом беспорядке, который творился у него голове.

Очевидно, думал Рейстлин, этот переход к желанию нервировал Даламара также сильно, как и переход к одержимости нервировал самого Рейстлина, или даже больше. Когда солнце поднялось в зенит, а эльф все еще не сказал ни слова, Рейстлин решил: что бы не таилось за молчанием Даламара, это было чем-то гораздо более личным, чем он предполагал сначала. Даламар шел с опущенной головой, изучая землю под ногами, чем-то встревоженный.

Если эльф был встревожен, то чем же? Даламар оказался исключительно неразговорчив, когда дело заходило о его прошлом, и далеком, и недавнем, и Рейстлин не мог даже предположить, что так отдаляло от него спутника.

Если совсем честно, думал Рейстлин, то если бы его спросили, кому из них двоих все происходящее меньше нравится, то он бы назвал себя. Уж Даламар-то, по его мнению, был на знакомой земле.

Но было видно, что это не так. «Или, может быть, и так, - подумал Рейстлин, - но он не хотел, чтобы так вышло... А если он не хотел, то почему? Еще больше загадок.»

Ожидание ответов начинало действовать Рейстлину на нервы.

По мере приближении к Утехе, до которой было еще несколько дней пути, на дороге появлялись другие путешественники. Впервые с начала их совместного пути Рейстлин и Даламар не были одни на дороге.

Сначала они прошли мимо торговца-мелочевщика, несшего весь свой товар на себе - он ковылял по дороге на север, вероятно, направляясь в Гавань. Потом им встретилась небольшая группа наёмников, также идущая к северу. Позже - шумная толпа крестьян, которые заахали и поспешили исчезнуть при виде темного эльфа с мрачным выражением на лице. Даламар вздохнул и, когда он взглянул на Рейстлина, на его лице была тень презрения.

- Глупцы.

Он заговорил в первый раз за все утро.

Рейстлин взглянул туда, где напуганные крестьяне поворачивали за изгиб дороги, подальше от глаз.

- Несомненно, хотя я и не сомневаюсь, что ты выглядел устрашающе.

- Как будто бы я стал тратить на них магию, -  Даламар опять отвернулся.

- Что с тобой? - Рейстлин ступил поближе к эльфу, чувствуя, как мурашки разбегаются по коже от их близости.

Даламар не ответил, ускоряя шаг и увеличивая расстояние между ними.

Уже был вечер, когда Даламар снова заговорил. Они сошли с дороги, чтобы набрать сухих веток для костра, и эльф, задумчиво глядя на Рейстлина, стоял возле своей связки хвороста, лежавшей на земле.

- Я сожалею о своей недавней реакции, - мягко произнес он.

Рейстлин в удивлении моргнул: извинение было последним, чего он ожидал от Даламара.

- Я могу привести лишь две причины моего... недружелюбного поведения. Первая заключается в том, что я никоим образом не думал, что наша игра дойдет до такого... и я не хотел... ну, в начале я думал, что ты поведешь себя, как и все остальные, кого я знал.

- Ты был уверен, что для меня это будет лишь делом плоти, - закончил Рейстлин.

- Именно, -  Даламар немножко расслабился.  - Конечно, я тебя еще не знаю. Я могу узнать человека досконально меньше, чем за день, узнать, что движет людьми, почему они поступают так или иначе. Ты это тоже умеешь.

Рейстлин кивнул.

- Я не особенно хорошо знаю тебя, но уже прошло несколько дней, как мы путешествуем вместе. Это время можно считать рекордом, так как я знаю тебя всего чуть-чуть... но все же достаточно знаю, чтобы предположить, что похоть для тебя мотивом не является - или, по крайней мере, не главным - я прав?

Рейстлин опять кивнул.

- Хорошо, ты уж извини, но мой предшествующий опыт с людьми несколько испортил мое впечатление о них, -  Даламар поднял руку и тыльной стороной осторожно прикоснулся к волосам Рейстлина, и это легкое прикосновение как будто бы послало разряд молний по позвоночнику человека.  - Я понял те причины, по которым ты продолжал игру... и с некоторых пор я уверен, что мои чувства не остались неразделенными, - лишь один уголок его губ дрогнул в намеке на улыбку. - Это было ясно, особенно после той ночи.

- И какими же были твои причины? - Рейстлин поразился, как спокойно прозвучал его голос, учитывая то, как неуверенно он себя чувствовал; но ведь, в конце концов, в последние дни он не был уверен во многом, так что какая разница?

- Желание, -  в улыбке Даламара было самоосуждение.  - Я не могу объяснить лучше, мне жаль.

- Не стоит, - теперь Рейстлин знал, почему его слова были так спокойны: он чувствовал себя так нереально и отстраненно, что никакой эмоцией невозможно было наполнить его голос; мысль, что кто-то может считать его привлекательным, Рейстлин признал бы до глупости смешной еще на прошлой неделе, но теперь... - Я пришел к этому же выводу, и дальше - ни с места.

Мысленно он удивлялся, зачем он говорит об этом эльфу, почему эта тема не является запретной в отличие от некоторых других.

Теперь кивнул Даламар. Рука в волосах Рейстлина повернулась, пальцы запутались в темных прядях. Рейстлин вздрогнул, секунду он боролся с желанием склониться навстречу ласке, потом сдался. После всего, что случилось, почему бы нет?..

- Я так и думал, и это было второй причиной, по которой я молчал сегодня.

Рука в его волосах настоятельно притягивала Рейстлина ближе к темному эльфу, пока они чуть не коснулись друг друга.

- Я должен был знать, - прошептал Даламар. – У меня должна была быть уверенность, что я прав, и ты - исключение, я должен был застать тебя врасплох и убедиться.

Рейстлин улыбнулся и закрыл глаза, когда Даламар, склонив голову, поцеловал его.

Губы эльфа накрыли губы человека удивительно мягко, но его нежные движения приобретали все более сильный нажим. Даламар слегка наклонил голову Рейстлина – так было сподручнее, а его язык разомкнул губы Рейстлина и заскользил по зубам.

Рейстлин дрожал. На самом деле, его никогда раньше не целовали, и он ничего не знал об этом процессе, но будь он проклят, если он сейчас позволит темному эльфу взять верх над собой. Они начали эту игру, как равные, и продолжат её, как равные - пусть правила и бесповоротно изменились. Рейстлин неуклюже ответил на поцелуй. Случайно его рот прикрылся, и он дернулся, почувствовав, как язык темного эльфа проскользнул ему в рот.

Прикосновение было возбуждающим и неожиданным - Рейстлин вздрогнул, от интимного прикосновения разряды чистой похоти разбегались по его телу. Голова его отклонилась назад, удерживаемая рукой Даламара, и он застонал, когда темный эльф оказался так близко к нему, что теперь между ними была лишь их одежда. Он чувствовал, как бьется под одеждой сердце Даламара, и ему нравилось ощущать пальцы эльфа, играющие в его волосах.

Они прервались, тяжело дыша. Зрачки Даламара расширились, его пальцы все еще были запутаны в волосах Рейста, а руки человека - крепко сомкнуты вокруг талии эльфа. Рейстлин дрожал, вдруг четко осознав великолепную ноющую боль между ног, странное, но восхитительно возбуждающее давление эрекции эльфа в свой живот, и то, что, к сожалению, они находились на виду у любого, кто прошел бы сейчас по дороге.

Как будто читая мысли Рейстлина – хотя, скорее всего, они были написаны у него на лице - Даламар потянул его подальше от света костра в тень широкой канавы возле дороги.

Когда они скрылись с глаз, темный эльф быстро толкнул Рейстлина спиной к крутому склону канавы и опять прижался своими губами к его губам.

Обнимая Даламара за шею, Рейстлин крепко держался за него - они беспорядочно сталкивались зубами. Осторожно, он попытался скопировать действия эльфа, протискивая свой язык ему в рот. Зубы Даламара оказались странно гладкими, лизнувший Рейстлина язык - шероховатым. Рейстлин узнал вкус сухих фруктов из их ужина, перекрывающий земной, осенний вкус, который был одновременно и странным, и восхитительным.

Даламар отстранился, его дыхание срывалось, рука поглаживала лицо человека. Рейстлин улыбнулся ему, обнимая его за шею. Даламар был прекрасен - смесь приглушенного света костра и лунного света Лунитари превратила его во что-то настолько нереальное, что Рейстлину было трудно поверить своим глазам. Прекрасный по мнению Рейстлина, эльф не был идеалом мужской красоты, он не являлся воплощением усредненной романтической мечты о любовнике, но красота мимолетна и поверхностна в любом случае. То, что притягивало Рейстлина, были эти глаза, подсвеченные пламенем, эта кожа, оттененная кровавым светом луны, этот разум, который даже Рейстлин не мог разгадать, но который завлекал его каждым кусочком нераскрытой информации, этот дух под стать его собственному - воля к воле, и душа, отражающая его душу, несмотря на их отличия или, возможно даже, благодаря им.

Первый, кого Рейстлин мог бы уважать всей душой.

Даламар опять склонил голову и провел языком по шее Рейстлина, пока его пальцы разбирались с завязками одежд. Рейстлин мягко выдохнул от удовольствия и тут же прикусил губу, чтобы не вскрикнуть, когда Даламар укусил его там, где встречаются шея и ключица, и молниеносно жар распространился вниз по его хребту.

- Можешь кричать, сколько хочешь, -  прошептал Даламар, легкое прикосновение дыхания рассылало искорки дрожи вдоль позвоночника Рейстлина. - Сейчас глубокая ночь, на дороге никого нет, тебя никто не услышит.

- Тогда какого?..  - он застонал, когда Даламар легонько прикусил его ухо. - ...почему мы в канаве?

- Потому что на виду ты бы чувствовал себя незащищенным, и по правде, я бы тоже,  - Еще один легкий укус, на этот раз у изгиба шеи. - Я должен спросить, был ли ты когда-нибудь с мужчиной?

Рейстлин был слишком увлечен действиями Даламара, чтобы смущаться своего ответа, не говоря уже о том, что от смущения его отвлекала невероятная идея: он собирался заняться с кем-то сексом.

- Да я и с женищиной-то не был.

- О, поверь мне, -  прошептал Даламар, - женщин переоценивают.

И затем он потянул Рейстлина на землю.

Столкновение с покрытой травой землей было неожиданно резким, и губы Рейстлина дернулись в гримасе боли секундой раньше, чем Даламар поймал их своими губами. И боль оказалась не столь уж важна.

Даламар приглушенно фыркнул, развязывая пояс Рейстлина и распахивая его одежды.

Губы эльфа исчезли с его губ, оставив Рейстлина с трудом ловить воздух. Зубы царапнули по его ключице, а черные волосы невесомо коснулись его ребер.

На какое-то время Рейстлин забыл дышать.

А руки Даламара заскользили по его груди, чтобы в следующее мгновение ущипнуть соски и начать безжалостно тереть их. Эльф склонился, ловя зубами чувствительное местечко, и Рейстлин выдал самый недостойный визг.

Даламар ухмыльнулся, подняв голову. Рейстлин знал, что эльф ухмыляется, хотя его голова и была запрокинута, пока он широко открытыми глазами смотрел в небо, только сейчас начиная вспоминать, чем же так хорош воздух.

Рейстлин протянул руку, поймал волосы Даламара и толкнул голову эльфа обратно вниз. Еще, Бездна тебя дери! Бесценный Боги, как мог кто бы то ни было, пусть даже Даламар, так хорошо знать, что нужно делать в такой ситуации?

В этот раз Даламар рассмеялся. Рейстлин всей кожей ощущал внутреннюю дрожь и понимал, что эльф ясно видит, как действует на человека происходящее.

К его сожалению, Даламар не вернулся на свой прежний курс, а начал спускаться ниже, все больше распахивая одежды юного мага и обнажая все новые участки кожи, для того чтобы потом лизнуть, ущипнуть или куснуть их, а затем отстраниться на мгновение и охладить разгоряченную кожу прохладным воздухом.

Руки Рейстлина запутались в волосах Даламара, толкая его все дальше вниз, прося - Рейстлин не знал, чего он просит... знал, разве только, что ему хотелось испытать продолжение этого действа.

К его удивлению Даламар резко отстранился и отдернул голову от цепких рук Рейстлина. Человек низко застонал от разочарования. Он не... Он хотел... Даламар...

Рейстлин открыл глаза и взглянул на темного эльфа, который внимательно наблюдал за ним с отсутствующим выражением в глазах.

Потом эти глаза закрылись и открылись снова, Даламар слегка встряхнул головой и улыбнулся Рейстлину, будто бы извиняясь, прежде чем снова склониться над ним, вылизывая его шею, а затем наклоняясь, чтобы поймать его губы в теплом поцелуе, скользя жадным языком в рот юного мага.

Рейстлин жадно отвечал на поцелуй, дрожа всем телом, в то время как пальцы Даламара с легкостью перышка коснулись его ноги, прокрались под одежду, нежно вырисовывая узоры по его бедру. Прикосновение послало искрящийся заряд по телу Рейстлина, и он судорожно дернулся в руках эльфа.

Он снова застонал, когда Даламар отстранился во второй раз. Юный маг поднял руку и осторожно потер распухшие губы. Темный эльф присел на корточки и начал расшнуровывать свои одежды, лукаво улыбаясь Рейстлину.

Даламар был более худым, чем следовало, тут Рейстлин оказался прав. Даламар не имел тонкокостного телосложения Рейстлина. Его стройность, граничащая с хрупкостью, была скорее результатом недостатка пищи. Как и все эльфы, Даламар был бледен, хоть кожа его лица и рук уже немного потемнела от солнца, несомненно, в результате долгого путешествия.

Рейстлин позволил своему взору спуститься ниже и почувствовал, как кровь приливает к щекам. Смущенный, он заставил себя взглянуть Даламару в лицо. Эльф, все еще улыбаясь, кивнул ему. «Твоя очередь,» - приглашал его взгляд.

Рейстлин сухо сглотнул, неуверенность скрадывала его пыл и притушила его возбуждение - он слишком четко понимал, что понятия не имеет о том, что делает. Он никогда раньше не занимался такими вещами и отлично знал почему. Темного эльфа притягивал его разум, не тело - Рейстлин и вообразить не мог, что кого-то может заинтересовать его тело, и считал, что эльф будет разочарован, когда Рейстлин разденется.

Даламар внимательно посмотрел на него и к удивлению Рейстлина снова улыбнулся. Это была такая улыбка, какую Рейстлину приходилось видел раньше, и прежде она всегда его бесила. Улыбка жалости. Но... нет. Это было не то, не совсем то. Существовало маленькое отличие, создававшее огромную разницу. Нежность.

Потом улыбка исчезла, и Даламар поцеловал Рейстлина. Это был не голодный, требовательный поцелуй, как все предыдущие - этот поцелуй был мягким, медленным, ласковым. Даламар закрыл глаза, и его руки развязывали последние шнурки на одеждах юного мага, пока эльф целовал человека. Завязки шли до края подола мантии, но Даламар развязал их только до пояса и мягко стянул одежду с плеч Рейстлина.

Незначительный жест, но в чем-то эротичный – в чем именно, Рейстлин не смог бы сказать. Он отвечал на поцелуй, склоняясь вперед и позволяя Даламару спустить со своей спины одежду - материя упала вокруг его талии. Ночь была прохладной, но Рейстлин даже не заметил этого, постанывая в поцелуе с Даламаром, когда пальцы эльфа зацепили его белье и потянули его вниз вместе с верхней одеждой. Он вздрогнул, когда рука темного эльфа прошлась по его эрегированному члену.

Медленно Даламар подался назад, одной рукой тронув Рейстлина за подбородок. Рейстлин отвернулся, испытав смущение под взглядом Даламара. Он видел, как глаза темного эльфа вбирают в себя вид его тощего тела, его бледной кожи и костей, ясно проступающих под ней на груди и бедрах. Он помнил, как над ним смеялись в детстве, во время купаний на озере. Он представлял, как Даламар тоже сейчас рассмеется.

Темный эльф не засмеялся. Наоборот, он с грустью покачал головой и прижал к щеке Рейстлина свою ладонь. Рука гладила лицо юного мага, отбрасывая каштановые волосы ему за плечи, и они щекотали спину.

- Ты недооцениваешь себя... - прошептал Даламар, и его жаждущие, горящие глаза противоречили его мягкому тону.

«Он хочет меня, - удивился Рейстлин. - Эльф, верно, рехнулся.»

Даламар снова поцеловал его, даже не притворяясь нежным, и Рейстлин решил, что в своем уме эльф или нет, уж он-то жаловаться не будет.

Даламар прервал поцелуй и снова притянул его ближе к себе, и от близости обнаженной кожи эльфа Рейстлин почувствовал легкое покалывание. Кожа Даламара была мягкой, упругой и почти безволосой. Рейстлин помнил, как хорошо ему было недавно, и наклонил голову, припадая губами к шее эльфа.

Неожиданное рычание эльфа удивило его, но Рейстлин ощутил, как мягкая кожа запульсировала под его губами, и приоткрыл рот, вылизывая ее вдоль мышцы до скулы и далее, по ее линии - до подбородка эльфа. Кожа Даламара несла вкус земли, дыма от костра и острой специи, которая напомнила Рейстлину о магии. Рука эльфа судорожно удерживала мага за шею, и Даламар слегка откинул голову, давая партнеру лучший доступ к себе. Рейстлин улыбнулся в шею Даламару и провел языком дорожку до его левого уха. Он пробно куснул его краешек, и в награду услышал приглушенное ругательство эльфа. Тот протянул руку и за волосы притянул Рейслтина в еще один обжигающий поцелуй, прежде чем толкнуть юного мага на спину и лечь сверху.

Рейстлин ахнул. Кожа темного эльфа обжигала его собственную, её мягкость и напряжение мышц, одевавших кости, горячили его уже и без того раскаленное тело. Он был возбужден и... о, Боги, как он хотел еще!

Судя по затвердевшей плоти, прижатой к его бедру, можно было быть уверенным в том, что Даламар полностью согласен с его желанием.

Пальцы пробежались вниз по телу Рейстлина, легко касаясь его ребер, остановившись на секунду чтобы щекотнуть его, а потом продолжив спускаться вниз.

Рейстлин откинул голову на прохладную траву, вздыхая от удовольствия, которое он испытывал от прикосновения тонких пальцев Даламара к его ноющей плоти. Воистину талантливые руки. Нежные и сильные, властные и ласковые одновременно. Слишком возбужденный и одурманенный прикосновениями этих рук, чтобы стесняться, Рейстлин ухмыльнулся небу. Подумать только, он когда-то презирал что-то настолько чудесное!

...Но с другой стороны, у него никогда прежде не было никого настолько замечательного, как Даламар, чтобы разделять это с ним...

Юный маг низко заворчал, протестуя, когда темный эльф отпустил его и отсел, оставив одну руку на талии Рейстлина, чтобы не дать тому приподняться. Даламар коснулся бедра Рейстлина, будто упрашивая его поднять ногу, все время как-то голодно, но до странности нежно улыбаясь.

Рейстлин сделал то, чего эльф хотел, чувствуя себя ошеломленным - да и неудобство ощущая тоже. Теперь он держал свою лодыжку на боку у эльфа.

Даламар поднес руку к губам и начал облизывать свои пальцы, улыбаясь при виде озадаченного лица Рейстлина. Довольный, он потянулся вниз, вне поля зрения Рейстлина.

«О-о-о, - понял Рейстлин, ощутив, как темный эльф мягко нажимает двумя пальцами, проникая к нему внутрь, - вот почему он их облизывал.»

Не то, чтобы это было больно - Даламар был слишком осторожен, - но это было не удобно, а уж о смущении и говорить не приходилось – конечно же, Рейстлина смущало то, что его кто-то трогал в таком месте. Неужели это было так необходимо?

- Расслабься, - тихо проговорил Даламар, - а то будет больно.

Рейстлин бросил темному эльфу недоверчивый взгляд, который совершенно потерялся за тяжелым вздохом удовольствия, вдруг сорвавшемся с его губ. Даламар повернул пальцы внутри него, и... Рейстлин не был точно уверен, что именно произошло, но, возлюбленные Боги, как бы он хотел, чтобы это произошло еще раз!..

Эльф улыбнулся и поцеловал его в лоб, прежде чем снова повернуть пальцы. О, это было слишком хорошо - Рейстлину пришлось подавить желание сдаться и кончить здесь и сейчас.

Вне всякого сомнения, в этот момент было отчетливо видно, как близко к краю он находится, поскольку Даламар больше не нажимал (хотя, если говорить по секрету, Рейстлин был немножко разочарован, он был не против испытать это ощущение еще раз) и, вытащив пальцы, провел ими по мокрой траве.

Все еще улыбаясь - невероятная, широкая улыбка - Даламар нагнулся и положил ноги Рейстлина себе на плечи, немного приподнимая бедра юного мага.

Рейстлин наблюдал через красноватую дымку страсти, как темный эльф устроился над ним. Он налег вперед, и железно твердая, разгоряченная плоть начала проталкиватся внутрь...

Рейстлин скривился и сжал зубы от жгучей, острой, разрывающей боли. Это было совсем не так, как последние несколько минут, это было очень больно. Рейстлину показалось, что, быть может, секс все же не был такой уж хорошей идеей.

Давление внутри него. Больно, чтоб его Лунитари! Он ощутил вопль внутренних мышц, когда Даламар двинулся глубже.

Все еще мокрая от травы, на которой они лежали, одна рука эльфа тронула лоб Рейстлина.

- Скоро будет лучше, - прошептал Даламар, скрипя зубами скорее от удовольствия, чем от боли. – Ш-ш-ш, потерпи, оно того стоит.

«Хорошо тебе гово... Ааааах!»

Даламар двигался внутри Рейстлина, вновь нажимая на ту точку, из-за которой юный маг увидел искры совсем недавно.

Сейчас это были не искры, а звезды. Взрыв, яростнее любого бедствия гномов. Вспышка блаженства, перекрывающая боль.

И вновь.

Без боли. По крайней мере, Рейстлин ничего не чувствовал, кроме пламени удовольствия, порождаемого движением внутри него.

Вновь.

О, святые божества... Рейстлин запутался пальцами в темных волосах Даламара, дергая спутанные локоны. «Еще, будь ты проклят, о Боги...»

И вновь.

«А!..» Он не мог больше сдерживаться, это было слишком, слишком хорошо.

И вновь.

Рейстлин откинул голову и по-настоящему закричал, сдался, и почувствовал, как огонь поглотил его.

Он услышал, как Даламар стонет от удовольствия, и ощутил странную, теплую вспышку внутри себя, когда темный эльф в свою очередь потерял контроль и сгорел дотла возле него.

Следующие связные мысли к Рейстлину пришли несколькими минутами позже. Он лежал плашмя на траве, пытаясь отдышаться, все еще удерживая Даламара за волосы.

Темный эльф валялся на Рейстлине, почти урча от удовольствия. Он приподнял голову и блеснул на Рейстлина медленной, ленивой усмешкой, как кот, который только что добрался до сливок, прежде чем уронить голову обратно и, по всей видимости, уснуть.

«А почему бы и нет?» - расплывчато подумал Рейстлин. Им обоим тепло и удобно (правда, сейчас Рейстлин бы мог уснуть на чем угодно), и они оба слишком устали, чтобы шевелиться.

Рейстлин потянулся за их отброшенными одеждами, накрыл ими себя и эльфа, дал глазам закрыться и уснул с улыбкой на лице.

 

Глава 6: Уважение [1]

Насилие страсти, страсть насилия,
Извращенные побуждения - дикий эгоизм...
«Звезда за звездой» Kovenant

Рейстлин проснулся окостеневший, мокрый, и с болью в таких местах, о существовании которых он и не подозревал. Двое спутников все еще находились в канаве. Во сне Даламар небрежно развалился поверх Рейстлина – теплая тяжесть его тела противостояла прохладе раннего утра.

Воспоминания предыдущей ночи мелькали перед глазами Рейстлина, будто огоньки свечей. О, Боги, уж эту ночь он не забудет никогда!.. От происшедшего просто сносило крышу. Боги, о, Боги! Теперь ему точно придется пересмотреть свой взгляд на секс: невозможно продолжать считать отвратительным нечто, настолько изумительное...

Вытянув шею, Рейстлин посмотрел на лицо спящего Даламара. Это с ним он спал вчерашней ночью - он, Рейстлин, считавший секс тошнотворным занятием. Этот эльф занимался с ним любовью, показал ему нечто, чего он и вообразить не мог, и дал ему почувствовать себя, пусть и единственный раз, прекрасным и желанным.

Рейстлин снова испытал это чувство, глядя на спящего Даламара и ощущая, как теплые пузырьки странной чистой радости наполняют его. В этот момент боль не имела значения, и значения не имел холод - и Рейстлину было наплевать на то, что земля под ним была такой твердой. Он чувствовал себя чудесно.

Рейстлин крепче прижался к Даламару, ощутив укол боли в тот момент, когда движение потянуло травмированные мышцы. Он мотнул головой – к новым ощущениям еще надо будет привыкнуть, - но не смог удержать широкой ухмылки. Он провел рукой по черным волосам Даламара. К его удивлению Даламар заворчал и от прикосновения начал просыпаться, сердито щурясь на Рейстлина сквозь сон.

- Ты мне вчера чуть все волосы не выдрал, до сих пор все болит.

- Какое совпадение, у меня тоже! - ответил Рейстлин  и поморщился - от воспоминаний, а в его позвоночнике отозвался еще один укол боли.

Хотел бы Рейстлин знать, как он, вообще, будет ходить сегодня...

Какое-то время Рейстлин не мог ничего поделать с собой и просто глядел снизу вверх на Даламара, улыбаясь, как придурок.  Тeмный эльф смотрел на него из-под полуприкрытых век, игриво улыбаясь в ответ. Потом Даламар поднял руку и провел по щеке Рейстлина.

Рейстлину захотелось прикоснуться к эльфу, хотелось удержать Даламара и целовать его, и подарить ему то же наслаждение, что эльф дарил ему прошлой ночью. Однако Даламар скатился с него и уставился в небо, перекинув руку ему через грудь.

- Ты уверен, что ни с кем не был до этого? - спросил он с любопытством. - Мне сложно в это поверить.

- Я в правду был так хорош?

Ощущая толику недоверия, но одновременно, как ни нелепо это было, испытывая чувство довольства, Рейстлин повернулся и приподнялся на локте, чтобы получить возможность читать эмоции на лице Даламара.

- Ну, ты все правильно сделал, если ты знаешь, о чем я, -  Даламар лениво улыбнулся. - Наверно, нам уже пора идти - день в разгаре, а мы проспали. В смысле, мы пойдем, если ты сможешь идти...

Было не похоже на то, что эльф шутит - он был серьезен.

- Меня самого так отделывали, и не раз. Я знаю, каково это.

- Уж в этом я уверен, - Рейстлин сел, откинувшись спиной к наклонной стороне канавы, морщась от жалоб измученных мышц.  – И, отвечая на твой вопрос: да - пожалуй, я смогу идти.

Даламар кивнул и медленно поднялся, потом протянул руку Рейстлину.

- Я совершенно уверен, что смогу встать сам, - резко произнес Рейстлин.

- Поверь мне, встать-то ты встанешь, но потом ты упадешь.

И действительно, когда Рейстлин поднялся, словно огненный заряд боли прострелил его тело по позвоночнику.  Он оступился и упал бы, если бы Даламар не поймал его вовремя.

- Спасибо.

- Пожалуйста. И ничего не стыдись, нечего смущаться по пустякам...

 Даламар подождал, пока Рейстлин смог стоять сам, и потом, все еще держа юношу за руку, вытянул его из канавы.

Пока они упаковывали вещи, умывались и возвращались на дорогу, между ними висела атмосфера неловкости. Рейстлин тихо вздохнул: он не хотел, чтобы прошлая ночь изменила их отношения, какими бы те ни были на данный момент. Прошлая ночь была чудесной, но как она отразится на их дневном поведении? В тишине, установившейся между ними, Рейстлин размышлял.

Какими были его отношения с темным эльфом?

Они были любовниками - да, но существовало ли между ними что-нибудь еще?

Приятели? Нет, гораздо ближе.

Союзники? Ну, да - это было очевидно.

Друзья? Возможно, но в демонстративно не типичном смысле. Они доверяли друг другу... Рейстлину трудно было в это поверить, ведь он никому никогда прежде не доверял, и Даламар стал первым.

Уважение? Он полностью уважал Даламара.

Рейстлину хотелось рассеять повисшее между спутниками ощущение неудобства, и он знал, что нужно делать.

- Где ты учился магии? - спросил Рейстлин. - Не только же по крупицам в Сильванести, я уверен.

Даламар взглянул на него и слегка улыбнулся, почти признательно.

- Везде, если честно. То малое, чему сильванести меня учили, я принимал. Кое-что, относящееся к темной магии, я нашел в пещере недалеко от дома, а остальное... -  он ухмыльнулся. - Я крал, лгал и мошенничал, чтобы получить хотя бы малость. Поверь мне, Рейстлин, тебе повезло.

Рейстлин вспомнил Теобальда, своих вызывающих раздражение одноклассников, бесконечные глупые задания на уроках, и решил не просвещать Даламара в этом вопросе – тем более что эльф, скорее всего, и без подробных объяснений понял своего спутника, прочитав эмоции на его лице.

И точно: Даламар рассмеялся, с легкостью возвращаясь к тем товарищеским отношениям, что были между ними ранее.

- Может, ты так и не думаешь, но мне кажется, что тебе никогда не приходилось красться среди ночи по какой-нибудь отвесной скале при свете луны, чтобы изучить книги, за которые тебя могут убить.

- Да, пожалуй, -  ответил Рейстлин. - Но ведь ты не умер.

- Нет... но изгнание для сильванести - еще худшая участь, чем смерть, -  тихо проговорил Даламар.

Рейстлин сочувствовал ему. Эльф хорошо прятал свою боль, и, когда они только встретились, Рейстлин сомневался, было ли то, что испытывал Даламар, болью, но теперь он знал эльфа лучше, и сомнения иссякли.

- Неужели? Даже для тебя?

- Я больше не сильванести.

 Улыбка Даламара скорее прятала его чувства, чем раскрывала их, также как и его слова.

Рейстлин начал с другого конца; впервые Даламар не пытался скрыть своего прошлого, и Рейстлин решил ковать железо пока горячо, но в то же время у него было ощущение, что, возможно, ему не стоит закапываться в очевидно больную тему. Рейстлин торопливо оттолкнул эту мысль: если Даламар не хочет отвечать, то он не ответит.

- Что ты нашел такого, за что тебя могли убить?

- Книги по магии, старые, с защитой на них. Я не смог прочесть все, но даже то, что я понял, было бесценно.

- Любая магия бесценна,- Рейстлин пожал плечами. - Тебя поэтому выгнали?

Улыбка Даламара стала горькой.

- Именно. Это было несколько лет назад. Я тогда ушел в пещеру... Это был первый раз, когда я пошел туда днем, первый раз, когда я признался себе в своем выборе - не эльфийские Боги Света, а Бог Темной Магии, Нуитари, -  Даламар внимательно посмотрел на Рейстлина. - Понятия не имею, зачем я тебе это рассказываю...

- Потому что я не буду читать тебе лекций, обвинять тебя, или еще как-нибудь... не понимать, что ты сделал и почему.

- Ты совершенно прав, спасибо. Когда я пришел туда, я собрал книги, встал на колени в самой темной тени, и провозгласил свою верность Нуитари. Я... мне сложно объяснить, что случилось потом.

- Я знаю, о чем ты.

 Рейстлин точно знал, что Даламар имел в виду, так как сам прошел через нечто подобное.

- Языки пламени поднялись из книг, ослепительно блестящие, но они создавали больше теней, чем рассеивали... казалось, будто бы книги сгорают, но они не были даже обожжены... это было поистине невероятно, нереально, прекрасно...

Даламар замолчал и улыбнулся, поднимая руку к лицу:

- Я видел ночное небо в этих огнях, - проговорил он мягко, - звезды, луны... все луны, - эльф смотрел сейчас на небо так, как если бы мог видеть улыбающуюся луну своего покровителя.- Это был первый раз когда, я увидел Нуитари.

Казалось, Даламар говорил сам с собой, а не с Рейстлином.

- А потом? - подтолкнул Рейстлин, когда эльф замолчал.

- A потом эльфийская стража ворвалась и схватила меня, - голос Даламара вдруг стал холодным и безличным. - Мой надсмотрщик, Ифлид, заметил, что меня нет, и приказал найти меня.

- А что стало с книгами?

- Скорее всего, уничтожены, - эльф пожал плечами.

- Какая утрата...

- Да.

- А что было после этого?

- Меня судили и изгнали.

- После этого.

И, наконец, Рейстлину показалось, что он зашел слишком далеко. Даламар сомкнул губы и замолчал. Выражение его лица снова стало безразличным, но Рейстлин успел заметить, как промелькнуло на нем одно острое чувство.

Стыд.

А у Рейстлина опять возникло странное чувство сопереживания, желание прикоснуться к Даламару – к его плечу, его руке, щеке, - утешить его. Боги, с каждым днем это становилось все более и более запутанным и загадочным!..

- Твоя очередь, - лицо Даламара оставалось замкнутым, когда он сменил тему. - Расскажи мне, как ты учился магии.

- Я ведь уже рассказывал...

- Да, ты рассказывал, а теперь расскажи без умалчиваний.

...Даже не с каждым днем, а с каждым часом...

- О каких именно умалчиваниях идет речь?

- Обо всех. Но начнем с того, что когда я спросил тебя, а что твоя семья думает о твоих занятиях магией, ты рассказал мне только о брате и сестре...

- Потому что у моих родителей не было никакого мнения об этом, - Рейстлин удивился, как легко ему было сказать это Даламару, хотя раньше в подобных случаях он всегда испытывал неудобство; сейчас же было легко говорить, потому что Рейстлин знал, что интерес Даламара искренен, и что эльф заинтересован в самом Рейстлине, вовсе не стремясь превратить его жизнь в развлечение для себя, как все остальные. - Мой отец все время отсутствовал, а моя мать... была видящей.

- Правда? -  Даламар выглядел заинтригованным. - Не обучена?

Рейстлин кивнул.

- И раз ты говоришь о них в прошедшем времени, я предполагаю, что они умерли.

Рейстлин опять кивнул. В глазах темного эльфа не было жалости, скорее определенное понимание. Конечно, он понимал, ведь они же чуть ли не каждой мыслью делились в последние дни.

- Я так понимаю, от нее ты и унаследовал свои способности, - глубокомысленно произнес Даламар.

- А ты свои от кого получил? - полюбопытствовал Рейстлин.

- Ни от кого, я был первый в семье, - мелькнула темная ухмылка, почти такая же как у Рейстлина, - к великому ужасу тех, кому я служил. Но теперь твоя очередь рассказывать.

- Спрашивай, что хочешь.

- Хорошо.

Еще одно качество, за которое Даламара можно было уважать - он никогда не выходил из себя. О, Рейстлин был раздражен, и только Карамон мог терпеть его в таком настроении, сохраняя выдержку, но, как оказалось, и Даламар способен достаточно контролировать себя, чтобы сдержаться.

- Ты с большим нежеланием говоришь о своих брате и сестре, причем очень обтекаемо... Пожалуйста, объясни, в чем дело.

О, Боги!.. Рейстлин не хотел на это отвечать. Если честно, то он понятия не имел, почему рассказывать Даламару о своей семье казалось ему так омерзительно... Хотя - нет, Рейстлин знал «почему»: потому что он не хотел, чтобы Даламар знал о них. Рейстлин не хотел, чтобы темный эльф вел себя так, как ведут себя все остальные, когда они узнают о Карамоне и Китиаре. Он отчаянно надеялся, что Даламар прочитает эмоцию на его лице, ведь Рейстлин, на самом деле, не хотел ничего объяснять. Объяснять свою ревность?.. Еще чего! Возможно, было бы все-таки лучше, если бы эльф не заметил этого выражения на лице Рейстлина.

Но Даламар... только улыбнулся.

- Соперничество между детьми, наверное, действительно было очень сильно, если ты даже не хочешь, чтобы я знал о них.

Спасибо, Даламар.

- Или ты им завидуешь, и хотел бы держать меня при себе?

Впечатляло то, что Даламар мог делать такие... заявления с сексуальным подтекстом совершенно спокойно.

- В принципе, и то, и другое.

- Тогда я тебе не завидую, - с откровенной прямотой.  - Я с тобой, потому что ты первый из встреченных мной людей, кого я могу уважать, и за твои способности, и за то, кто ты есть. Первый. А я встречал много людей. И я могу позволить себе предполагать, что ты не будешь вести себя после нашей прошлой ночи так, как ведет себя большинство людей в таких случаях, ты же можешь полагать, что я не буду вести себя, как остальные, кого ты знал, когда ты расскажешь мне о своих брате и сестре.

- Ты сказал все, что можно было сказать об этом.

- Тогда один последний вопрос... Если они действительно такие славные, как ты намекаешь, то как они терпят тебя? Ведь в этом случае ты бы был последним, кого они могли бы понять.

- Моя сестра меня не терпит, а мой брат - идиот, который убедил себя, что меня надо постоянно опекать. И - нет, ни один из них меня не понимает.

- Если твой близнец действительно так охраняет тебя, то почему он не здесь, не с тобой?

- Слава Богам, что он не здесь!.. Он сломал ногу за несколько дней до нашего отбытия, и ему пришлось остаться.

- К твоему восторгу.

- Теперь - да.

Они ухмыльнулись друг другу, и Даламар даже рассмеялся, испугав проходившего мимо путешественника настолько, что тот убежал на самой большой скорости, на которую был способен, будто боясь, что Даламар немедленно на него нападет. Это еще больше рассмешило эльфа, и даже Рейстлин заразился его весельем. Как странно было то, что путешественник посчитал Даламара опасным, тогда как Рейстлин ничуть не боялся темного эльфа. Возможно, он научился понимать своего спутника лучше, чем сам ранее полагал.

Вечер пришел слишком быстро. Оба считали, что приятно провели прошедший день, и впервые Рейстлин был бы рад продолжать идти, хотя только ради продолжения беседы. Но он совершенно вымотался, и выволочка прошлой ночи способствовала упадку сил.

...Выволочка, которая могла повториться, если он правильно истолковывал поползновения Даламара...

Они опять сидели у огня, в небольшой рощице. Рейстлин с сожалением шлепнул по руке Даламара, которая заползала к нему под воротник. Как бы приятно ему не было прошлой ночью, он устал и не знал, сможет ли он поддержать темп весьма разгоряченного темного эльфа - не говоря уже о том, как это отразится на нем завтра. Даламар сидел рядом с ним, и он рассмеялся Рейстлину в ухо, когда человек попытался отодвинуться. Эльф обнял юношу одной  рукой за талию и бесцеремонно потащил к себе на колени. Пальцы Даламара игриво упирались в мягкую кожу живота человека, пока его губы занимались изгибом шеи Рейстлина. Вопреки своему собственному решению Рейстлин застонал, чувствуя, как его тело отзывается на прикосновения, и как рука темного эльфа скользит вниз и трется между его ног.

- Я еле шел сегодня... Я сомневаюсь, что смогу идти завтра, если ты не прекратишь! - прорычал Рейстлин, когда Даламар поцеловал его шею, вылизывая мягкую кожу.

Темный эльф промурлыкал ему на ухо, одной рукой развязывая его одежды:

- Ну, если это тебя так волнует, мы могли бы попробовать кое-что другое...

- Даламар, пожалуйста, - Рейстлин вздохнул, ненавидя свою неосведомленность. - Весь мой опыт ограничен нашей прошлой ночью, и я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь!

Он резко сглотнул, когда рука Даламара проскользнула ему под одежду и погладила его твердеющую плоть - пальцы были ледяными.

Темный эльф опять улыбнулся, покусывая его ухо.

- Ты не против, если я тебе покажу?

- Если я смогу ходить на следующий день, то да, я не против.

«И если ты продолжишь это,» - добавил Рейстлин про себя. Он снова задумался над тем, во что же он ввязывается.

Одной рукой Даламар нащупал и развязал пояс Рейстлина.

- Отлично.

Рейстлин потянулся было к одежде Даламара, но темный эльф поймал его руки.

- Тебе ничего не надо делать, - прошептал он. - Позволь мне...

Рейстлин застонал, когда пальцы Даламара исчезли с его возбужденного члена и вернулись к расстегиванию пуговиц. Ловкие руки Даламара быстренько разобрались с одеждой Рейстлина, и вскоре юный маг подрагивал от прохладного воздуха, чувствуя себя очень уязвимо. Рейстлин подумал, что хорошо было бы и Даламара раздеть, тот очень недурно выглядел, да и сам Рейстлин чувствовал бы себя менее неудобно. И тот факт, что, несмотря на холод, он был очень даже возбужден, никак не улучшал ситуации.

И уж точно делу никак не помогало то, что Даламар пожирал его глазами, как будто бы и не желая ничего сверх этого.

И все же, слепо не видя похоти, Рейстлин заметил напряжение в глазах эльфа, когда тот прижал свою руку к груди Рейстлина.

- Ляг.

Рейстлин вскинул бровь - требование Даламара удивило его, и к тому же оно слишком напоминало прошлую ночь, - но сделал, как было сказано, и откинулся на мягкую траву.

Даламар улыбнулся - Рейстлин снова заметил напряжение на его лице - и прильнул губами к губам Рейстлина, заигрывая с его языком своим, пока его руки... хмммм, Рейстлину очень, очень нравилось то, что Даламар мог делать своими изящными эльфийскими руками... Ничуть не хуже прошлого раза. Наверно это оно и есть, подумал Рейстлин, открывая рот и постанывая, когда Даламар засосал его язык в свой рот. Может, Даламар будет продолжать, пока Рейст не кончит?.. В принципе, идея не дурна, а потом он мог бы ответить тем же...

Темный эльф слегка царапнул ногтем по длине члена юноши, и Рейстлин откинул голову назад, пытаясь поймать хоть глоток воздуха, а от проведенной черты медленно и томительно распространялись разряды молний по его телу, и легчайшая примесь боли только увеличивала его наслаждение. Даламар улыбнулся, и коснулся поцелуем сначала шеи Рейстлина, потом сухожилий, ясно видимых под кожей, когда юный маг сжимал челюсти, отчаянно пытаясь не потерять контроль над собой постыдно быстро.

- Шшш... - Рейстлин задрожал от довольного, слегка охрипшего шепота Даламара. - Дальше - лучше.

Рейстлин не мог высказать своего мнения по этому поводу, так как был совершенно поглощен процессом, пытаясь одновременно наслаждаться ощущениями и не забывать дышать, чтобы не потерять сознания. Если бы он мог, то он спросил бы: как может хоть что-то быть еще более приятным, чем это?

Но казалось, что он вот-вот узнает ответ - Даламар исследовал его тело, проводя языком по чувствительным местам, приостанавливаясь, чтобы укусить его соски, пока движения его рук удерживали Рейстлина на краю блаженства.

...К черту крики! Если это скоро не кончится, он просто умрет!..

Будто читая его мысли, Даламар рассмеялся возле нежной кожи его живота, и Рейстлин судорожно дернулся всем телом от вызванной этим колебанием воздуха внутренней дрожи.

Еще остановка – эльф покусывал его бедра, вылизывал живот.

Потом эти невероятные руки оставили его ноющую, горящую плоть, и Рейстлин разочарованно застонал, опять рассмешив Даламара за несколько мгновений до того, как темный эльф скользнул ниже и взял его в рот.

Рейстлин не кричал в этот раз, у него просто не хватало воздуха в легких. Его тело напряглось, как якорная цепь под натяжением, и он дернулся вверх, а пальцы его ног сжались в истоме от той сладкой, мокрой жары, что поглощала его. О, милые Боги...

Даламар положил руку Рейстлину на живот и удерживал человека, чтобы иметь возможность искусно продлевать пытку - сначала пососать, потом подуть на скользкую головку. Рейстлин дрожал в крепко державших его руках.  Даламар снова склонил голову, едва касаясь языком самого кончика члена. Вскрик Рейстлина был скорее похож на всхлип, он ощущал, как жар внутри невыносимо растет.

Рейстлин чувствовал биение собственного пульса на языке темного эльфа, когда тот вычерчивал вены, сначала вниз, потом снова вверх, склоняясь и ловя самый кончик члена между зубами - чуть прикусывая, не для того, чтобы Рейстлину было больно, а чтобы тот снова вскликнул. Но это все равно было больно - было больно находиться так близко, но все же не до конца, и напряжение доводило чуть ли не до слез.

Потом Даламар заглотил его и сильно засосал. Жар и неожиданное трение - это было больше, много больше, чем Рейстлин мог терпеть, и он сдался. Снова требовательный пожар настиг его, извергаясь в слишком талантливый рот темного эльфа.

Рейстлин рухнул на траву со звоном в ушах, все еще дрожа после происшедшего. Он потянул Даламар вниз, ближе к себе, приветствуя теплую тяжесть и улыбаясь, когда одна рука темного эльфа побежала по его волосам. Он чувствовал другую руку между своих ног, она удерживала эрекцию Даламара. Улыбнувшись, Рейстлин потянулся вниз, готовый вернуть долг. Но когда он коснулся эльфа, тот уже кончил, и его пальцы были скользкими от собственной спермы.

Впервые в улыбке Даламара был оттенок смущения, хотя Рейстлин и видел, что жест оценен по достоинству. Темный эльф нежно поцеловал человека между глаз, а затем свернулся рядом: его голова покоилась на груди Рейстлина, а губы изогнулись в улыбке, когда человек запустил руки в его волосы, распутывая их и приглаживая по спине эльфа. Даламар зевал, пока Рейстлин вытягивал одеяло из своих вещей и накрывал им их обоих, а затем, повернувшись, смотрел на него. Глаза темного эльфа ненадолго открылись, он сонно улыбнулся, потом снова закрыл глаза и уснул.

Рейстлин улыбался, глядя на спящего Даламара, и уже знакомый бутон тепла расцветал в его груди. Он поцеловал темного эльфа в лоб – это была безмолвная благодарность за чудесный вечер, - закрыл глаза и заснул.

 

Глава 7. Привязанность

Нечестивое присутствие - нечестивая сущность,
То, что нас связывает – то, что нас разделяет...
"Звезда за Звездой" Kovenant

И снова Рейстлин проснулся с Даламаром вместо одеяла, однако этим утром он чувствовал себя лучше, чем предыдущим. Даламар выполнил уговор до мелочей - прошлая ночь никоим образом не навредила Рейстлину. Если уж на то пошло, она была еще более невероятной, чем позапрошлая.

...Ему и в голову не могло прийти, что ртом можно делать такое…

...Боги, если будет еще лучше, это его убьет!..

Он почувствовал, как Даламар зашевелился - тёмный эльф приподнял голову и сонно улыбнулся ему. Рейстлин затруднялся определить выражение его лица, но казалось, что сильванести был ни чуть не разочарован ситуацией. Честно говоря, Рейстлин тоже, потому что, хотя просыпаться рядом с кем-то или под кем-то было, конечно, необычно, но это было еще и приятно. Удивительно! Пожалуй, если бы он задумался об этом, до того как встретил Даламара, он бы посчитал это отвратительным. Ну… все ошибаются… рано или поздно, так или иначе.

Даламар сел на Рейстлине, точнее, на его ногах, и сладко потянулся.

«Специально для меня старается», - возникло подозрение у Рейстлина.

- Доброе утро,- Даламар зевнул. - Доволен ли ты прошлой ночью?

Он игриво облизнул губы.

- Несомненно, - Рейстлин почувствовал, что краснеет, но улыбнулся в ответ и не удержался от соблазна провести пальцами вниз по твердым мышцам живота эльфа. - Явно твой рот также талантлив ночью, как и днем, - мурлыкнул он, - хотя я и сомневаюсь, что смог бы ходить вчера, когда ты только закончил.

Даламар улыбнулся, но Рейстлин заметил, что улыбка выглядела натянутой, и тень чего-то неопределенного скользнула в глазах темного эльфа. Юноша вспомнил странный взгляд Даламара, когда тот услаждал его прошлой ночью, и улыбка его померкла. Тень исчезла так же быстро, как появилась, и голос эльфа был спокоен, когда он ответил:

- К счастью, это было только временно.

- Кстати, нам пора идти, - Рейстлин попытался выбраться из-под темного эльфа, но Даламар склонился и прижал его плечи к земле. - Даламар, пусти.

Даламар склонил голову и поцеловал Рейстлина, легко, всего лишь касаясь его губ своими.

- А если я скажу "нет"?

- Почему ты вдруг скажешь "нет"?

- Потому, - поцелуй в лоб, - что ты, - губы эльфа коснулись его между глаз, - очень привлекательный, - третий поцелуй, в нос, - и я опять хочу заняться с тобой любовью?

 Последний поцелуй пришелся бы Рейстлину в губы, но он увернулся и с удивлением смотрел на эльфа снизу вверх. Даламар не дразнил, наоборот, он выглядел совершенно серьезным и полным энергии.

Это не имело никакого значения, так как Рейстлин все равно не поверил своим ушам.

- Ты считаешь меня привлекательным?

- Ну, да, конечно! - Даламар закатил глаза. - Хочешь сказать, тебе раньше подобного не говорили?

- В принципе, нет.

Наоборот, Рейстлин даже потерял счет тому, сколько раз им пренебрегали по подобным причинам: слишком бледный, слишком худой, слишком неприметный.

Даламар был бы явно не согласен с этими определениями. Он встряхнул головой, и – «С ума сойти!» - склонился за поцелуем.

После столь неожиданных заверений в своей привлекательности, Рейстлину не хотелось ничего другого, кроме как сдаться и позволить Даламару показать ему, что значит заниматься любовью с утра пораньше. Но ведь утро было уже далеко не ранее, и проблема состояла не только в том, что им требовалось продолжить путь, но и в том, что их отлично было видно с дороги, а Рейстлину не нравилась мысль о том, что их могут увидеть в то время, когда они…

И Рейстлин снова отвернулся.

- Пожалуйста, перестань. Нам пора идти, и даже если ты снова хочешь заняться… заняться этим, я не хочу.

Лгун.

- Ты уверен? - проговорил Даламар сдержанно, слегка прижимаясь к телу человека.

Рейстлин прикусил язык, чтобы не стонать, когда эрекция эльфа коснулась его собственной твердой плоти.

- То, чего хочу я, и то, чего хочет мое тело - две разные вещи! - отрезал Рейстлин, считая, что не так уж многое изменилось, для того чтобы его похоть могла взять верх над его разумом. - А теперь слезь с меня.

С видимой неохотой Даламар послушался, а затем бросил юному волшебнику его одежду.

- Тогда оденься и прекрати меня соблазнять.

Рейстлин, одеваясь, поискал вокруг свою обувь. Прошлой ночью Даламару было совершенно безразлично то, куда он ее откидывал, и один башмак оказался чуть ли не в костре.

Рейстлин тряхнул головой и повернулся к Даламару.

- Если бы этот сгорел, тебе бы пришлось меня нести, - шутя, поддразнил он, но в его словах была доля правды.

Эльф не отреагировал на слова Рейстлина, даже когда закончил возиться с завязками на своих ч?рных одеждах. Рейстлин нахмурился. Казалось, что Даламар его просто не слышал, и выражение лица эльфа теперь было совершенно другим.

В пути Даламар по-прежнему молчал, но это молчание было гораздо более натянутым, чем днем раньше, хотя оно и не было связанно с сегодняшним утром, как думал Рейстлин. Они продолжали идти, и Даламар не только хранил молчание, но и, казалось, что он еще и выглядел более рассеянным.

Наконец, Рейстлин нарушил тишину.

- Что, собственно, тебя беспокоит?

Даламар вздохнул. Впервые за все время, которое Рейстлин его знал, темный эльф выглядел подавлено.

- Скоро мне надо будет уйти.

Он пытался казаться бесстрастным, но если этот обман и мог сработать на ком-нибудь еще, то на Рейстлине - нет.

- Ты о чем? - сдерживая острую боль шока рассудком, Рейстлин потребовал ответа.

- Мне придется уйти. На следующей развилке ты пойдешь на восток, а я уйду на север.

Рейстлин взирал на эльфа так, как будто тот его ударил, чувствуя, как первые бесформенные отростки боли и злости добираются до него.

-  А ты хочешь уйти? - спросил он тихо.

Его низкий сейчас голос не особенно-то маскировал уязвленную интонацию.

 - Нет, - Даламар вздохнул.

Внутреннее напряжение Рейстлина ослабло, отростки боли исчезли.

- У тебя есть определенные причины, чтобы идти на север?

- Вроде, нет.

- Ну, так в чем дело? - раздраженно.

- Я не могу пойти с тобой, - категорично.

- Почему это?

- О, ради Нуитари! - рявкнул Даламар; напряженное спокойствие его слов и выражений растаяло, как снежинка в Бездне. - Потому что я - темный эльф! Думаешь, они меня так прямо и впустят?

Рейстлин слегка пожал плечами: Даламар из-за этого нервничает?

- Не вижу, почему бы нет, только не нарушай законы и всё. Я еще ни разу не видел, чтобы кого-то не пустили в Утехy...

- А ты?.. Ты, вообще, думаешь о том,  как это отразится на тебе?

Легкое движение плечом.

- Мне там все равно никто не доверяет… у меня нет репутации, которой ты мог бы повредить.

Даламар постепенно успокаивался. Он глубоко вздохнул, прежде чем снова взглянуть на Рейстлина.

- Ты уверен?

- О, какая чушь! - возмутился Рейстлин. - Ты же меня знаешь. Сколько мы уже играли в ту игру?.. Ты не можешь не знать меня, как ты сам как думаешь?

Даламар выглядел довольным и улыбнулся открытой улыбкой.

- Спасибо! - эльф даже не пытался скрыть своей радости.

- Пожалуйста, - Рейстлин тряхнул головой: удивительно - неделю они читали друг друга, как книгу, а до эльфа до сих пор так кое-что и не дошло!

- Почему ты хочешь, чтобы я пошел с тобой? - спросил Даламар.

Рейстлину надо было бы быть слепым, глухим, и еще более тупым, чем Карамон, чтобы не видеть множество подоплек, прятавшихся за этим вопросом. На секунду он задумался, а потом улыбнулся.

- Потому что я безумно любопытен, давно одержим тобой, ты восхищаешь меня и притягиваешь, я тебя хочу, уважаю, и… и хотел бы остаться с тобой подольше?

Как можно дольше.
Даламар по-настоящему улыбался.

- Спасибо. Хочешь остаться со мной? Чувствовать в себе привязанность? - последнее было сказано немного поддразнивающе.

Рейстлин улыбнулся в ответ. Боги знали, что за эту прошедшую неделю он улыбался больше раз, чем за весь прошлый год или год до того. Существовало свосем немного людей, которые могли бы заставить его улыбнуться так, как мог Даламар, и одно это стоило того, чтобы держать эльфа рядом. Снова он почувствовал, как спокойная плавная радость наполнила его, и это действительно того стоило.

- Не то, чтобы я хотел чувствовать себя связанным или что-то еще… Просто ты должен остаться со мной хоть на какое-то время, - он усмехнулся. - Если уж на то пошло, то это ты станешь полностью моим… ведь мы пойдем ко мне домой, в конце концов!

Даламар рассмеялся, кивнул и встряхнул головой.

- Все это очень странно...

Рейстлин кивнул, улыбаясь.

- Да.

Но эту странность он был готов терпеть долгое-долгое время, в течение которого каждая перемена была бы к лучшему.

- Я останусь с тобой… хоть на какое-то время.

Даламар смотрел в даль - туда, куда уходила дорога. Он был поразительно красив, но, когда улыбался, выглядел даже лучше, чем обычно.

- Хорошо, - отозвался Рейстлин, и он был уверен в своем ответе: неважно то, каким странным все это кажется, он готов на что угодно, чтобы все сложилось так, как было задумано.

- Сколько до Утехи?

- Завтра вечером мы должны быть там.

Рейстлин взглянул на Даламара: хотя эльф и продолжал молчать, молчание не казалась больше натянутым. Это было теплое молчание, весьма приятное, и Рейстлин снова улыбнулся.

Связь...

Казалось, это было подходящим словом, но что оно для них значило?

Он сказал Даламару, что не чувствует себя связанным, и это было правдой, так что же он чувствовал?

Как будто они сродни друг другу?

Да, в каком-то смысле. Ему нравилось быть с темным эльфом; разговоры и… - Рейстлин покраснел, но уверенно закончил мысль: - секс были чудесными; он уважал Даламара, даже доверял ему.

Так какими же были их отношения?

Отношения любовников.

Отношения спутников.

Отношения волшебников.

Отношения... друзей? Да.

Связь уважения, доверия и... заботы? Он не знал.

Но он узнает, он был уверен в этом.

Рейстлин задумался: а что же собственно он узнает?..

Дорога становилась все более и более людной по мере их приближения к Утехе.

Они вместе свернули на восток на той развилке, на которой иначе им пришлось бы расстаться.

К сожалению, не только прохожих стало больше, но и  Рейстина узнавали все чаще и чаще.

Если им повезет, как сказал Даламар, то на общественную жизнь Рейстлина эти встречи не окажут существенного влияния, поскольку самым большим знаком внимания от знакомых прохожих был легкий кивок приветствия, не более того – кивок, часто сопровождаемый странным взглядом на выбранного Рейстлином спутника. Но, как Рейстлин и предполагал, никто ничего не говорил о присутствии Даламара, и эльфу это явно очень нравилось.

К ночи они завидели деревья-валлины. Рейстлин улыбнулся, пронаблюдав за тем, как глаза Даламара расширились при виде деревьев. Несмотря на то что ему не нравились деревенские жители, Утеху он любил и почувствовал странную гордость, увидев настолько сильное впечатление произвел ее вид на  Даламара.

- Впечатляет. Так ты говоришь, что живешь на ветках, среди листвы?

- Все так.

- Тогда головокружение или страх высоты дела не улучшат.

- Абсолютно. А что? Разве ты...

Невысказанное опасение - что если Даламар боится высоты, и поэтому ему с Рейстлином не удастся остаться?.. - повисло в воздухе.

Тёмный эльф улыбнулся и мотнул головой.

Они остановились на ночлег на относительно открытом пространстве, примерно с полмили от опушки леса. Из-за недостатка уединения, плотские наслаждения пришлось отложить до следующего раза, но Даламар все равно устроился на ночлег рядом с Рейстлином и уснул, обнимая человека. Рейстлин совершенно не был против: ночь выдалась холодная, и просто спать вместе было приятно само по себе, хоть и не походило на занятия любовью. Он чувствовал прижавшееся к нему тело Даламара - тепло его кожи, странное ощущение костей и мышц под бархатистой мягкостью кожи. Спать вместе – это была еще одна странность, к которой он с радостью привыкнет. Рейстлин улыбался, лениво поглаживая слегка спутанные волосы эльфа и думая о том, каким же будет их следующий ход.

От любопытства к восхищению.

От восхищения к одержимости.

От одержимости к влечению.

От влечения к желанию.

От желания к уважению.

От уважения к привязанности.

Изо дня в день их чувства меняются, как они изменятся в следующий раз? В присутствии друг друга они чувствуют себя в безопасности - не просто ощущают отсутствие угрозы со стороны другого, а именно спокойствие рядом с ним. Рейстлин не хотел, чтобы Даламар уходил - ему нравилась компания эльфа, не только потому что тот был таким загадочным… Тогда из-за чего же еще? Казалось непостижимым, что он так легко отдаст уединение, которое он так высоко и долго ценил, кому-то, кого он знает совсем недолго… но это оказалось так просто.

Так просто оказалось научиться проявлять интерес?..

Его мысли были прерваны из-за того, что Даламар заворочался. Он поднял голову с подушки, роль которой выполняла грудь Рейстлина, и сонно моргнул.

- Не мог бы ты не думать так громко? Ты меня разбудил.

 Он выдал ту не-улыбку, которую Рейстлин не видел уже давно.

- Я извиняюсь.

- Не стоит, - Даламар перевернулся, ложась на спину, чтобы взглянуть сквозь полог свежей листвы в звездное небо.  - О чем ты думал? Рассказывай, а то я слишком сонный, чтобы читать твои мысли.

- Просто думал, что мне нравится быть с тобой.

- Я полагаю, что так ты чувствуешь себя спокойнее, - Даламар вернул голову на прежнее место, и Рейстлин буквально кожей ощутил, что эльф улыбается. - Будто ты привязался ко мне и хочешь со мной остаться?

- Даже спросонок ты успешно проницателен.

- Я знаю свои чувства, и знаю, что ты их разделяешь.

Даламар приобнял Рейстлина и закрыл  глаза, слегка улыбаясь.

- Ты мне доверяешь?

- Ммм-хм… - эльф снова собирался спать.

- Тогда скажи, почему ты не хочешь говорить о своем изгнании?

Глаза Даламара резко расширились, его улыбка исчезла также быстро.

- Никогда не упустишь своего шанса, не так ли?

- Никогда.

- Хорошо!

Выражение лица Даламара вдруг стало жестким, и показалось, что стальная преграда, которую Рейстлин раньше пару раз замечал, скрыла глаза эльфа – сделала их зеркально недвижными, захлопнувшись так, словно топор  дровосека ухнул. И все же, она не могла скрыть боль, оставшуюся в голосе эльфа, когда тот заговорил:

- Я не рассказывал тебе, потому что думал, что ты не хотел бы знать о том, что твой любовник продавал себя как проститутка.

Рейстлин остолбенело вытаращился, пораженный прямотой Даламара.

- Почему?

Даламар скривил губы в презрительной усмешке, и впервые с момента их знакомства он выглядел действительно угрожающе. Рейстлин мог бы отползти подальше, но он знал темного эльфа достаточно хорошо, и потому только придвинулся ближе.

- А ты бы попытался выжить, когда тебя все боятся и ненавидят!.. -  голос эльфа звучал злобным рыком. - Когда речь зашла о моей гордости, о самоуважении, и, наконец, о жизни… ну, сначала исчезла гордость, потом, когда потребовалось – и самоуважение тоже, но уж свою жизнь я себе оставил. Другого пути не было, уж поверь мне! Иначе я бы сдох. Доволен?

- Нет, не особенно. Прости...

Даже ему самому эти слова показались неправильными. Он гладил волосы Даламара, пытаясь восполнить действиями отсутствие правильных слов.

- Забудь.

Холодный тон, но Даламар еле заметно подался навстречу ласкающей руке. Рейстлин поцеловал его в висок, и растрепавшиеся пряди волос пристали к его губам.

- Почему ты не хотел говорить мне об этом? - прошептал человек.

- Я предполагал, что ты станешь хуже думать обо мне, или, вообще, подумаешь, что я поступал так, потому что хотел.

Даламар имел достаточно здравого смысла, чтобы, по крайней мере, произнося эту фразу, выглядеть слегка застенчиво.

- А я думал, что ты уже хорошо меня знаешь. Оказывается – нет.

Это могло показаться странным, но Рейстлин никогда бы не подумал того, чего опасался темный эльф - в его мыслях даже близко не было ничего подобного, поскольку ничего подобного явно не было в намерениях Даламара.

- Сейчас – знаю, - рука Даламара слегка тронула волосы Рейстлина, и тот почувствовал губы эльфа на своей щеке. – Но, все равно, спасибо.

Рейстлин потянулся ближе, и когда он приобнял эльфа за талию, где-то внутри него зародился вопрос: а как часто кто-то другой, не Рейстлин, так делал - трогал Даламара, также как Рейстлин сейчас?.. Горячий ожог ревности опалил ему горло, и он заставил себя выкинуть эту мысль из головы подальше. Он не собирался подтверждать опасения Даламара, особенно сейчас.

Он поцеловал Даламара в лоб в безмолвной поддержке и обнял его, положив голову ему на плечо, прежде чем отбыть в свои сны.

 

Глава 8: Забота

"Звезда за звездой,
Развращая все человечество,
Мы так похожи, что, смотря на тебя,
я вижу себя."
"Звезда за Звездой", Kovenant

Проспав дольше обычного, Рейстлин проснулся в середине утра. Он часто рано вставал, но ему слишком нравилось спать с Даламаром, чтобы пресечь это и подниматься сразу. Тёмный эльф к тому времени уже проснулся, но все еще прятал лицо в волосах Рейстлина, прижимая eго к себе.

- Ты проснулся? – пробормотал тёмный эльф.

- Да.

- Отлично, – Даламар прильнул поближе.

Секунда молчания, потом:

- Будем вставать?

- Не сейчас.

- Почему?

- А почему бы нет?

- Слезь с меня.

Рейстлин пытался скрыть приязнь в своем голосе, но у него это не получалось. Он удивлялся, как Даламар мог так поступать – предлагать себя с такой готовностью, особенно после того что с ним случилось. Он сомневался, что будь он на месте Даламара, смог бы вести себя также, какие бы он чувства, какую бы заботу не испытывал по отношению к кому-либо. Насколько бы он не заботился о Даламаре. Именно поэтому он не хотел вызывать у тёмного эльфа плохие воспоминания, а хотел, чтобы эльфу было так же приятно, как и ему. Поэтому ему стало плохо, когда Даламар рассказал о своём прошлом вчера ночью. Потому что он заботился о тёмном эльфе – заботился о том, кого встретил лишь неделю назад. Заботился о нем больше, чем о ком-либо другом из всех, кого он знал.

Заботился. О Даламаре.

И Даламар также был заботлив и внимателен, потому что вместо того чтобы настаивать, он лишь вздохнул и выпустил Рейстлина, который тут же сел и начал одеваться.

- Нам лучше идти, если мы хотим быть в Утехе до темноты, – Рейстлин решил сменить тему. - Если мы выйдем сейчас, то к закату окажемся у городских окраин.

- И что ты собираешься им сказать, когда мы там будем? – мгновенно отреагировал Даламар.

Удивительно быстро его тон превратился из довольного в заметно обеспокоенный.

- Скажи мне, неужели тебе действительно не безразлично, что подумают люди? – Рейстлин разглядывал его с любопытством.

- Мне - да, а тебе, возможно, и нет.

- Я же говорил вчера, они меня уже не любят, – он был уверен, что Даламар видит по его лицу, что эта неприязнь взаимна. – Я не думаю, что твое прибытие хоть что-то изменит.

- А что будет, когда они узнают, что ты со мной спишь?

Рейстлин пристально вглядывался в лицо Даламара.

– Тебе кажется, что мне это не безразлично? - он сомневался, что, зная об этом, люди будут презирать его еще больше.

Уже существовало множество причин, по которым его не любили, и ничего не изменится, если он будет спать с каким-то мужчиной.

Даламар слегка улыбнулся.

– Нет, абсолютно не кажется.

Рейстлин улыбнулся в ответ:

- Вот видишь, ты все-таки можешь читать людей.

Еще утром день обещал быть исключительно жарким и теперь выполнял свое обещание. Солнце палило и по дороге, и по путникам на ней. Чувствуя себя неуютно, Рейстлин был раздражен и хотел поскорее добраться до тени деревьев-валлинов, которые уже показались невдалеке, но в тоже время он страстно желал, чтобы они туда никогда не добрались. Несмотря на его беззаботные слова Даламару, Рейстлин опасался столкновения, но не с остальными жителями Утехи, на которых ему было плевать, и даже не с Карамоном, который – он был уверен – будет суетиться по пустякам. Он боялся, как отреагирует Китиара, если "бояться" было правильным словом в этом случае. Она слишком часто его высмеивала, и ему хотелось бы этого избежать. Он мог терпеть это от кого угодно, отвечая лишь усмешкой или даже острым словцом, но Китиара была единственной, чье отвращение его действительно задевало. Рейстлин очень хотел избежать этой встречи, и он был уверен, что Даламар видел это, наблюдая за ним.

– Похоже, что чье-то мнение тебе все-таки важно.

Прав, как и всегда.

– Всего лишь один человек, - ответил Рейстлин.

Oни, наконец, ступили под тень нависающих ветвей деревьев-валлинов.

– И кто же это? Уж, наверное, не твой брат, судя по тому, что ты мне о нем говорил.

- Нет. Это моя сестра, Китиара.

– Ага, и почему тебе это важно?

Рейстлин безразлично пожал плечами.

- Да уж, бывают и такие сестры.

Рейстлин не выдержал и криво улыбнулся. Его всё ещё удивляло, как точно Даламар его читал.

- И детская ревность тоже не особо помогает, - закончил тёмный эльф.

- Нет, не особо, - согласился Рейстлин и задумался.

Действительно ли именно это было причиной, по которой он не хотел этой встречи? Он боялся, что его сестра заберет Даламара себе? Почему? Разве ей не хватает того полуэльфа, Таниса?

Будто ты не знаешь! Он насмешливо ухмыльнулся сам себе: Китиаре плевать, что подумает Танис, а, раз он уехал, то ей вообще волноваться не о чем. Ходили разные слухи, и даже если Танис мог их игнорировать, Рейстлин лучше знал, что к чему. Даламар принадлежал как раз к тому типу людей, что был так интересен Китиаре.

А насчет того, почему он боялся потерять Даламара… он знал причину. Его собственный разум нашептывал это ему достаточно часто, чтобы не сомневаться: потому что она - сильная, чувственная и прекрасная. А ты - нет.

Он задумался, а если – потому что в мыслях худшие страхи набрасываются на тебя в худший момент – если он ошибается, и Даламар действительно предпочтёт компанию Китиары, а не его? Не то чтобы такое никогда не случалось, но в этот раз это впервые было важно. Очень важно. У него никогда не было много ценностей, и сейчас потерять Даламара было бы сокрушительным ударом, и не только по его самолюбию. Ни с кем другим у Рейстлина не было таких отношений, как с тёмным эльфом – он не встречал раньше никого, чьё присутствие он мог не только терпеть, но и считать приятным, и даже – беспокойная мысль – на кого мог полагаться?

И при этом Рейстлин стал заботиться о Даламаре до такой степени, что реши эльф подтвердить страхи человека, Рейстлин вправду не знал, что бы он мог сделать, чтобы остановить эльфа. Даламар не был его собственностью (хотя Рейстлин и был готов яростно доказывать, что Даламар должен быть с ним), и если Даламару больше понравится компания Китиары... ну что ж, Рейстлину придется с этим смириться, как бы ему не было тошно от этого.

И всё-таки... Моментально вспоминалось, как Даламар дважды попадал в такую ловушку – боялся, что Рейстлин поведет себя, как все остальные. Сейчас Рейстлин ведь делал то же самое? Он видел достаточно людей, плененных его сестрой, и именно поэтому теперь  подозревал, что Даламар закончит также? За восемь дней, что он знал Даламара, были ли хоть какие-нибудь указания на то, что Даламар подтвердит опасения Рейстлина?

Нет, вроде бы.

"Нет", - уверенно подумал Рейстлин, увереннее чем "нет, вроде бы". Нет. Он так не сделает. Рейстлин мог читать эльфа – может быть, даже лучше, чем эльф понимал сам себя – и он знал, что эльф не бросит его, только чтобы ухлёстывать за его сестрой, особенно после прошлой ночи. Верить в такое было равносильно вере в то, что Даламар солгал, а это, как Рейстлин точно знал, само было ложью.

Он знал этого эльфа, и хотя, может быть, он не знал его идеально – а сейчас Рейстлин подозревал, что никогда полностью и не узнает, и это было чудесно – он знал его достаточно хорошо, чтобы понимать, что даже думать, что Даламар бросит его ради кого-то ещё, так быстро – и только из-за физического влечения – ну, было бы жестоко, подло и просто несправедливо, мягко говоря.

Он решил, что он будет доверять тёмному эльфу, и вот теперь пришло время, когда ему надо это показать.

Даламар молчал, пока Рейстлин думал, но сейчас он поймал его взгляд и кивнул в сторону огромных деревьев вокруг них.

- Далеко еще до Утехи?

- Еще прилично, но мы там будем до темноты, - Рейстлин оставил размышления и взглянул на эльфа.

Даламар выглядел взволнованно – интересное выражение на лице того, кто почти всё их путешествие был сдержан и спокоен, но подобающее для того, кто привык остерегаться.

Рейстлин знал, что нет смысла волноваться о том, что может случиться, а что - нет: он прожил в Утехе всю свою жизнь, и единственной, кто на его памяти был изгнан из деревни, была вдова Джудит. "Так ей и надо," - свирепо думал Рейстлин, - "она это заслужила."

Пока Даламар не нарушал законов и не создавал ни для кого проблем, ему позволят оставаться в городе, что было очень неплохо. Рейстлин не знал, что он станет делать, если сложится по-другому – наверное, он станет искать, где ещё неподалёку эльфу можно остаться, раз уж он даже подумать не может о том, что они расстанутся на самом интересном месте.

Боги, но он надеялся...

Теплые губы тронули его щеку.

Рейстлин чуть не подпрыгнул от неожиданности, но глянул в сторону и увидел, что Даламар улыбается.

- Ты не будешь делать это на людях, ведь так?

Тёмный эльф только улыбнулся.

- Я бы не сказал, что мы на людях.

И действительно, вокруг никого не было. Одна рука пробралась Рейстлину на затылок и притянула его в поцелуй, гораздо более грубый – царапающие зубы, сплетающиеся языки – поцелуй голодный и всепоглощающий, они почти задыхались.

- Недурно, - отметил Даламар, облизываясь.

- Да, - Рейстлин попытался выглядеть равнодушно – безнадежная затея, так как они оба раскраснелись и были ошеломлены и возбуждены. - Определенно не на людях.

- Нет, - Даламар обвил руками талию Рейстлина и притянул юного мага ближе, положив подбородок тому на макушку. - Определенно нет.

В этот раз Рейстлин был абсолютно уверен, что эльф имел в виду что-то совершенно другое.

* * *

Было уже довольно поздно, когда они увидели Утеху, а когда подошли к её границам, в маленьком городке уже была ночь. Рейстлин улыбался, глядя, как Даламар смотрит вверх на дома, ютящиеся на ветвях огромных деревьев. Он снова чувствовал странную гордость, видя удивление эльфа: ведь уж сколько странного Даламар повидал в своей жизни, а это все равно его удивляло!

Эльф улыбнулся в ответ.

- Это действительно нечто особенное, - проговорил он, серые глаза проследили за мостиками, натянутыми между деревьями, прежде чем остановиться на одном из самых больших сооружений. - А кто живет там?

Рейстлин проследил за взглядом эльфа.

- Это – гостиница "Последний приют", они там хорошо готовят, если ты голоден.

У него уже не осталось денег после того, как он оплатил поездку на телеге до Квалинести, но Отик его знал и мог бы предложить кредит.

Даламар моргнул.

- У вас гостиница на деревьях? - он покосился на Рейстлина. - И всё остальное тоже? - в его голосе было недоверие.

- Всё, кроме кузницы, да, - Рейстлин направился к одной из лестниц, ведущих к гостинице. - И скорее всего, это только потому, что ею заправляет гном.

Темный эльф недоверчиво покачал головой, но пошел за Рейстлином. Он приостановился, положив одну руку на перила перехода. Хотя они были ещё и не в самой Утехе, переходы тянулись далеко; даже здесь, возле другой гостиницы Утехи, захудалого "Корыта".

- Ты говорил, что никто не будет возражать, если я стану тут жить. Как ты думаешь, работу найти будет сложно?

Рейстлин слишком хорошо понял, что Даламар не проговорил вслух, вспомнив о том, что тому приходилось делать, чтобы выжить. Он тряхнул головой в ответ и на высказанный вопрос, и на не высказанный.

- Я не думаю, что будет очень трудно. Большинство местных будут рады, если им как-то помогут магией – особенно после того, как мой учитель под угрозой изгнания запретил даже создавать огонь при помощи магии.

Рейстлин сердито нахмурился, вспоминая последнее обсуждение этой темы (на повышенных тонах), которое ему пришлось вытерпеть.

- Ты можешь спросить в гостинице, я уверен, кто-то что-то знает.

Даламар довольно усмехнулся, и шагнул по ступенькам за Рейстлином. Несмотря на заверения в обратном, Рейстлин видел, как эльф слегка покачнулся, когда глянул вниз – и зря. Деревья-валлины были безмерно высокими, и сооружения могли находиться чуть ли не на высоте тридцати метров над землей. Тому, кто прожил всю жизнь на ветвях, как Рейстлин, это было нипочем, но, похоже, для Даламара, вцепившегося в поручни чуть сильнее, чем надо, это было слишком. Но он всё-таки продолжил идти, улыбаясь Рейстлину несколько скованно. Человек улыбнулся в ответ и положил руку на плечо тёмного эльфа – неосознанное движение оказалось неожиданностью. В ответ на контакт Даламар вскинул бровь, но снова улыбнулся, уже более радостно, отчего Рейстлин почувствовал странное, но знакомое тепло в груди.

Он взял эльфа за руку, другой показывая на древесный город. Тут и там мягкий свет огней загорался в разных окнах, и казалось, что деревья были полны светлячков. Под взглядом Рейстлина и Даламара зажглись и лампы в "Последнем Приюте", а ночь наполнилась множеством оттенков света из-за витражных стекол.

Они долго стояли и смотрели на огни. Для Рейстлина это зрелище было давно привычным, но сейчас ему придавала новизну возможность разделить его с кем-то. Он подумал, что надо что-то сказать, и посмотрел на Даламара. Тёмный эльф не сразу оглянулся и продолжал смотреть на огни со странным выражением на лице. Потом он заметил взгляд Рейстлина и улыбнулся в ответ. Это было самым искренним выражением, какое Рейстлин когда-либо видел на чьем-либо лице, и все сомнения улетучились в один миг.

- Добро пожаловать в Утеху, - сказал он просто, но он точно знал, что Даламар понял, что он хотел сказать.


[1] Примечание автора: Историю Даламара пришлось редактировать, чтобы поддержать АU-шность этого фика - тысячи извинений фанатам!

© "Купол Преисподней" 2015 - 2024. Все права защищены.
Яндекс.Метрика Рейтинг@Mail.ru