Unholy (Татьяна Маслакова)

Сборник стихов

Вера - путь слепых по гнилому болоту.
Надежда - горкий мираж обреченных.
Любовь - извращенный инстинкт.

С О Д Е Р Ж А Н И Е:

1. Невольники безумия и боли...
2. Мне в тягость храмов тихий тлен...
3. Наивно ты веришь в Свет...
4. О, этот визг сердец щенячих...
5. Lunacy
6. Готика
7. Наваждение
8. Наваждение - II
9. Музыка
10. Путь
11. Зимняя ночь
12. Шабаш
13. Nevermore
14. Набожному
15. Сила Тьмы
16. Житель скал
17. Дорога в Ад
18. Жажда жизни
19. Побег
20. Черная масть
21. Химера
22. Нареченная Ада
23. Мертвая птица, истекшая кровью...
24. После боя
25. Праведные
26. Огонь спалил храмы спящей души...
27. В ночи под альковом тех ив...
28. Каменное небо
29. Принц
30. Бледные лики...
31. Черный Клоун
32. Руной Is и руной Hagal...
33. Портрет
34. Солнце встанет, наверно, часа через три...

* * *

Невольники безумия и боли,
Под плетю страсти и в оковах зла,
Пусть тлен в Аду вам слаще райской доли,
Пусть дождь кровавый хлынет на тела.

* * *

Мне в тягост храмов тихий тлен
Пред силой неземной.
Не преклоню, упав, колен
Смиренный и болной.

Чтоб паруса поднят сред волн
Лишь ветер нужен мне.
Сквоз мрак летит мой дерзкий челн,
И дух горит в огне.

Пусть смерть хохочет за спиной,
И взбешен океан,
И с каждой яростной волной
Безумней ураган,

Пусть среди рифов и смерчей
Лежит опасный путь,
Но звезды дяволских ночей
Мне не дадут уснуть.

* * *

Наивно ты веришь в Свет,
Но все поглощает Тьма,
Ты слабо прошепчеш - "Нет!",
А в душу проникнет Зима...

* * *

О, этот визг сердец щенячих,
Существ, восторженно незрячих.
- "За нами Свет, нам Бог - отец!",
А жизнь их режет, как овец.

Lunacy

Изнемогая под ветрами снов,
В кровавой лаве собственной души
Оттачивай кинжалы острых слов,
А жалост без сомнений задуши!

В огне сгорая, проклинай святыни,
Что воспевают рабство, лож и гной,
Под знаменем неистовой гордыни
Всевышнего ты вызови на бой.

Готика

В час восхода ущербной луны
На долинах туманной страны,

Где готических башен клинки
Ночь пронзает кинжалом тоски,

Где созвездий чарующий сон
Подавляет мучителный стон,

На уста, что от крови спеклись,
Беды чистой росой пролились.

Только горек тот лунный бальзам,
Страшный вид вдруг открылся глазам -

Среди готики траурных стен,
Мертвых тел разложене и тлен.

Наваждение

Твои глаза незрячи и мертвы,
Как пепел опаленной злом травы,

Зачем молчишь, потупя мрачно взор,
Не в силах вынести изгнанье и позор,

Смотри, в траве упавшие кресты,
Цветут над ними черные цветы,

Почувствуй привкус крови на губах,
Послушай, как крадется дикий страх,

То злая стая бешенных волков,
То страсть безумная, лишенная оков,

То мерзость запределной черноты,
То блеск неистовой и дикой красоты,

То Смерть, несущая все души прямо в Ад,
В котором каждый с мраком слится рад,

То призраки грядущих страшных дней,
В которых станем мы и злее и сильней,

То Ночь, хранящая таинственный ларец,
То День в огне, как яростный борец,

И, как глоток кровавого вина,
Что никогда нам не испить до дна,

С чернеющих небес низвергнет свой поток
Та сила, что во Тьме берет исток.

Наваждение - II

Тоска! Под сводом серых туч
Холодный ветер дик и жгуч,

И серый сумрак темных дней
Рождает сном шалных теней,

Несущих зло, и чей-то лик
В болном сознании возник -
Он так ужасен был и дик!

В его глазах вся бол веков,
Всех душ, уставших от оков,

Вся скорб и ярость жертв скопцов,
Тех лживых слуг, святых жрецов,

Все зло, что кров лило рекой,
Вес мрак, что души жег тоской;

Весь ужас в бездне этих глаз,
И слышен их немой приказ -

Во век не знать спокойных снов,
Покинуть теплый отчий кров,

Нести по миру злую весть,
Чтоб беспощадней била мест

Благую лож в устах святых,
Безволных, немощных, болных,

Но силных подлостю коварной
И к жизни завистю кошмарной.

Музыка

Слушай, слушай эти звуки -
Дикой музыки порыв.
Сколко боли, сколко муки
И страстей безумных взрыв.

Это лется кров по струнам,
Обращается в пожар.
И неистовым буруном -
По сердцам жестокий жар.

Опаляет и сжигает,
В вихре дьяволском горя,
И по венам пробегает,
Силу темную даря.

Пусть в груди очнется зверем
Первобытная тоска,
Мы в смирение не верим,
Даже если смерть близка.

Путь

Позабудь о слезах и печали
И про слабост свою позабудь.
Правда птицы зловеще кричали,
Когда мы начинали свой путь.

Тихий ветер шептал нам - "Вернитесь!"
На коварнейшей из дорог.
- "Вы злодейки-судбы берегитесь,
Не минует жестокий вас рок!"

Но в дорогу мы двинулис смело.
Первый шаг, первый взлет и удар...
Помниш, сердце назло всему пело,
Принимая отравденный дар?

Дар проклятой, насмешливой феи,
Дар поэта, идущего в Ад,
А в душе - ядовитые змеи
И цветущий таинственный сад.

Брось рыдать, не к лицу нам стенанья,
В ярко-алых всполохах зари
Лес-колдун нашептал заклинанье -
Не сдавайся!
Не гасни!
Гори!

Зимняя ночь

Морозными безлунными ночами,
Когда беснуется неистово метель,
Перед пылающими черными свечами
Отступит серая дневная канитель.

Сонм призраков, печальных и жестоких,
Предстанет взору в темных зеркалах.
В колодцах памяти, таинственно глубоких,
Очнется древний и гнетущий страх.

А вюга бьется за стенами дома,
В окно швыряя злой колючий снег.
Согреет лишь бальзам горячий рома
Или сквоз ночь звериный бег.

Ночь так глуха, что день уже не снится.
Грозят угаснут свечи на ветру,
И кажется, что будет вечно длиться
Мороз и тма, и не бывать утру.

Шабаш

Молнии неистово сверкают,
В темноте играя и грозя,
Души мертвых яростно пылают,
И ничем их укротить нельзя.

Танец, танец в этом вихре пьяном,
Пяном кровю, зловой и вином.
Кладбище, поросшее буряном,
Озарим пылающим крестом.

Бездна Тьмы, открой свои пещеры,
Тайн зловещих отвори ларцы!
Нам не надо глупой кроткой веры,
Что так чтут святейшие отцы.

Колдовству, разврату и пороку
Мы невинност в жертву принесем,
Плюнем в душу дряхлому пророку
И святыни прахом заметем!

Nevermore

Кто под гнетом рока злого слышал,
словно приговор,
Похоронный звон надежды и свой
смертный приговор,
Слышал в этом "nevermore".
Эдгар А. По "Ворон"

Это слово, как Ад на земле,
В нем зловещий судьбы приговор,
Гаснут искры на черном угле,
Nevermore, nevermore, nevermore!

Nevermore! Никогда, никогда
Не вернутся любовь, мир и свет.
Nevermore! И уходят года,
И надежды во мгле больше нет!

И чем жил, что так страстно любил,
Все пожрал беспощадный огонь,
Лютый рок все шутя погубил,
Ты останки средь пепла не тронь.

Лучше парус упругий поставь
Под удары безумных штормов,
Подчинятся покорно заставь
Силу дьявольских диких ветров.

Пусть средь черных и проклятых скал,
Смерть таящих средь вздыбленных волн
Мрачной бездны зловонный оскал
Дикой жадности, ярости полн.

Пусть! Ты станешь предвестником бурь,
Страшным призраком темных морей,
Где рассеяна в воздухе смурь,
Где царит демон - злой чародей.

В небесах луч далекой звезды,
Бесконечен над морем простор...
Ты смиришся со скорбю узды?
Nevermore!

Набожному

Молись, молись, о труп живой,
Гонимый гладом и розгой,
Всегда убогий и болной.

Влюбленный в лож и жгучий кнут,
Что к слугам беспощадно лют,
Что с детства жалкими растут.

Как труп душа твоя гниет,
Как черв ее твой бог сосет,
Она в грязи, как мраз умрет.

Оставив едкий трупный яд,
Залог тех новых рабских стад,
Чей кроток и покорен взгляд.

Молись, молись, о труп живой,
Найдеш в канаве ты покой,
Твой бог насытился тобой.

Сила Тьмы

- Темный Ангел с пылающим взором,
Твои мрачные чары силны,
И заклятья звучат приговором...
Отчего твои крыля черны?

- Мои крылья, что снега белее,
Что несли людям адостный свет,
Пламя черное, адского злее
Уничтожило. Их больше нет!

Я был узником темной гробницы,
Там где прорва зловонных червей -
Обитателей страшной темницы
Обжирала меня до костей.

Я был трупом, гниющим и мерзким,
Но не смг до конца умереть,
И порывом пугающе дерзким
Снова душу заставил гореть.

Черви в прах обратились, и вскоре
Отворился проклятый затвор.
Смерть и жизнь в своем яростном споре
Тот жестокий вершат приговор:

- Будешь жить, о гордец своенравный,
Как поправший извечный закон.
Ты был солнцу светлейшему равный,
Будешь света навеки лишен!

Тьмы чернее, тотчас же раскрылись
Крылья мрака мои за спиной,
И все прежние скорби забылись
Перед пламенем ярости злой.

Среди тени, скрываясь от гнева,
Солнца, жгущего диким огнем,
Я добрался до самого чрева
Тех пещер, что страшны даже днем.

Там, за дерзость отверженный светом,
Я во мраке нашел дар иной,
Что холодным сиял самоцветом,
И не мерк его луч ледяной.

Силу древнюю вечности темной
Я почуял в сверкании льда,
Что энергией злой, неуемной
Мне свободу вернет навсегда.

И лишь солнце уйдет с небосвода,
Выхожу из подземных глубин,
Становясь все сильней год от года,
Я до горных взлетаю вершин.

И свой свет приношу из пещеры,
Он пугает и манит людей,
Словно призрак той проклятой веры,
Что безумный хранил чародей.

Житель скал

Мне не понять стремления к покою,
К навязчиво-тяжелой тишине.
Я разгоню недрогнувшей рукою
Уютный штиль, что держит нас во сне.

Зачем же гнать тревоги и сомненья?
Страдания неужто так страшны?
А радость жизни, ветра пробужденье
Для вас опасны, тяжелы, скучны?

Нет, среди льдов, в пурге моя обитель,
И среди диких девственных лесов.
Скалистых берегов я своенравный житель,
Где рокот волн и ветра вечный зов!

Дорога в Ад

Вперед по дороге в Ад,
Ведущей сквозь мертвый лес.
Средь древних могильных оград
Мой демон безумный воскрес.

Вперед, по дороге в Ад.
Вперд - ведь назад пути нет!
Презрев монолитность преград,
Забыв теплый солнечный свет.

Вперед, по дороге в Ад.
Сквозь боль и жестокий кошмар.
Познав радость диких услад,
В душе разжигая пожар.

Вперед, по дороге в Ад.
Где призраки в ржавых цепях,
И сонм кровожадных менад
Танцуют в могильных огнях.

Вперед, по дороге в Ад.
А скорбь сердце черное жжет -
Так темный мучительный яд,
Как хищник терзает и рвет.

Вперед, по дороге в Ад.
Любовь роковую храня -
Тот дикий таинственный сад
В душе, полной злого огня.

Вперед, по дороге в Ад.
К чему мне иные пути?
Ведь там мне довольно отрад,
Чтоб силу свою обрести.

Жажда жизни

Не забудь, что однажды вернувшись,
Ты найдешь лишь золу и кресты.
И, однажды, в могиле проснувшись,
Страх безумный почувствуешь ты.

Что с тобой будет в это мгновенье -
Превратишься в скулящую тварь?
Или, сбросив с души наважденье
И отчаянья липкую гарь,

Встанешь снова над прахом и тленом,
Под огнем опаленных небес,
Не смирившись со смертью и пленом,
Не поверив сну лживых чудес.

Горд, как демон, в отчаянной злобе
Ты зажжешь снова дерзкой рукой,
Не ослабшей в могильной утробе,
Где зловещий разлился покой,

Тот огонь, что звездой засияет
В небесах, что полны черноты,
Мириадом лучей заиграет,
Опалив на могилах кресты.

Побег

Ты пришел ко мне ночью ненастной
Под покровом неистовой тьмы,
И пробрался дорогой опасной
Ты в окно моей тихой тьрьмы.

Ты принес с собой черную розу -
Кровь твоя запеклась на шипах.
И прочла я мольбу и угрозу
В твоих желтых кошачьих глазах.

Есть веревка прочна, и у леса
С лошадьми ждет нас преданный друг...
На меня ты с улыбкою беса
Посмотрел - стало холодно вдруг!

Поняла я тогда, что жестоко
Ты убьешь и меня и родных,
И покинешь мой дом одиноко,
Никого не оставив в живых,

Если я, испугавшись побега,
Позабуду все клятвы любви,
Коль наскучила страстная нега,
Если пламя угасло в крови.

Но я вспомнила первые встречи,
Как был страстен и нежен твой взгляд,
Искусителя дерзкие речи
Мне на сердце плескали свой яд.

Мой отец так желал тебе смерти,
Мать сказала, что ты - Сатана,
Что друзья твои - ведьмы и черти,
Что любить я тебя не должна.

Отведя своей твердой рукою
Твой уже занесенный кинжал,
Я решилась умчаться с тобою,
Только голос немного дрожал.

Милый дом, все родные, прощайте!
Мать, отец, позабудьте меня!
За детей впредь судьбу не решайте,
Их сердца от ошибок храня.

Ты меня подхватил - в бездну Ада,
Ветра, холода, тьмы и дождя, -
Высота нам отнбдь не преграда,
Мы исчезли, в ночь злую уйдя.

Так спустились, за стенами дома
Ждал нас друг с тройкой резвых коней.
Мы хлебнули крепчайшего рома
И помчались прочь ветра быстрей.

Мчасть сквозь лес, сквозь его буреломы,
Без дорог, чтоб следов не нашли,
Словно Дьяволом в вечность влекомы,
Мы вернуться назад не могли.

Только с треском ужасным ложились,
Сражены беспощадной грозой,
Словно спрятать следы нам стремились,
Вековые дубы за спиной.

Утро встретим на палубе брига,
Что в просторы морские уйдет.
Хватит только удачного мига -
И средь волн нас никто не найдет.

Черная масть

Карты раскину, - лишь черная масть -
В пропасти сгинуть, в безне пропасть.

Черные свечи во мраке горят,
Карты в их свете о зле говорят,

Ночь в декабре так глуха и долга,
Так холодны и бескрайни снега,

Сердце, как саван, покроют они,
В глазах разгорятся смерти огни.

Я слышу, как вьюга поет за окном,
И мне ее голос до боли знаком,

Предчувствие смерти, безумие зла,
И в черном огне жизнь сгорела дотла.

Месть скалит из мрака клыкастую пасть.
Мой флаг и мо герб теперь - Черная Масть.

Химера

Химеры... Эти каменные чудовища, укращающие крыши старинных домов -
отголоски древности, той туманной и мрачной древности, когда человек
жил в мире призраков. Они напоминают людям, что и по сей день те не
всесильны... Только мало кто внемлит этому мудрому предостережению.
И тем временем химеры, живые химеры, селятся в наших душах, поражая
их неистовым безумием. Идолы прошлого мстят. Жадные до крови, они
выходят по ночам на охоту. Жадные до крови... До плоти, боли и
смерти. Черная магия прошлого жива, независимо от того, помнят о
ней или нет... Кто у нас следущая жертва?

Вечерней порой, в ореоле кровавом,
Как идол ушедших веков,
Химера сидит, щерясь диким оскалом
Острейших, как стрелы, клыков.

Недвижно безмолвен темнеющий камень,
Холодный и твердый гранит.
Но что за таинственный дьявольский пламень
Во взоре жестоком горит?

Смотри, ночь наступит всевластною тьмою,
Всех призраков к жизни вернет
И силой неведомой, дикой и злою
Наполнит их страшный полет.

Химера расправит затекшие крылья,
Взор жаждою крови сверкнет,
Восстав от дневного, слепого бессилья,
Сон тяжкий, как пепел, стряхнет.

И ринется вниз за добычей кровавой,
На спящих тревожно людей,
И, словно смеясь над жестокой расправой,
Ей ветер прошепчет - убей!

А жертву свою, что в агонии бьется,
Химера в когтях унесет.
Пусть кровь, остывая, на крыши прольется,
Страдальца ничто не спасет.

И бестия, взмывшая в небо ночное,
Где в тучах таится луна,
Над городом, спящим в зловещем покое,
Всесильна, горда и вольна.

Чуть утро - в лучах грозового рассвета
Химера на месте замрет.
Никто у нее не добьется ответа -
Кто следущей ночью умрет.

Она на старинном своем пьедестале,
Вернувшись с охоты ночной,
Вновь щерит клыки в своем диком оскале,
Как демон, от крови хмельной.

Нареченная Ада

Мертвые возвращаются. Они не могут смириться со своим уходом... Конечно.
Ведь смерть - это не конец, не покой, это просто другой мир. И путь в
него открыт всегда... А обратно? Сила человеческой страсти, любви или
ненависти, сильнее смерти. Мертвые возвращаются. Это правда. Они не
оставят в покое живых. Они существуют среди нас. Они продолжают жить...

Я вернусь к тебе мрачной порою,
Лба коснусь леденящей рукой.
Я любые засовы открою,
Застужу душу смертной тоской.

Мертвым место в могиле, я знаю,
Только гроб не удержит меня,
Я холодным огнем приласкаю,
Твое робкое сердце казня.

Жди меня каждой ночью безлунной,
Когда царствует в небе Лилит.
Демонической страстью безумной
Я пробью тяжесть каменных плит.

Как проклятье, как ужас, как кару,
Жди меня, как нещадную месть.
Отдаваясь больному кошмару,
Не надейся вновь счастье обресть.

Я тебя никогда не покину,
И чтоб память твою освежить,
Над тобой крылья Смерти раскину,
Своей страсти заставлю служить.

Твоя слабость любовь не убила,
И в невольном предательстве ты,
Гор златых для себя не просила,
Нам обоим поставив кресты.

Я тебя не прощаю покуда,
Через боль не искупишь вину,
Не зови чары светлого чуда,
Ибо вечно страдать закляну.

Средь живых станешь бледною тенью -
Тебе больше под солнцем не жить.
Ты во власть отдана наважденью -
Словно призрак средь кладбищ кружить.

Ты убьешь палача и монаха -
Всех, кто мучал меня и пытал.
Пусть же ждет тебя верная плаха -
Это часть моей мести настал.

Нас с тобой обвенчает навечно
Демон Смерти из темных глубин,
Там, где царство его бесконечно,
Где лишь он на века господин.

* * *

Мертвая птица, истекшая кровью,
Мертвая птица с пробитым крылом,
Как Смерть, опускается вновь к изголовью,
Как призрак, в бессилии мстительно-злом.

Мертвая птица, чего же ты хочешь,
Ты чье-то отчаянье, мука и боль?
Кому ты все беду лихие пророчишь -
Узнать твою тайну седую позволь!

Но криком ответила птица тоскливым,
Когда среди туч вдруг угасла звезда,
Подхвачена ветром беспечно-игривым,
Рассыпалась в прах, унеслась навсегда.

После боя

В кровавом тумане огнем
Все выжег неистовый мрак.
Мы в озере черном уснем,
Где гибнет невидимый враг.

Яд дикой болотной травы
Жжет раны на теле нагом,
А в крике зловещей совы
Мы слышали плач над врагом.

И гром отшумевшей грозы
Уйдет в потемневшую даль,
А горечь последней слезы
Омоет кровавую сталь.

На мертвых, разбитых губах
Крик боли и злости застыл,
Но пламя осталось в глазах -
Никто ничего не забыл!

И новой, нещадной войны
Мы чувствуем ветер и гарь.
Под взглядом багряной луны
Воскреснет наш проклятый царь.

Праведные

Все, что влачат свой век сиренно,
Что благости небесной ждут,
Чье тело немощное тленно,
Чей хрупок простенький уют,

Чьи души в страхе перед карой
Небесных и живых царей,
Что чтут всю ложь из песни старой
И умереть хотят скорей,

Все те рабы больного тлена,
В смиреньи божие рабы,
Что преклонив свои колена
И сколотив себе гробы,

Ждут тщетно золотого рая,
Блаженства радостного ждут.
А жизнь сотрет их в пыль, играя,
И грязью в грязь они уйдут.

* * *

Огонь спалил храмы спящей души -
Руины презрением ты сокруши.

Ни пес, ни овца не посмеют здесь жить,
Лишь черные вороны будут кружить,

И криком своим созывать мертвецов,
В вечности спящих, жестоких отцов,

Чьи духи сойдутся на празничный пир,
Чтоб содрогнулся наш чахнущий мир.

И кровь, и вино, и сверканье мечей,
Гром нечестивых и дерзких речей

Разбудят в потомках кипящую страсть,
Что смоет нечистую мертвую власть.

Ни пес, ни овца не посмеют здесь жить,
Лишь демоны будут свой ад сторожить,

Лишь вороны криком напомнят о тех,
Кто знал наслажденье кровавых утех,

Кто жизни не видел без яростных битв,
Кто с детства не слушает кротких молитв,

Кто злобно смеется над болью любой,
Кто любит набегов кровавый разбой,

Кто псу и овце только ужас и ад,
Кто буре и грозам отчаянный брат.

* * *

В ночи под альковом тех ив,
Что плачут над омутом чар,
Где демон израненный жив,
И теплый ласкающий пар.

Как призрак над темной водой
Поднялся з влаги живой,
Так сладок бодрящий глоток...
Но омут зловеще глубок.

Чей стон слышишь ты в темноте,
Где ветви деревьев густы,
И в звездной ночной красоте
Могильные видишь кресты?

Не бойся, забудь о тоске,
Смотри на следы на песке,
Пойми, что ты здесь не одна
Пьешь горькую чашу до дна.

Твой демон закроет крылом
Тебя от стрел страшной судьбы,
В душе пусть залечит надлом
И раны безумной борьбы.

Каменное небо

Давленье каменное плит,
Что видится вместо небес,
Чей мертвый, глухой монолит
Весь страшный немыслимый вес

Обрушил на души людей -
Скопление серых теней,
Смолол их сердца и тела
В гной грязного липкого зла.

Давление каменных туч,
Подошв чьих-то серых сапог,
И призрак кошмаров живуч,
А месяц наточит свой рог,

Разрушит обитель червей,
Убьет бледно-старческих змей,
В ночи заиграет огнем,
А утром прольется дождем.

Принц

Он, словно принц, по городу ночному,
Переходя легко из века в век,
И выбросив истлевшую корону, -
Идет, давно погибший человек.

Спускается к Неве, к воде легко склоняясь,
Касаясь волн, что багровеют в миг,
Как будто кровью жаркой наполняясь,
И слышен над водой тоскливый крик.

И мертвых рук неистовая жадность
Мерещится в играющих волнах,
И пробуждается стихии беспощадность,
И власть берет неодолимый страх.

А темный принц с улыбкою жестокой
Взгляд дерзкий в небо устремил сквозь тьму.
У ног его - игралище порока,
Над головой - все в тучах и в дыму.

И мудрость гордая, что смертным недоступна,
Горит в его глазах спокойствием богов,
Та мудрость, что чиста и неподкупна,
И неподвластна тлену лживых слов.

* * *

Бледные лики,
Руки в крови.
Дьявольской клики
Сонм призови.

Темные недра
Мрачной души
Жезлом из кедра
Вскрыть разреши.

Чуешь, по венам
Струящийся яд?
Откройся, Геенна,
Приди сюда, Ад!

Черные руны
Выжег колдун,
Звонкие струны
Тысячу лун

Не умолкают,
Смеясь и дразня,
Душу ласкают,
В бездну маня.

Слышишь, клокочет
Темная страсть -
Вырваться хочет,
В сердце попасть

Черная пена -
Огненный яд.
Откройся, Геенна,
Приди сюда, Ад!

Открой без сомнений
Бездну зеркал,
Власти томлений
Себя ты отдал.

Льется по венам
Огненный яд.
Откройся, Геенна,
Приди сюда, Ад!

Черный Клоун

Черный клоун, что ты плачешь
Над надгробьем из гранита,
Амулет в ладонях прячешь,
Но слаба его защита.

Черный клоун, что клянешься
Кровь пролить на серый камень,
Птицей раненой ты бьешься,
Тебя мучит адский пламень.

Черный клоун, был ты весел,
Танцевал в одеждах ярких,
И по зову томных чресел
Ты стенал в объятьях жарких.

Черный клоун, кем убита
Разбитная куртизанка?
Под плитою из гранита
Вечно спит твоя вакханка.

Черный клоун, цветом мрака
Ты оделся в скорби лютой,
Как клыками вурдалака
Мучит боль душевной смутой.

Черный клоун, беспощаден
Стал твой лик от горя злого,
Мир померкший безобразен,
Как исчадье сна дурного.

Черный клоун, пилигримом
Ты пройдешь дорогой пыльной,
Под мертвецки бледным гримом
Окружаем тьмой могильной.

Руной Is и руной Hagal

Руной Is и руной Hagal
Ты начертишь на снегу,
Что сбылась та злая сага -
Отдал мир зиме и льду.

Руной Is и руной Hagal
Начерти зловещий знак,
В снег и лед вмерзает падаль,
И царит зима и мрак.

Руной Is и руной Hagal
Ты отметь свой долгий путь,
Пусть звучит та злая сага-
Ты сильнее смерти будь.

Руна Is и руна Hagal -
Вот настала их пора,
Нет цветов былого сада,
Только ночь, и нет утра.

Руна Is и руна Hagal -
Над тобой зловещий знак.
Пусть сбылась смурная сага -
Твои братья - лед и мрак.

Портрет

На портрете - лицо в черной маске,
Скрытый лик, и усмешка - жестока.
Если помнишь в какой страшной сказке,
Сне кошмарном - предчувствии рока,
Ты смотрела на это лицо?

И молчит Арлекин - Черный Клоун.
Только взгляд такой страстью горит...
В чем-то нежен, но все же - суровый,
В чем-то скрыто-печален... молчит.

Но скажи, что же в нем так знакомо,
Отчего не свести с него глаз,
И сладка, как в гипнозе, истома,
Ты стоишь здесь не первый уж час!

Ты все смотришь на это лицо.

А потом отойдешь, как в тумане,
С чем-то смутно-знакомым в душе,
С тайной болью в невидимом шраме
Под коростой банальных клише...

Ты же знаешь, чье это лицо.

Ты уйдешь, чтоб в прокуренном баре
Жадно пить, Но опять и опять
Этот лик в опьяненном кошмаре
Будет вновь пред тобою стоять.

* * *

Солнце встанет, наверно, часа через три.
Кружка кофе и дым сигарет...
Нет ни проблеска ясной, холодной зари,
Я жду свой весенний рассвет.

В ясном небе багровая светит звезда,
И горит рядом с нею луна,
Где-то мчатся, шумя, средь ночи поезда,
Но их бег не видать из окна.

Тронул ветер слегка молодую листву
И в открытое хлынул окно.
Он, играя, роняет в седую Неву
Звезды с неба - на самое дно.

Тишине полнолунья недолго стоять,
Но пока нет просвета нигде,
И луне еще времени хватит сиять,
И не время погаснуть звезде.

Для создания данной подборки стихов использованы материалы
газеты "Лилит" ("Tenebrae") № 0/1997 - 1/1999,
журнала "Чертополох" 4/1998 - 2/1999,
журнала "Немезида" № 6/1998 - 30/2000.