Ash-kha

Чёрные розы шипастой лозы

Фэндомы: W.I.T.C.H. (м/с «Чародейки») и Мультивселенная Планов

Аннотация: Князь Фобос и змей-оборотень Седрик проиграли сражения в центре бесконечности и на Земле, были возвращены в камеры магической тюрьмы Меридиана и обречены на медленное мучительное угасание. Внезапно открывшийся перед князем портал – что это: надежда на освобождение или просто шанс быстрой смерти?

Пейринг: Фобос/Седрик (и Седрик/Фобос)

Главные персонажи: Фобос, Седрик, ОЖП, Элион, Калеб, Дрейк, Стражницы Кондракара, Мэттью Олсен, Ватек

Жанр: кроссовер, джен, слеш, гет, фэнтези, психология, философия

Жанровая направленность: бытописание, экшн

Рейтинг: R

Предупреждения: ООС, жестокость, насилие, ругань, кинки, смерть второстепенного персонажа, открытый конец

Размер: миди

 

СОДЕРЖАНИЕ

От автора
Эпиграфы
Пролог
Глава 1. За порталом
Глава 2. Клетка
Глава 3. Вопросы секса
Глава 4. Прирождённый маг
Глава 5. Как стать приключенцем
Глава 6. Под Тёмной Луной
Глава 7. То, что потеряно
Глава 8. Чёрные розы для шипастой лозы
Глава 9. Возвращение
Глава 10. Тактика допроса
Глава 11. Дороги лжи, капканы правды
Глава 12. Перекрёсток
Глава 13. Ключ
Эпилог
Примечания

 

---

 

От автора

Почему вдруг именно «Чародейки» (W.I.T.C.H.)?.. Ну, а почему нас что-то цепляет, и вдруг хочется поспорить, высказать своё мнение, а то и переписать канон?

Пару лет назад, когда этот мультсериал показывали по СТС с утра, я его не смотрела, а слушала и краем глаза выхватывала отдельные картинки из него, собираясь на работу. Недавно, наевшись детективов и не найдя подходящего под настроение аниме, решила пересмотреть целостно. До 22 серии 2 сезона смотрела спокойно, без особых эмоций. Фобос и Седрик мне были интересны и симпатичны, но в увлеченность я не впадала. А вот на 22 серии 2 сезона меня вдруг начало мучить дурное предчувствие о содержании финала, и я стала остро переживать за будущность Фобоса. Параллельно я делала наброски задумки оригинального произведения, и именно поэтому, возможно, после просмотра финальной 26 серии меня, что называется, сорвало: я вдруг неожиданно для себя обнаружила, что оригинал отложен, а я уже пишу фанфик по W.I.T.C.H. и не могу остановиться.

1. Отправная точка

Что же меня так задело?

Предательство Седрика. Честно, я его никак не ожидала.

Как всегда в случаях неудовлетворённости каноном, я покопалась в сети в поисках фанфиков, кое-что нарыла, а после прочтения пары приятных слешных работ смогла чётко сформулировать, что же меня тревожит. В упомянутых фанфиках Фобос легко и даже без каких-либо особых объяснений прощал Седрику предательство на Кондракаре, а мне хотелось крикнуть на это: «Не верю!» Я попыталась разобраться, какая бы сцена примирения устроила меня саму, каким аргументам я бы сама поверила? Да и можно ли, вообще, найти хоть какие-то аргументы для оправдания подобного предательства? Вот собственно с этих самых вопросов и с ответов на них, которые сформировались у меня в голове чуть позже, и выросло это сочинение – все прочие задумки событий накрутились вокруг ключевой сцены.

Даю ли я ответ в своей работе на вопрос: почему Седрик предал Фобоса? Да. И даже несколько ответов. Оправдывают ли Седрика эти ответы? На мой взгляд, да. А на ваш? Увидим.

2. Почему кроссовер?

Если мне что-то не нравится в каноне какого-либо литературного произведения или фильма, я всегда начинаю его кроссоверить у себя в голове с другими источниками, и делаю это практически автоматически, но записывать эти фантазии мне обычно в голову не приходит. В 60-70% случаев вторым источником для мысленного кроссовера становится у меня как раз таки Вселенная Планов.

Что такое Вселенная (Макровселенная, Мультивселенная) Планов? Это безразмерный, фундаментально проработанный и постоянно развивающийся полигон настольных и компьютерных игр AD&D (Advanced Dungeons & Dragons), а также таких известных книг как серия Dragonlance («Сага о Копье», «Трилогия близнецов» и т. д.) и романов Р. Сальваторе о Дриззте до'Урдене.

Сочетание несочетаемого, скажете вы? Детский мультик в паре с самой проработанной из современных фэнтезийных Вселенных?.. С чего вдруг? Ну, кроме моего рефлекса, есть и ещё один аргумент. Дело в том, что если приглядеться повнимательнее, то станет заметно, насколько Вселенная W.I.T.C.H. напоминает упрощенную, подчищенную от недетского, Макровселенную Планов.

Влияние Мультивселенной AD&D на Вселенную W.I.T.C.H. весьма ощутимо. Например, судя по комиксу (т.1 гл.4 стр. 34) Меридиан (во всяком случае, по первоначальной задумке автора) является городом, занимающим целое измерение, то есть подобен городу Сигилу Макровселенной Планов. (Поскольку в мультсериале Меридиан – это полноценный мир с различными поселениями, горами, лесами и т. д. в своей работе я не стала акцентировать на этом любопытном сходстве внимание.) Разнообразный, но неизменно чудовищный внешний вид жителей метамира нигде никак не объяснен, но становится понятен, если Меридиан – это подобие Сигила. Вид порталов Вселенной W.I.T.C.H. покажется знакомым любому, кто играл в Baldur's Gate, Icewind Dale, Neverwinter Nights или другие игры, чье действие происходит во Вселенной Планов. Фобосовская стена из чёрных роз невольно будит ассоциацию с чёрной же шипастой лозой, которая обвивает ограды аристократических особняков в Сигиле. То нечто, в которое превращает Седрика Фобос в финальном бою первого тома комиксов, даже узнаваемо, если вам уже приходилось видеть изображения Демона Ямы (Исчадия Ада) из Мультивселенной. Рекрут Добрых Убийц по имени Калеб ждёт свою первую цель в баре «Горящий Труп» в Сигиле (в игре Planescape Torment). А «Фобос» и «Дабус» просто рифмуются! Можно найти и другие аналогии, если присмотреться…

3. Фэндом – мультсериал

Каноном для данного фанфика выступает двухсезонный мультсериал «Чародейки» (W.I.T.C.H.), а не одноименный комикс. Некоторые элементы из комикса использованы мной только для заполнения информационных лакун. Если данные комикса противоречат данным мультсериала, то можете быть уверены, что использованы были последние.

Почему так, если комикс был раньше мультсериала?

Комикс, на мой взгляд, слишком противоречив внутри самого себя, а местами даже откровенно глуп – алогичен в описании поступков персонажей (отрицательных, конечно же, прежде всего), чтобы на него хотелось опираться, как на канон W.I.T.C.H.

Макровселенная Планов – это взрослый мир. Да, он жесток, но это жестокость откровенна, и поэтому честна. В детской же сказке – каждое второе слово ложь, что понятно любому, научившемуся логически мыслить. Расчёт автора комикса был, видимо, на то, что его читатели делать это ещё не научились. Под покровом громких слов о добре и справедливости в детском комиксе скрывается куча такой аморальщины, что просто порой глаза на лоб лезут, и возникает невольный вопрос: «На западе специально дают своим будущим гражданам подобные установки в период взросления? Или всё-таки это просто авторская недальновидность, помноженная на недосмотр цензуры?» Простите, но я никак не могу испытывать симпатию к персонажам, которые доводят своего противника до самоубийства, а потом смеются над этим, радостно перешучиваясь о том, как мучительно он будет умирать. (Точнее, они доводят до самоубийства даже двух персонажей, ведь в комиксе и Фобос, и Седрик кончают с собой, пусть и при разных обстоятельствах, в разных контекстах.) Так чему учат детей, читающих W.I.T.C.H.? Тому, что достаточно назвать кого-то злом, чтобы любые (противоправные, негуманные) действия, направленные против него, стали оправданы? Я могла бы ещё много чего высказать на эту тему, но… не будем дальше углубляться в размышления, которые выходят на грань обсуждения современной идеологии, а, следовательно, косвенно и политики.

Наверное, если бы я начала писать данный фанфик после прочтения комикса, то портал в Макровселенную Планов открылся бы у меня прямо под Фобосом в ходе его падения с башен Кондракара… Но переписывать начатое с подстройкой под комикс я не стала по ряду причин.

Лично для меня существует две Вселенные W.I.T.C.H.: отдельно мультсериальная и отдельно комиксовская, и стыкуются они между собой, на мой взгляд, очень не по многим пунктам. Я бы заметила, что в мультсериале и комиксе мы видим двух разных Фобосов – и двух разных Седриков тоже. Если характеризовать вкратце, то Фобос мультсериала разумнее, уравновешеннее и, в целом, вменяемее, чем в комиксе, Седрик же, наоборот, имеет в мультсериале более жесткий и сильный, более цельный характер, чем в комиксе. И я выбираю первый набор – мультсериальный, потому что комиксовыский мне нравится значительно меньше, да и требует намного больших усилий для превращения картонных опереточных злодеев в живых, разумных существ со своими привязанностями, целями и ценностями. Нет, конечно, если бы мне пришлось писать по комиксу, я после долгих мучений нашла бы объяснения всем нелогичностям, которые в нём имеются, но, к счастью, от меня это не требуется. Мне достаточно и головной боли, заработанной при его просмотре.

В моём тексте есть только два чётких уклонения в сторону комикса от мультсериала. Первое: Оракул – это глава совета Кондракара, названный в мультфильме Мудрейшим, а не волшебница с Меридиана, замещённая Нериссой; такой выбор обусловлен исключительно ошибкой перевода имён этих персонажей на русский язык. Второе: Шептуны в мультсериале показаны нам скорее как какие-то симбионты, живущие в цветах, чем как самостоятельные создания, какими они являются в комиксе, и я сделала допущение, что в сериале нам показали переходную форму Шептунов или состояние, в котором они периодически пребывают, но суть их такова же, как в комиксе.

4. Здесь есть идеология?

Те, кто читал другие мои работы, знают, я думаю, что обычно в моих произведениях есть ключевая идея, красной нитью или рефреном проходящая через весь текст. Есть ли такая здесь? Пожалуй, что… да. Но я настолько хорошо её запрятала, что долго не замечала даже сама. :) Так что можно считать это мое сочинение в большей степени приключенческим, чем являющимся проводником определённых взглядов и принципов.

Это даркфик? Возможно, но лишь по намёкам и не очевидному подтексту, на уровне же текста здесь в абсолют возведён скорее нейтралитет.

5. Специфика текста

По многим параметрам это сочинение получилось нестандартным для меня.

Писалось легко, но долго, потому что делалось это между работой, фактически параллельно ей. Свертка информации с канонами фэндомов и внесение связанной с ней правки в текст заняли значительно больше времени, чем обычно. (Возможно, частично это произошло из-за того, какое количество сайтов и игр пришлось перелопатить, не считая комикса W.I.T.C.H., который тоже требовалось изучить.)

В этом произведении я усложнила внутреннюю структуру глав: обычно меня тянет писать и публиковать все одним сплошным потоком, лишь с минимальной разбивкой, но… на этот раз я учла пожелания читателей. :) Кроме того, здесь есть названия глав – по-моему, никогда прежде я их не использовала, т. к. обычно считаю, что хватит и номера.

Эпиграфы к работе не просились, как у меня обычно бывает, а были подобраны в ходе размышлений. С одной стороны, это хорошо: как главный эпиграф песня Эрени Корали «Сказка со счастливым концом» именно для данного произведения оказалась довольно многозначной. С другой стороны, не очень хорошо: в целом, мне нравится эта песня, вот только первый куплет… кажется мне несколько неудачным, а когда мне такое кажется, текст в качестве эпиграфа я обычно не беру. На этот раз взяла.

Слеш. Он вроде бы и есть в этом тексте, но в тоже время можно считать, что его и нет. Я бы сказала, что здесь не слеш, а помесь слеша с бромансом. Причём броманса, на мой собственный взгляд, больше. Слеш же идёт без графических описаний: секс скорее упоминается, чем присутствует в тексте.

ОЖП – не Мэри-Сью, это собирательный образ, имеющий своими прототипами различных тифлингов и демонесс из игр и книг по Вселенной Планов (прежде всего, Анны и Грейс из Planescape Torment). Я себя с этим персонажем не ассоциирую, но любители поспорить на эту тему могут думать так, как им заблагорассудится, потому что я проецирую себя на ОЖП в достаточной степени, чтобы вкладывать в ее уста многие авторские мысли, которые за отсутствием этого персонажа было бы сложно органично встроить в текст. И, конечно, я постаралась сделать ОЖП личностью интересной и неординарной, иначе зачем было бы её создавать?..

И последнее: я тут несколько играюсь с титулами «принц» и «князь» на протяжении всей работы, используя их оба, но обоснование для этого приведено в тексте самого сочинения.

6. О примечаниях

Примечаний ОЧЕНЬ много. Авторский совет: читайте, не обращая внимания на ссылки; многое, думаю, будет понятно интуитивно, а если захочется какие-то моменты прояснить для себя, то можно это будет сделать и позднее.

Составляя примечания, я толком не могла решить, на что именно их нужно делать, поэтому несколько раз мне приходилось возвращаться назад, пересматривать их структуру, перенумеровывать пункты.

Объяснить всю Мультивселенную Планов в ссылках тому, кто с ней совершенно незнаком, полагаю, невозможно – можно только пояснить отдельные детали и побудить читателя к желанию узнать больше. Ровно поэтому я не давала, например, ссылки на все заклинания Арканы подряд, а поясняла только те, упоминание которых в контексте могло вызвать недоумение. По той же причине я старалась не усердствовать с вживлением выражений сигильского сленга в речь персонажей, тем более что многие словечки при переводе оказываются похожи на знакомые всем нам жаргонные выражения.

Ссылок по Вселенной W.I.T.C.H. я почти не делала по той причине, что смотревшим мультсериал они не нужны, а не смотревшим, если вдруг таковые захотят прочитать эту работу, достаточно будет посмотреть примечание № 2 к ней или один раз глянуть информацию на Википедии (здесь и здесь), чтобы получить основные сведения, которых хватит для чтения фанфика. Исключение составляют несколько специфических наименований, которые смотревшим сериал могли не запомниться (или могли быть ими не понятны), а не смотревшим будут вовсе не знакомы, т. к. на Википедии не упоминаются.

7. Для кого написан этот фанфик?

Какому читателю предназначена эта моя работа? Прежде всего, взрослому. Дальше – сложнее. С одной стороны, она предназначена поклонникам Фобоса. (И тем из фанатов Седрика, которые готовы рассматривать этого персонажа без собственнической ревности и гомофобии.) С другой стороны, она предназначена всем фанатам AD&D, а, значит, и Мультивселенной Планов, в целом.

На первый взгляд, эта работа принадлежит к фэндому W.I.T.C.H., но я подозреваю, что только знаток Вселенной Планов будет чувствовать себя в пространстве этого фанфика, как дома, и сможет понять некоторые тайные смыслы, вложенные мной в текст. Хотя… может, их и не нужно понимать, а достаточно того, что я их вложила? :)

Пожалуй, это первый случай в моей практике сочинительства, когда я, дописав работу, не могу адекватно оценить уровень её экспансивности. С качеством, вроде бы, всё в порядке, но вот легкость её восприятия и степень донесения до читателей собственных мыслей я оценить непредвзято не могу. Возможно, для того чтобы понять и адекватно оценить эту вещь, нужно болеть теми же увлечениями, что и автор? ;) Или мне так только кажется?..

 

---

 

Эпиграфы

Эта подлая жизнь не раз и не два
Окунала меня в кровищу лицом,
Потому я давно уже не верю в слова,
И особенно – в сказки со счастливым концом.

Надо ладить с людьми – проживешь до ста лет,
Не погибнув за некий свет впереди.
Четверть только протянет сказавший "нет":
Уж его-то судьба навряд ли станет щадить!

Если выжил герой всему вопреки
И с победой вернулся в родительский дом –
Это просто чтоб мы не сдохли с тоски,
Это – светлая сказка со счастливым концом.

От тебя отступил победивший враг
Или честно сражается грудь на грудь…
Да не смешите меня! Не бывает так,
Чтобы враг отказался ножик в спину воткнуть.

Если новый рассвет встает из-за крыш,
И любовь обручальным сплелась кольцом,
Это просто чтоб ты не плакал, малыш,
Это – светлая сказка со счастливым концом.

Если в гибельный миг прокричал "Держись!"
И собой заслонил подоспевший друг –
Это тоже все бред, ибо учит жизнь:
Не примчатся друзья – им, как всегда, недосуг.

От чего ж этот бред не дает прожить,
От несчастий чужих отводя лицо?..
Да затем, чтоб другому помочь сложить
Рукотворную сказку со счастливым концом.

Да затем, чтоб хоть кому-то помочь сложить
Рукотворную сказку со счастливым концом!

Эрени Корали (Льдинка) «Сказка со счастливым концом»


Что правильно, а что нет? Решает человеческое сердце. Но что это такое «сердце»? Что для одного Свет, для другого может оказаться Тьмой. Хотеть лишь Света, никогда не познав Тьмы, невозможно.

Вводная аниме «Драматическое Убийство / DRAMAtical Murder»

Пролог

Метамир [1] Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H. [2])

Хотелось биться головой об стену.

Седрик до боли вцепился зубами в свое правое запястье, сдерживая очередной порыв поднять глаза и найти взглядом высокую фигуру своего князя за магическими прутьями решетки камеры слева напротив.

Нет, уже не своего… не своего… и это было самое страшное. Именно из-за этого юноша не смел сейчас поднять глаз на того, кем хотел бы любоваться, находя единственную отраду в своём заточении. Он не был достоин. Он предал князя Фобоса – и не только как своего сюзерена, но, прежде всего, как своего друга, своего возлюбленного. И это было вдвойне страшно: оттого что оборотень знал, как принц одинок, как не доверяет он почти никому за редким исключением. И этим редким – возможно, даже единственным исключением – был он, Седрик – друг и наперсник с детских лет, позднее – любовник и первый из приближённых к трону.

Сейчас оборотень даже боялся представить, что должен был чувствовать принц, поняв, что его предал тот единственный, кому он доверял безусловно, кого пускал не только в постель к себе, но и в душу.

«Почему?! Зачем?! – бессильно стонал внутри себя Седрик. – Почему и зачем я это сделал?! Мне нужна была власть? Да, но не такая! Я всегда знал, что с властью его уровня не сумею справиться… Это была обида? Такая… всеобъемлющая обида? На что?! На справедливое наказание? Ведь я знаю, что оно не продлилось бы долго, если бы принц сам не был пленен! За месяцы, проведённые в змеиной форме, да ещё и сильно уменьшенной относительно моих природных размеров, слушая бесконечный озлобленный шепот Миранды, не имея возможности спрятаться от него, сутками не видя ничего, кроме голых стен и энергетической решётки камеры, я сошел с ума?.. Даже если так, это не оправдание! Это не то, чем я могу оправдаться перед собой самим, а перед ним – тем более! Это звучит… жалко! Накануне нападения на Кондракар я клялся в любви и вечной преданности… и не потому что он ждал этого от меня, а потому что под его руками, губами, чувствуя его в себе, мне хотелось клясться!.. Я клялся накануне, но в тот проклятый день словно забыл всё и видел в нём лишь обидчика, лишь добычу! Как такое возможно?!.. Если я не могу объяснить это себе, то и никому не смогу… О боги, духи и демоны, я ведь его едва не убил! И не моя заслуга, что он остался жив… Это какой-то абсурд, парадокс: я хотел быть для него вернейшим из верных – и предал; я хотел оберегать и защищать его – а вместо этого проглотил, словно дичь! Это действительно сумасшествие…»

Из прокушенного запястья тонкой струйкой потекла кровь и размерено закапала на каменные плиты пола.

Опустошенный, потерявшийся в собственных душевных страданиях змееоборотень почти непроизвольно поднял взгляд к так манившему его силуэту низложенного правителя Меридиана, который абрисом вырисовывался на фоне мрака тюремной каморки за ним под светом искрящих магией прутьев решетки.

Внезапно нечто странное заслонило высокую фигуру принца. Сине-голубой идеально круглый энергетический смерч возник точнёхонько на месте решетки его камеры.

* * *

Принц Фобос уже не первый час наблюдал за скрючившимся, сжавшимся в комок на полу своей камеры Седриком. Очевидно, что, возвратив в тюрьму, их намеренно посадили так, чтобы они могли видеть друг друга, чего не было в минувший год заключения. Очевидно также, что это была дополнительная моральная пытка, придуманная Оракулом [3]. Предатель и тот, кого он предал, могли созерцать друг друга каждый день, хоть круглые сутки – и осознавать, что оба проиграли.

Фобос давно уже отвернулся бы от зрелища жалкого, измученного самотерзаниями Седрика (хотя предатель и заслужил намного худшее наказание, принцу неприятна была его боль) – и он отвернулся бы, но кроме как за прутья решётки смотреть в камере было решительно не на что. В клетушке без окон и дверей, глубиной в полтора шага и шириной в шаг, лежа на полу, невозможно было выпрямиться полный рост – только стоя. Пол был болезненно ледяным и, казалось, вытягивал из тела последние жизненные силы. Сидеть или, тем более, лежать на нем было опасно для здоровья. Потому Фобос стоял и смотрел наружу – стоял, пока хватало сил. Конечно, периодически они заканчивались, да и спать хоть иногда измученному телу требовалось.

«Даже после второго моего поражения сестрица не расщедрилась на смертную казнь, - мысли принца уже привычно текли по замкнутому кругу. – Конечно, куда удобнее «проявить милосердие», чтобы я медленно умирал в безвестности и позоре, в невозможных для жизни условиях, в постоянно грызущем изнутри от недоедания голоде, с болями во всех костях, суставах и мышцах от переохлаждения, в почти полной темноте… Меня называют тираном, но разве в подобной тюрьме я содержал бунтовщиков и прочих преступников? Нет, у меня были нормальные тюрьмы! С камерами нормальных размеров, где полы были застелены соломой, где имелись отхожие места и освещение, пусть даже только в виде факелов… Наверное, я как-то не так понимаю, что такое добро и милосердие, раз никак не могу благодарностью к сестрице за свое нынешнее положение проникнуться! – принц мысленно хмыкнул. – Вот же я – всю свою жизнь неблагодарная сволочь, не оправдывающая ожиданий родных и близких: начал с того, что родиться посмел не того пола, что требовалось; продолжил тем, что в девчонку не дал окончательно превратить себя, как не старались в этом направлении матушка-королева и няньки; затем совсем уж распустился и посмел сесть на трон, который мне следовало караулить для пропавшей сестрицы; и под конец вовсе распоясался… ну, как же! Посмел не любить эту самую счастливо найденную сестричку – избалованное глупенькое дитятко, еще до момента своего рождения отнимавшее у меня все, начиная с любви родителей! – пепельноволосый мужчина стиснул кулаки так, что ногти впились в ладони. – Да за что мне было любить её, хоть кто-нибудь да задумался?!.. Так, Фобос, хватит. Дыши ровно. Здесь некуда излить ярость, и она сгложет тебя самого, пусть и согреет чуть-чуть не надолго… Хватит, - заключённый осторожно передохнул, стало немного легче. – Никто не понимал и не хотел понять меня с самого детства… Никто никогда не пытался встать на мою точку зрения, увидеть мир моими глазами… Никто, кроме Седрика, - очередная поднявшаяся в принце гневная волна была удушающее тоскливой, почти физически болезненной. – Никто, кроме него… Как мне казалось! Он знает, что я смотрю на него?.. Надеюсь, знает. Надеюсь, это для него мучительно. Потому что никак иначе сейчас я не могу его наказать! И, возможно, никогда уже не смогу… О, боги, духи и демоны, какие не сочетаемые сигилы сошлись вместе в ночь моего рождения, если открыли они дверь безысходной боли, которая одна только и является моей госпожой, одна только наполняет меня собой, сколько я себя помню?..»

Звук взметнувшегося вихрем песка где-то в небесных сферах, на грани слышимости.

Перед венценосным заключенным, низложенным правителем, негласно приговорённым медленно умирать в каменном мешке – в окантовке каменного провала, на месте решётки его камеры, частично замещая её, распахнулось ровное круглое, диаметром в средний человеческий рост блюдце сине-голубого портала с явственной воронкой внутри.

Он неожиданности Фобос даже шатнулся назад, но тут же вернулся на место.

Это был портал – абсолютно точно, но какой-то незнакомый, непривычный, не похожий ни на порталы в Завесе, открывавшиеся раньше при помощи различных артефактов типа Сердца Кондракара или фобосовской же Печати, ни на современные Складки в ткани пространства. Эти врата были мощными, чёткими и настолько устойчивыми, что казалось: появились они здесь на века.

Спонтанный портал мог вести куда угодно, даже в мертвый мир, где обременённое физическим телом существо не смогло бы прожить и минуты, но это был единственный – нежданный – шанс вырваться на свободу.

Фобосу нужно было сделать лишь полшага, но он не решался. Он выбирал сейчас не между свободой и заточением, а между медленной смертью в застенках магического узилища, где ещё может (хотя и маловероятно, но может) представиться иной шанс вырваться на свободу, и мгновенной кончиной по ту сторону врат, если вдруг они приведут его, например, на планету, лишённую атмосферы.

Колеблясь, никак не решаясь принять решение, пепельноволосый мужчина потянулся кончиками пальцев правой руки к размытому по краям вихрю портала, не зная сам, что хочет сделать, ведь лишенный волшебных сил в этой тюрьме, построенной специально для магов и волшебных существ, он не смог бы исследовать природу явления.

Вихрь, как будто обладающий собственной волей, решил все за него: руку дернуло вперёд и потянуло так сильно, что запаниковавшему Фобосу не хватило силы отшагнуть прочь, напротив – рукава его мантии и её длинные полы начало засасывать во врата вслед за ладонью, и мгновение спустя жадно пульсирующая переливами синего цвета воронка втащила внутрь себя слабо сопротивляющегося человека всем корпусом.

Понимая, что проигрывает, Фобос перестал сопротивляться.

«Будь, что будет. Возможно, быстрая смерть – это лучший для меня выход.»

 

Глава 1. За порталом

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

Некогда главарю повстанцев, а с некоторых пор – первому советнику королевы Элион доложили о беспорядках в ТОЙ САМОЙ тюрьме.

«Какие там могут быть беспорядки? – удивленно и чуточку раздраженно думал Калеб, второй раз на этой неделе опоздавший на встречу с Корнелией, вышагивая по гулким коридорам Бесконечного Города вслед за Дрейком. – Они же даже сесть в своих клетушках нормально не могут, куда им бесчинствовать?»

Остановившись напротив камеры, являвшейся, вероятно, целью их пути, Дрейк приказал отключить решётку.

Калеб с недоумением оглядел бесформенным кулем лежавшее на полу открывшейся камеры тело заключённого. Его глаза удивлённо расширились при виде змеями рассыпавшихся по полу, заляпанных кровью длинных золотистых волос, и парень быстро огляделся, прикидывая, где именно они сейчас находятся, и снова бросил взгляд на тело.

- Это что, Седрик? – и не дожидаясь ответа: - Что с ним?

- Разбил себе голову об стену, - хмуро ответил Дрейк. – Ты себе представь, да? Это ж надо!

Примерившись, Калеб запрыгнул в камеру, благо располагалась она на самом нижнем ярусе, и без особых приспособлений для подъема в неё можно было забраться. Встал на колени рядом с не подающим признаков жизни телом, перевернул его, приподнял голову, перемазавшись в крови давнего недруга и запутавшись в его длинных волосах.

Веки оборотня дрогнули, губы шевельнулись, и Калеб скорее прочитал по ним, чем услышал ушами:

- Мой князь… простите меня…

Видимо, это усилие исчерпало последние жизненные силы Седрика, и он, на мгновение конвульсно выгнувшись, застыл – то ли мертвый, то ли бессознательный.

- Быстро! Поверьте камеру Фобоса! – крикнул Калеб Дрейку.

Тут же затопотали десятки ног, замелькали факелы, заскрежетали лебедки.

Калеб спихнул тело оборотня со своих коленей и подумал, что если тот еще не мертв, то очень хочется так и бросить его помирать, но делать этого нельзя – хотя бы ради репутации королевы. Народная любовь переменчивей ветра, и хотя сейчас Элион обожаема своими подданными, слухов о политическом преступнике, неизвестно с чего вдруг разбившем себе голову об стену в собственной камере – да ещё и не абы о каком преступнике, а о самом лорде Седрике, бывшем правой рукой принца Фобоса – таких слухов точно не нужно. Найдутся ведь, наверняка, те, кто зададутся вопросом, разбил ли он себе голову сам или ему помогли, а также те, кто спросит, а не слишком ли быстро после замены смертной казни на вечное заключение стали умирать помилованные. Более того, могут поднять голову и те, кто недоволен пребыванием на троне несовершеннолетней девчонки, иномирки по воспитанию, ничего не смыслящей в делах государственных, будь она хоть трижды Свет Меридиана.

«Нет, змеюку придется спасать и лечить,» - констатировал первый советник с отчётливым сожалением.

Напротив открытой камеры, где Калеб все еще сидел в задумчивости рядом с телом змееоборотня, остановился запыхавшийся Дрейк. Мечущийся из-за суеты в помещении свет факелов гротескно подчеркнул татуировку, маскировавшую шрам на его левой щеке, превратив её чуть ли не в уродство.

- Калеб, - начал Дрейк почему-то шепотом. – Калеб!..

- Что? – отозвался тот в полный голос.

- Фобос сбежал, - всё так же шепотом сообщил беловолосый мужчина, хотя сохранять секретность уже наверняка было бессмысленно, и уж, во всяком случае, в самой тюрьме о случившемся знали все.

- Что?! – каштанововолосый парень вскочил на ноги. – Как это могло произойти?!

- Не знаю! Никто не понимает. Решетки на месте. Пол, стены, потолок – ничего не повреждено. Никаких следов постороннего присутствия. Он просто исчез.

Калеб бросил взгляд на неподвижно лежавшего у его ног оборотня. Вероятно, Седрик что-то видел, оттого и начал биться головой об стену. Жаль, что он сейчас в таком состоянии – ничего не вытрясти из него! А может… он сделал это с собой намеренно, чтобы его не могли допросить? Такая превосходящая все мыслимые пределы верность… и кому? Фобосу? Нет, вряд ли, ведь Седрик однажды принца уже предавал. В любом случае, змея следовало привести в пригодное для допроса состояние как можно скорее.

- Камеру Фобоса не мешало бы проверить на остаточную магию, - заметил Дрейк.

- Я вызову Стражниц, - кивнул Калеб. – Они оповестят Совет Кондракара.

- А королева? Кто скажет ей? – по мрачному лицу беловолосого мужчины было видно, что он не хочет становиться таковым вестником.

Калеб стиснул зубы.

- Я сам. Только чуть попозднее, - и, не сдержавшись, выругался: - Вот ведь сволочной выродок Фобос! И что ему было спокойно не помирать в своей камере, как было задумано?! Куда его опять понесло? И главное – как?!

* * *

Где-то

Воронка портала выплюнула Фобоса в отверстье какого-то узкого туннеля, под водопад мутной, затхлой, омерзительной на вкус воды, которая прокатила принца вниз, ударяя обо все встречные каменные выступы, а затем шваркнула о пыльный каменный пол.

Мужчина попытался отплеваться от мерзкой жидкости, попавшей в рот, и его вырвало желчью. Ничего удивительного: в последний раз он ел почти сутки назад, так как особых заключенных специальной меридианской тюрьмы питанием не то что не баловали, а кормили, можно сказать, только для поддержания в них жизни. Голова кружилась. Перед глазами все плыло. Изнурённое заключением, а теперь ещё и избитое о камни тело болело так, что отказывалось двигаться.

Вокруг не было видно ни зги. По отсутствию движения воздуха и слабым шорохам где-то вдалеке можно было предположить, что находится он в каком-то огромном подземном помещении.

«Надеюсь, я не просто выпал из камеры на нижнюю платформу тюрьмы?» - посмеялся над своим положением Фобос.

Попытка подняться на ноги отняла остатки сил, и принц рухнул туда же, где только что лежал.

«Придётся поспать. По крайней мере, пол здесь не такой холодный… и можно вытянуться в полный рост.»

…Сколько часов спустя Фобос проснулся, он не знал. Его, по-прежнему, окружала густая тьма и еле слышные шорохи.

На первый взгляд, самочувствие было ничуть не лучше, чем до отдыха, но мужчина все-таки сел и первым делом попытался свернуть мешающие нормально двигаться волосы в узел – ничего не получалось, без креплений тот раз за разом распадался. Пришлось вспомнить детские навыки плетения косы. Дело пошло лучше. Правда, было ясно, что без завязки заплетённые волосы долго таковыми не останутся, но и половинчатое решение проблемы было лучше, чем ничего.

Следующим, что попытался сделать принц, стала попытка призвать магию. И тут его ждало страшное разочарование: энергии в нём не было ни капли – совсем, и не похоже было, чтобы она начала восстанавливаться, хотя он больше и не находился в тюрьме, предназначенной сдерживать силы магов.

Потерять магию – единственное, что он по-настоящему великолепно знал и умел? Одно предположение об этом повергло Фобоса в ужас.

«Нет, нет! Не думать об этом! Возможно, прошло еще слишком мало времени… Или первое предположение было верным, и портал привёл меня не в какой-то иной мир, а выбросил где-то недалеко от тюрьмы, и на меня до сих пор ещё действуют её сдерживающие чары… Да, наверняка, это так.»

Заставив себя успокоиться, мужчина поднялся на ноги и подбрёл в темноте на поиски стены, надеясь положиться на неё, как на ориентир для продвижения.

Стена была найдена вскоре. Она была влажной, потрескавшейся и местами порытой мхом. Принц выбрал одно из двух направлений наугад и двинулся вдоль преграды, напряженно прислушиваясь к шорохам.

…Сколько он так шел? Час? Два? Сутки?

Тяжелая мантия тянула к полу, но освободиться от неё самостоятельно было сложно, и он оставил всё, как есть. Ноги подкашивались от усталости. Желудок сводило от голода. Во рту царил пустынный ад, тем более страшный тем, что стена с подтёками влаги была под рукой, но Фобос боялся слизнуть капли, могущие утолить его жажду – боялся грязи, отравы.

…Мужчина, наверное, заснул на ходу, потому глаза его внезапно ослепил яркий свет.

Шатнувшись обратно во мрак, прищурившись и проморгавшись, принц понял, что свет был вовсе не ярким, что плотная тьма лишь слегка просветлела, обернувшись подвластной человеческому взгляду темнотой, в которой уже можно было разглядеть окружающее.

Фобос облегченно вздохнул, поздравив себя с тем, что, кажется, выбрал правильное направление и движется к поверхности. И тут же, впервые разглядев, где находится, едва не вскрикнул от ужаса – поспешно зажал себе рот рукой.

Тиран, деспот, злодей – как называли его некогда подданные – он никогда не бывал в таких местах. Да что там говорить: он и дворца-то почти не покидал с самого детства и до своего первого поражения. Он любил красоту и покой. Свои книги, свои чёрные розы. Свою лабораторию, свой сад… Смерть была некрасива. Он не позволял себе долго смотреть на трупы, и искренне считал, что оказывает особую милость тем, кому позволяет исчезнуть, давая жизнь новым цветам.

Склепы. Десятки, сотни подземных гробниц, саркофагов, частью взломанных, ограбленных и осквернённых, с вываленными на пол телами в разной степени разложения, со скалящимися по стенам черепами – с покрывающим всё слоем многолетней пыли, несмотря на влажность воздуха и стен.

Он слепо шатнулся вправо, влево, поскользнулся на бедренной кости рассыпавшегося скелета, ударился коленом о проржавевший щит, прислонённый к углу одного из саркофагов, раздавил подкатившийся под ногу череп – и не сдержал вскрика.

«Седрик! Где мой Седрик?! – взвыл он мысленно. – Почему он меня отсюда не вытащит?.. – столь четкая формулировка своей потребности, столь явное признание своей слабости перед самим собой привело немного в порядок совсем помутившийся было рассудок, и Фобос ответил сам себе: - Седрика нет и никогда больше не будет рядом. Седрик тебя предал. Ты один. Полагаться больше не на кого.»

Это помогло взять себя в руки. И он снова пошел вперед, с трудом пробираясь среди саркофагов, скелетов и еще обтянутых смердящей плотью трупов, груд старого оружия или вовсе непонятного хлама, зажимая себе рот рукой, чтобы не вдыхать запах и пыль.

Наконец, он добрался до дверного проема. В следующем коридоре было чуть светлее. Он хотел уже перешагнуть порог, когда грохот, раздавшийся сзади, заставил его всполошено обернуться.

Широко распахнутыми от ужаса глазами он смотрел на то, чего в его мире – да и не в одном из миров по логике вещей – не могло, не должно было происходить.

Трупы вставали – скелеты, на которых не было даже лохмотьев плоти, полуистлевшие и почти целые тела шевелились и поднимались на ноги. Кто-то из них подбирал оружие, но большая часть не озабочивалась этим. В мертвых глазницах светился тусклый потусторонний свет, и взгляды всей нежити в длинном коридоре, который принц недавно миновал, были обращены на него.

И тогда он не выдержал – развернулся и побежал – прочь, ближе к поверхности, туда, где было светлее. Откуда только взялись силы и ловкость, помогавшая огибать препятствия? Он бежал, коридор за коридором оставались позади, а за его спиной, словно просыпаясь ото сна, поднималась на ноги армия немертвых.

* * *

Город Сигил [4] (Макровселенная[5] Планов)

Среди ловчих [6] циркулировали упорные слухи, что недалеко от Залов Мертвых Народов на днях пропала крупная шайка расхитителей гробниц. Стоящей работы для одиночек на этой неделе не предвиделось, и Айоланзэ решила помародерствовать.

Неудачливые любители пошарить в заброшенных склепах нашлись довольно быстро, буквально в самом начале катакомб. Похоже, они были новичками в Сигиле, если ещё не разобрались, что этот город, кажущийся многим гостям интуитивно знакомым, на самом деле, является одной из самых опасных ловушек Планов, убивающей неосторожных пришельцев за считанные часы. Лишь сильно могущественные или очень осторожные существа могли выживать здесь годами, преуспевающих было и того меньше.

Кто-то конкретно развел вислоухих [7], сказав, должно быть, что потрясти саркофаги в катакомбах – это легкий способ наживы, и не упомянув, почему желающих расхитить содержимое гробниц не так уж и много. В настоящий момент в Городе Дверей было аж три действующих Повелителя Костей, и, кроме того, по непроверенным слухам на нижних ярусах за Плачущими Камнями пробудился какой-то могущественный древних дух. В связи с этим нежить вставала часто, бродила долго и вылезала даже порой под открытое небо.

«Пустоголовые [8], - думала Айо, привычно обшаривая сумки неудачливых искателей приключений и их трупы, - должно быть, вывалились к нам из какого-то уж вовсе задрипанного Прайма [9]. Даже на Орте [10], по-моему, нет таких болванов, которые, разбудив нежить, начнут с ней сражаться, не имея ни магической поддержки, ни соответствующего оружия.»

Женщине не было жаль погибших. Смерть на улицах центра Планов – города, занимавшего целое измерение – была явлением будничным и привычным. Не стоило уделять внимание судьбам незнакомцев, которые исчезали также быстро, как и появлялись из изменчивых порталов… да даже на знакомых особо тратить эмоции не стоило, если они не были ценными партнерами или значимыми конкурентами.

Трупы аутсайдеров [11] теперь навечно останутся в подземельях Клетки, присоединившись к немертвой армии Сигила, которую с регулярностью где-то раз в пятьдесят лет пытается взять под контроль и вывести на поверхность какой-нибудь некромант. Такие эскапады всегда заканчивались однозначно – бузотера накрывала тень Госпожи Боли [12].

Айоланзэ поежилась и очертила рукой полукруг перед сердцем [13]: «Не стоило об этом думать.»

Женщина знала немногочисленные законы Сигила досконально, являясь одной из немногих, кто не только понимал этот город, но и любил его. Когда-то она родилась здесь и после многолетних странствий по мирам вернулась сюда, осознанно выбрав и признав своим домом этот План, кажущийся невероятным сознанию многих смертных.

«Ну, вроде все!» - Айо оглядела свои заметно потяжелевшие сумки, пожалев только о том, что ничего действительно ценного ей отыскать не удалось: большая часть экипировки неудачливых расхитителей гробниц была дешевкой, которую придётся, скорее всего, сбывать оптом какому-нибудь перекупщику.

Она уже собиралась взвалить сумки на плечо и направиться к поверхности, рассчитывая вернуться домой до рассвета, когда услышала в отдалении смутный шум, гулкий грохот, чей-то вскрик и топот ног – шаркающую поступь зомби, стук костей скелетов и звук ног в обуви с мягкими подошвами.

«Неужели кто-то из этих репок [14] выжил и теперь носится тут, как ненормальный, вознамерившись разбудить всех без исключения обитателей склепов?»

Женщина осторожно опустила на каменный пол приподнятые было сумки и отступила в тень от света немногочисленных лампад, теплившихся вдоль стен, привычным движением нащупывая рукояти длинных парных кинжалов у пояса.

Пара минут ожидания, и из тёмного коридора, уводящего вглубь катакомб, выбежал мужчина в длинной чёрной мантии с бордовой отделкой. Длинные пепельно-белые волосы, серебристо заискрившиеся в свете лампад, летели за его спиной плащом и были невероятной, совершенно непрактичной длины. Айо даже заморгала от неожиданности, глядя на такое чудо.

Незнакомец запнулся, едва только вылетел на свет, зажмурился, зажал глаза ладонями, видимо, ослеплённый после долгого пребывания в темноте.

Зомбиное «у-у-у» и стук костей были все ближе.

У Айо было не больше пары секунд на принятие решения и, позднее обдумывая то, что сделала, женщина объясняла самой себе свой поступок только одним – не вовремя пробудившимся любопытством, доставлявшим кучу неприятностей существам её профессии и часто для них оказывавшимся фатальным.

Рывок вперёд из тени, и Айоланзэ сбила мужчину с ног, ударив всем корпусом, а когда он начал сползать на пол, привалившись к ближайшему саркофагу, схватила его за перед бордового воротника мантии и рывком перетащила к боковой стенке каменного гроба – с прохода, в не просматривавшийся от двери уголок.

- Сиди тихо! – шепнула она ему на ухо и выскользнула из укрытия.

В дверном проёме уже мялись два скелета, вознамерившиеся миновать его одновременно, но зацепившиеся друг за друга костями и теперь вяло отпихивавшие друг друга щитами, и хаотично размахивавшие при этом мечами в воздухе. Сквозь них можно было увидеть ещё по меньшей мере пятерых немертвых того же класса, а шаркающие шаги зомби продолжали приближаться из темноты.

«Ну, ладно, резак [15]! Непонятки [16] имеют выход. Но если окажется, что ты не стоишь моих усилий…»

Мысль женщина не закончила, потому что свиток отражения нежити был уже извлечён ею из нужного кошелька, и прочтение заклинания требовало полного сосредоточения.

Священные свитки, зачарованные так, чтобы их силу могли активировать не только жрецы, но и представители любой профессии или даже умевшие читать крестьяне, попадались в продаже очень редко и стоили безумно дорого, особенно в Сигиле, где не было храмов [17]. Последний раз Айоланзэ купила по две штуки «Защиты от нежити» и «Иммунитета к магии» у шедовара [18] в одном привратном бурге [19], отдав за них все накопленные звенелки [20]. Эти свитки были подготовлены жречеством Шар [21], Тёмной Сестры, одной из древнейших богинь Абейр-Торила [22], чьими последователями были не только жители Прайма, из-за чего её сила безотказно действовала на любых Планах, в отличие от многих других богов. Айо этими свитками весьма дорожила.

Как только заклинание было прочитано, нежить, толкущаяся в дверном проёме, заметно снизила активность, а «у-ух» зомби невдалеке стало потеряно-разочарованным. Женщина, укрытая священной защитой, для немертвых перестала существовать, однако они всё еще чувствовали присутствие живой плоти, и потому не уходили восвояси, возвращаясь к местам своего упокоения.

«Возможно, стоило бросить защиту на него, а самой укрыться в тенях, - запоздало подумала Айо. – И что теперь делать?.. Нет уж, второй свиток я ни за что так глупо не потрачу!»

Женщина сделала шаг назад и полшага влево. Теперь довольно большая сфера защиты от нежити заключала в себя и спасаемого мужчину. Тот сидел, не двигаясь, уткнувшись лицом в колени и, кажется, почти не дышал. Конечно, сфера отражения не могла скрыть его полностью, потому что прочитана была не на него, но всё же частично она его сейчас прикрывала, сбивая нюх немертвых, и если он будет и дальше сидеть, не шевелясь и не издавая никаких звуков, есть шанс, что всё обойдётся.

Айоланзэ и сама стояла неподвижно, хотя от неё это сейчас и не требовалось. Не хотела провоцировать мужчину на действия.

Снова бросила взгляд на дверь.

«Ну же, валите назад! Вы же не демиличи [23], у вас сильного чутья на живых не должно быть! – выразила она своё желание мысленно. – У пустых черепушек, вроде вас, даже обоняния нет, так чего же вы ждёте?»

Минуту спустя один из скелетов, застрявших в дверях, обернулся, при этом основательно врезав щитом другому по грудной клетке, и, потеряв малую берцовую кость, заковылял в темноту. Остальной нежити уже не было видно. Второй скелет, несмотря на покореженные ребра, ещё помялся на пороге, но вскоре тоже развернулся и двинулся следом.

Айо перевела дух. Дождалась, пока все звуки затихнут вдали и велела:

- Давай вылезай, берк [24]. Они ушли.

Ответа не последовало, и женщина глянула вниз. Мужчина сидел, сжавшись в прежней позе, и не двигался. Видна была только пепельноволосая макушка.

Айоланзэ этой макушки коснулась, осторожно погладила. Мужчина вздрогнул и тут же вскинул голову, поднял вверх лицо с огромными серебристо-зелёными глазами, в которых Айо чуть было тут же и не утонула. Она даже потрясла головой, гоня прочь наваждение.

- Давай вылезай, - повторила она. – Чего расселся? Все кончилось.

Взгляд мужчины стал сосредоточенным и настороженным. Глаза чуть сузились. Но он встал, выпрямился и оказался на голову выше Айо, в результате чего ей пришлось отойти, чтобы осмотреть его внимательнее.

Итак, рост существенно выше среднего. Фигуру не оценить, поскольку она скрыта просторным балахоном, напоминающим мантии магов, но слишком скромным по отделке и слишком грязным и потрёпанным, чтобы быть таковой. «Да и какой маг будет сломя голову удирать от нежити? – спросила себя женщина. – Он, скорее, развернётся к преследователям лицом и устроит себе внеплановую тренировку… Ну, если, конечно, он не совсем школяр.» Судя по очертаниям лица, шеи и плеч, незнакомец под балахоном был скорее худ, чем плотен. Красивые, тонкие черты лица, форму которого можно было бы сравнить с заострённым к низу овалом. Большие миндалевидной формы глаза, приподнятые к вискам. Прямой аккуратный нос небольшого размера. Выразительно очертанные губы, в меру полные. Узкая треугольная бородка под нижней губой. «Не эльф, - отметила Айо. – А судя по разрезу глаз и этому… общему изяществу за эльфа можно бы принять было. Возможно, полукровка?» Высокий лоб. Белые волосы пепельного оттенка, на свету начинающие сиять чистым серебром, длиной практически до пят, распущенные. «Как, вообще, можно что-то делать под таким… водопадом? – поразилась женщина. – В них же сам при движении запутаешься, они же за все углы и неровности будут цепляться!» Волосы находились в далеко не лучшем состоянии – были растрепаны, перепутаны и местами заляпаны грязью, но все равно оставались красивы. И последний штрих образа незнакомца – чуть смугловатая и всё-таки бледная кожа, которой редко касались лучи солнца – идеально чистая, без единой оспинки или шрама.

Желая проверить свою догадку, Айо схватила одну из рук мужчины и перевернула его ладонь тыльной стороной вверх. Руку у неё тут же отняли с раздраженным возгласом, но нужное она уже увидела: узкие ладони с длинными тонкими пальцами, мягкая кожа без единой мозоли.

«Да-а-а… - мысленно протянула Айоланзэ. – Похоже, тяжелее пера этот парень ничего никогда в руках не держал… Аристократ, однозначно. Редкая птица в наших краях! Ну, по крайней мере, со свитком я, кажется, всё же не прогадала. У такого резака, наверняка, найдётся, чем мне его потерю компенсировать!»

Женщина не часто видела таких красивых существ – фактически, только когда выбиралась в Район Госпожи [25], да и там далеко не на всех стоило любоваться, и она сейчас испытывала то же чувство, что заставляло её снимать с белых шеек дворянок блестящие безделушки или лезть в кошельки к их мужьям – ей захотелось тем или иным способом присвоить себе эту красоту.

- До приключений охота заела, птенчик [26], раз ты в нашу клоаку из верхних кварталов подался? – осведомилась Айоланзэ вслух, складывая на груди руки. – На будущее учти, что в привычном для тебя виде у нас тут особо не полазаешь. Специальной экипировкой перед походом стоило разжиться.

Мужчина произнес два коротких слова на неизвестном языке.

- Ого! – округлила глаза Айо. – Это что сейчас было?

Мужчина произнес ещё несколько непонятных слов и сделал жест рукой от себя к женщине.

- Вот же ж, корнугона[27] етить через весь Баатор к Нексусу [28], ты не говоришь на всеобщем! Ты что, меня даже не понимаешь?

Мужчина бросил какую-то резкую фразу и сильно нахмурился.

- Ну, бабушке моей суккубу чтоб вольно леталось, вот это дела! – Айо хлопнула себя ладонями по щекам, словно желая съехавшую куда-то набекрень картину Мультивселенной вернуть на привычное место. – Да ты откуда ж такой взялся? Любой аутсайдер ведь понимает всеобщий интуитивно, когда здесь оказывается, потому что корни всех языков в нём! Ладно-ладно, не отвечай, уже поняла, что не можешь… Ну, тогда так попробуем!

И Айоланзэ, любившая порой посмотреть на выступления мимов в верхних районах, полностью перешла на изъяснения при помощи языка тела и мимики. Спустя минут десять ей с большим трудом, но всё-таки удалось объяснить загадочному пришельцу, чего она от него хочет. Он кивнул, подтверждая, что последует за ней, но одну из сумок, набитых под завязку, отказался нести с презрительным выражением на лице. Делать было нечего – тяжело вздохнув, Айо навьючилась трофеями сама и, жестом напомнив следовать за собой, направилась к ближайшей лестнице наружу, радуясь тому, что время предрассветное и до дома, скорее всего, удастся дойти без стычек с уличной шпаной, которая, наверняка, позарилась бы на её добычу – особенно на живую, ту, что сейчас шагала за её спиной, готовая привлечь к себе своим необыкновенным видом всё отребье округи.

 

Глава 2. Клетка

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Стоило выйти из подземелий наружу, пары взглядов вокруг Фобосу хватило, чтобы понять, что он попал в какое-то безумное, совершенно нереальное место.

Тяжёлый, мрачный город из камня и металла. Громоздкие здания незнакомой архитектуры. Коричневый, грязно-песочный и чёрный цвета доминируют во всем, насколько можно разглядеть это в предрассветном сумраке. Ни одного дерева, куда хватает глаз, только оплетает карнизы, ползёт по стенам домов, стелиться по земле местами чёрный плющ, прячущий под сочными листьями опасные даже на вид бритвенно-острые шипы.

А небо? В него невозможно взглянуть без содрогания. Потому что нормального неба над головой нет, как и горизонта – только бесконечные улицы всё того же города, в смутной дымке уходящие вдаль и изгибающиеся по внутренней поверхности вогнутого колеса, чтобы находиться не только снизу, но и сверху.

Так не выглядел ни один из известных Фобосу миров. Более того, ничего подобного мужчина не видел никогда и в своём Видящем Камне, и это означало, что теперь он находился не просто в чужом мире, а в чужой Вселенной… если такое было возможно. Большинство исследователей-космологов утверждали, что Вселенная одна, что она бескрайна и бесконечна, но сам принц метамира всегда подозревал, что бесконечность предполагает замкнутость, а если система замкнута, то она может быть не одна – и сейчас он получал наглядное подтверждение этому. Не только оставленные в подземельях немертвые чудовища, но, похоже, и сами законы окружающих его сейчас мест отличались от привычных с детства.

Фобос давно приучился заглушать свой страх яростью, но сейчас ему не на кого было излить гнев: никто не был виноват в том, что он упал в спонтанный портал, – и в душе принца всё накрывающей волной поднимался ужас осознания своего положения.

«Что я делаю здесь?.. Как мне здесь жить? Как мне здесь выжить: без слуг, без знания языка, без магии?! И… Если это иная Вселенная, то есть ли у меня хоть малейший шанс вернуться назад?!..»

* * *

Фобос сел на предложенный женщиной стул и оглядел внутренность дома.

Земляной пол. Три окна с двойными – внутренними и внешними – ставнями, между которыми в раме установлена какая-то мутная слюда, мало напоминающая стекло. Кособокий платяной шкаф слева от двери, располагавшейся в правой, если стоять лицом к окнам, торцевой стене. Добротный, но далеко не новый стол из тёмного дерева, заваленный разнообразными свитками и прочими бумагами – в дальнем от входа левом углу. Правый дальний угол у окна занимает верстак с инструментами непонятного назначения. Левый ближний к двери угол отгорожен ширмой – похоже, это место умывания. Остальное пространство стен заставлено стеллажами с многочисленными книгами. Книги же, сложенные стопками, пирамидами и просто раскиданные, захватили и большую часть пола. Жилой пятачок – ворох одеял и пара подушек, котелки для приготовления пищи, немногочисленные тарелки и столовые приборы – обустроен возле круглого очага – фактически, кострища с треногой, обложенного по краю камнями и отделённого, таким образом, от дощатого пола; и даже понятно, почему всё сделано именно так: добавь в маленькое помещение еще пару столов, и ходить стало бы негде, пришлось бы с трудом протискиваться между мебелью. В потолке имеется отверстие для вытяжки дыма. Бедняцкая лачуга, иначе не назовёшь.

Принц неслышно вздохнул и перевел взгляд на хозяйку этого убожества – девушку примерно его лет, как он определил на первый взгляд, и пока что менять свое мнение не собирался. Довольно высокая для женщины, крепко сбитая, большегрудая и крутобедрая, одетая к кожаный комплект из куртки и штанов, изрядно потрёпанный длительной ноской. Мускулистые икры и узкие щиколотки рельефных ног плотно обтягивает замша полусапог на мягкой подошве. К широкому кожаному поясу прицеплен ряд кошельков непонятного назначения, и тут же крепятся ножны двух кинжалов, тёмный металл эфесов которых инкрустирован какими-то незнакомыми антрацитового цвета камнями, а длина и ширина лезвий лишь немногим недотягивает до коротких мечей. Разводы абстрактных узоров разных оттенков фиолетового на шёлковом платке у горла, чёрная блуза из простой ткани под курткой – её стало видно, когда женщина, уже будучи в доме, сначала расстегнулась, а потом и вовсе сняла верхний элемент одежды. Довольно крупные кудри чернильно-чёрных волос подстрижены по-мальчишески коротко, только часть локонов на макушке оставлена длиной до плеч и завязана в высокий хвост тёмно-фиолетовой лентой. Треугольное лицо с резкими и выразительными, довольно крупными чертами. Большие глаза с пушистыми ресницами – очень чёрные, настолько, что сложно понять, где заканчивается зрачок и начинается радужка. Высокие скулы, курносый нос и пухлые красиво очертанные губы. В целом, весьма привлекательная внешность – на любителя, к которым Фобос не относил себя, полагая, что не разбирается в женской красоте, и консервативно считая эталоном красоты того, кто много лет спал у него под боком. Возможно, он даже нашел бы внешность своей спасительницы тривиальной, если бы не ободок маленьких рожек на лбу, частично скрытый растрёпанными кудряшками; если бы не длинный тонкий покрытый чёрной шерстью хвост, заканчивающийся ромбовидным наростом с внушительными шипами, который жил за её спиной, казалось, самостоятельной жизнью, то мотаясь из стороны в сторону, то повисая, то вставая торчком; если бы не чёрные же кожистые крылышки, немногим по размеру превышавшие крылья Стражниц Кондракара, но наводящие на мысль не о летающих насекомых, а о ящерицах или летучих мышах.

Фобос хотел бы задать вопрос об этих крыльях, если бы имел хоть какую-то надежду быть понятым. Он хотел бы задать много вопросов, но – увы, он не знал языка, на котором говорила женщина, а она – не понимала его. Пройдясь по улицам незнакомого города, принц не только сделал определённые выводы, но уже и успел частично примириться с ними. Энтимема вызывала в его душе сложное чувство – смесь облегчения и испуга. Кондракар не позволил бы существовать миру, подобному тому, где мужчина находился сейчас. Это служило дополнительным доказательством того, что место, в которое он попал, пройдя через странный портал, не было частью его родной Вселенной. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Враги, преследователи его здесь не найдут. Это хорошо. Но есть ли у него шанс вернуться домой? Плохо, но не удивительно, если нет. В таком случае, есть ли у него шанс в этом мире прижиться?.. Да и как тут жить? Что делать? Принц прекрасно сознавал, что не знает ничего, кроме так и не вернувшейся к нему магии и совершенно не нужных здесь основ управления государством, а умеет и того меньше. В создавшейся ситуации он был совершенно беспомощен, как уже показало столкновение с жуткими тварями местных подземелий. У него есть только один шанс выжить, приспособиться к обстановке и как-то разобраться в том, где он сейчас и что с этим делать – единственный шанс – положиться на спасшую его женщину. Требовалось понять, почему она помогла незнакомцу, зачем привела его к себе домой – чего она хочет. Нужно было расположить её к себе, очаровать и использовать.

«Это будет сложная игра, - подумал Фобос, никогда особо не тренировавшийся в дипломатии. – Вряд ли это существо непонятного происхождения окажется столь же наивно и доверчиво, как Элион.»

Едва войдя в дом, усадив гостя на единственный стул, сбросив сумки и куртку, женщина принялась копаться в книгах, то вытаскивая, просматривая и откладывая какие-то из стопок, то снимая другие с полок и вскоре возвращая их на место за ненадобностью. Она что-то определённо искала, но найти никак не могла.

Принца снова начали мучить голод и жажда, временно забытые, как будто притухшие на срок стресса. Голова всё сильнее кружилась, а изменённое физическим дискомфортом сознание превращало минуты в часы.

Фобос услышал радостный возглас женщины и успел только поднять на нее глаза, как вслед за напевным речитативом комнату озарила яркая вспышка бирюзового света, заполнившая все пространство между четырех стен и рассыпавшаяся мелкими искорками.

Женщина звучно захлопнула толстую книгу и, весело улыбаясь, спросила:

- Ну, теперь ты меня понимаешь, резак?

Он понимал – однако не сами слова: они, по-прежнему, звучали на незнакомом языке, но с некоторым запозданием после их произнесения к принцу откуда-то приходило осознание их смыла. Очевидно, так работало только что вызванное местное заклинание перевода.

«В этом мире всё-таки есть магия! - воспрял духом принц. – Даже если она отличается в своей основе от нашей, я смогу её освоить! Это ведь не тоже самое, что учиться с нуля тому, чего никогда не умел!»

- Эй, железка! – женщина подошла к столу и бухнула тяжелую книгу на его крышку возле локтя Фобоса. – Ты меня слышишь? Я спрашиваю: теперь тебе понятны мои слова? Или нет? Если нет, то покажи это как-то!

- Я понимаю тебя, - произнес Фобос и увидел по застывшему на мгновение взгляду женщины, что та получила перевод.

- Ну, и отлично, - черноволосая не скрыла свой радости. – Главную проблему мы решили. Теперь нужно поесть, а потом будем знакомиться.

И она устремилась к очагу, пока принц мысленно одобрял замечательную своевременность и практичность такого решения.

* * *

Принц Меридиана никогда не был особо привередлив в пище, однако пять перемен блюд были обязательны ещё при дворе его прабабки, и этого правила, став правителем, он не отменял. Разнообразные, изысканные блюда он обычно лишь едва пробовал, насыщаясь малым и зная, что придворные всё доедят. Однако никогда прежде он не испытывал такого наслаждения от поглощения еды – простой, плебейской пищи: чёрного хлеба и жидкой, больше похожей на суп, кашки с тонкими нитями мяса. Ел – и не мог насытиться. Когда закончил, женщина только коротко глянула на него и положила добавки. У Фобоса от неожиданно нахлынувшего стыда вспыхнули щеки, и он склонил голову ниже, чтобы пряди волос закрыли лицо.

Сытость пришла неожиданно, он не съел и половины второй миски. Забирая еду и возвращая её в котелок, который потом отставила в сторону от очага, прикрыв крышкой, женщина осуждающе покачала головой и что-то пробормотала себе под нос.

...Двоих разделял очаг, они сидели друг напротив друга на сложенных несколько раз одеялах.

- Ну, пора знакомиться, - сказала женщина, прихлебнув горячий травяной настой из своей кружки, и выжидающе взглянула на гостя.

Фобос кивнул, сделал глоток из своей и едва не закашлялся от терпкого незнакомого вкуса.

- Меня зовут Айоланзэ, - сказала женщина. – Можно просто Айо. А тебя как?

Фобосу казалось неразумным представляться своим настоящим именем, пока нет полной гарантии, что он находится в недосягаемости Совета Кондракара, но придумать какое-то иное взамен с ходу не получалось.

«Надо было озаботься этой проблемой раньше, - подосадовал мужчина на себя. – Тогда не оказался бы сейчас в тупике.»

- Называй, как хочешь, - ответил он вслух.

Женщину такая скрытность не смутила и даже не удивила, похоже.

- Айе [29], тогда я придумаю сама. Ведь не могу же обращаться к тебе безлично? Что бы такое примыслить?.. Ну-у-у… Например… Энио! - черноволосая подождала, и, не видя ожидаемой реакции, пояснила: - Это означает «ужас» на языке Аркадии [30]. Потому что вот с такими нахмуренными бровями и надутыми губами, учитывая ещё и бедлам, творящийся… м-м-м, даже не скажешь, «на твоей голове», потому что колтуны-то у тебя по всей длине этих непомерной длины волосищ… Короче, учитывая всё это, ты выглядишь сейчас просто ужасно и напугал бы, пожалуй, даже Хаоситека [31]. Ну, так как тебе мой выбор?

- Мне всё равно, - равнодушно бросил принц, не желающий показывать метаний своего перепуганного сердца о том, как и почему случайная знакомая дала ему прозвище, так похожее на его настоящее имя.

«Она прочла мои мысли? Нет, чепуха. Просто совпадение? Это странно. Страх или ужас, но неужели эти родственные понятия есть знак судьбы, клеймо моей сущности?..»

Айоланзэ смотрела на него внимательно и пристально, моргая через раз.

- Это красивое имя, - сказала она после нескольких минут тишины очень мягко. – Не имя того, кто боится, а имя того, кто ужасает своих врагов. Поверь, это так. Я знаю культуру Верхних Планов [32] и их законы самонаименования.

«Она читает меня, как открытую книгу?» - ужаснулся Фобос.

Женщина вдруг подалась вперед, её фигура размылась сумрачным пятном, исчезла – и через мгновение появилась на его стороне очага, обхватила руками его голову и притянула её к себе, буквально ткнув носом в высокую грудь, благо, полностью скрытую плотной материей блузы.

Фобос попытался вырваться и отстраниться, но его прижали ещё крепче и начали поглаживать по голове, по спине, приговаривая:

- Всё будет хорошо. Перестань волноваться. Что не делается, всё к лучшему. Что было – позади. Забудь это. Впереди – успех, удачи и награды. Желай этого, и ты это получишь.

И Фобос сдался – прекратил сопротивление, обмяк и затих в теплых объятиях женщины, признавая перед самим собой не только слабость переутомленного непривычными испытаниями тела, но и опустошенность души, истерзанной всеобщей ненавистью и неопределённостью будущего.

- Путник, потерявшийся в мирах, Планах и… быть может, даже Вселенных? – Фобос ощутимо напрягся, но вскоре позволил себе расслабиться под непрекращающимися поглаживаниями. – Красивый птенчик, выпавший из родного гнезда… Не бойся, я не причиню тебе вреда, ведь твое спасение дорого мне стоило. Когда-нибудь, я надеюсь, ты вернёшь мне этот долг, но особо торопить я тебя не буду… Ведь ты, наверняка, не знаешь, как тебе вернуться назад, к своим богатствам, которые где-то остались, верно?

Мужчина чуть шевельнул головой, пытаясь в стеснённой позе изобразить кивок и одновременно усмехаясь в душе: «Мне, похоже, не придётся специально её очаровывать, она уже благорасположена ко мне, благодаря одной моей внешности, что не может не радовать.»

- Пришелец из другой Вселенной, ну, надо же! – не сдержала восторга Айо и, сама отстранив Фобоса от себя, снова осмотрела его сияющими глазами. – Бесполезная, но такая интересная находка!

Принца слегка покоробило, что его воспринимают как вещь, как трофей, пусть и ценный.

- Едва ли ты продолжишь считать меня бесполезным, если узнаешь, что я маг, - отозвался он довольно резко и отодвинулся подальше от женщины, впрочем, не забыв прихватить с собой одеяла.

Айоланзэ захихикала и обычным порядком, без странных перемещений, вернулась на своё место у очага.

Внимание принца, пока женщина находилась к нему спиной, было сосредоточенно на её маленьких крылышках, неадекватным размером своим не к месту напоминавших ему проклятых Стражниц. Теперь он мог спросить, и любопытство не останавливало даже то, что заметившая краем глаза его интерес женщина смущенно поёжилась.

- Летать умеешь? – полуутвердительно спросил Фобос.

Лицо Айоланзэ застыло, и на мгновение в её глазах мелькнула сильная злость.

- Издеваешься?! – прошипела она, сузив глаза и поджав губы. – Разве можно летать на таких крыльях?!

«И в самом деле, - задумался принц, - а каким это образом Стражницы летают? Ведь их мушиные крылышки совершенно не пропорциональны телу… Тоже сила Орамеров [33]?.. Ладно, это сейчас неактуально. А вот почему она разозлилась?»

- Что я такого спросил? – осведомился он вслух. – Это больная тема?

Женщина подобрала жестяную плошку и со всей силы грохнула её об пол, потом снова подобрала и снова бросила, и ещё раз и ещё. Принцу пришлось зажать руками уши, защищаясь от громких неприятных звуков.

После четвёртого раза Айоланзэ успокоилась, села на место и знаками показала, что шуметь больше не будет.

- Не шугайся, я выпустила пар, - заявила она, увидев, что гость уже может её услышать. – А на будущее запомни: никогда не спрашивай тифлингов [34], камбионов [35] и младших демонов об их крыльях, если жизнь дорога. Я почти семьдесят лет провела в Шейде [36], на Теневом Плане, учась у шедовар истинному мастерству перемещения в тенях, и потому воспринимаю свое уродство менее болезненно, чем мои сородичи. У меня есть то, что заменяет мне полёт, у них такого нет, поэтому убьют на месте, а потом ещё на труп испражнятся – учти!

Из всего пояснительного наставления мужчина, прежде всего, выхватил упоминание лет: «Семьдесят лет провела где-то там? Так каков же её возраст?!» Она была старше матери Фобоса, а, возможно, и его бабки, но выглядела, как юная девушка, несмотря на это.

- Ты – тифлинг, камбион или младший демон? – решил уточнить Фобос хоть что-то из обрушившегося на него вороха новой информации.

- Никогда раньше не видел тифлингов? – приподняла брови женщина, но тут же кивнула сама себе: - Впрочем, конечно же, не видел. Я – отмеченная Планами, тифлинг, то есть существо, среди предков которого затесался демон Бездны [37], называемый танар’ри [38], или дьявол Баатора [39], называемый баатизу [40]. Предваряя твой вопрос: Бездна и Баатор – это Нижние [41] Внешние [42] Планы Макровселенной, ведущие между собой бесконечную Кровавую Войну [43].

Очередной обширный поток сведений сбивал с толку.

- Здесь обитают только дьяволы, демоны их потомки? – спросил Фобос, чувствуя холодок в душе. – И, кстати что это за «здесь»? Где мы находимся?

- Мы в Клетке, - женщина потянулась и помешала кочергой притухшее пламя, подбросила в него пару небольших охапок жухлой лозы, - то есть в Сигиле, Городе Дверей, подвластном Госпоже Боли, которую лучше не вспоминать и о которой не следует лишний раз разговаривать. Сигил – это центр Планов, сердце земель истиной нейтральности, сосредоточие сил. Это ужасное, но и по-своему замечательное место, что ты скоро поймешь,.. Энио, - она попробовала имя на вкус. – Здесь опасно жить, но добиться можно всего, на что хватит воображения… Что же касается здешнего населения, то это не только демоны, дьяволы и полукровки. Строго говоря, танар’ри и баатизу в городе, вообще, не живут, но наведываются часто и многие. Большинство населения – люди и тифлинги, а также представители других всевозможных рас из Праймов… Ах, да! Праймы или прайм-миры – это первичные материальные миры, которых во Вселенной множество. Их жителей называют «аутсайдерами» или просто «праймерами». Отличить их от прочих несложно: они бродят по улицам, как потерянные, и их убивают на каждом втором углу. Если увидишь такое, просто игнорируй и иди дальше. Для тех, кто не может адаптироваться в Сигиле, быстрая смерть – это лучший выход.

Фобос прикрыл глаза, стараясь контролировать сбившееся дыхание. В что за чудовищное место он попал, если здесь убивали мирных жителей на улицах, и никому не было до этого дела?

- У вас нет городской стражи, хоть какого-то института охраны правопорядка? – спросил он, справившись с голосом.

- Почему же? Есть Гармониум [44], который блюдёт законы Госпожи, но только в верхних кварталах. В нижних власть – это крупные банды, которые, впрочем, меняются, бывает что и по несколько раз в неделю. Стража сюда не заходит. Она, в основном, контролирует рынки и остальные… приличные районы. Конечно, фракция [45] Гармониум заявляет, что действует лишь из идеологических побуждений, но уверена, что им приплачивают и клерки, и торговцы. Есть еще Добрые Убийцы [46]. Их можно было бы сравнить с полицией, расследующей преступления и разыскивающей виновных, но… Во-первых, никто точно не знает принципов, по которым они делят существ на виновных и невиновных, а во-вторых, они не только выносят приговор, но и сами приводят его в исполнение. В общем, на мой взгляд, это не та фракция, у которой стоило бы искать защиты, если ты в беде… В верхних кварталах, кроме перечисленных, есть и свои блюстители правопорядка – как правило, наймиты фракций или крупных военных гильдий. Под их надзором шалить опасно – особенно, когда патрулируют маги. Шарахнут сначала, например, заклинанием «Плоть в камень», а потом решат, что получившаяся скульптура прекрасно подходит для украшения внутреннего садика их резиденции – и, прости-прощай, на расколдовывание можно не рассчитывать! Впрочем, в окаменевшем состоянии ты всё равно надеяться ни на что не будешь… Кстати, ты, кажется, сказал, что ты маг?

Фобос кивнул, осмысливая очередной кусок информации.

- Аркана? – без особой надежды спросила женщина.

- Что это? – переспросил принц.

- Магия Планов. Искусство, - Айо встрепала свои чёрные кудри и со вздохом поднялась на ноги. – Ладно, будем надеяться, что твоя дикарская магия окажется у нас действенной… А сейчас – спать. Ночь была непростой, и день уже близится к пику. Поговорим вечером.

Пока Айоланзэ расстилала одеяла сначала для себя, потом для гостя и делила подушки, Фобос снова потянулся вглубь себя, ища малейшие признаки восстановления магических резервов, и обнаружил, что пуст – за прошедшие часы в нём не появилось даже искорки энергии. Укротив депрессию и в очередной раз поднимающийся в душе страх от ощущения свой полной беспомощности, принц заставил себя открыть глаза, найти взгляд женщины и улыбнуться ей со всей возможной доброжелательностью и благодарностью.

- Спасибо, что спасла меня, - мягко произнес он. – Спасибо, что помогаешь.

Она устало улыбнулась в ответ.

- Ты главное меня слушайся, Энио, - сказала она, - и тогда проживешь достаточно долго, чтобы понять, что здесь к чему. А теперь спать, спать! Все разговоры – вечером.

Сбросив, наконец, тяжёлую плотную верхнюю мантию и оставшись только в лёгкой нижней, принц Меридиана устроился на приготовленном для него ложе и, едва успев укрыться парой одеял, забылся глубоким сном без сновидений.

* * *

- Учи язык, - Айо буквально по пробуждении, дав Фобосу только умыться и показав отхожее место, сунула ему в руки откопанную в куче других книг тоненькую брошюрку.- Я не смогу долго поддерживать заклинание перевода.

Принц листнул предложенную книжку. Похоже, это был букварь.

- Это написание. А произношение?

- Ну, я же здесь, - улыбнулась женщина, - во всяком случае, до полуночи.

- А потом куда?

- Кросс-торг [47], - коротко бросила Айо слово, оставшееся непереведенным, и не стала вдаваться в подробности: либо не доверяла, что, в общем-то, было закономерно, либо не хотела произносить фразу, в которой половину слов ей придётся отдельно объяснять.

- Я выучу быстро, - пообещал Фобос и положил букварь на подушку, подумав между делом, что спальное место неплохо было бы застелить, но именно так и поступив со своим, его одеяла женщина даже не тронула.

«Похоже, она намекает, что я должен сделать это сам, - сделал вывод принц. – Ладно. Думаю, что смогу. Это не повод с ней ссориться.»

Айоланзэ уже раскладывала по мискам подогретое утреннее варево.

* * *

Айо ушла по своим делам.

Фобос лежал на спине, смотрел в каменный грязно-коричневый потолок в темных подтеках неизвестного происхождения и размышлял о том, как ему повезло: в незнакомом мире сразу встретить мага, да еще и дружелюбно настроенного. То, что этот маг был женщиной, можно было счесть удачей вдвойне. Вообще-то, принц не высоко ставил женщин, привыкнув их делить на две категории: женщин во власти, кичащихся своей красотой и магической силой и любящих применять последнюю по поводу и без оного, но бедных умом – таким не следовало попадаться под горячую руку, но, в целом, они был довольно легко управляемы; и женщин-простолюдинок – невзрачных, тихих, незаметных, послушных, но обладающих житейской хитростью и хорошо развитой сообразительностью – такие, если за ними недосмотреть, могли оказаться опасными. До сих пор лишь два раза в жизни принцу встречались женщины, не подпадавшие однозначно под один из этих типов, и если второй стала оборотень-паучиха Миранда, то первой была его собственная мать – королева Вейра, которая при наличии всей колоритности женщины первого типа была всё же довольно умна, вот только ум свой, в основном, использовала не по назначению, большую часть времени озабоченная контролем верности своего консорта, а не делами государственными. Третьим исключением стала Айо.

Айоланзэ. Звучание этого имени оставляло какой-то привкус на языке. Имя женщине совершенно не подходило. Почему-то оно ассоциировалось с образами дорогих куртизанок, извлечёнными из глубин памяти: когда-то консорт Зейден счёл своим отцовским долгом сводить сына в одно «приличное заведение» в столице и познакомить с радостями плоти.

Фобос за три четверти часа выучивший букварь наизусть, похваленный Айо за «классическое» произношение, составивший на выданном ему пергаменте начальный словарь, попросил себе для изучения книгу с простыми терминами и формулировками – например, справочник значения имён. Такая книга у женщины нашлась и была выдана принцу, после чего тифлинг экипировалась и ушла по своим делам.

Имя «Айоланзэ» Фобос отыскал быстро. Оно означало «фиолетовый цветок». Действительно, имя, подходящее скорее служительнице любви, чем женщине, лазящей с оружием наготове по грязным подземельям, полным монстров. Но теперь хотя бы стала понятна любовь Айо к фиолетовому цвету, который один только и нарушал сумрачность её костюма.

Это ничего не давало. Совершенно ничего. Это никак не проясняло мотивы женщины и не делало более понятным её переменчивый характер. Фобос не верил в бескорыстие: никогда и нигде в своей жизни он не видел его, и, следовательно, его не существовало. Этим словом лицемеры всего лишь прикрывали свои тайные мотивы, часто весьма далёкие от какого бы то ни было благородства.

Айоланзэ большую часть времени казалась весёлым и добросердечным человеком… хм, то есть тифлингом. Её поведение выглядело подкупающе искренним, манера речи – простоватой, но идущей от сердца. Однако Фобос помнил, как полыхнули красным светом её зрачки, когда она разозлилась при разговоре о крыльях. Нельзя в девяносто – или сколько ей там – лет быть совершенно наивной овечкой, даже если таковой выглядишь. Её рассказы о Сигиле подтверждали это: наивные и доверчивые тут не выживали, а она жила и даже, судя по наличию книг в окладах из драгоценных металлов, инкрустированных каменьями, преуспевала на своей ступеньке иерархической лестницы. Почему жила столь бедно? Видимо, на то у нее были причины, поскольку принц подозревал, что даже в этом мире на пару самоцветов из окладов книг можно было купить добротный дом. Так что же это непонятное существо хотело от него? Почему спасло? Почему приютило, кормило и помогало приспособиться к здешней жизни?

Фобос глубоко вздохнул.

«Самое ужасное – это то, что я полностью завишу от неё, - признался он себе мысленно и заставил себя встряхнуться: - Как можно быстрее такое положение дел нужно изменить!»

Мужчина встал, вернулся к письменному столу и взялся за отложенную книгу. Уже завтра он должен быть готов воспринимать слова чужого языка без заклинания-переводчика.

 

Глава 3. Вопросы секса

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Шла к концу уже первая неделя его пребывания в чужой Вселенной, когда после долгих уговоров, Фобос убедил-таки Айо позволить ему выйти на улицу, ведь под покровом заклинания перевода, которое незримо царило в доме, он никак не мог проверить свои успехи в изучении местного языка.

Они пошли гулять в пору вечерних сумерек. Тифлинг сказала, что дойти до таверны, выпить по стакану вина и вернуться обратно на первый раз ему будет достаточно. Он не стал спорить, весьма смутно представляя себе, что его ждёт снаружи.

- Но сначала – гардероб и волосы, - заявила женщина, едва сдавшись уговорам. – В таком виде ты никуда не пойдешь, - она развязала принесённый с собой тряпичный узел и вывалила из него несколько пар поношенной и не очень-то чистой, но явно мужской одежды. – Это, конечно, тряпьё, но в нём ты не будешь привлекать ненужного внимания. Когда ты немного освоишься, сходим к портному и закажем что-нибудь поприличнее. Чего стоишь? Переодевайся, Энио!

Фобос выразительно посмотрел на неё, ожидая понимания неловкости ситуации без слов. И она поняла, сказала «О!» и отвернулась.

Невольно кривясь и морщась от одного только прикосновения к чьим-то обноскам, принц все-таки сбросил нижнюю мантию и быстро оделся в узкие коричневые штаны и грязно-белую рубашку со шнуровкой у горла. Взял ещё кожаный жилет и из двух пар обуви выбрал одну.

- Я готов, - сообщил он Айо.

Та повернулась, осмотрела его, одобрительно кивнула и тут же перешла к следующему пункту запланированного:

- Теперь волосы. Их нужно остричь.

Фобос отрицательно покачал головой.

- Завшивеешь, пропотеешь, и, кроме того, придется отбиваться от вдвое большего количества охотников за твоей задницей.

Неприятно пораженный принц вскинул на нее тяжёлый взгляд.

- Что? – беззлобно огрызнулась она. – Я правду говорю. Ты красивый, как будто из Района Госпожи сбежал, у нас таких нету: фигурка – для любителей худобы просто сказочная, кожа – без единого шрама, лапки мягкие, никогда тяжелого труда не знавшие, глазки необычные… И ещё длинные волосы! Да на твою задницу и так каждый второй будет на улице зарится, а ты хочешь ещё космами своими махать у них перед носом, как красной тряпкой перед быком. Смотри, как бы весь квартал поголовно не вознамерился тебя полапать… и хорошо ещё, если только полапать, берк! Отрежешь волосы, я сказала. И точка!

Такого отношения к себе Фобос уже никак не мог стерпеть. Он встал в некогда привычную позу – гордую и уверенную, сложил на груди руки.

Айоланзэ приподняла брови и окинула его фигуру насмешливым взглядом.

- Это ещё что такое? Тоже мне принц выискался! Я о твоей безрассудной башке, между прочим, забочусь. И других частях тела. Учу тебя, как выжить без присмотра мамок-нянек, халдеев-телохранителей!

Фобос предпринял безуспешную попытку сдержаться, но его прорвало:

- Я и есть принц! Князь Фобос Эсканор из королевства Меридиан, - слово «князь» когда-то откопал в одном земном трактате Седрик, и оно нравилось Фобосу намного больше официального, набившего оскомину титула «принц», ведь значило хотя и почти то же самое, но все же немного больше. – И я не потерплю, чтобы со мной разговаривали таким тоном! Сила мага в немалой степени – в его волосах. Волосы – это нити, связывающие меня со Вселенной, позволяющие мне черпать энергию извне, подпитываться.

- С другой Вселенной, а не с этой, – прокомментировала Айо, но тут же засомневалась: - Впрочем, кто его знает, откуда такие предрассудки берутся? У нас они тоже встречаются, так что, может и есть в них доля правды… Ладно, - тифлинг махнула рукой, явно смягчившись, и тут же сверкнула чёрными глазами: - Принц, говоришь? Не врешь? – Фобос не успел ответить, она уже все решила для себя сама: - Не врешь, вижу. Айе, твое высочество, оставляй себе свои космы, раз уж они тебе так нужны. По душам поговорим после завтрака, а сейчас тебе надо быстро какую-нибудь причёсочку сделать, с распущенными патлами я тебя всё рано в нашу грязь не выпущу.

Маленькая победа – и маленькое поражение. Возможно, даже два. Подчиняясь напору женщины и садясь на стул, пока Айо выискивала в платяном шкафу, вероятно, приспособления для причёсывания и укладки волос, Фобос спросил себя, а не совершил ли он фатальной ошибки, раскрыв свое инкогнито. Уж слишком подозрительно радостно блестели у тифлинга глаза!

Больше получаса Айоланзэ ругалась, кряхтела и стонала, пытаясь уложить ему волосы. Как не странно, ей это всё-таки удалось, правда, чувствовал себя мужчина в результате весьма непривычно: спина была отягчена тяжёлой конструкцией, а от макушки до затылка кожа головы слегка побаливала от сильно натянутых прядей и многочисленных металлических заколок.

- Сойдёт, - решила женщина, оглядев свое творчество. – Ну-ка, тряхни головой. Не развалится?

Он тряхнул. Конструкция держалась крепко.

- Может, цирюльник и придумал бы лучше, но я – не цирюльник, - покивала самой себе Айо и добавила: - Пошли уже, что ли?

* * *

Прогулка вышла интересной и познавательной, хотя в начале пути женщина и болтала без умолку.

- В Улье [48] всегда опасно, но уболтать можно даже банду с ножичками, которая уже собралась подрезать [49] тебя, - деловито объясняла она, - потому что никто здесь не знает, с кем случайно может столкнуться. Думаешь, что перед тобой аутсайдер, а – бац, это какой-нибудь человекоподобный танар’ри, решивший понаслаждаться флюидами отчаянья, горя и боли, или, того хуже, великий дракон, умеющий принимать человекоподобную форму, или маг из Сенсатов [50], или какой-нибудь замаскированный тёмный дэв [51]… Если видишь, что противник тебе не по силам, главное – нападающих сбить с толку на пару секунд, а дальше – дёру и не останавливаться, пока они не потеряют тебя из виду.

- Красноречие – не моя сильная сторона, - признал Фобос, самокритичный сейчас ввиду отсутствия привычного окружения, перед которым имело бы смысл держаться за свою репутацию и блюсти личное достоинство.

Тифлинг бросила на него только один короткий, чуть недовольный взгляд через плечо.

- Плохо, - осудила она. – Разговорные навыки очень важны для выживания. Ну, что поделать… значит, будем учиться!

Это множественное число – «будем» и то, что решение приняли за него, почти даже не раздражило принца, слишком много вокруг было непонятного, странного, непривычного, прочти страшного, отвлекающего внимание. Казалось, сама атмосфера Города Дверей давила на него своей чуждостью. Он должен был выжить здесь, но не представлял, как это сделать, и только сейчас осознал окончательно и бесповоротно, что в ближайшее время ему отсюда не выбраться, а также – полностью, насколько благосклонна была к нему судьба, столкнувшая его со странной крылатой женщиной.

Принц оглядывался по сторонам, отмечая кирпичные дома с покрытыми шифером крышами в соседстве с непривычными для его глаз каменно-металлическими строениями, чьи стены потемнели от времени и пролившихся дождей. Мостовых в этом районе не было, и рассохшаяся коричневая почва, наверняка, превращалась в грязевое болото при первом же прошедшем ливне. Растительность тоже отсутствовала: лишь чёрный колючий плющ обвивал стелы и основания арок, полз по стенам строений. Фобос напомнил себе, что это бедняцкий квартал, и в более зажиточных районах всё, возможно, выглядит значительно лучше. Купол Мортуария [52] нависал над кварталом.

Люди и нелюди на улице встречались трех типов: те, кто жались к стенам или даже, присев на корточки, зажимались в тугой комок, при появлении постороннего; те, кто вышагивали с бравадой, грозно зыркая по сторонам и держа руки на оружии, а то и поигрывая обнаженными клинками; и последние – такие, как Айо: они шли спокойно, целеустремленно, с уверенностью без нарочитости, но второй тип людей редко решался заступать им дорогу. Фобос подстроился под шаг женщины, однако не был уверен, что идёт столь же расковано, как она.

Было время заката, но сумрак наползал лишь тенями и смогом, не окрашивая небо ни в какие цвета. Пепельноволосый мужчина на пару мгновений застыл, завороженный необыкновенным зрелищем: начиналась смена дня и ночи, хотя на небе и не было солнца, – и тут же почувствовал грубую руку там, где его прежде не смел касаться никто, кроме Седрика. Стремительно развернулся к обидчику, призывая в правую руку магию, чтобы нанести удар. Замешкался, потому что магии не было. И тут же получил страшный удар по лицу, от которого хрустнули зубы, и упал в придорожную пыль, стукнувшись копчиком о невысокий бордюр.

- Подберите куколку, парни, - пророкотал низкий голос слова, которые Фобос понял, хотя и с трудом. – Нам сегодня повезло!

Пространство взвихрилось тенями, и нанесшая удар рука, еще не успевшая окончательно опуститься, отрубленной упала на мостовую.

- Преувеличение, берки, - прошелестел тихий голос Айоланзэ, и Фобос только успел отшатнуться к стене дома, оказавшегося за спиной, как его обдал дождь кровавых брызг, а уши заложило от воплей боли и агонии.

…Кажется, он потерял сознание на пару минут, когда прямо возле его ног шлепнулся на землю какой-то кровоточащий кусок плоти. Очнувшись, он обнаружил предмет на прежнем месте и почувствовал рвотный спазм.

- Иди, поблюй в том тупичке, - услышал над собой голос Айо.

Вокруг тихо шелестела обычными городскими шумами улица.

Мужчина поднимал глаза вверх от сапог тифлинга, пока его взгляд не наткнулся на руки в тонких кожаных перчатках, полировавшие шелковым фиолетовым шарфом лезвие одного из парных кинжалов. Взгляд невольно ушел за спину женщины. Там было… кровавое месиво, никак иначе это зрелище принц не мог назвать. И над этим кошмаром уже кружили падальщики – безликие фигуры в серых шерстяных балахонах с низко надвинутыми капюшонами.

Фобоса снова замутило. Он с трудом вскарабкался на ноги и последовал совету Айо. Вернулся пару минут спустя и спросил, где бы умыться. Женщина молча показала на другой тупичок, с десяток шагов дальше по улице, где стояла бочка, наполненная дождевой водой.

Тифлинг закончила полировать свои клинки, взмахнула шарфом, тот заискрился и очистился от пятен крови за считанные мгновения.

«Артефакт, - констатировал принц, направляясь к бочке с водой и стараясь не смотреть под ноги. – А кто бы мог подумать?»

Женщина шла за ним по пятам.

Умывшись и прополоскав рот, Фобос почувствовал себя значительно лучше. Проявленная слабость чувствительно ударила по его самооценке, но даже это неприятное чувство заглушало смятение от понимания того, что Айоланзэ ничуть не врала: Сигил был смертельно опасен.

-Ну, пришёл в себя? – довольно резко спросила женщина. - Пользы от тебя в бою оказалось, как от черепокрысы [53] без стаи! Ты же, вроде, говорил, что ты закломёт [54]. И где оно всё?

Фобос попытался обидеться на грубые слова и тон, но получалось плохо, поскольку он и сам осознавал, как позорно сплоховал в данном неприятном эпизоде.

- Во-первых, я еще не восстановил свою магию.

- А во-вторых?

Доверять почти незнакомке в вопросах своей безопасности не хотелось, но с другой стороны – ему не у кого было попросить совета, кроме как у нее.

- Даже те слабые крохи энергии, которые во мне есть, в этом мире не действуют.

- Поясни, - нахмурилась Айо.

Он не знал, что пояснять. И ему было некомфортно продолжать диалог на улице, где в любой миг второй тип прохожих мог превратиться в агрессоров.

- Мы же, вроде бы, собирались в таверну?

- Мы туда и идём, - согласилась тифлинг, подхватывая его под руку.

На этот раз он сам ускорял шаг.

…Таверна оказалась небольшим домиком, состоящим из трех слепленных друг с другом каменных полусфер. Спускаться в помещение пришлось по крутой лестнице.

Внутри было душновато и полутемно. Айо быстро нашла для них столик, и, бросив монетку пробегавшему мимо подавальщику, устроилась на одной из широких деревянных скамей с высокими спинками. Фобос сел напротив.

- Объясняй, - спокойно, но требовательно сказала женщина.

Мужчина покачал головой и, покусав внутреннюю поверхность губ, признался:

- Я не знаю, как объяснить. Как ты объясняешь то, что естественно с рождения?.. У меня всегда была магия. Я даже не помню, как впервые применил её… Волшебную энергию можно было направлять в чистом виде, например, атакуя врага, а можно было облекать в определённые заклинания, если была нужда сделать что-то конкретное. На самом деле, в моем мире… в моей Вселенной, - поправился он, - большинство чародеев и магических существ сражаются при помощи чистой энергии, пропуская её через себя, от источника наружу. Заклинаний мало и используются они редко. Я сам сочинял некоторые из них для прикладных нужд, но сражался, в основном, как и все, чистой силой. Биться можно, пока внутренний резервуар энергии не опустошился. У меня резерв силы всегда был довольно велик, хотя и не мог сравниться с мощью наследных матриархов или проводников стихий, - Фобос подумал было, что сказал лишнего, но, с другой стороны, впереди был ещё разговор о его титуле, происхождении и событиях его прошлого, так что, возможно, невольная честность и была оправданной.

- У вас матриархат? – уточнила женщина.

- Не везде, но в моем мире – да, - принц опустил глаза, чтобы не показать связанных с этой темой разноплановых эмоций.

- На Планах тоже кое-где есть матриархат… Самый известный из них – теократия жриц Ллос [55] у тёмных эльфов Абейр-Торила, - тифлинг помялась: – Она… порой выражается в довольно неприятные формы. Если захочешь узнать поподробнее, я найду тебе книгу про дроу [56].

- А здесь?

- В Сигиле ни твой пол, ни твоя раса никого не волнуют, даже когда тебя хотят затащить в койку, - усмехнулась женщина. – Здесь важна только сила.

- Пожалуй, - выдохнул принц, - это хорошо.

«Вот только где бы мне найти новую силу?» - подумал он с невольной тоской.

- Ну так, рассказывай дальше! – вырвала его из негативных мыслей Айо.

- Да я, по-моему, уже всё, что мог, рассказал, - пожал плечами мужчина. – Магическая сила либо есть, либо её нет. Когда она есть, ты – маг, когда нет…

Он не закончил фразу и потупился.

Тифлинг надолго задумалась, откинувшись на спинку скамьи и запрокинув лицо к потолку.

Им принесли расписной кувшин с вином и два прозрачных стакана на глиняном подносе. Фобос разлил напиток и попробовал его. Тот оказался неожиданно хорош, как будто был произведён на лучших виноградниках Меридиана и пару-тройку десятилетий пролежал в погребах королевского дворца.

- То есть у вас невозможно обучиться на мага? – спросила женщина, неожиданно севшая ровно и потянувшаяся к своему стакану. – Магом нужно родиться?

- Пожалуй, так, - согласился принц.

- Так вы не маги, не волшебники, в таком разе, а колдуны! – хлопнула ладонью по столу Айо.

- А разве есть разница?

- Конечно! – рассмеялась тифлинг и пояснила: - Колдун не заучивает заклинания, как маг, он получает их интуитивное знание из мистического контакта Силами. Плюс здесь – большее количество заклинаний в сутки. У вас это, видимо, экзистенциально оформлено, как некий магический резерв, сродни манны у жрецов примитивных народов. Минус – отсутствие универсализма. По сравнению с магом колдун – просто дикарь с небольшим набором фокусов.

- Манна? – переспросил Фобос, нахмурившись и пытаясь понять, почему это слово вызывает у него смутные ассоциации с миром Земля.

- Как раз таки некий мистический резервуар энергии, предоставляемый молодыми богами своим адептам, - пояснила черноволосая. – Как правило, когда боги взрослеют и становятся мощнее в своих силах, они переходят на силу Доменов, которая по системе своей сродни магии Аркан, но использоваться может только жрецами. Там нет энергетического резерва, а только заклинания, как и у магов. Заклинания, которые надо заучивать и активировать, применяя, но которые могут быть заменены лечащими или вампирическими заклинаниями при желании… О, если так задуматься, то, может, у вас там все даже не колдуны, а жрецы?

- Только непонятно какого бога, - еще сильнее нахмурился Фобос.

Женщина перегнулась через стол и провела пальцем по складке на его лбу, между сведенными бровями. Он отшатнулся.

- Не кисни! – рассмеялась Айо. – Кем бы ты ни был там, здесь и сейчас ты – чистый лист, плебс, крестьянин.

Принц вскинулся, почувствовав острое желание ударить ее, раз нет магии, и стиснул кулаки.

- Спокойно, спокойно! – выставила перед собой Айоланзэ открытые ладони, доброжелательно и открыто глядя в его бешенные сейчас глаза. – Это не оскорбление, это я сказала в плане поощрительного тумака. Для Вселенной Планов ты пока что, оказывается, не профориентирован, и при усердных тренировках из тебя может получиться всё, что угодно. Учитывая то, что ты, как говоришь, когда-то сам создавал заклинания, я бы посоветовала тебе подумать об Искусстве. Стань настоящим магом – волшебником, как их часто называют в Прайме.

Фобос принял косвенные извинения и подавил гнев. Откинулся на спинку скамьи и позволил себе немного расслабиться. Попросил:

- Расскажи мне о ваших профессиях.

- О-о-о! – протянула женщина. – Их просто туча. Не задерживая внимания на таких редких, как Избранник Богов – думаю, понятно, почему? – или специфических, типа Спектральный Арфист, скажу, что главных всего четыре: воин, жрец (кое-где называемый «клириком»), вор и маг.

- А кто ты? – спросил принц, созерцая потолок.

-Рыцарь своего поста [57], - усмехнулась тифлинг.

- Кто? – не понял Фобос.

– Кант [58] тебе надо учить тоже, - отметила для себя тифлинг. - Впрочем, он – не всеобщий, сам к языку прилипнет, и не заметишь… Рыцарь поста, рыцарь кинжала – это вор, ловчий. И я им была большую часть своей жизни. Правда, с некоторых пор с убойной специализацией, как ты видел… А ещё последние пять лет изучаю магию, но продвинулась, признаться, не очень далеко.

Мужчина вспомнил масштабное переводческое заклинание, которое к тому же держалось, похоже, не на помещении, как он предполагал ранее, а было прикреплено к их паре, потому что они продолжали понимать друг друга, хотя окружающий говор принц почти не разбирал, и подумал: «И это она называет «не очень далеко»? Что же здесь тогда подразумевается под «далеко» и «очень далеко», хотелось бы знать…»

- Маги уважаемы? – спросил он вслух.

- Сильные заклинатели, что маги, что жрецы, что экзотические классы – это вершина иерархий смертных, - подтвердила Айо, - как бы не пытались опротестовать это воины и воры.

- А ты сама не протестуешь?

- Я признаю правду бытия. И стараюсь стать лучше, обучившись новому.

Женщина внезапно выдернула левый кинжал из ножен и сильным ударом вогнала его в столешницу.

- Что такое?! - Фобос даже чуть подскочил на месте и поймал ладонью подпрыгнувший на столе стакан.

- Не обращай внимания, - Айо уже вновь всё своё внимание уделяла вину. – К нам какой-то хмырь подползал. Решила его окоротить немного, пока не нарвался.

Фобос отхлебнул вина и подумал, что эта Вселенная, возможно, сведёт его с ума прежде, чем он в ней освоится.

…Двое уже покидали таверну, когда Айоланзэ вернулась к обсуждавшейся ранее теме немногословной фразой:

- Перед тем как делать профессиональный выбор, запомни одно: как бы ни стал ты крут, одиночки в Сигиле немногого стоят.

* * *

У Айо ещё были на ночь дела, и разговор о титуле Фобоса и его прошлом так сегодня и не состоялся. Тифлинг ушла, а мужчина погрузился в изучение языка: чтение и попытки попробовать себя в разговорной речи. Трудился всю ночь и к утру был вымотан так, что хотелось только одного – спать. Только вот тифлинг, сбрасывавшая с себя кожаную экипировку перед сном, озадачила.

- Трахнемся?

- Что? – не понял Фобос.

Подняв взгляд от пламени костра, которые созерцал уже некоторое время, он взглянул на собеседницу.

- Ну… трахнемся, - повторила Айо и продолжила изъясняться странными терминами: - Побжимаемся? Перепихнёмся? Заглянем в неизвестность? Подоим ящерку? Прокатимся по лужку? Сделаем динь-динь? Твой дракон заглянет в мою пещеру, а?

Заклинание перевода, похоже, работало как-то неправильно: оно доносило эквивалентные слова, но смысл их всё равно оставался неясным.

- Не понимаю, - покачал головой принц.

- О Силы [59]! – женщина один за другим показала несколько непонятных жестов, и, наблюдая полное недоумение на лице собеседника, взвыла: - Да как же это на языке богатеньких называется, чтоб я помнила! – Фобос указал ей на валяющийся неподалёку букварь. – Не надо! Он для детей, там все равно нету… Так, сейчас… сейчас я вспомню… - начинало казаться, что она намерено дурит и сильно переигрывает: - Пол-пол… половые отношения, половое влечение… о, секс!

Фобос вздрогнул от последнего вопля и уставился на женщину широко открытыми глазами.

- Да, вспомнила, - кивнула довольная собой Айоланзэ. - Эй, Энио, давай займёмся сексом?

Фобос закатил глаза: иногда эта чудачка была попросту невозможна.

- Нет, - отрезал он и подтянул к себе книгу, которую читал до возвращения безумицы.

- Нет?.. – печальным голоском протянула тифлинг. – Но почему?

- Ты меня не привлекаешь.

- Тебя не привлекаю именно я или женщины вообще? – проницательно уточнила Айо спустя долгую паузу.

Фобос неопределенно мотнул головой, так что это нельзя было принять ни за подтверждение, ни за отрицание. Не мог же он сказать, что и сам не знает толком. Разнообразие его сексуального опыта было слишком невелико – он, можно сказать, только «начинал пробовать», когда для него определился основной сексуальный партнер – один на долгие годы. Недоверчивый к окружающим Фобос, в большинстве своем, за исключением редких случаев любопытства, легко довольствовался одним только близким, привычным и уютным Седриком, от которого можно было не ждать беды. Как оказалось, эта уверенность была ложной, но Фобос по-прежнему весьма смутно мог представить наедине с собой, в ситуации интимной близости какое-либо другое существо, кроме змееоборотня в его человеческой (или в редких случаях – нечеловеческой) ипостаси.

- Любишь кого-то? – спросила тифлинг, накрывая чугунным колпаком слабо тлеющие уголья очага.

Фобос долго не отвечал, лежал молча в наступившем полумраке, рассеиваемом лишь рассветными отблесками неба, попадавшими в комнату через щели между ставен. Скрывать свои поруганные чувства не было особого смысла, тем более что признание могло охолодить женщину от новых, совершенно не нужных ему, приставаний.

- Любил, похоже.

- Что случилось?

- Он предал меня.

- Подставил рога [60]? – сочувственно протянула Айо. – Как? Подрезал? Сдал кому-то?

- Хуже. Отнял победу. Пытался убить.

- Гад!

- Это очень… уместное определение, - уголком рта горько усмехнулся Фобос.

- Забудь его.

- …не могу. Возможно, нужно время.

Айоланзэ глубоко вздохнула и легла, вытянувшись на своём спальном месте.

- Я не навязываюсь, - сказала она, глядя в потолок. – Но учти, что если понадобится утешение, я тут рядом, под рукой, - и закрыла глаза.

Фобос промолчал в ответ, не мешая женщине задрёмывать. Возможно, когда-нибудь ему и придётся воспользоваться этим предложением, но это явно произойдёт не скоро.

 

Глава 4. Прирождённый маг

Город Сигил (Макровселенная Планов)

- Настало, кажется, время познакомиться нам поподробнее, как думаешь? – завела речь после ужина следующим вечером Айо. – Я даже освободила ночь, так как, полагаю, диалог будет долгим… - поскольку Фобос молчал, не высказывая протестов, женщина продолжила: - В качестве жеста доброй воли, начну первая. Итак… Я – квартеронка, потомок одновременно дьяволов баатизу и демонов танар’ри. Как так получилось? Мама и папа у меня были полукровками соответствующих рас. Как они сошлись – вот в чём вопрос! Ведь неприятие противоположного мировоззрения действенно и у помесков, а не только у чистокровных демонов. Не знаю, может быть, это было насилие… Мама не рассказывала. Я, вообще, её толком не помню – она исчезла, когда мне было восемь: то ли была убита, то ли затерялась на Планах… Я выросла в нижних районах Сигила, не выбирая, освоила единственную профессию, которая была для меня возможной, а потом… всё-таки попалась. Позволила себя завербовать… Берк! – целый табун негативных эмоций, скачем промчавшись, сменился на лице женщины, и она явно оставила в повествовании лакуну, чуть свернув с темы: - Моё происхождение и характер дают мне определённые преимущества: например, ни баатизу, ни танар’ри не испытывают ко мне непроизвольной ненависти, как к идейному врагу, которого надо срочно уничтожить, но есть тут и свои недостатки, - Айоланзэ помолчала. – Главный – в том, что вербовать меня готовы обе стороны.

Фобос не совсем понял, о чём идет речь, и указал на это.

- Почитай как-нибудь о Кровавой Войне, - посоветовала женщина. – У меня, кажется, пара случайно попавшихся под руку книг где-то завалялась… Или сходи на открытую лекцию в Фестхолл. В общем… Я выжила в Кровавой Войне, что могут сказать о себе немногие. Не только выжила, но и вернулась. В Сигил. Здесь всё пришлось начинать с начала… Я даже не встретила ни одного старого знакомого, но… это – мой дом, и я его люблю, как не казался бы он пришельцам грязен и страшен. Понимаешь?

Мужчина неуверенно кивнул, спрашивая себя, а любит ли он также сильно собственную родину? Возможно, нет. Ведь дом – это не только место, это еще и люди. В Меридиане его никто никогда не любил, там его все презирали и ненавидели, причём с самого детства, без объяснимых причин, если не считать причиной то, что он родился не девочкой. Айо только что сказала, что по возвращении не нашла знакомых, но ведь общий фон населяющих город существ остался для нее прежним, как в детстве? Захотела бы она сюда возвращаться, если бы знала, что её ждёт лишь всеобщая ненависть? Едва ли. У них был разный пункт отправления.

- А почему ты не живешь в верхних районах или хотя бы серединных? – спросил принц о другом. - Я видел твои книги и уверен, что многие из них стоят целого состояния.

- Я – одиночка, - пожала плечами Айо. – Я ведь уже не раз говорила тебе, что неосторожные в Клетке не проживут долго. Будучи одиночкой, показывать свою силу или достаток опасно. Всегда найдётся тот, кто сильнее тебя. Если не один, то скопом задавят. Верхние кварталы, может быть, и более благоустроены, чем здешние места, но и конкуренция там выше, и противники сильней. Даже здесь не стоит привлекать к себе ненужного внимания… Ну, теперь ты рассказывай, пока я не извелась от любопытства!

- Да уж, вижу я, как ты последние два дня от него изводишься, - подтрунил Фобос, оценивший сколь долгое время на выработку своей позиции ему дали перед допросом. – Что ж, я расскажу. И… даже, наверное, правду.

…Он рассказывал обо всём – долго и подробно, не упуская деталей, оценок и чувств. Наверное, ему давно хотелось выговориться перед собеседником, который выслушает, не осуждая.

Он говорил о детстве и том, как его готовили к принятию трона, но попутно постоянно напоминали: ты – не та, которую ждали, ты ущербен, ты не достоин короны, ты – не Свет Меридиана и никогда им не будешь. Он говорил о матери-королеве и отце-консорте, отношения которых к себе в ранние годы не понимал, но продолжал надеяться, что они проявят к нему естественную родительскую любовь – ожидал напрасно, раз за разом отсылаемый с глаз долой, неугодный одним своим существованием. Отец был мягче к нему, чем разочарованная полом первенца мать, порой даже называвшая его «подменышем» – мягче, но все же не насколько, чтобы принц чувствовал искренний интерес родителя к себе. Он рос в смеси роскоши и аскетизма. Его окружали слуги, решавшее простые бытовые нужды, но константой его бытия была учёба: математика, правописание, языки, этикет, история, политология, социология, статистика, танцы, музыка, рисование и прочее, прочее – казалось, нескончаемый список предметов, лишь один из которых он выбрал для себя сам и настоял на его изучении. Основы магии. Мужчин им традиционно не обучали. Мужчины традиционно сражались мечами, и лишь женщинам благородных кровей было позволено использование полубожественной силы, позволявшей повелевать энергетическими потоками, материальными константами, умами окружающих и самой природой. Но первенец-мальчик, впервые за три столетия родившийся у правящей четы, доказал, что он обладает магией и тем принудил обучать себя. Кто бы чего не хотел, но официально он являлся наследником трона и мог стать королём, если бы слабая здоровьем по женской части королева так и не принесла положенную наследницу.

Фобос обожал магию и рассказывал об этом Айо с восторгом в сияющих глазах и легкой полуулыбкой на губах, подкреплявшей правдивость его немногочисленных радостных воспоминаний.

Он стал сильным магом задолго до совершеннолетия, он создавал заклинания, о сложности которых не могли и помыслить обучавшие его взрослые, но всё равно он оставался не тем, кто был нужен народу. Чтобы он ни делал, он не мог стать Светом Меридиана. И тогда он решил стать его Тьмой.

Ненужный, брошенный, всеми отторгаемый ребёнок. Айо слушала, закусив губу, и пыталась сдержать слёзы, предчувствуя трагедию.

Он рассказывал о Седрике – змееоборотне, своем личном слуге, бывшим младше его на четыре года. Эта часть рассказа могла бы стать передышкой в накале эмоций беседы, но не стала, потому что ещё прежде чем тифлинг узнала подробности, она поняла, что именно этот Седрик и есть то существо, которое любил её Энио и которым был предан. Глаза пепельноволосого мужчины то сияли почти блаженно, то потерянно тускнели на протяжении всего рассказа о совместных детских годах и первых подростковых сексуальных опытах. Он перестал смущаться – или перестал изображать смущение – при разговоре на подобные темы. Если раньше за него говорили выучка и этикет, то сейчас они уступили дорогу эмоциям.

- Он был предан мне безусловно. Он был единственным, кому я доверял, - говорил Фобос. – Я не знаю, что должно было случиться, чтобы…

Недосказанная фраза. Молчание. И мужчина, бросив эту тему, возвращается к оставленной ранее.

Он рассказывает о рождении сестры и собственном смятении: радоваться этому или огорчаться? С одной стороны, он теперь, вроде бы как, свободен, окончательно не нужен никому – даже официально, а значит, волен заниматься тем, чем хочется. Но, с другой стороны, перестав быть кронпринцем, он становится никем – даже не пустым местом, а лишним элементом, если исчезнет который, все только порадуется. Он боится за свою жизнь – ему кажется, что он прочёл свой приговор в холодных глазах матери и равнодушной улыбке отца, но ему некуда бежать, негде скрыться. Недолгие месяцы после рождения сестры и до ее похищения он буквально сходит с ума, затворяясь в своих апартаментах, не выходя даже к столу и в каждом встречном видя подосланного убийцу. Лишь Седрик невозбранно находится рядом.

Единственное в чём он ещё свободен – это его магия. Он обрезает нити контроля Совета Кондракара на Меридиане, подозревая хозяев центра бесконечности в том, что именно они стоят незримыми тенями за всем тем, что так или иначе происходит в королевстве – он обрезает, и в ответ на его мир падет Завеса. Он создаёт Печать – артефакт, способный открывать порталы во вне. Но он даже не успевает воспользоваться этим амулетом, как тот оказывается украден…

Он рассказывает о заговоре придворных, о котором узнал лишь за пять минут до провозглашения себя регентом трона – узнал над трупами убитых родителей вместе с предупреждением, что может разделить их участь. О похищении сестры ему сообщили мимоходом, как о незначительной подробности, уже после церемонии, велев идти спать. И опять он не знает, радоваться ему или тревожиться. Элион жива. Это хорошо? Он не знает. Наверное, да, ведь она законная королева Меридиана. Или нет? Ведь когда-нибудь она вернётся и отберёт у него власть… Впрочем, о какой власти речь? Сейчас он не принадлежит себе ещё больше, чем прежде. Вся гвардия – наймиты заговорщиков. Придворные льстиво склоняются пред цареубийцами и никто даже взгляда не бросит на марионеточного регента, сидящего на троне. Принц – пленник в собственном дворце.

Он рассказывает о заклинании, превращающем людей в чёрные розы, которое Айо определяет для себя, как трансмутационное… Боги и Силы, трансмутационное постоянное, то есть подобное эпическому «Оцеплячиванию»! Каким талантом к Искусству должен обладать человек, сумевших в несовершеннолетнем возрасте создать такое?!.. Он не рассказывает о том, как применял это заклинание, и Айо понимает, что им те моменты воспринимаются как первые убийства.

Благополучно проскочив в рассказе свою победу над заговорщиками, Фобос говорит о новом титуле, который подарил ему Седрик, и о годах самостоятельного правления Меридианом. Народ не любит его, и он терпит это с трудом. Да, он поднимает налоги, но не настолько, чтобы население задыхалось под их тяжестью. Он реализует свои магические задумки, избавляющее от тяжелого и опасного физического труда, но вместо благодарности народ начинает ненавидеть его за сокращение числа рабочих мест. Льют дожди. Вечно пасмурное небо затянуто низкими тучами. Начинается восстание. Он не хочет смертей, он не хочет пыток – где-то в самой глубине души он ещё надеется, что народ может понять и принять его, но всё бесполезно. Милость, проявленную к мятежникам, никто не ценит – напротив, её считают удачей, за которую следует благодарить потерянный Свет Меридиана и далёкий Кондракар. Принца – князя, ведь именно так он именуется с некоторых пор – уже называют узурпатором в открытую, а он начитает искать похищенную сестру, сам не зная зачем. Он ищет её, и он её находит.

Он говорит о том, что хотел сделать с девчонкой, которой по законам своего мира должен был отдать трон и перед которой обязан был склониться. Он циничен в словах, но Айо видит по логике событий, что смерть сестры не была его целью. Он хотел лишь защитить себя, своё место в мире, свои надежды на будущее. На взгляд тифлинга, этот человек, поступая так, был более чем в своем праве по многим причинам. Ей, вообще, сейчас хочется просто обнять своего Энио и погладить его по волосам, чтобы он сильно не нервничал. Не стоит поиск одобрения глупцов таких переживаний. Их одобрения, вообще, искать не стоит.

Он рассказывает о приготовлениях к коронации, о наложенном на церемониальную диадему заклятии, и в негромких, тяжело падающих словах чувствуются его потаённые сомнения. Ему слишком долго внушали, что он не может быть Светом Меридиана, чтобы он не поверил в это. Он не готов принять в себя силу сестры, не готов слиться с нею – не был готов в тот момент, о котором рассказывает, и не готов даже сейчас, переосмыслив все происшедшее. Он боится, что сила сестры изменит его, что он станет кем-то иным, лишится своей личности. Он не говорит, что испугался тогда, но Айо домысливает это: он бросил ритуал на финальной стадии и пошёл в бой, когда до победы оставались считанные минуты. Он проиграл не из-за силы своих врагов, а потому что усомнился в себе и изменил принятому решению, отступился от себя, поставил под сомнение собственные цели, ещё и мимоходом сбросив накопленный гнев на безоглядно преданного змееоборотня.

Он говорит о новой меридианской тюрьме для магов в подземельях Бесконечного Города и предполагает, что хуже могли бы быть только застенки пресветлого Кондракара. Он не описывает время заключения подробно, но и пауз в его речи женщине довольно, для того чтобы понять: это не тот период, который принцу хочется вспоминать.

Он говорит о приходе Стражниц-фей и их предложении освободить его в обмен на его помощь. Он упоминает, что произнося клятву, скрестил под рукавом пальцы.

- Ты вправду думал, что это сработает? – смеётся тифлинг, поразившись тому, как сходные суеверия могут существовать в разных Вселенных.

- Теперь этого не проверить, - пожимает плечами пепельноволосый мужчина, и улыбается краешком губ, словно не уверенный, стоит ли ему смеяться над самим собой. – Тогда – не успел.

Он рассказывает о том, как Стражницы Кондракара и Регенты Сердца Земли охраняют его, подводя к захвату мощного артефакта, и как он требует себе дополнительный эскорт, что позволяет ему освободить из застенков Седрика и остальных своих именитых слуг. Он рассказывает, как получает посох колдуньи Нериссы, и насколько этот предмет увеличивает его собственную магическую силу, а также её резерв. Он до сих пор уверен в правильности своего решения идти на Кондракар, считая Совет центра Вселенной источником всех своих бед. Он делает лишь почти неощутимую паузу, пропуская описание ночи перед последним боем, потом в нескольких рваных фразах описывает утро, разгром на Кондракаре, просьбу Седрика о дополнительной силе, свой ответ, шаг через грань миров и… предательство.

- Я понял, что произошло, - говорит Фобос, глядя в пол и время от времени покусывая губы. – Я слышал его объяснения, уже находясь у него внутри… Они оглушали меня, рвали барабанные перепонки… Я не мог поверить в произошедшее, и потому очень долго даже не сопротивлялся, а когда начал, дышать было уже нечем. Я потерял сознание. Я не помню, чем закончился тот бой. Пришел я в себя лишь в своей старой камере, и единственным моим утешением на долгие месяцы стала возможность созерцать корчи предателя, которого зачем-то пересадили так, чтобы он был мне виден через решётку… Вот, собственно, и всё, – мужчина одним глотком допил остывший травяной настой и отставил кружку.

- Нет, не всё, - возразила Айо. – Ты забыл о самом главном – о приглашающих вратах, которые однажды распахнулись перед тобой и вывели тебя на свободу.

- Да, - согласился Фобос, несмотря на все нестабильность и неясность своего нынешнего положения, признавший всё же, что портал, в который он шагнул из тюрьмы, был для него благом.

- Ладно, - улыбнулась довольная этим признанием Айоланзэ. – Теперь мне можно задать тебе несколько вопросов? Для начала о Кондракаре?

- Что тебя интересует? – спросил Фобос.

Она расспрашивала долго и вдумчиво, задавая точечные вопросы и анализируя ответы.

Завершив диалог и отправляясь спать, тифлинг все-таки сообщила сделанные ею выводы, хотя принц на это уже особо и не рассчитывал:

- Кондракар – это болезненный нарост на теле вашей Вселенной. Почему? Например, Сигил, эта Клетка, является Центром Планов, поскольку все миры и измерения примыкают к нему так или иначе: из любого из них есть сюда вход, в каждый из них есть отсюда выход. Но Сигил – лишь Центр Планов, но не Центр Мироздания. Центр Мироздания – это место, которое не может объективно существовать, потому что каждое живое существо для себя самого субъективный центр мироздания. Ваш Совет Кондракара построил крепость в неком месте силы, который наименовал центром Вселенной… То есть члены этого Совета присвоили себе право решать, что хорошо, а что плохо, чему позволено существовать в Мироздании, а чему нет. Следовательно, никем неконтролируемые духи мертвецов, составляющие это самый Совет Кондракара, захапали себе власть над душами всех живых существ твоей Вселенной и их судьбами… Это мерзко! Это неправильно. Как они себя называют: приверженцами добра, защитниками равновесия? Но кто может рассудить, правда это или нет, если в вашей Вселенной есть только то понятие добра, которое вам навязали они? И о каком равновесии может идти речь, если всё, названное ими злом, уничтожается? Я не знаю, существует ли Правило Трех [61] в твоей Вселенной, но не представляю, как без него Мироздание может быть устойчивым… В любом случае, сейчас баланс у вас нарушен… О! Силы всех уголков Мультивселенной пойдут на ваш Кондракар войной, если узнают о его существовании… И, уверяю тебя, мечи добра будут в этой битве не менее беспощадны, чем мечи зла! А нейтралы, типа Келемвора [62], с полным сознанием своей правоты соберут души и заключат их в Стену Неверующих… Кукловоды вашей ущербной Вселенной заставляют вас плясать под свою дудку, только потому что мы их до сих пор не обнаружили.

Айоланзэ хлопнула крышку на очаг и, уже заматываясь в одеяла, добавила:

- Не трать свои нервы на дураков, Энио, потому что Адам и Безднам не нужны глупые рабы (разве что, ненадолго и для самой грязной работы), а Небесам – глупые слуги. Глупость – это приговор, и рано или поздно, так или иначе, но он будет приведён в исполнение.

Тифлинг уже во всю сопела и всхрапывала во сне, а Фобос всё лежал бездремотно, наблюдая за занимающимся за окнами рассветом, и думал о том, что он, возможно, родился не там, где следовало.

* * *

Дождь или пасмурный смог – почти неизменная погода Сигила. Люминесцентный свет даже в период пика [63] редко бывает так ярок, как солнца материальных миров. Почти неизменный сумрак, лёгкий туман и смутные тени – окружение отвечает представлениям принца Фобоса об уюте, и если бы не тревога об обстоятельстве первостепенной важности, он, возможно, уже чувствовал бы себя в Центре Планов, как дома.

Но…

Магия не восполняется. На пятый, десятый, пятнадцатый день пребывания в этом мире и даже спустя месяц Фобос остаётся пуст, как пересохший колодец. Внешне он старался не подавать вида, что что-то тревожит его, но внутренне мысль о потере магии доводит его до отчаяния.

Без магии он – никто. Бессильный, не способный защитить себя, больше никому не опасный. Без магии не имеет смысла и мечтать найти обратный путь на родину, вернуть себе трон, отомстить сестре и всем, кто его предал. Без магии ему следует забиться в какую-нибудь тёмную норку и там потихоньку сдохнуть.

Мужчина отвергает эти мысли и ночь за ночью загонят себя учёбой так, что к утру буквально валится с ног от усталости.

Пусть наработанные в течение жизни знания оказались бесполезны, а умения и навыки – не работали во Вселенной Планов, но здесь была своя магия – Искусство, Аркана, и раз она доступна для изучения любому коренному жителю этих мест, значит, и он сможет её освоить. И освоит, чего бы это ему не стоило.

* * *

Как не странно, даже теперь, зная настоящее имя мужчины, тифлинг продолжала называть его «Энио». Это навело Фобоса на мысль, что, возможно, её собственное имя тоже не настоящее. Он озвучил свою догадку напрямую, рассчитывая понять правду по ответной реакции.

Женщина засмеялась:

- Я слишком мелкая сошка, дружок, чтобы иметь много имён.

Кажется, она была искренна, вот только в весёлых чёрных глазах читалось, что она разгадала тактику принца, что несколько сбивало с толку.

- Ты говорила, что тебе дала это имя мать, - заметил он, побуждая к ответу.

- Ага! – кивнула женщина. – Она была алу-демоном [64] и мечтала о соответствующей наследию карьере для меня, судя по моим весьма смутным и отрывочным воспоминаниям. Увы и ах, но весь мой бордельный опыт ограничился подметанием полов в заведении Безумной Интеллектуальной Страсти и ничему толком меня не научил в плане… - женщина помотала кистью руки в воздухе, - куртуазности. С искусством соблазнения – тоже полный швах, как ты мог заметить. Но я не расстраиваюсь! Предпочитаю боевых напарников в качестве партнёров: если хорошо стоишь спина к спине, то и в постели всё как-нибудь сладится, - женщина вдруг погрустнела и спрятала глаза. – Ты не пытайся выходить сегодня даже на крылечко. Я ловушки от незваных гостей вокруг дома поставила, а то терлись тут всякие… Пяток трупов – и затихнут берки на время.

Фобос просто кивнул, отходя к письменному столу. У него было много дел, не требовавших прогулок. Всеобщий язык Планов был им уже почти освоен, и можно было приступать к чтению книг, повествующей о метафизике Макровселенной, истории её миров, их культуре, не говоря уже о заучивании начальных заклинаний Искусства, которые сегодня с утра ему написала Айо.

* * *

Он учился, как безумный – за считанные дни проходя материал, который другие осваивали месяцами. Безусловно, у него была предрасположенность к подобного рода занятиям: великолепный аналитический ум, редкостная внимательность, позволявшая схватывать всё налету, способность к быстрому запоминанию абстракций и, в целом, крепкая память.

«Вот это прирождённый [65] маг, - внутренне восхищалась, наблюдая за ним, Айо, - сразу видно! Не то, что я, перебивающаяся со второго уровня Арканы на третий. Не удивлюсь, если он до конца недели выучит весь начальный учебник Искусства, еще не умея его применять… Да, определённо: ему потребуется практика!»

Тонкие длинные пальцы Фобоса плясали, порхали, стремительно выписывали в воздухе магические символы, пока ещё не наполненные силой, не активированные, но уже заученные. Это было завораживающе красиво, как и сосредоточенное лицо пепельноволосого мужчины, час за часом, день за днем, лишь с редкими перерывами на сон, еду и отправление естественных нужд, поглощавшего знания стремительно, словно губка воду.

 

Глава 5. Как стать приключенцем

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Они шли, прогуливаясь по северо-восточному краю Района Рынка [66], вдоль постоянных магазинов и временных шатров торговцев, и Фобос с удовольствием ощущал, что теперь не заметен в толпе, что не привлекает к себе ненужных взглядов.

- В принципе, я своё основное ремесло не очень люблю, - сообщила Айо, развязывая тесемку срезанного у прохожего по дороге кошелька. – Фу, одна мелочь!.. Ну, так вот, я бы предпочла дела посерьезнее: склепы там или торговые склады, но реальность нашего города такова, что в одиночку в такие места лучше не соваться – никогда не знаешь, кем может оказаться безобидный на вид охранник или конкурент. Предпочитаю наемничество… Вот, например, в Офисе контроля болезней и паразитов всегда заданий полно, да и фракции кой чего иногда подкидывают, но в последнем случае опять-таки надо прибиваться к более-менее крупной команде, а я несколько… м-м-м, неконтактна.

- В самом деле? – приподнял тонкую бровь Фобос, ничего подобного за ней не замечавший.

- Совершенно неконтактна! – покивала Айо. – Ты по себе не суди: я серебро люблю, а ты даже в пыли и мокрой грязи весь серебрился.

- Самое глупое объяснение, какое только можно было придумать, - хмыкнул мужчина.

- Да? – тифлинг сверкнула ослепительной улыбкой. – Ну, извини. Знаешь же, наверное, что воры, как сороки, всё блестючее к себе в логово тащат?

Принцу надоела эта пустая болтовня, и он указал рукой на двери местного Офиса.

- Зайдём?

- Зачем? – не поняла Айо, - Я же говорю, что заданий для одиночек на этой неделе в городе нет… или конкуренты опередили меня и их уже все расхватали.

- А для двоих?

Чёрные глаза тифлинга сверкнули неопределимой эмоцией.

- Ага! Засиделся за книжками, Энио? Думаешь, уже достаточно хорошо подкован [67] для практики?

* * *

Они просто прогулялись по Площади Мусорщиков [68]. Айо считала, что одной схватки с первой попавшейся бандой этого района для начальной проверки сил Фобосу хватит. Он не спорил с ней, не уверенный пока насколько хорошо будет слушаться его местная магия, ведь до сих пор он пробовал призывать её разве что против глиняных горшков в их убежище.

Сумерки сгущались, и в подступающей ночной темени выступающие побеги шипастой лозы казались чудовищами, притаившимися между нищенскими хибарами. Одетый сегодня в свою привычную мантию Фобос чуть поёжился – от прохлады ли, или от предчувствия предстоящих схваток он не знал сам.

Они уже прошли мимо подсчитывавшего выручку в подоле свой хламиды нищего и начали спускаться по сходням к помостам серединного уровня квартала, когда спереди дорогу им преградили четверо бандитов, и кто-то ещё зашёл сзади.

Разговоры были не нужны – никто не ходил по этим улицам просто ради прогулки, особенно после заката.

Фобос направил конус «Горящих рук» на разбойников впереди, как только увидел, что фигура шедшей перед ним Айо размывается уходом в тени. В следующую минуту горячие даже сквозь ткань капли оросили спину, но он не обернулся, зная, что это тифлинг перерезала горло тому, кто заходил к нему со спины. Мужчина уже читал «Электрическую хватку», которую сразу и применил, схватив за горло приблизившегося к нему противника. Есть – один убитый был на его счету. Остальные ещё пребывали в смятении от чувствительных ожогов и горения одежды, когда за их спинами появилась Айо. Классический удар в спину – мужчина уже прочитал книгу об этой технике воров и убийц, и потому понял, что удар был именно «классическим» – сократил численность нападающих ещё на одного человека. «Магический снаряд» добил четвёртого, и почувствовавший азарт боя Фобос пожалел, что на его профессиональном уровне можно заучить совсем немного заклинаний.

Главарь банды и Айоланзэ кружили друг напротив друга, примериваясь, но не атакуя. Маг мгновение поколебался, и всё же не стал использовать последний «Магический снаряд», заменив его простейшей «Вспышкой», призванной слегка дезориентировать противника. Тот запнулся, заморгал, но Айо этого оказалось достаточно – росчерк коротких клинков завершил сражение.

- Как ты, Энио, прибился [69]? – с кривой усмешкой спросила женщина, прежде чем заняться осмотром трупов.

- Только одно нормальное заклинание осталось, - с досадой сообщил Фобос.

- Ничего, зато опыта прибавилось, - Айо уже срезала кошелёк главаря и шарила рукой у него под курткой. - Дальше пойдёт легче!

Мужчина собирался ответить, но почувствовал движение сзади и, поворачиваясь на него, уклонился рефлекторно. Длинный нож вспорол мантию. Делая шаг ниже, Фобос почувствовал, что наступает на свой подол, но всё же не смог удержать равновесие – сумел только сгруппироваться более-менее при падении. Разбил колени и ладонь в кровь, но даже не успел толком этим обеспокоиться, видя, что загородившая его собой Айоланзэ с трудом удерживает на месте двух наседающих на неё бандитов. Без раздумий поднялся на ноги и использовал вторую «Вспышку», а за ней «Кислотный спрей» - заклинание, слабенькое по урону, но эффективное благодаря редко встречающемуся даже в Центре Планов сопротивлению кислоте.

К сходням по верхнему настилу спешили на помощь своим подельникам ещё трое. Последний «Магический снаряд», последний «Кислотный спрей», и заканчивать бой Фобос был вынужден предоставить Айо – благо, что хоть потрепать сумел её противников.

«Сейчас я для нее в большей степени обуза, чем помощник, - угрюмо думал Фобос, наблюдая за финалом схватки. – Не будь меня, она не была бы вынуждена отвлекать на себя внимание, чтобы дать мне возможность колдовать. Не будь меня, она просто перебила бы их, выныривая из теней и тут же скрываясь в них снова. Такое положение вещей нужно изменить как можно скорее!»

Он был уверен, что к следующему бою сумеет заучить больше заклинаний и на достигнутом не остановится.

- Тебе мантию порезали, - заметила тифлинг уже по дороге домой и шагов через тридцать спросила: - Скажи-ка, а она тебе также дорога, как длинные волосы?

- Вообще-то, нет, - отозвался принц, - но она лучше, чем чьи-то обноски.

- Это понятно, - кивнула Айо, - но если мы будем продолжать такие совместные вылазки, тебе потребуется мультиклассовая мантия, какие используют маги-воины и маги-воры. Такая, знаешь, короткая, вроде туники, длиной где-то до середины бедер. А то в своей ты лишён нормальной подвижности.

Фобос оценил тактичность намёка на своё недавнее падение.

- Кажется, боги запретили магам ношение каких-либо доспехов, - вслух припомнил он вычитанную в одной из книг информацию. – А, кстати, ты ведь маг-вор, но ходишь в лёгкой броне…

- Так я в бою и не заклинаю, - напомнила женщина. – А моя мантия – вот она, - Айо левой рукой оттянула воротник расстёгнутой на три пуговицы куртки и ткнула пальцем правой в ткань пододетой блузки. – Шилась на заказ. Прорву звенелок, честно говоря, стоила… Портные-артефакторы – редкостные сволочи в плане рассмотрения нестандартных фасонов!

- Если приходится колдовать, просто куртку скидываешь, - понимающе кивнул Фобос, припомнив утро их первой встречи.

- Быстрее способа не придумать, - подтвердила тифлинг. – Разве что совсем от брони отказаться, но я слишком слабый маг, чтобы решиться на такое. Нет, мне магия нужна только как подручное средство. «Стук» там, например, прочитать, если замок, неподдающийся отмычкам, попадётся, или волшебную вещицу идентифицировать… А вот тебе мультиклассовая мантия будет в самый раз: и движений не стесняет, и внимания не привлекает к себе столько, как обычная. Согласен?

- Звучит не плохо, - кивнул мужчина. – Я не против примерить.

* * *

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

- Лорд Седрик с самоубийственной настойчивостью пытается помешать нам вылечить его, - доложил лекарь. – Срывает повязки, отказывается от еды и лекарств, пару раз пытался сменить форму и атаковать… К счастью, приставленная вами стража его вовремя остановила, не причинив особого вреда.

«Значит, он точно что-то знает о побеге Фобоса, - нахмурился Калеб, - и пытается не дать нам возможности его разговорить… Но это надо же, какая верность! И это после того как сам же его и предал? Бред! Этот змей, вообще, вменяем?.. »

* * *

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Фобос общался с шипастой лозой. Неизвестно, как разумное существо может общаться с растением, но со стороны всё выглядело именно так. Пепельноволосый мужчина стоял перед стеной приземистого, охваченного горизонтальными металлическими обручами здания и задумчиво водил над стеблями и листьями чёрного плюща открытой ладонью. Айо наблюдала за тем, как пальцы Фобоса скользят над вьюном, не прикасаясь к нему, а растение чуть подрагивает, словно намериваясь потянуться ему навстречу.

«Определенно у моего нового компаньона имеются какие-то странные друидические навыки и тяга к растениям: во всяком случае, к опасным – ядовитым и колючим,» - подумала женщина, потом коротко вздохнула, ухватила Фобоса за предплечье и повлекла вслед за собой внутрь дома, являвшегося оружейной лавкой, торговавшей изделиями весьма недурного качества.

- Выбирай, что глянется, Энио, - указала Айоланзэ рукой на витрину оружейного магазина. – Магия – это, конечно, хорошо, но порой она может подвести: например, заученные заклинания кончатся в разгар боя, или противник окажется к той стихийной атаке, которую ты заучил, невосприимчив…

- Поэтому умный маг держит заученными хотя бы по одной штуке всех стихиалок, - подхватил Фобос и потянул тифлинга обратно на выход, игнорируя предложенное, - а очень умный полагается на такие заклинания, как «Магический снаряд» или «Ракетный шквал», то есть на урон чистой магией, которая игнорируют любые стихиальные защиты.

Оказавшись снаружи лавки, Айоланзэ высвободилась, уперла руки в боки и воинственно пошевелила крылышками, демонстрируя решимость, которую не собиралась гасить, но повременить с которой была готова.

- Ну, ты и поднаторел за последнее время в Аркане, Энио! – не скрыла она своего восхищения, что жаркой волной взбодрило самолюбие Фобоса. – Уже ракетными шквалами занялся? Я-то думала, что ты еще на «Слёзах Элизиума»…

Фобос направился к Мосту Вздохов, остановился возле ограды и, подобрав у поребрика камешек, бросил его в воду. Теперь можно было наблюдать за разбегающимися по глади кругами.

- Отличное заклинание, - отметил он, облокачиваясь о парапет моста и заглядывая в чёрную воду, - вот только его значимым минусом является то, что заряды не являются самонаводящимися, а, значит, от него можно уклониться при хорошей ловкости или знании магии. Предпочитаю «Шквалы» - они и самонаводящиеся, и почти любые защиты пробивают... А то, что у каждого заряда малый урон, не имеет значения, если их много…

- Ты что, уже и до «Большого шквала» добрался? – тифлинг облокотилась о перила рядом и пихнула плечо мужчины своим.

Фобос чуть улыбнулся ей, но отодвинулся.

- Увы, нет, - был вынужден признать он, как бы ему не хотелось противоположного, - по-моему, у меня начался застой в профессиональном росте…

- Бандиты Улья поднадоели в качестве тренировочных мишеней? – понимающе усмехнулась черноволосая. – Тогда, может, нам пора пограбить Город Мертвых?

Фобос вспомнил тот ужас, который испытал, впервые в своей жизни столкнувшись с нежитью, прогнал его, осмыслил и понял, что действительно не прочь вернуться туда, откуда начался его путь в этом мире.

- Можно, - кивнул он. – Но нежить – объект специфический. Тренировка на ней не даст такого же опыта, как на живых существах.

- Экий ты у меня кровожадный! – в открытую рассмеялась Айоланзэ. - Ну… если поискать, то можно и живые мишени, покруче уличных бандитов, найти!

- Имеешь в виду катакомбы под нижними районами? На Пьющих мозг и веркрыс предлагаешь поохотиться?

- Сначала на них, а потом можно и под верхние районы перебраться…

- А что там?

- О-о-о, кого и чего там только нет! – загадочно протянула Айо, прижмуриваясь. - Но лезть туда раньше времени не стоит. Как думаешь, ко встрече с разъяренным глабрезу [70], например, ты уже готов?

Фобос с недоверием взглянул на тифлинга.

- Под верхними кварталами бродят глабрезу? Откуда они там взялись?

Женщина пожала плечами.

- Почём я знаю? Может, там в конце какого-нибудь коридора открылся прямой портал в Бездну? Это же Сигил, чему тут удивляться!

- Хочу! – решительно кивнул Фобос.

- Сначала нежить и крысюки, - остудила его энтузиазм Айо. - Мне и самой бы неплохо кое-какие старые навыки вспомнить, а то спину тебе прикрыть не смогу… И, кстати, вернёмся, наконец, к теме, с который ты так ловко увёл меня в сторону, хитрюга [71]!

- Мне не нужно оружие, - сразу понял, о чём идет речь, Фобос; он почти лег грудью на парапет, свесил к воде руки, продолжая вглядываться в водную гладь. – Оно мне будет только мешать. Меня даже в детстве пользоваться им не учили, а теперь начинать уже поздно…

- Это кто тебе такое сказал? – фыркнула тифлинг. – Начинать никогда не поздно. Главное, чтобы было желание учиться. Вот запру тебя для профилактики с ордой голодных зомби и посмотрю, что ты будешь с ними делать, когда у тебя заклинания кончатся! Не захочешь умереть, сам за ближайшую дубинку схватишься.

- Не запрешь, - меланхолично возразил мужчина. – Ты надо мной трясёшься, почти как Седрик… Вот, что б в Лабиринте пропасть [72], опять вспомнил о нём!

- О твоем Седрике мы поговорим как-нибудь в другой раз. И я над тобой не трясусь, - возразила Айоланзэ. - Я о тебе забочусь…

- Почему, хотелось бы мне знать? - задал давно интересовавший его вопрос Фобос, впрочем, не особо надеясь на честный ответ.

- Из пустого каприза, конечно, - как всегда в подобных случаях, женщина ушла от ответа. - Ты не ускользай опять неизвестно куда с темы! Я тебе об оружии толкую. Оружие магу необходимо, и Силы разрешили ему им владеть. Хотя выбор, надо признать, довольно ограниченный: либо посох, либо кинжал; ну, если, конечно, не вспоминать о всякой чепухе типа пращи, которая подходит только тем, кого прикрывают бронированные воины. Давай, Энио, выбирай, не упрямься: посох или кинжал?

Фобос вспомнил Кондракар и посох с Сердцами миров в своей руке – поморщился.

- Кинжал, - ответил он быстро, чтобы не передумать, и пояснил: - Посохом я, пожалуй, более-менее владею.

- Отлично! – обрадовалась Айо. – Кинжалу я тебя и сама обучу, тогда как для посоха пришлось бы искать преподавателя на стороне.

- Не хочу я никакого оружия, - меланхолично протянул Фобос.

- Не раскисай! – похлопала его по плечу тифлинг. – Поверь уж мне, это будет весело!

 

Глава 6. Под Тёмной Луной

Город Сигил (Макровселенная Планов)

- Энио, иди спать, - окликнула Айо. – Я тушу очаг.

- Спи, - отозвался Фобос, не прерывая начатого занятия. – Я ещё поработаю.

«Перст Смерти» никак не поддавался копированию. Маг знал, что слишком торопиться: при умении применять лишь пятый уровень Арканы он взялся за изучение заклинания седьмого уровня. Но оно его впечатлило! Чистое, тихое шелестящим звучанием, не оставляющее на жертве никаких следов, смертоносное, сложно идентифицируемое при произнесении, довольно быстрое для высокоуровневого, имеющее малый шанс быть отраженным или блокированным. Настоящий шедевр. Чем-то «Перст Смерти» напоминал принцу его собственный старый приём превращения врагов в чёрные розы. Впрочем, это была Некромантия, а не Трансмутация.

- То есть вечером ты никуда не пойдёшь?- уточнила тифлинг, укладываясь.

- Почему это? – вскинулся мужчина.

- Потому что после бессонного дня будешь вялый, как снулая рыбина. Такого подрезать любому пустоголовому хватит сил.

- Я вполне способен себя контролировать на вторые сутки бодрствования, - досадливо огрызнулся Фобос. – Хватит вести себя со мной, как нянька!

На несколько мгновений повисла тишина, затем Айо спросила немного неестественным тоном:

- А у тебя была нянька? Впрочем, чего это я?.. Конечно, ваше высочество, гробьте своё здоровье и дальше.

Мужчина, уже занесший было перо над листом с начатым заклинанием, чуть не поставил кляксу. Испугавшись, что едва не загубил почти двухчасовую работу, он сердито ткнул предательскую писчую принадлежность в чернильницу и встал из-за стола.

- Ладно, твоя взяла, заноза ты эдакая! Я иду спать, - он начал стягивать с себя верхнюю одежду, перед тем как лечь, но плохое настроение бурлило в нём, дергало за язык: - Вот только скажи мне, наконец, честно: с чего ты так печёшься обо мне? Какую прибыль надеешься получить от своей заботы? Только не говори, что помогаешь бескорыстно, не преследуя никаких целей!

Тифлинг села, отбросив верхние одеяла, и потянулась к кувшину с кипяченой водой, налила себе полкружки, выпила. Подняла на Фобоса глаза – зеркальные, не позволяющие понять её эмоций.

- Конечно, преследую, - произнесла она негромко. - Бескорыстных в Сигиле нет… А если встретишь таких, кто говорит о бескорыстии, советую бежать от них сломя голову, потому что это окажутся, скорее всего, Гармониум, Добрые Убийцы или кто-то типа них… Впрочем, всё это ты теперь и сам знаешь, - Айо вздохнула; глаза её немного оттаяли. – Чего я хочу?.. В идеале: свою гильдию или хотя бы команду – тех, кто стал бы меня защищать, когда я слаба, - она неверяще усмехнулась, - но это в идеале. На практике же мне достаточно и того, что у меня будет знакомый сильный маг, который мне кое-чем обязан.

- А ты не боишься, что я забуду про обязательства, как только выкручусь из ситуации, в которую попал, как только выберусь из этого сумасшедшего мира?

Женщина откинулась обратно на спальник, и, чуть повозившись, устроилась на левом боку.

- Боюсь, - признала она, закрывая глаза, - но всё же делаю ставку. Ведь если не играть, то никогда и не выиграешь.

Позднее вспомнив и проанализировав этот разговор, Фобос перед самим собой был вынужден признать, что свой дурной нрав здесь он не сдержал напрасно, и потому только он сам, и никто другой, был виноват в том, что произошло спустя где-то неделю.

* * *

- Энио! – ласково позвала Айоланзэ.

Он оторвал взгляд от книги, которую читал, придвинувшись к очагу.

- Прости, но так надо.

Мгновение – глаза в глаза, и женщина растворяется в сумраке, переходя на Теневой План существования – да, теперь Фобос отлично знает, что она делает, и как – и возникает прямо перед ним с обнаженным кинжалом в руке, чтобы нанести короткий, точный, почти безболезненный удар по его левому запястью – открытому, повернутому вверх, из-за того что он придерживает на коленях тяжёлый фолиант, который читает.

- Двое да станут одним, - тифлинг говорит на всеобщем, но всё же это слова заклятия. – Смешавшие кровь да станут опорой друг другу. Я – твой меч, когда ты разишь врагов. Ты – мой меч, когда я атакую. Я – твой щит, когда ты ранен и слаб. Ты – мой щит, когда отступать не зазорно. Как близнецы в глазах богов – единая душа, единая память, единая страсть, единое стремление. Да рухнут в прах те, кто заступят дорогу священным побратимам! Я призываю силу Шар, воплощенной Тьмы, чтобы благословить союз двоих отныне и навеки!

Фобос пытался вырвать руку, еще когда женщина только начала говорить, но это было бесполезно – он слово окоченел.

«Разве моё согласие не требуется?!» - выкрикнул он мысленно, обращаясь неизвестно к кому.

«У неё есть твоё согласие, - ответила ему Тьма переливчатым женским смехом. – И то, что ты сам этого не понимаешь, так забавно! Быть может, когда-нибудь я снова захочу взглянуть на тебя, смертный.»

Кровь струилась на пол из сомкнутых вместе взрезанных запястий, а Фобос чувствовал, как падает в темноту.

…Десятки чужих лет промелькнули перед его глазами и въелись в память, словно собственные. Ночные улицы нижнего Сигила. Бездонно чёрные глаза полусуккуба и её певучий голос: «Фиолетовая роза станет главной экзотикой среди цветов сада госпожи Грейс.» Первый кинжал в руке. Первая кровь. Первая страсть. Подпись дрожащей рукой и упавшая поверх неё печать изломанного абриса. Ряды новобранцев – мяса – на пустошах погибающего мира, ставшего очередной ареной Кровавой Войны. Трупы, трупы, трупы… Когда не осталось сил, пора схорониться под мёртвыми телами. Зловонье мешает дышать, в жиже разложения тонешь, словно в болоте. «Единственная выжившая, повелитель.» Сержантский значок, и в следующем бою она – уже во главе очередной толпы мяса. Безумные пейзажи, гротескные ландшафты. Здесь остаются все – даже самые сильные и умелые. Но она ещё жива, раз может целовать потрескавшиеся губы такого же как она сама смертника, поглаживать его рожки, зарываться пальцами в его пушистые рыжие кудри. «Я люблю тебя…» Обезглавленный труп. Она не стала искать голову. Просто выпотрошила всех, кто стоял близко к телу её возлюбленного. И впервые воззвала к Шар. Годы, десятилетия, века… Она не меняется. Это всё тот же подросток, что поставил когда-то подпись под контрактом баатизу. Только страшные глаза, бездонные холодной Тьмой, равнодушной и к Хаосу, и к Порядку, и капитанский значок у горловины кожаной куртки. Она давно не считает тела, не различает лиц, лишь смеётся, подпуская к себе очередного любовника на одну ночь. Завтра он умрёт, так стоит ли спрашивать его имя? Сотни лет, а она всё жива. Адаматиновые, серебряные и мифриловые клинки у пояса. «Ты вор или танк?» - шутит очередной любовник. «Я просто убийца,» - отвечает она глупышу. К окончанию дневной битвы он мёртв, а у неё в руках – сияющий золотом генеральский значок. «Неполноценное отродье, кому и что ты пытаешься доказать? – шепчет ей на ухо проскользнувший мимо белый абишаи [73]. – Как бы высоко ты не поднялась, ты всё равно останешься мясом!» Шипы на её перчатке вспарывают тонкую кожу на его чешуйчатой морде. «Ко мне в шатёр это полутруп, и все сгиньте!» Он насмехается над ней, он объясняет ей безысходность войны, безвыходность их положения. Она не возражает, она знает всё это сама. Она позволяет себе изобразить слабость и допускает оскорбление себя не только словами, но и действиями. «Я ненавижу тебя, стоящая между!» Каждый раз с ним болезненен, и не только потому что он ящероподобный демон, но и потому что он намеренно старается причинить ей боль. Он всё ещё жив после десятка боёв, после сотни, после двух сотен… Она не смеет повторить ему то, что говорила рыжекудрому. Возможно, это слово – тайное проклятие, и если произнести его, он умрёт?.. «Великие баатизу считают, что наша логика непогрешима, - дрожит длинный розовый язык меж белых клыков, - но они ошибаются. Слушай, девочка, я расскажу тебе…» Грудная клетка раздавлена, белая чешуя спеклась под поступью доставленного из Прайма голема. Она не плачет. Она давно уже забыла, как это делается, если и знала когда-то. Она лишь встает с колен и уходит в портал – к господам, ждущим её отчёта. И там, бездумно вертя в ладони очередной значок, она осознаёт, что развилка есть лишь сейчас – и просит показать свой контракт. «Говорят, что никто лучше баатизу не знает законы, и их невозможно переиграть на их собственном поле…» Конечно, юристы злы, но они отпускают её, заручившись лишь обещанием, что никто не узнает об их недосмотре. Конечно, она обещает – последний дар белого абишаи нельзя потратить просто так. «Забери меня, Шар!» - молит она и не верит своим глазам, когда за порталом ступает на мостовые Шейда. Здесь ей не удивлены, её готовы обучать и даже привести к посвящению. Семьдесят лет – короткий срок после столетий Кровавой Войны, но её тянет домой, и она уходит в изменчивый портал, не попрощавшись. Знакомый, уютный Сигил… Как же прекрасен он после мертвых пустошей миров, упавших к Баатору или Бездне, после бесцветной сумрачности теневого города! Она будет счастлива здесь, несмотря ни на что. Надо только постараться! «Глупые праймеры! Легко повелись на развод…» Тьма коридоров владений Мёртвых Народов, крик в отдалении, отступление в тени, и серебристый плащ летящих за спиной незнакомца волос, что завораживает так, что сбивается дыхание…

Фобос выпал из чужой памяти, просмотрев её до конца. Дышать было трудно, мысли путались. Он не вполне осознавал, кто он такой и где находится.

- Мой брат, - шепчет рядом женщина, приподнимаясь на колени. – Твоя жизнь так коротка по сравнению с моей, но смотреть её мне… было больно.

Принц даже не может подобрать слов, чтобы описать то, что испытал при просмотре её воспоминаний он сам.

- Что ты сделала? – отзывается он также шепотом.

- Священный обряд побратимства Исгарда [74], - говорит она, оставив попытки встать и присаживаясь рядом. – Называется «Духовные близнецы». Пришлось побегать и потратиться, чтобы раздобыть информацию о нём. Особенно этот обряд любят асимары [75]. Я, конечно, слегка видоизменила его, потому что не могу призывать внимание добрых или нейтральных богов, но суть его осталась прежней….

- И теперь?.. – Фобос всё-таки выталкивает из себя вопрос, хотя и знает ответ.

- Мы как брат и сестра. Как близнецы, знающие друг друга, как самоё себя. Ты можешь больше не опасаться предательства с моей стороны, мой брат. Сила богини, ставшей свидетельницей клятвы, убьёт меня, если я от тебя отступлюсь.

- И меня, если я захочу обмануть тебя? – спрашивает мужчина резко.

- А ты хочешь?

-Нет! – выкрикивает он яростно. – Но это… цепи.

- Нет, если ты не хочешь предавать, - тифлинг на четвереньках отползает к своей подстилке и распластывается на ней. – Не будь ребёнком. Ты получил гарантию моей верности в обмен на свою. Ты можешь либо позволить себе доверять, либо сбросить оковы… Лазейки найдутся всегда. Если так уж невмочь, обратись к баатизу. Крючкотворы найдут прорехи даже в небесных текстах…

Мужчина почувствовал, как вспыхнули его щеки.

- Я не это имел в виду!

- Что же тогда? - Айоланзэ старательно заматывается в одеяла.

- Ты не могла перед началом спросить моего мнения?! – высказывает главный свой протест Фобос.

- Ты бы не согласился.

Это была правда. Ему не нужна была еще одна сестра. Однако теперь по капризу судьбы она у него появилась.

- Но почему именно этот обряд?! – вопросил он отчаянно-безнадёжно, тоже укладываясь под одеяло, хотя ему ни в коей мере не хотелось спать. – Зачем был… этот обмен воспоминаниями?

- Для глубинного понимания сути побратима, для сопереживания. Сложно предать того, кому сопереживаешь. Так, по крайней мере, говорят… А кроме того… Я испытывала к тебе одностороннее влечение. Если проанализируешь мою память, теперь даже поймешь почему…. Простенькие обряды побратимства его бы не подавили. Зато теперь мы с тобой как близнецы, и желания секса с кем-то настолько знакомым и понятным у меня точно не будет.

- Тебе для секса обязательно нужна загадка?

- Желательно. Без интриги – зевота [76]. Не волнуйся, - словно зная о душевных метаниях Фобоса, проговорила Айо, - я не успела в тебя влюбиться, так что все хорошо сложилось. Больше приставать не буду.

- Да я об этом и не волновался! – огрызнулся мужчина откровенно зло.

- Оставь, - протянула тифлинг дремотно, - и поспи. К вечеру ты поймешь, что случившееся – не повод для ссоры, а событие, которое стоит отпраздновать.

Она зевнула и перекатилась спиной к очагу.

На самом деле, ему не нужно было ждать вечера, чтобы понять очевидное. Айоланзэ – не Элион, и проведённый обряд сути тифлинга не изменил. Такая сестра не раздражала его, даже когда пыталась указывать. Она была простой и понятной – родной, причём с самого начала, когда он ещё боялся всего окружающего и не знал, как оценивать её поступки. Айо была похожа на него намного больше, чем казалось ему возможным в принципе. Сильная и гордая, уверенная в себе, несгибаемая внешне, как и он сам, она хранила глубоко в душе непозволительную в реальной жизни слабость – хрупкую, почти потухшую надежду, что и она может оказаться кому-то нужной, что может во Вселенных ещё найтись кто-то, кому будет небезразлична её жизнь и смерть; море нежности и любви, которое она готова была излить на это несуществующее, невозможное даже существо; бескомпромиссную верность сердца и помыслов, которую она готова была отдать тому, кто примет её и оценит такой, какая она есть.

- Я и без того не побоялся бы подставить тебе спину, - сердито пробормотал Фобос, натягивая верхние одеяла до ушей.

Тифлинг улыбнулась во сне.

 

Глава 7. То, что потеряно

Город Сигил (Макровселенная Планов)

- А ведь ты действительно любишь его, - достиг слуха Фобоса в тишине еле слышный шепот, - или, по крайней мере, любил… Не просто позволял ему порой доминировать, но и разрешал это делать в змеиной форме… При его-то размерах! Очень смело. Беззаветно доверчиво. Попросту глупо… а ты не глуп. Значит, влюблен… Есть те, кто наслаждается собственной болью… но ты не относишься к их числу. Значит, ты терпел эту боль, чтобы сделать ему приятное. И считал удовольствием эхо его наслаждения... Тебе и самому нравилось причинять ему боль, но умеренную… ты никогда не доходил до крайностей… Значит, любил, берёг, охра…

- Задвинься [77]! – не выдержал Фобос, шаря рукой вокруг спальника, чтобы найти книгу или что-нибудь ещё тяжелое и запустить в бесстыдницу.

Ему было неприятно осознавать, что сейчас тифлинг шарит в подсмотренных у него воспоминаниях, что разбирает сокровенные моменты по косточкам, анализирует их.

В темноте разнесся её тихий смех.

- Просмотри мои приключения, - посоветовала она. – Быть может, что-то из них утешит тебя.

Если не считать спонтанных совокуплений со случайными красавчиками в каком-нибудь из переулков Сигила у грязной стены или на пыльном бордюре, все её так называемые «приключения» исчерпывались двумя полевыми романами времен участия в Кровавой Войне – это он уже знал. Первый – рыжий тифлинг, с которым Айо спала почти год, был для неё скорее боевым товарищем, чем возлюбленным, а их секс, пусть и частый, и разнообразный, и бурный – просто способом хоть немного отдохнуть, хоть ненадолго спрятаться от окружавшей их ужасной действительности. А вот белого абишаи она, кажется, действительно любила – долгий, но изначально обречённый роман, ибо младшие демоны в Кровавой Войне ценились своими сильнейшими сородичами даже меньше, чем полукровки. Нет, ничто из воспоминаний Айоланзэ не могло приглушить тоску Фобоса о Седрике и его бессильную злость на его предательство.

* * *

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

Седрику снился их первый раз.

Принц Фобос – тогда еще только принц, не князь – был неумел и неловок, но столь же последовательно старателен, почти педантичен, сколь и в своих магических исследованиях, а потому юный оборотень уже изнемогал от перевозбуждения и кусал губы.

- Мой принц, пожалуйста… - шептал он. – Пожалуйста…

На самом деле, в тот момент Седрик знал только теоретически, о чём просит. Он был младше принца на четыре года, и совокупление было для него абстракцией.

Это оказалось больно – так больно, что оборотень пожалел о том, что просил и доверился. Однако глаза принца лучились таким счастьем, а его обычно хмурое лицо было так преображено каким-то внутренним сиянием, что Седрик не посмел показать своих сожалений и научился находить особое удовольствие в своей боли, раз уж та делала принца счастливым.

Постепенно они подстроились друг к другу, научились доставлять удовольствие, не причиняя страданий – интуиция начала подсказывать, что делать и как. То соединение было не первым, но стояло в первом десятке случаев – когда Седрик получил удовольствие от того, что делал с ним принц. Еще позднее он научился наслаждаться своей беспомощностью в эти моменты, своей полной подчиненностью принцу, самим ощущением власти Фобоса над собой.

Седрик любил ощущать Фобоса в себе, но все же порой, часто почему-то именно в змеиной форме, ему хотелось прямо противоположного – утвердить свою власть над принцем, погрузиться на всю звериную длину в это несуразное сочетанием сильной худобы и высокого роста, но такое притягательное тело, не только ласкать, но и причинять боль, заставить молить, извиваться и рваться… Седрик гнал от себя подобные кощунственные мысли, настойчиво и уверенно выдавливал их в подсознание, ведь касались они его сюзерена, любое желание самоутвердиться над которым или даже просто встать наравне было сродни предательству. И он забывал о своем желании – забывал ровно до тех пор, пока снова не принимал змеиную форму, в которой крамольные мысли возвращались по новой. И даже тех случаев, когда принц отдавал главенство в постели Седрику было недостаточно, ведь тот вынужден был оставаться в человеческой форме. Змей желал большего…

Оборотень заворочался во сне, потершись разгоряченным телом, невольно восставшим органом, о грубые простыни.

Он уже почти спал, когда перед его дремотным взором мелькнула новая картина: тонкие пальцы комкают – нет, уже рвут – простыни, узкие запястья напряжены, кажется, почти до хруста, на золотистой, смугловатой коже росинками рассыпаны бисеринки пота; тело выгибается дугой от очередного толчка, с прокушенной нижней губы скатывается капелька крови и застревает в серебристых волосах бородки, лунно-сияющие волосы рассыпаны по простыням – ореолом вокруг головы, и дрожат длинные чёрные ресницы.

Ощущение полной свободы и неподвластности, ощущение своего торжества, но и тревога на грани сознания – что это? Ощущение соприкосновения его пылающей кожи со своей чешуей – это не наваждение, это память тела. И если сосредоточиться – хорошенько сосредоточиться и нырнуть в омут давних воспоминаний, то память принесет и голос Фобоса: ругательства сквозь зубы, невольные стоны – в первый раз, и крики, которые он уже позволял себе позднее. Это случалось не единожды?.. Это – было?!

«Как я мог забыть о таком? – Седрик распахнул глаза. – Как я мог?! Да, во время битвы за Кондракар такого не случалось, но до этого!.. Он ведь позволял мне, нечасто – но позволял! Говорил, что любит обе мои ипостаси… Говорил, что любит… Как я мог об этом забыть?! Год в змеиной форме – и разум стал слаб, как у животного, а память оскудела, так что ли?! Получается, так… Я не вижу других объяснений. Ох, пропасть! Мой бедный князь, я предал вас даже сильнее, чем думал… если такое возможно. Я помню, как терзался недозволенными, неосуществимыми, как мне казалось, желаниями, я помню, как злился на вас перед тем броском, перед тем нападением… Но вы были ни в чём не виноваты. Напротив, вы давали мне больше, чем я заслуживал… и только ущербная память виновата в том, что я забыл самое драгоценное!.. Фобос… Мой принц, мой князь… Мой… Никогда уже не будет моим, и в этом виноват только я сам!»

Оборотень больше не смог заснуть в эту ночь – слишком восхитительны были пробудившиеся воспоминания, слишком мучительно понимание того, что они – лишь призраки прошлого, которое невозможно вернуть.

* * *

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Айоланзэ в полудреме без малейшего смущения просматривала интимные воспоминания Фобоса.

Пара доминантов вместе – это ей нравилось. Возможно, виной тому была её демоническая кровь, но пары без равенства, обретаемого лишь в постоянной борьбе за лидерство и вечной смене позиций в межличностных отношениях и в постели казались ей пресными. Конечно, таких было большинство. Однополые пары, осознанно или нет, копировали разнополые, где, как правило, один любил, а второй позволял любить себя, один повелевал, а другой подчинялся. И когда один из пары ломался и уступал, то, что могло стать любовью, оборачивалось сексуальным и бытовым рабством.

Стремление к доминированию в социальной ли жизни или половой было лишь в душе существа и определялось его воспитанием, жизненным опытом, выработанным стилем поведения и целями, которые он ставил перед собой. Порой ещё, душевными или физическими травмами, но это было не главное… Живому существу свойственно не только на протяжении жизни меняться, но и в разные моменты своего существования желать разного. Тифлинг, не понаслышке знающая обитателей Баатора и Бездны, всегда посмеивалась над представлениями людей о том, что всех существ можно раз и навсегда разделить на тех, кто любит причинять боль, и тех, кто любит ее испытывать. И баатизу, и танар’ри наслаждались болью в любых её проявлениях, независимо причиняемой или принимаемой, но они всё-таки были существами намного более духовными – более склонными к самопознанию и дольше развивавшими свою душевную организацию, чем жители материальных миров, из которых редко кто задумывался о том, почему он испытывает определенного рода эмоции. Демоны и дьяволы, как и жители Верхних Планов, знали, что доминирование в любви – лишь фикция, не имеющая смыла там, где есть свобода и искреннее чувство, однако приобретающая значение там, где секс оценивается в монетах и дорогих подарках, где становится он способом доказательства власти и средством самоутверждения – а именно так и бывало чаще всего.

У Энио и его змея всё было не так, и это восхищало хаотичную часть натуры тифлинга.

* * *

…Внешность Седрика в человеческой форме всегда плохо сочеталась с его же внешним видом в змеиной. Сложно было представить, что этот скромный и всегда тактичный в поведении, тонкий, гибкий золотоволосой молодой человек чуть выше среднего роста с узким лицом и фиолетовыми глазами может превращаться в громадное хвостатое зелёное чудовище, скуластое, зубастое и когтистое, которое, будь даже на то желание, не повернулся бы язык назвать красивым.

Зато красивой была его чешуя. Она так блестела на солнце, такие завораживающие блики пускала от единственного лучика бледной луны…

Фобос проснулся от болезненного напряжения в паху и некоторое время лежал, разглядывая трещинки на потолке.

Угли в очаге едва тлели, из-за закрытых ставней в комнате было почти совсем темно, но Фобосу, никогда не любившему яркое освещение, хватало света. Айо дышала ровно и, похоже, спала. Можно было удовлетворить свое тело.

…По окончании процесса, сходив за ширму, улегшись, повернувшись на левый бок и пытаясь снова задремать, Фобос чувствовал странное сосущее чувство недовольства собой, хотя запросы тела и были удовлетворены. Думать о Седрике, видеть Седрика во сне – это было тяжело, неприятно. Это вызывало тоску.

«Забудь его, - приказал себе принц и в очередной раз напомнил: - Он – предал тебя, он не заслуживает твоего внимания.»

Но забыть не удавалось, и из медленно наползающей дрёмы опять выступало лицо золотоволосого оборотня, его обнаженное тело, раскинувшееся на смятых шелковых простынях, полураскрытые губы, туманный фиолетовый взор, блуждающий дезориентировано, но молящий не останавливаться, продолжать…

 

Глава 8. Чёрные розы для шипастой лозы

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Мелькали дни, складываясь в недели, сменялись месяцы, проходили годы.

«Да, уже годы! – однажды прогуливаясь по Нижнему Району [78], осознал Фобос. – Здесь время несётся столь стремительно, а каждые сутки столь насыщены событиями, что часто просто не успеваешь обращать внимание на календарь.»

Некогда испуганный, бессильный и ничего не понимающий вокруг пришелец из чужой Вселенной теперь мог позволить себе гулять по улицам Города Дверей в одиночестве, уверенный, что с рядовыми опасностями он способен справиться. В Улье уличные банды уже давно не заступали ему дорогу, а в верхних кварталах он сам не стал бы конфликтовать с теми, кто был неизвестной переменной или мог представлять для него опасность.

Мужчина и сам не заметил, как изжил в себе страх перед собственным именем [79]. Возможно, потому что здесь он носил иное?.. Нет, дело было не только в этом. «Энио» или «Фобос» - разница была лишь в оттенке смысла, в силе накала наименованного чувства, но не в его сути. Сама суть эта прежде смущала его, но теперь он понял, что она не была клеймом судьбы. Она даже не являлась свойством его характера. Есть трусость, и есть осторожность, и это две разные вещи. Жизнь в Городе Дверей избавила принца Меридиана от потаённых сомнений в самом себе, порождённых еще в детстве мучительным поиском ответа, за что, почему он был так назван родителями. Ответа он до сих пор не нашёл, зато понял, что этот ответ ему больше не нужен. Имя не приговаривало его к жизни в страхе, не принуждало его быть трусом. Скорее уж, наоборот, сообщало ему часть ауры древнего земного божества, и этим можно было гордиться. Если же говорить о собственном душевном складе, то теперь Фобос точно знал, что он не трус, даже наоборот – чрезмерно склонен к риску, за что его не раз ругала названная сестра, учившая искусству выживания, а, значит, и осторожности.

Сидя на парапете ограды резиденции Боготов [80], любуясь туманом, сгущающимся вдалеке над Осадной башней, и вечереющим небом с первыми искорками фонарей на обратной стороне вогнутого колеса Сигила, пепельноволосый маг оглянулся на того себя, каким был два года назад, и понял, как далеко он ушёл от рафинированного принца, почти не покидавшего своего дворца, желавшего видеть вокруг себя лишь красоту и решавшего все жизненные проблемы чужими руками. Если бы он мог сейчас вернуться назад, что бы он стал делать в мире, который и помнился-то ему лишь смутным сном? Убил бы Стражниц и Элион? Арканой это сделать было не сложно. «Меч Морденкайнена» [81], призыв невидимого охотника, защиты на себя и «Вопль банши» [82]. Или личёвская тактика, беспроигрышная почти всегда за редкими исключениями, не имеющими отношения к рассматриваемой гипотетической ситуации: «Защита от зла» на себя, «Врата» [83] и «Метеоритный дождь». Ну, вот, он победил. И что потом? Править застывшим в косности на века Меридианом, где его ненавидят все поголовно и учат этому детей с пелёнок? Захватить Кондракар? А хватит ли у него на это могущества в одиночку?.. Между названными братом и сестрой данный вопрос никогда не обсуждался, но было ясно и без того, что если Фобос решит вернуться в свою Вселенную и найдёт для этого способ, Айо с ним не пойдёт. А союзников там у него нет, и, наверное, уже не будет: после предательства Седрика он не рискнёт больше никому довериться. Довольно и того, что судьба подарила ему Айоланзэ – дважды так даже по теории вероятностей повезти не может. Но предположим, он как-то захватил Кондракар, и дальше что? Сидеть в одиночестве в «центре бесконечности, чистоты и тишины» до самой смерти? Какая в этом радость? Власть приносит удовлетворение только тогда, когда есть, кем управлять. Да и саму победу всегда приятнее с кем-то разделить – услышать восторги и поздравления, а не нахваливать мысленно самого себя. Последнее быстро надоедает…

Так или иначе, но все подобные размышления невольно сводились к Седрику.

Фобос досадливо хлопнул ладонью по парапету и спрыгнул на мостовую. Пора было возвращаться домой. Айо взяла вчера какой-то заказ у Анархистов [84], хотя обычно старалась не иметь с ними дела, сообщила ему об этом с утра, но не рассказала подробности. Пора было их узнать и заняться делом.

* * *

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

- Ты ведь понимаешь, что если будешь артачиться, нам придётся применить к тебе… более эффективные меры воздействия? – с нажимом произнес Калеб.

Оборотень где-то с пару секунд напряженно смотрел на человека чуть расширенными фиолетовыми глазами, а потом вдруг неожиданно засмеялся. Он хохотал, как безумный, откидывая голову назад, захлебываясь издаваемыми звуками пополам со слюной, периодически икая.

Это продолжалось довольно долго, и только увесистая оплеуха смогла привести Седрика в чувство.

- Совсем с катушек съехал?! – вопросил первый советник королевы; Калеб не до конца понимал, что значит это услышанное им на Земле выражение, но оно ему нравилось и сейчас, кажется, он применил его к месту.

Теперь оборотень уставился на него немигающим взглядом. Ответил после затянувшейся паузы:

- Меня просто забавляет ваше понятие добра, светлые вы герои, защитники порядка и справедливости! – в обращении звучала откровенная издёвка. – Вы называете князя Фобоса злом, но, сколько лет я его знаю, он никогда никого не пытал сам и от своих слуг этого не требовал [85].

Калеб смешался только на мгновение, но тут же нашел контраргумент:

- Просто он чистоплюй, вот и все! Доброты и порядочности в нём от этого не прибавилось!

Золотоволосый юноша ещё несколько мгновений пристально смотрел бывшему повстанцу в глаза, затем, видимо, поняв, что если совесть у кареглазого мальчишки и есть, то не врагу до неё достучаться, устало отвёл взгляд.

- Лиц-с-симеры, - прошептал он почти по-змеиному. – Делайте, что хотите. Никакого другого ответа вы от меня не добьётесь. Я ничего не видел.

* * *

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Фобос подтолкнул носком сапога труп глабрезу и с усилием перевернул его на спину. Оглядел окружающие следы побоища.

- Теперь мы достаточно сильны, чтобы позволить себе дом в Районе Клерков [86] или хотя бы Гильдий [87]?

- Любишь комфорт, чистоту и порядок? – поддела Айо.

- Оказывается, люблю, - кивнул пепельноволосый мужчина. – Раньше я их не ценил, принимал как должное. Оказывается, потеряв кучу маленьких привычных мелочей, можно начать их любить.

Тифлинг вздохнула и принялась за обыск трупов, хотя у выходцев с Нижних Планов редко бывали при себе какие-либо материальные ценности.

- Конечно, каждый из нас может дать фору многим представителям своей профессии, - заговорила она между делом, и уже по её тону Фобос понял, что услышит очередной отказ, - но один на один никто с нами разбираться не станет, а полноценно укомплектованная команда сметёт нас на раз-два. Без жреца ещё туда-сюда можно обойтись, но вот без прикрытия воина пара маг и вор немногого стоит. Чтобы продвигаться дальше, нам нужен рубильник – либо защитник, либо атакующий, которой сможет отвлекать на себя внимание. В идеале, конечно, подошел бы дворф, но, увы, в Сигил их крайне редко заносит. Дуэргары [88] еще порой захаживают, но эти, в основном, не воины, а торговцы и воры. Так что… извини, Энио, пока мы ещё не готовы.

- Иногда мне кажется, что твоя осторожность превосходит все мыслимые пределы, - протянул маг, присоединяясь к не особо-то приятной работе.

- Потому ещё и жива! - огрызнулась женщина, но тут же смягчила тон: - Еще хотя бы полгодика давай подождем, Энио, и попытаемся найти в нашу команду третьего… Хотя это и будет не просто.

Фобос спорить не стал, потому что знал, что если названная сестра сторожится [89], спорить с ней бесполезно: если у Айоланзэ есть хоть малейшие сомнения в безопасности предприятия, она упрётся и не даст осуществить его, хоть уговаривай её с вечера и до утра.

…Как только двое вывернули на короткую узкую улочку Улья, на которой стоял их дом, тифлинг расширила глаза, округлила рот и сломя голову бросилась бежать к тупику. Фобос поспешил за ней, ускорив шаг, но пока не понимая, что женщину так встревожило. Вскоре неожиданную картину разглядел и он.

Знакомое кособокое каменное здание уже потеряло перпендикулярную городской ограде стену. Возле провала парил Дабус [90], занятый своей обычной работой, то есть улучшением Города Дверей, а создание нового редко когда обходится без разрушения старого, как известно. Похоже, скоро тупик перестанет быть таковым: улицу продолжат и выпрямят.

Забыв привычную осторожность, Айоланзэ носилась вокруг слуги Госпожи Боли кругами, размахивала руками, ругалась во весь голос на всю улицу так, что и бывалые развратники бы покраснели, услышав её речевые изыски.

Равнодушный к окружающему Дабус неведомым образом проделал в каменной кладке полуметровой каменной стены сквозную дыру и вернул свое внимание хибаре, служившей двоим приключенцам домом.

- Это ли не знак судьбы? – усмехнулся с интересом рассматривающий необычно себя ведущую женщину Фобос.

Тифлинг остановилась и посмотрела на него, насупившись и сложив на груди руки.

- Радуешься? – сердито спросила она.

- Ага! - уже откровенно рассмеялся маг. – В нашем новом доме обязательно должен быть бассейн. И внутренний двор.

- Ты, я смотрю, уже на Район Госпожи замахнулся? – сварливо вопросила Айо. – Обойдёшься бассейном! Он снаружи не виден.

- Мале-е-енький, - протянул Фобос, используя на тифлинге её собственные, некогда преподанные ему приёмы и придав своему лицу печально-расстроенное выражении обиженного ребёнка.

Женщина скрежетнула зубами.

- Ну… если найдёшь такой, то с судьбой спорить не буду!

Дабус воспарил под крышу и застучал молоточком, осуществляя какие-то невидимые с земли манипуляции.

- Быстрей! – опомнилась Айоланзэ. – Надо всё ценное наружу вытащить, пока дом не рухнул!

- Или иным образом не исчез, - согласился Фобос, вслед за Айо устремляясь к пролому.

* * *

Подходящий дом Фобос нашел, хотя и с большим трудом.

Находился двухэтажный особнячок, сложенный из серого кирпича, на границе Района Госпожи, и хотя не принадлежал к нему, походил больше на жилища аристократов, чем клерков или, тем более, мастеровых. От калитки в копьевидной ограде вела к невысокому крыльцу выложенная дымчато-чёрным камнем дорожка. Окна были не только застеклены, но и на первом этаже забраны ажурными коваными решетками, на втором – толстыми деревянными, окованными железом ставнями. Небольшая площадка вокруг дома имела две мраморных скамейки по торцевым сторонам, маленький фонтан слева от дорожки и небольшую круглую беседку в архитектурном стиле Целестии [91] справа.

Дополнительным преимуществом дома являлось то, что прежний его хозяин был не бюрократом или торговцем, а магом школы Прорицаний, перебиравшимся жить в здание гильдии, в которую он недавно вступил. После него оставались великолепно оборудованная лаборатория в подвале, рядом с ванной комнатой и кухней, а также парник за домом, поделённый на секции, в которых магически поддерживался необходимый для тех или иных растений микроклимат. Конечно, имелось здесь и большое помещение, назначенное под библиотеку.

Прихожая, столовая, гостиная, четыре спальни, два кабинета и тренировочный зал. После конуры в Улье особнячок можно было считать дворцом!

- Слишком помпезно, - осудила Айо, рассматривая барельефы горгулий на переднем фасаде, но сдалась, признав все несомненные преимущества места.

Возможно, она не меньше Фобоса устала от не благоустроенности их жизни, а, может быть, просто поддалась восторгу, начинавшему сиять при взгляде на дом в светло-зелёных глазах напарника.

- Жаль, что нет сада, - вздохнул Фобос.

- Никак не можешь смириться с тем, что в Сигиле, кроме шипастой лозы, ничего не растёт? – понимающе улыбнулась тифлинг.

Её память хранила воспоминания названного брата о фантастичных садах, выращенных им в годы правления на Меридиане, и хотя женщина плохо понимала, как можно испытывать привязанность к какой-то растительности, увлечения Фобоса она уважала.

- Возможно, это можно частично исправить, - задумчиво произнёс пепельноволосый маг, подходя к кованой ограде их нового дома, состоявшей из высоких пик с остро заточенными листовидными наконечниками.

У основания ограды, по серому грунту вились чёрные тернии шипастой лозы.

Взмах рукой, и стебли зашевелились, словно живые, оплели стрелы ограды и поползли вверх, разрастаясь буквально на глазах.

Айо негромко присвистнула.

«А ведь это не Аркана! Он подключился к Домену какого-то божества? Или это врождённая способность взаимодействия с растениями?.. Теневые друиды были бы рады заполучить моего Энио в свои ряды! Интересно, он сам-то понимает, как это делает?»

Десять, пятнадцать, двадцать минут – и вот двухэтажный дом на границе кварталов защищён разросшейся шипастой лозой не хуже аристократических особняков Района Госпожи. Фобос роняет поднятую руку вдоль тела, смотрит направо, налево, оглядывая так густо обвитый плющом забор, что даже острия пик потерялись в чёрной листве, и чуть пошатывается.

- Когда-нибудь я научу эту замечательную колючку цвести, - говорит он полушепотом. – Но не сегодня…

Он снова пошатывается, и Айо подхватывает его под локоть, не желая выяснять, устоит ли он на ногах после огромной траты духовных сил или потеряет равновесие.

* * *

…Наслаждением было распустить волосы и осознать, что теперь у него впервые за долгое время нет нужны постоянно носить их убранными, стянутыми в причёску. Наслаждением было вымыть их, как прежде: ныряя в воду, позволяя прядям рассыпаться и невесомыми паутинками расплыться по поверхности, подобно водорослям. Наслаждением было оставить волосы распущенными на время сна. Наслаждением было лечь спать в кровать, на холодные чистые простыни. Наслаждением было есть за столом, в предназначенной для этого комнате, пользуясь ножом и вилкой. Наслаждением было расставлять книги по полкам шкафов специально предназначенного для этого помещения. Наслаждением было занятие любимым делом – магией. Наслаждением была возможность быть самим собой.

Наслаждением стала сама жизнь в величайшем городе Мультивселенной Планов – в Сигиле, меняющемся и неизменном, прекрасном и опасном одновременно – в невозможном Сигиле, что существует на вогнутой внутренней стороне огромного колеса, парящего в воздухе над вершиной Шпиля невообразимой высоты, что поднимается с нахолмий Внешних Земель [92] и является самым сердцем Плана истиной нейтральности.

 

Глава 9. Возвращение

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Фобос отпнул с пути череп только что уничтоженного воина-скелета [93] и взмахом руки послал воздушного элементаля к оставляемому за спиной тёмному проходу. Гробница царя-лича находилась впереди, но следовало подождать Айо, исследовавшую боковой путь.

Маг как раз прикидывал, насколько сложным будет восхождение на вершину подземной пирамиды, и понадобятся ли для этого «кошки», как за поворотом одной из граней обнаружил уходящий внутрь здания тёмный тоннель – вот только при его приближении чёрный провал осветился знакомой любому cкованному [94] светящейся точкой, мгновение спустя развернувшейся порталом – вероятнее всего, изменчивым [95]. Мужчина поспешно сделал шаг назад, не желая быть случайно затянутым неизвестно куда. С безопасного расстояния он изучил врата внимательнее.

Из опыта Фобос знал, что иногда порталы показывают место своего назначения, чаще – нет. От чего это зависит, никому не было известно, да, в общем-то, никого, кроме отдельных увлечённых исследователей, это особо-то и не интересовало.

Данные врата показывали место, куда вели – и это место принц не мог не узнать. Дыхание спёрло в горле. Тронный зал королевского замка Меридиана, оформленный в непривычных бело-золотых цветах – его бывший тронный зал. Ныне – тронный зал Элион.

Фобос застыл, словно в ступоре, не зная, что ему делать. За прошедшие два с половиной года, он смирился с тем, что никогда не вернётся на родину. И вот теперь, когда он и не ждал уже, дверь назад открылась для него.

Что делать? Шагать в портал? Бежать прочь, забыв о находке?

Фобос и хотел, и не хотел возвращаться. Там был отвергший его мир, множество врагов и ни одного друга. Здесь – налаженный быт, названная сестра, растущие магические силы. Так зачем было возвращаться? Стоило ли это делать? Там его ждали всеобщая ненависть и либо короткая жизнь в попытке снова захватить трон, либо медленное угасание в магических застенках. В возможность своей победы, если быть полностью честным перед самим собой, он не верил. В одиночку против даже не целого мира, а целой Вселенной? Это курьёз. Это повод для смеха, но никак не жизненный путь, по которому стоит идти. Нет, возвращаться не стоило. Разум понимал это абсолютно четко, но сердце не слушало его доводов и рвалось, и тянуло к воронке портала.

Он сделал вынужденный шаг вперед. Еще один. И ещё…

Его дернули назад с такой силой, что он не удержался на ногах и свалился на земляной пол чуть ли не в обнимку с нападавшим, переплетясь конечностями.

Конечно же, это была Айоланзэ.

Как только они прекратили куча-малу и отцепились друг о друга, женщина заорала в полный голос:

- Пустоголовый берк! Я сколько раз тебе говорила не подходить близко к изменчивым порталам?! А если б я не успела, и он засосал тебя внутрь?! Что если там Серые Пустоши [96] или, вообще, Негативный План [97]? Ты головой когда-нибудь думать будешь, мальчишка?!

Тифлинг очень редко напоминала ему об их разнице в возрасте, и то, что она сделала это сейчас, указывало на то, насколько сильно она за него испугалась.

- Там не Серые Пустоши и не Негатив. Там, - Фобос, сам не зная зачем, показал рукой на воронку портала, - Меридиан.

Подвижные черты лица тифлинга были способны менять свое выражение, казалось, в доли секунды. Вот только что она злилась, и уже глаза у неё огромные и печальные, а пухлые губы кривит болезненная тоска.

- Хочешь вернуться туда?

Фобос отрицательно покачал головой и добавил к ответу слова:

- Но возвращаюсь.

Она не стала его отговаривать, не стала упрашивать остаться. Одно лишь рискнула предложить:

- Может быть, сходим домой, соберём тебе вещи? Ведь на той стороне, насколько я понимаю, тебя не ждёт радушный приём. Может, хотя бы дождёшься ночи?

- Нет, Айо. Ты же сама знаешь, что изменчивый портал может закрыться в любую секунду.

Она ничего не ответила, только подтянула к животу ноги, обняла себя за колени и уткнулась в них лицом.

Он легонько встряхнул её за плечи, но поскольку она не реагировала, встал на ноги сам, поднял на ноги её, обнял, постоял так пару минут, прощаясь навсегда со ставшим привычным семейным уютом. Разомкнул руки и отступил назад.

- Спасибо тебе за всё, Айоланзэ. Я… буду помнить.

Он не знал, что сказать еще, поэтому отвернулся от неё и пошел к порталу.

- Энио! – окликнул его слабый голос сзади. – Фобос!.. Братец!

В двух шагах от врат он обернулся, еще раз взглянул на нее, растрёпанную, чумазую, с паутиной в волосах и повлажневшими глазами. Постарался запечатлеть этот образ в своей памяти крепко накрепко.

- Прощай, сестра, - произнес еле слышно, и чтобы не подвергать свою решимость новым испытаниям, не стал больше медлить ни секунды, позволив себе спиной упасть в воронку портала.

* * *

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

- Седрик! – в который раз за сегодняшний день воззвала королева Элион. – Признай, что ты раскаиваешься в своих делах, расскажи нам, как сбежал Фобос, и я прощу тебя!

Коленопреклоненный юноша отрешённо смотрел в одну точку на полу перед собой. Справа и слева от него двое гвардейцев пребывали в готовности, на случай если бы он вздумал что-нибудь учинить. Речь не шла о трансформации тела, ведь руки оборотня сковывали особые кандалы, запечатывавшие магию, но попробуй он даже просто подняться на ноги, его бы пригнули в прежнюю позу.

«В прошлый раз она сказала «помилую», - почти безучастно отметил золотоволосый юноша. – Сейчас начнут полоскать мне мозги по… какому уже кругу?.. А вот на этом самом месте при князе в мозаике пола была маленькая трещинка, еле заметная, потому что казалась еще одним завитком лозы узорчатого пола. Я часто смотрел на нее, когда князь отчитывал меня за провинности… Символично, наверное, что и сейчас меня поставили на колени именно здесь.»

- Седрик, ты меня слушаешь? – повысила голос беловолосая малышка, до нельзя неуместно смотревшаяся на высоком троне.

Рука гвардейца, стоявшего справа, тяжело опустилась на плечо оборотня, встряхнула его. Тот был вынуждён поднять голову и встретиться глазами с королевой.

- Я ничего не видел, - ответил он в тысячный, наверное, раз. – И раскаиваюсь я лишь в том, что предал своего князя.

Элион раздраженно фыркнула и пару раз покачала ногами, не достававшими до верхней ступеньки трона. Это выглядело настолько нелепо, что Седрик позволил намёку на улыбку исказить свои губы. Особенно смешны были большие банты из золотистой парчи на носках изящных светло-розовых туфелек – и выставленные на всеобщее обозрение девчоночьи коленки.

Одна из створок главных дверей тронного зала чуть скрипнула, приотворяясь, и в образовавшуюся щель проскользнул первый советник королевы. Тут же направился к своей госпоже бегом, чуть ли не вприпрыжку. Не дойдя до трона, он отвесил полупоклон и радостно сообщил:

- Псионик, присланный Мудрейшим из Кондракара, прибыл, ваше величество!

«А разве об этом должен докладывать не церемониймейстер? – спросил сам себя опальный лорд. – Плебеи во власти! Какое убожество… Не удивительно, что девчонка, сидя на троне, одета в коротенькую юбочку и дрыгает ножками.»

- Скорее веди его сюда, - приказала Элион, и Калеб безо всяких церемоний умчался туда, откуда пришёл.

Седрика подняли на ноги, развернули спиной к королеве, вывели в центр зала, поставили спиной к окнам – видимо, для того чтобы он был лучше виден прихлебателям Света Меридиана, выстроившимся вдоль противоположной стены, – и снова поставили на колени.

На то, что проделывают с ним, змееоборотень практически никак не реагировал. Он укреплял защиту своего сознания. Не знал, поможет ли это, но старательно укреплял. Когда-то ему попадалась в руки книга, в которой было описано несколько практических способов защиты сознания от вторжения магов-псиоников. Наиболее эффективным там был назван способ экранирования при помощи сознательного проигрывания в памяти значимых положительных или отрицательных воспоминаний. Именно этот способ Седрик сейчас и готовился использовать.

К сожалению, самым негативным воспоминанием юноши являлось его собственное предательство князя Фобоса на Кондракаре, использовать которое было никак нельзя, потому что оно входило в конфликт с тем сокровенным, что оборотень хотел защитить в своей памяти. Он понимал, что если его душа будет раздроблена когнитивным диссонансом, сломать его защиту псионику не составит труда. Свою решимость следовало подпитывать защитой, а не разъедать. Седрику пришлось выбрать те яркие положительные воспоминания, концентрация на которых позволяла затопить весь сознательный разум без остатка образами былого, загнав в подсознание память о том, что произошло менее трех месяцев назад в магическом узилище Меридиана.

Занятый подготовкой Седрик не заметил, как в зал вернулся Калеб с пухленьким низеньким старичком в белой рясе, не заметил даже, как последний подошел и остановился пред ним, – вздрогнул только, когда тот приложил ему к центру лба раскрытую ладонь – и отмёл внешнее, нырнул как можно глубже в призрачные образы потерянного счастья.

В тронном зале повисла давящая тишина. Все, начиная с королевы и Стражниц и заканчивая самым безвестным из приближенных ныне к трону бывших повстанцев напряженно следили за происходящим.

Впрочем, они довольно быстро поняли, что если и наличествует какое-то действие в невидимых сферах бытия, то внешне не происходит совершенно ничего интересного .

Золотоволосый юноша сидел теперь на пятках, чуть откинувшись назад корпусом, подняв лицо к потолку. Его глаза истомно щурились, а по губам змеилась полная довольства улыбка. Псионик стоял рядом, напряженный, положив правую ладонь на лоб читаемого, и хмурился, чем-то недовольный. Наконец, он убрал руку, отступил от пленника, и встряхнул кистью так, словно хотел сбросить с неё прилипшую грязь.

- Объект не пригоден для считывания, - сообщил старик сварливо. – Весь его разум заполнен исключительно садомистскими утехами между ним самим и другим блондином – беловолосым и зеленоглазым, внешне похожим… - он бросил взгляд на Элион, - на ваше величество. Красивый молодой мужчина с такой… франтоватой бородкой, описать которую подробнее я затрудняюсь. Но… я думаю, вы знаете, о ком идёи речь.

- Фобос, - кивнул Дрейк из первого ряда придворной толпы.

- Похоже, слухи о том, что узурпатор спал со своим гигантским змейсом, оказались правдивыми, - хмыкнул Калеб.

Элион округлила глаза, с новым для себя чувством оглядывая Седрика, и постепенно на личике её появлялось выражение отвращения.

Стражницы-феи шушукались и хихикали.

- А до нужного нам воспоминания вы что, не можете добраться? – обратился Калеб к старику.

- Не могу, - развел руками псионик. – Пока этот ваш преступник держит такой щит разума, всё его сознание занято только мыслями о греховном соитии и до его подсознания, куда он, скорее всего, спрятал искомое, мне не добраться.

- И долго он может держать такой щит? – забеспокоился стоявший недалеко от Дрейка Ватек.

- Такой, - голосом выделил слово старик, - щит он может держать очень долго. Практически, при желании и наличии тренированных навыков обращения с магическими потоками, до своей смерти. Ему там хорошо… Он в своем собственном раю, если хотите, и не имеет потребности возвращаться.

Мэтт, маячивший недалеко от Стражниц Кондракара, тронул свою порхающую подружку за щиколотку, и когда та спустилась к нему, что-то быстро зашептал ей на ухо.

- Да! – радостно вскрикнула через пару минут Вилл и выбросила в знак подтверждения своих эмоций руку со сжатым кулаком в воздух над собой. – Ты молодец, Мэтт! – и в свою очередь обратилась к псионику: - Этот щит ведь наверняка можно сломать, правда?

Старик, раздумчиво глядя на девушку, повёл пару раз головой из стороны в сторону, потом неохотно кивнул.

- Так ломайте его! – азартно выкрикнула главная Стражница.

- Да, сломайте его, и достаньте то, что нам нужно, - вмешалась королева, о которой все на несколько минут позабыли. – Я приказываю!

Псионик снова помялся и, заглянув в ясные глаза беловолосой девочки, ответил после короткого колебания:

- Понимаете ли, ваше величество, слом щитов сознания, в особенности таких крепких и личностных, как держит этот молодой человек, считается действием крайне негуманным, поскольку может не только причинить сильную боль, но и довести до сумасшествия и даже убить… Вы готовы к этому?

- Да, - решительно кивнула Элион. – Мой подлый брат строит свои чёрные козни, пока мы тут пребываем в неведении!

Девочка бросила взгляд на своего первого советника, требуя одобрения и поддержки, и тот скрытно показал ей в ответ большой палец, взяв себе на заметку, что Элион нужно будет позднее отдельно похвалить за патетическую, истинно королевскую формулировку.

- Что ж, - вздохнул псионик и шагнул обратно к находившемуся в прежней позе оборотню.

Заняв знакомую диспозицию, он опустил ладонь Седрику на лоб, и уже полминуты спустя лицо золотоволосого юноши исказилось чудовищной мукой, он попытался рвануться назад, затем встать. Заскрипели звенья цепи под натягом рук, которые он пытался развести в стороны. Из прокушенной нижней губы потекла кровь.

Гвардейцы быстро зафиксировали корпус и голову оборотня, удерживая его за плечи и шею. Седрик не мог больше сопротивляться, и малолетняя королева почувствовала смутное неудобство, увидев как из уголков его глаз, по скулам, потекли бессильные слёзы.

Пару минут спустя псионик закончил своё дело и повернулся к королеве.

- Я нашел искомое, ваше величество, - сообщил он. – Но боюсь, что вы будете разочарованы. Информация, которую этот преступник так самоотверженно пытался защитить, мизерна и малоценна. Он всего лишь видел, как внутри камеры, за которой он наблюдал, прямо на месте решетки, открылся портал, в который находившийся в камере заключённый и был затянут.

- И все-е-ё? – первой прервала тишину, выразив общее разочарование, Корнелия.

- Может, портал бы какой-то необычный? – понадеялась Хай Лин.

- Да, - поддержала подругу Тарани. – Как он выглядел? Какие у него были характеристики? Это можно проанализировать!

- И устроить Фобосу холодный душ без предупреждения! – радостно заключила Ирма.

- Рассказывайте подробности. Описывайте портал, - велел Калеб псионику.

- Да что описывать-то? – пожал старик плечами. – Я не настолько разбираюсь в пространственных вратах, чтобы…

Он замолчал, потому что в этот момент во всех окнах разом мелко задрожали витражи, и все присутствующие невольно перевели на них взгляды.

Звук прекратился, едва начавшись, но вслед за ним между двух центральных колонн, закрывая собой одно из окон, разверзлась воронка большого, идеально круглого, сине-голубого портала.

Придворные загомонили, но их голоса легко перекрыл выкрик псионика:

- Вот такой там был портал, именно такой!

Гомон стал ещё громче. Бывшие повстанцы обнажили мечи. Элион стиснула кулачки и подпрыгнула от нетерпения на своём троне, пользуясь тем, что никто на неё не смотрит. Старик-псионик попятился назад за чужие спины. Седрик приподнялся от пола на дрожащих руках и мутным взглядом уставился на кошмарное наваждение, беззвучно шепча: «Нет, нет!.. Только не сюда, только не сейчас, мой князь!»

В следующий момент воронка портала выплюнула из себя наружу темную фигуру, летящую к полу на большой скорости, но, неизвестно как сумевшую в последний миг перегруппироваться и приземлиться на четвереньки. В следующую секунду фигура выпрямилась и встала в полный рост.

Все голоса смолкли. Тишина упала на зал.

Королева, гвардейцы, Стражницы, посланник Кондракара, пленник и придворные в молчании разглядывали незнакомца.

Мужчина. Очень высокий, мускулистый и всё же худой – косточки ключиц отчётливо видны в широкой горловине чёрной, затканной фиолетовой нитью туники с полуторными свободными рукавами, перехваченной на предплечьях коваными наручами, инкрустированными мелкой россыпью аметистов и покрытыми густой вязью странных, гипнотически завораживающих символов, а у бедёр – кожаным поясом со множеством мелких сумочек непонятного назначения. Под туникой – чёрные же брюки из той же материи, что и туника, заправленные в высокие сношенные сапоги. Овальное лицо в обрамлении висящих спереди пепельно-белых прядок, выпавших из скрепленной множеством заколок сложной прически, никак не соответствующей пропылённому, потрепанному виду одежды пришельца. Жёстко сжатые губы. Светло-зелёные глаза, почему-то вызывающие в сознании ассоциацию с плесенью на металле. Ромбовидный кулон со столь же непонятными символами, как и оплечья – на короткой цепочке светлого металла; пара перстней на разных руках. И татуировки [98]: две отчётливо видимые на внешней стороне запястий и одна под впадиной между ключицами, частично скрытая тканью туники.

Седрик первым узнал – и взглядом, и сердцем, но не издал ни звука, только закусил и без того уже кровоточащие губы.

Элион узнала второй – по глазам, ведь в них когда-то она неоднократно заглядывала, пытаясь понять настроения брата.

- Фобос! – вскрикнула королева.

Шокированные взгляды всего зала обратились к ней, но уже в следующую секунду Калеб ринулся вперед, занося меч, а Стражницы Кондракара ударили всеми пятью стихиями.

… Фобос предполагал, что возвращение в родной мир окажется не радостным, но не думал, что у него не будет и двух минут, перед тем как начать бой. Магическая энергия начала наполнять так долго пустовавшие резервуары его души, стоило ступить в пространство мира, давшего ему жизнь – надо только немного подождать, и сила наполнит его.

От меча он уклонился, толком его не заметив, от ударов стихий ушел тремя перекатами – хоть Айо всегда и говорила, что совсем не хочет толкать его на путь мультиклассированной профессии, акробатике в тренировках без магии она всегда придавала чрезмерное значение. Сложил символ отвлечения пальцами, вознамерившись уже запустить защитный «Курок» [99] перед началом атаки, когда понял, что не чувствует присутствия источника магии.

«Да что же это такое! – взвыл он мысленно. – Пусть нет колдовства, но должно быть хотя бы Искусство! Аркана в моём разуме – полный набор, я потратил сегодня лишь пару заклинаний! Почему?! Почему не действует?..»

От совместного снежного вихря Ирмы и Хай Лин он уклонился с трудом, пребывая в смятении.

«Я был уверен, что Аркана будет со мной, даже если не вернется моя природная сила… иначе я бы не шагнул сюда!»

Огненный смерч Тарани опалил одежду. Он снова уклонился. Почти.

От заряда электричества Вилл спазмом свело мышцы. Уже падая на колени, он почувствовал, как его ноги опутывают взломавшие плиты пола древесные корни Корнелии.

«Неужели всё кончится… так?! - он понял уже, что проиграет, но не хотел в это верить. – Опять тюрьма? Или на этот раз сестрица, наконец, решится казнить меня?»

Зажатый в угол зала, не имеющий больше возможности уклоняться, так и не атаковавший ни разу Фобос вновь был побеждён – это поняли все. Стражницы прекратили атаки и только порхали над головами гвардейцев, внимательно следя за малейшим движением мятежного принца.

- Поставьте его перед мои троном! – высоко, на уровне срыва голоса, выкрикнула Элион с противоположного конца зала.

Калеб кивнул оказавшемуся в ходе короткого боя около него Ватеку:

- Иди, свяжи его.

Бугай, которого принц Меридиана сравнил бы теперь с мелким огром или разъевшимся орком, вперевалку направился к поверженному.

Синекожая туша склонилась над ним…

Внезапно окружавшие принца гвардейцы повернулись к нему спинами, шатнулись ближе к нему всем оцеплением, сосредоточившись на центре зала.

- Прогуляйтесь в Лабиринт, берки! – выкрикнул знакомый голос, добавил слова на языке чароплётства, и магический снаряд Арканы сбил шлем с центрального из солдат оцепления.

Фобос почти физически ощутил, как взметнулась, сомкнулась в центре зала чуждая этой Вселенной Тень, и буквально в следующую секунду увидел, как та же Тень расступилась за спиной синекожего меридианца, а навершие изогнутого адаматитового кинжала чётким ударом в висок вывело Ватека из строя.

Невысокая фигурка, затянутая в чёрную кожу легкого доспеха сейчас лишь наполовину, потому что снятая куртка была обвязана вокруг бедёр, поигрывая двумя раритетными кинжалами, стоившими двум приключенцами, помнится, целого состояния, встала перед Фобосом, загородив его собой и расчетливым взглядом окидывая зал: расстановку, численность, профессиональную принадлежность и предположительную силу противников.

А в разум принца еще недавно, казалось, стёртые из памяти заклинания Арканы вернулись приливной волной, словно напитанные силой Богов и Сил Мультивселенной Планов: Мистры [100] и Шар, трех лун магии Кринна [101] и многих, многих других.

- Что делаем, маленький братец? – спросила Айо – конечно же, на всеобщем языке Макровселенной. – Кто эти существа для тебя? Враги или?..

Тифлинг либо не подобрала определения, либо намеренно не договорила.

Фобос в свою очередь окинул взглядом окружающие лица и испытал странное чувство нереальности происходящего. Ему вдруг вспомнилась одна книжка с Земли, которую когда-то ему довелось прочитать – вроде бы и детская книжка, но пропитанная в своём образном ряде и на подтексте совсем не детскими смыслами. Там девочке стала тесна сказка, в которую она долго увлечённо играла – и все противники её вмиг обратились лилипутами, игрушками, картами – вещами. И вот сейчас Фобос ощущал себя, как героиня той книжки… Алиса, кажется?

Он больше не видел в окружающих врагов – только заигравшихся в героев детей, и взрослых, подыгрывавших им в силу ли желания своего, душевной слабости или умственной ограниченности. Тронный зал замка, большую часть жизни бывшего принцу домом, превратился просто в большую комнату кукольного домика… А в его собственном разуме горели волшебные слова, предназначенные не для игры – для уничтожения существ, мощь которых жители этой Вселенной даже отдалённо не могли себе представить, и перед ним, защищая его, стояла отмеченная Планами, выжившая в Кровавой Войне – та, что убивала также легко, как срезала кошельки у прохожих, когда приоритеты были расставлены. Это было не только столкновение двух трансцендентально и эсхатологически разных Вселенных – это было еще и столкновение детства и взрослости.

Его королевство, его борьба за власть, все попытки доказать свою правоту и свое право вдруг показались низложенному князю невыразимо мелкими и пустыми, как будто бы большую часть своей сознательной жизни он играл в куклы и не замечал этого сам.

«И, в самом деле, что я забыл здесь?» - спросил он себя.

По негласному договору с Айо они обычно не убивали самый молодняк уличных банд в Улье – давали им возможность уйти, если те пускались в бегство. Но здешние дети бежать не собирались.

Стражницы Кондракара изготавливались к атаке, а бывшие повстанцы стояли с обнажённым оружием, готовые поддержать их.

Еще одним беглым взглядом Фобос окинул зал и заметил маленькую пухлую зеленокожую фигурку Бланка. Пришедшее решение не было обдуманным и взвешенным, скорее оно стало случайным наитием.

- Гоблин справа от трона, - сказал он названной сестре на всеобщем, - прячется за столиком с фруктами. У него – артефакт в виде оправленного в металл рога, открывающий местный аналог порталов.

- Поняла, - отозвалась та коротко и, усмехнувшись в лицо решившему атаковать гвардейцу, стоявшему к ней ближе всего, растворилась в тенях.

Фобос быстро поднялся на ноги.

Пойманный взгляд главной Стражницы – и спущенные, наконец-то, «Курки». Как будто предчувствуя события сегодняшнего дня, он вложил в них вчера защиты от стихий, и теперь в считанные секунду укрывается ими. Бесполезны огонь, молнии, земля, вода и воздух, даже в смешении сил, ударяющие в него, но не причиняющие вреда напитанному теми же стихиальными энергиями телу.

Вызванные «Проклятием роя» насекомые набросились на группу Стражниц, лишая их возможности как следует сосредоточиться на своём колдовстве. Дождь «Слез Элизиума» обрушился на самую неповоротливую из пяти – Ирму. Максимизированый «Поцелуй гадюки» устремился к Тарани – если не хватит, добавить можно будет позднее. «Сжатый кулак Бигби» пленил Вилл, а «Крушащий кулак Бигби» прижал к полу превратившегося в Шегана Мэтта. «Малые ракетные шквалы Исаака» ударили в Корнелию и Хан Лин. Они – не драконы, малых на них должно хватить с избытком. Все эти дети не привыкли встречать достойный отпор, не притерпелись испытывать боль, и ранений должно было оказаться достаточно, чтобы вывести их из строя. Решение было уже приняло: он не собирался их убивать – только нейтрализовать, остановив их атаки.

«Где Айо?»

Обшарить глазами зал и найти, как всегда в подобных случаях, лишь результаты её деятельности. Четкие, точечные, но в виде исключения не смертоносные удары тифлинга проредили толпу, оставив за взвихрениями Тени бессознательные или корчащиеся на полу от боли тела. Самой женщины не видно, но судя по следу из её жертв, она уверенно продвигается к цели, хотя и зеленокожий уродец не стоит на месте – с непонятной целью мечется по залу.

«Надо дать ей больше времени…»

В ход идут заклинания, которые Фобос считает малоэффективными и обычно не использует, но на всякий непредвиденный случай по штуке – паре штук имеет в запасе: «Паутина», «Замедление», «Замешательство», «Великое проклятие», «Хаос».

Оставшиеся не задетыми массовыми атаками принца гвардейцы и бывшие повстанцы, теснят его к центру зала.

«Да что она так долго возится?» - со смесью раздражения и беспокойства думает Фобос, укрываясь «Защитой от обычного оружия».

Портала в Сигил нет на месте его появления – у окна, между колонн; впрочем, принц на него особо и не рассчитывал. Удивительно уже то, что изменчивый портал не закрылся сразу после его прохода, а пропустил ещё несколько минут спустя и Айоланзэ.

Массовые чары «Эмоция: Безнадёжность» не удаётся закончить – концентрация сбита – меч Калеба оказывается не простым, а зачарованным оружием и рассекает левое предплечье до кости.

- Мой князь, - слышит маг снизу знакомый голос, - освободите меня! Я помогу… я готов сражаться за вас, как прежде!

Фобос скашивает глаза и взглядом натыкается на Седрика, стоящего на коленях и протягивающего к нему скованные магическими браслетами руки.

Своего бывшего наперсника, предательство которого не смог забыть больше чем за два года, принц заметил сразу, едва вернувшись сюда, но почти забыл о нём, не позволяя лишним мыслям отвлекать себя в опасной ситуации и не замечая, что отступает под атаками ближнего боя все ближе к оборотню.

- С чего бы мне верить предателю? – теперь всё-таки на мгновение отвлекшись от боя, прошипел Фобос.

Безнадёжная тоска плеснула в ответ из фиолетовых глаз, и юноша понуро уронил на колени руки.

- Простите... князь, - услышал Фобос, уже не глядя на оборотня, а встречая атаку Дрейка «Удержанием персоны».

Свет Меридиана замешкавшейся, но, наконец, вступившей в бой Элион, ослепляет пепельноволосого мужчину, что, впрочем, не мешает ему в ответ накрыть куполом «Тьмы» весь тронный зал.

Всё. Более-менее безобидные или контролируемые по силе урона заклинания кончились, пора либо переходить к смертоубийственным, либо бежать.

Фобос вызвал последовательно алый и синий круги пламени, чтобы обезопасить себя от хаотичного размахивания мечами в темноте – чтобы дать себе время на передышку и принятие решения, и сам не заметил, что расширенное от стандартного магическое ограждение заключило внутри себя и предателя-оборотня.

Лёгкое колебание воздуха рядом.

- Нашла, - тихо сообщает тифлинг. - Очень увёртливый поганец!

Она без труда нащупывает ладонь Фобоса в темноте и вкладывает в неё Зуб Тонга.

Не раздумывая, одним быстрым движением тот прорезает Складку в пространстве и вступает в нее без лишних слов, зная, что названной сестре не нужны специальные инструкции. Вот только уже оказавшись по ту сторону разрыва, бросив быстрый взгляд вокруг, узнав место и обернувшись к Складке, чтобы залатать её, принц понимает, что поговорить перед переходом, возможно, всё-таки стоило, потому что, держа за цепочку магических кандалов, Айо вытаскивает вслед за собой Седрика, по живости движений которого можно заключить, что тот вполне добровольно покидает тронный зал Меридиана.

- Ты кое-что чуть не забыл на той стороне, братец, - невинно улыбается женщина.

Фобос отвечает ей сердитым взглядом и поспешно заделывает прореху в реальности.

* * *

Полупустое внутреннее помещение бревенчатого дома. Пять лавок: три – вдоль стены с окном и две – возле дощатого стола, стоящего в дальнем от входа углу, за камином. Лестница к люку, ведущему на чердак. Ряд навесных шкафчиков над столом, а вдоль стены у двери – открытые полки, заставленные разнообразными вещами, среди которых выделяется охотничье снаряжение. Пыль и паутина на мебели и по углам. Снаружи, за длинным и узким, не прикрытым ни ставнями, ни шторами окном царит ночь.

- Ну, и где мы? – нарушает тишину Айоланзэ.

- Королевский охотничий домик в восточных лесах, - отзывается Фобос, вот уже пару минут не сводящий немигающего взгляда Седрика, который кусает губы и прячет глаза. – Полагаю, что после смерти моего отца им никто уже много лет не пользовался…

- Ясно, - кивает женщина, с привычной стремительностью обследуя бытовые инструменты на полках у двери и утварь в шкафах возле очага. – Огонь, тогда разожги, что ли… А я пойду поищу воды. Надо промыть твою рану.

Только напоминание заставляет Фобоса вспомнить о ранении, и возвращается боль, от которой он абстрагировался. Мужчина болезненно морщится.

Айо, прихватив деревянную бадью, исчезает за дверью.

Принц возвращает тяжёлый взгляд на оборотня.

- Седрик, - даже выговаривать это имя ему неприятно, - сядь туда.

Указывает на центральную скамью под окном. Оборотень как будто бы хочет что-то сказать – губы его пару секунд беззвучно шевелятся, но ни одного звука так и не раздается; мучительно-тоскливое выражение на лице юноши сменяется отчаяньем, и он просто слушается – отходит, садится, тяжело приваливается к стене.

Фобос, бросив на него один подозрительный взгляд, подходит к очагу, становится возле него на колени. Приличных размеров поленница, покрытая пылью и паутиной, сложена рядом. Есть материал для растопки, и даже огниво лежит на приступке над зёвом камина. Можно не использовать заклинания или колдовскую силу, резерв которой с момента возвращения в этот мир успел наполниться примерно на треть общего объема.

Привычными движениями пепельноволосый мужчина высекает огонь, поджигает сухостой, раздувает огонёк, укладывает пару поленьев так, чтобы они, занимаясь, не затушили случайно ещё слабо теплящееся пламя. Затем, также как Айо несколько раньше, быстро обследует имеющийся в помещении скарб.

Еды здесь, конечно, никакой нет, но это не страшно – у названной сестры в одной из многочисленных сумочек, наверняка, завалялся мешочек какой-нибудь крупы. А вот глиняный кувшин и такие же плошки с высокими бортиками пригодятся, когда захочется пить. Найденной в одном из шкафов тряпкой, Фобос смахивает пыль со стола, и выставляет на него посуду.

«Так… Теперь надо побеспокоиться, на чём будем спать. На чердаке глянуть?..»

Принц поднимает глаза к люку в потолке, намериваясь проверить своё предположение, и наталкивается на удивленный, шокированный даже взгляд Седрика. Тот сидит теперь, не приваливаясь к бревенчатой стене, а подавшись чуть вперед, уперев локти скованных между собой рук в колени, и жадно обшаривает взглядом уже, наверное, не в первый раз фигуру и лицо своего князя.

- Что? – резко бросает Фобос. – Так изменился?

И снова Седрик пытается что-то сказать, но, видимо, не находит подходящих слов и только быстро кивает. Кажется, это молчание раздражает Фобоса сильнее, чем любые слова, которые он мог бы услышать.

- Мне не пришлось бы приобретать навыки слуг, если бы кое-кто не предал меня на пороге победы!

- Ты бы не победил, - у Седрика всё-таки прорезается голос. – Простите... князь, вы бы не победили тогда! Когда вы делали свой последний шаг через грань миров, я понял, что это ловушка!

Привычная фамильярная сбивка на «ты», которая прежде была позволена змееоборотню наедине, и это нежелание использовать местоимение принадлежности раздражают Фобоса не меньше самих слов.

- Ловушка? Неужели? – отзывается он язвительно. – Теперь еще окажется, что ты меня не предал, а спас, быть может?!

Седрик шатнулся назад от холодного пламени, вспыхнувшего в глазах принца.

- Я не… я не знаю! – вскрикнул он. – Я сам не знаю, почему поступил так! Но я точно знаю, что это была ловушка! В тот момент, когда вы собирались шагнуть в Кондракар, ко мне инсайтом пришло понимание, что сопротивление было слишком слабым, победа – слишком лёгкой, что вас заманивали: вас – с посохом – заманивали в Кондракар, Сердцем которого вы поклялись не использовать посох в своих целях [102]! Вспомните законы колдовства! Нарушенная клятва лишила бы вас магической силы!

Это заставило Фобоса на мгновение задуматься: «В самом деле, так? Да, конечно, о чем-то подобном мне читать приходилось, но я никогда не придавал особого значения подобным пассажам, считая их всего лишь предрассудками. От бытовой порчи я и скрестил тогда пальцы. Но если это действительно была ловушка… Впрочем, даже если это была ловушка!..»

- И ты, мой преданнейший слуга, - продолжил принц вслух с едкой иронией, - счёл, что лучшим спасением от поражения станет моя смерть?

Седрик, набиравший воздух для еще одного высказывания, резко выдохнул, поспешно отвел глаза, и его смятенный взгляд заметался по комнате.

- Ну? – поторопил его с ответом Фобос насмешливо.

- Я не…- оборотень снова запнулся, – не знаю! Я был обижен на вас, я был зол… но я не хотел вашей смерти! Ни на секунду! Я не знаю, почему я сделал это… Простите… простите меня, князь…

- Какие поразительные в своей логичности и полноте оправдания, - под накатывающими волнами злости становилось трудно дышать; Фобос сделал два шага в сторону пленника. – Друг моих детских лет… Тот, кому я доверял потаённые стремления и страхи моей души… Тот, кому я показывал привязанность, давая власть над своим телом… Единственный, кому я доверял безусловно… Мой наперсник, моя правая рука, мой главнокомандующий! – эпитеты били, как оплеухи; золотоволосый юноша спиной вжался в стену, не сводя широко раскрытых глаз с медленно приближающегося к нему принца. – Мой консорт, если бы намеченные цели были достигнуты!.. Всё, что может сказать этот человек, совершив предательство – это «я не знаю, почему»?!

Остался последний шаг, и Фобос сделал его. Сокращая расстояние, он не думал о том, что предпримет дальше. Ударит? Призовёт для мучительной пытки магию?.. Но, оказавшись вплотную, он лишь схватил оборотня за подбородок правой рукой, а левой – прижал к стене, не давая дергаться, и впился в его рот поцелуем.

Впрочем, поцелуем это действие было лишь по названию – по принципу соединения губ, в остальном же не имело ни малейшего отношения к нежной ласке, каковой должно было являться. Фобос не целовал – он терзал рот Седрика, впиваясь зубами, стараясь причинить как можно больше боли. Почти сразу и его собственный рот, и рот его жертвы наполнились кровью. Седрика била крупная дрожь, он пытался вывернуться, оттолкнуть принца, но тот только переместил левую ладонь ему на горло и предупреждающе сдавил шею. От вкуса крови делалась дурно, кружилась голова, и ответная мелкая дрожь начала охватывать тело Фобоса, он не останавливался. Не мог остановиться. Два долгих года он видел это предательское отродье во сне, два долгих года не мог забыть его, не смог найти ему замену – и хотел его сейчас так страстно, как никогда – хотел, но не мог позволить себе нежности. На нежность просто не было сил. Но и убить предателя сил тоже не было.

При очередном укусе он задохнулся стоном Седрика, вырвавшемся ему в рот, и услышал негромкое покашливание.

«Вот берк, не услышал скрип двери! Или она намеренно вошла бесшумно?»

Оторвался от истерзанных кровоточащих губ, оттолкнул оборотня – или, скорее, оттолкнулся от него сам, выпрямляясь, повернулся к Айоланзэ.

Она стояла в распахнутом в ночь дверном проеме, прислонившись к косяку и сложив на груди руки. У её ног плескалась водой через края почти полная бадья.

Смотрела тифлинг безучастно – не осуждающе и не холодно – равнодушно.

Фобос вызывающе вскинул подбородок.

Она покачала головой и спросила:

- Записать его в Книгу Мертвых [103]?

- Нет! – отрицание вырвалось мгновенно.

- И сам не можешь, - кивнула она понимающе. – Мне уйти?

- Зачем? – не понял Фобос и, только сейчас сообразив, как он выглядит, стал поспешно вытирать рот рукой.

- Если ты собираешься совершать свою месть вот так вот: терзая его, пытая и насилуя, то я не хочу этого видеть, - голос женщины не изменился ни на йоту. – Я видела этого достаточно для одной жизни.

- Я не собирался его насиловать, - огрызнулся Фобос и, поняв, что кровь не оттирается, направился к бадье, чтобы умыться.

- А пытать?

Тифлинг невыразительным взглядом смотрела на серебристую макушку склонившегося к бадье Фобоса.

Он умылся, потряс головой, стряхивая оставшиеся на коже мелкие капельки. Выпрямился. Тусклые сейчас глаза названной сестры были совсем близко.

- Я не смогу, - признался он; всё равно пленник не понимал, о чём они говорили.

Лицо женщины дрогнуло и чуть смягчилось.

- Значит, придётся простить его, - отметила она.

- Не могу, - стиснул он зубы и напрягся ещё больше, разобрав чуть слышный шепот волшебных слов и уловив знакомый рисунок плетения переводческого заклинания, начертанный вспорхнувшими над левым локтем пальцами правой руки женщины. – Зачем?

Она повела бровями и ответила только на отрицания:

- Тогда у тебя есть три варианта. Первый: отпустить его на все четыре стороны и забыть про него. Второй: заняться неприятным тебе делом через силу. Например, тут в окрестностях много молоденьких деревьев; я нарежу тебе из них розги… Это, конечно, тоже пытка, но самый… легкий, если можно так сказать, её вариант. Вряд ли, не имея соответствующего опыта в заплечном деле, ты его покалечишь… Так что будешь пороть до тех пор, пока вся злость в удары не выйдет… А там уж можно будет и пожалеть, и приласкать без насилия. Никогда, конечно, между вами ничего снова не будет, как прежде, но хозяйской руке оборотень впредь будет покорен, будет благодарен за избавление от боли и за ласку, тем более что в своём предательстве он и без того, похоже, полностью раскаялся…

Айо вопросительно смотрела на названного брата, а он уже с середины её речи негодующе смотрел на неё в ответ, но молчал, так как знал, что теперь Седрик понимает каждое их слово.

- Второй вариант можно реализовать и иначе, - как ни в чём не бывало, продолжила тифлинг после паузы. – Как я понимаю, место тут глухое, безлюдное, и преследователи вряд ли скоро нас обнаружат… Мы можем какое-то время пожить здесь. Вырасти свои любимые тернии, и пусть шипы чёрных роз осуществляют твоё возмездие. Как и когда-то ты сможешь не пачкать своих рук наказанием… - на мгновение по губам тифлинга проскользнула поистине дьявольская усмешка. – Даже сексом себя можно не утруждать. Лозы. Побеги потолще – они ведь, как тентакли, проникнут туда, куда нужно, и будут делать свою работу, сколько ты пожелаешь. Это будет восхитительно! – отмеченная Планами мечтательно прижмурилась. - Он ведь красавчик, этот твой оборотень… Я уже воочию представляю это белое, такое хрупкое в человеческой форме тело, подвешенное среди колючих лоз, питающее своей по каплям вытекающей кровью шипы чёрных цветов, чьи лепестки постепенно приобретают пурпурный оттенок… то извивающееся от сладостной муки тело, то бессильно повисающее в моменты оргазма, и снова изнывающее от проникновения чудесных растений всюду, куда…

- Нет! – оборвал Фобос напевный голос Айо, прежде чем она пошла в своих бесстыдных описаниях дальше.

Нарисованная картина была действительно волшебной, изысканной и завораживающей, но принц вдруг понял, что даже собственноручно выращенному саду не хочет отдавать тело Седрика – ни мертвое, ни, тем более, живое. Это стало бы поруганием собственных воспоминаний тепла и взаимного приятия их совместного прошлого.

- Нет? Жаль! – жесткой усмешкой исказилось лицо Айоланзэ. – А я-то уже облизывалась!.. В таком случае, Энио, у тебя остаётся лишь третий вариант…

- Какой же? – Фобос бросил взгляд через плечо на Седрика: тот сидел, ссутулившись, с зажмуренными глазами; безнадёжное выражение застыло на его перемазанном кровью, а кое-где и до сих пор кровоточащем лице.

- Отсечь эмоции и положиться на разум.

Женщина отлепилась от косяка, потянувшись, захлопнула входную дверь и задвинула задвижку, плавно обогнула Фобоса и, подхватив бадью, отнесла её к столу.

- Сейчас кто-нибудь из нас с тобой начертит удерживающий круг, - продолжила она, наполняя кувшин, - куда мы и поместим нашего пленника, после того как снимем с него наручники, подлечим твою и его раны. Потом все мы поспим. Потом мы с тобой сходим на охоту. Потом мы все подкрепимся. И будем разговаривать.

Фобос подошел к одной из двух лавок, стоявших вдоль стола, опустился на нее и устало прикрыл лицо рукой.

- О чём? – спросил он чуть погодя, так как реплика от него, похоже, всё-таки требовалась.

- О том же, о чем разговаривали бы с любым другим предположительно невраждебным к нам пленником.

- Предположительно невраждебным! – слабо усмехнулся Фобос, не меняя позу и наблюдая за Седриком в просвет между неплотно сомкнутыми пальцами.

Оборотень, похоже, несколько взбодрился – уже не выглядел совершенно отчаявшимся, но и полностью отдаться надежде себе не позволял. Еще бы! Айо основательно запугала его своими адскими фантазиями.

- Невраждебным, да, - подтвердила тифлинг,- ведь насколько я помню из твоих воспоминаний, он не переходил на сторону врага, не так ли? Он взбунтовался против тебя, а такие взбрыки даже в идеальных семьях порой случаются. Конечно, он выбрал для своего бунта весьма не подходящий момент, но тут уж, что поделаешь? Мы имеем дело с тем, с чем имеем. Однако учитывая ваши с ним далеко не формальные отношения, я предлагаю забыть о его предательстве тебя, как сюзерена, и рассматривать ситуацию, как чисто семейный конфликт.

Это был новый окрас проблемы, который принц никогда не рассматривал. Сейчас всерьез задумался.

- Мальчик извелся весь, - продолжила тифлинг, разливая воду по плошкам. – Ты, наверняка, не присматривался, но я-то заметила, каким истомлённым взглядом он следил за тобой в течение боя, когда мы только прибыли сюда… да и раньше, в твоих воспоминаниях – после поражения, в тюрьме… Не думаю, что он тебя ненавидит. Полагаю, что он многое готов отдать за то, что бы ты простил его…

- Да… - подал голос Седрик, закашлялся, но тут же вытолкнул из себя громче: - Да! Поверьте мне, князь!

Фобос сомкнул пальцы и даже зажмурил глаза. Жаль, что нельзя было заткнуть ещё и уши: во-первых, мольба была уже произнесена, во-вторых, это выглядело бы слишком нарочито. Голос Седрика звучал искренне, но принц не мог – просто не мог – поверить ему. Как не хотел этого.

Айо кивнула сама себе, но, тоже проигнорировав вскрик пленника, продолжила:

- Конечно, мы будем проверять его чистосердечие. Способами, которые, как ты помнишь, пока нас не подводили. Но проявлять излишнюю жестокость ни к чему, ведь ты сам пожалеёшь о ней, если окажется, что мальчик и в самом деле беспритворен.

Она снова сказала «мальчик», косвенно выдавая свой возраст, и это указывало на то, что она взволнована и не очень хорошо контролирует своё волнение – свидетельствовало о её подавленном напряжении.

- И если мы уверимся, что он искренен, то нам останется только понять, в чем же была причина его срыва, чтобы предотвратить подобные ситуации в дальнейшем. Если это возможно. Если же нет… - Айоланзэ оставила предложение незаконченным. – В любом случае, окончательное решение его судьбы ты сможешь вынести по завершении анализа.

- «…ибо чистый разум – сильнейшее оружие твое, - рассматривая трещинки на столешнице, процитировал Фобос подпись с титульного листа начального учебника Арканы. – Всегда поступай, как пристало магу.»

Тифлинг послала ему короткую полуулыбку.

Фобос, наконец, убрал от лица руки, сложил ладони перед собой на столе.

- Почему ты пошла за мной?

- Зачем уточнять очевидное? - женщина села напротив.

На несколько мгновений в домике повисла тишина. Фобосу неприятно было демонстрировать открытую благодарность, испытываемую им к названной сестре, перед предателем, который один только и удостаивался от него подобных чувств прежде, но, хотя Айо и не ждала благодарности, обозначить ее всё-таки требовалось.

- Спасибо.

Айоланзэ потянулась через стол, накрыла на мгновение его сложенные вместе руки своей ладонью и тут же убрала её. Глотнула воды из одной из чашек, блеснула полуулыбкой и резво вскочила, готовая заняться делом.

- Ну, раз возражений нет, начинаем действовать по плану? – осведомилась она, относя вторую чашку Седрику и буквально всовывая её в руки оборотню, видимо, не особо-то верившему в послабление своей участи или, минимум, не ожидавшему, что оно начнётся так скоро; развернулась обратно к Фобосу: - Раздевайся, Энио, дай мне убедиться, что тебе шкуру на этот раз нормальным клинком, а не ржавой железкой подпортили!

 

Глава 10. Тактика допроса

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

Седрика разбудило чириканье птички под окном и, прежде чем открыть глаза, он некоторое время лежал, прислушиваясь к тишине в доме и к звукам пробуждающегося леса снаружи. Вчерашние события мгновенно четко всплыли в его памяти.

…Закончив поливать рану Фобоса какой-то едко пахнущей жидкостью (от чего надо сказать, князь морщился, щурился и кусал губы) и перевязав её, женщина необычной даже для Меридиана наружности переключилась на Седрика. Пока она обмывала ему лицо и, особенно, губы смоченной тряпицей, князь начертил углем на полу концентрические круги, скрепленные неизвестными оборотню магическими символами, бросил внутрь этого круга пару извлечённых с чердака меховых шкур, остальные расстелил на полу справа и слева от камина. Увидев, что приготовления закончены, женщина взяла оборотня за руки, заставила его встать и войти внутрь кругов, а сама, лишь войдя, шагнула обратно.

Фобос и незнакомая женщина почти без слов действовали со слаженностью, которая может быть достигнута только долгой совместной работой, и Седрика от этого брала невольная зависть, ведь он, и сам неплохой маг, даже в лучшие времена был подмастерьем, слугой, помощником, но никак не напарником князя. А вот она – эта странная женщина с перепончатыми, декоративными крылышками, венчиком чуть выступающих сквозь волосы рожек и длинным хвостом непонятно какого животного – она как-то сумела стать князю равной в делах и в праве давать советы. Жуткие советы, которые Седрик не хотел вспоминать – они и при произнесении-то его испугали так, что ещё немного, и он стал бы умолять князя об одной лишь только быстрой смерти, забыв обо всём остальном. Но когда женщина промывала его ранки и ссадины, руки у неё были умелые, если не ласковые – намеренно боли они не причиняли. Да и глумиться над его положением черноволосая не пыталась, хотя и могла. Не пользовалась правом победителя, хотя им, как Седрик по себе хорошо знал, не гнушались даже добрые светлые.

Негромкий напевный речитатив голоса Фобоса на неизвестном языке – начерченные углем линии и символы вспыхнули ярким серебристым светом, пару минут попульсировали, потом притухли. Седрик ничего особенного тогда не ощутил и подумал, что либо заклятие не сработало, либо его воздействие мешают ему ощутить антимагические наручники. Как оказалось, второе.

Князь и женщина обменялись взглядами, и черноволосая исчезла снаружи активированного круга, чтобы появиться внутри него, жестом указала Сердику сесть на шкуры и, встав рядом с ним на колени, извлекла из пояса несколько тонких, необычных приспособлений – вероятно, отмычек, как понял оборотень, когда она принялась копаться ими в замке его наручников. Чтобы отомкнуть кандалы ей потребовалось некоторое время, причем использовала она не только инструменты, но и начитывала какую-то магию.

Наконец, дело было сделано, и женщина перебросила наручники князю, который легко их поймал, повертел в руках, о чем-то раздумывая, и положил на стол. Сразу же вслед за облегчением от рванувшейся наружу, освобожденной магии пришло разочарование – даже не пытаясь пересечь магический круг, змей внутри Седрика чувствовал, что находится в невидимой клетке – ограждающей сфере, приближаться к пределам которой было опасно. Возможно, он бы смог превратиться, оставаясь внутри, но не стал этого делать – ни к чему это было, да и могло быть воспринято, как агрессия или попытка к бегству.

Женщина уже снова стояла снаружи круга – способ, которым она то появлялась, то исчезала, оставался Седрику не ясен, но сейчас у него были вопросы и поважнее, чем задумываться об этом. Черноволосая обменялась с князем парой слов, и они стали укладываться спать на шкурах возле очага – порознь, хотя и довольно близко. Седрик отметил это машинально, хотя и до этого не думал, что женщина могла стать любовницей Фобоса за то время, которое оборотень провел вдали от него. Да, в их поведении сквозило доверие друг к другу, но не было и следа той еле уловимой интимности, которую не могут скрыть любящие друг друга люди, как ни стараются. Да и кроме того, Седрик был убежден, что знает сексуальные предпочтения своего господина – и эта женщина под них никак не подходила. Недавняя атака Фобоса, от которой еще слабо кровоточили губы Седрика, неизменность вкусов князя тоже косвенно подтверждала.

Золотоволосый юноша лег на одну из шкур и, укрываясь, натянул на себя другую. Измученные тело и душа требовали отдыха. Князь не простил его, князь был зол и хотел наказать его – жестоко наказать, но князь был жив, силен и свободен, он был рядом и пока что не убил его… Страх, тоска, радость и робкая надежда перемешались в сердце оборотня. Беспокойные мысли, метавшиеся по поверхности сознания, большую часть ночи не давали ему погрузиться в полноценный сон, лишь в легкую, на грани бреда, дремоту. Только под утро он заснул глубоко, и поэтому, вероятно, проспал подъем князя со спутницей и их уход.

Сейчас в помещении он был один. Куда они ушли? Едва ли они бы вот так вот его бросили: князь Фобос не любил незаконченных дел. Кажется, женщина вчера говорила что-то об охоте…

«Охота, надо же!» - Седрик с трудом улыбнулся начавшими подживать губами.

Подумать только: принц Меридиана охотится! Князь Фобос собственноручно вытирает стол, пьет, не кривясь, из глиняной посуды, разводит огонь в камине, ложится спать на пол так, как будто бы это ему не впервой!.. Немыслимо. И всё же это есть. Он видел это своими глазами.

Оборотень не узнавал своего господина. Это был уже не тот рафинированный принц, который не желал переступать порога замка как в дурную погоду, так и в хорошую, для каждой второй бытовой мелочи нуждался в помощи слуг и удерживал трон оружием наёмников. Сейчас это был самодостаточный, не имеющий сомнений в себе мужчина, прошедший через многое, умеющий причинять боль и убивать своими руками. Такому князю Фобосу первый помощник, телохранитель, личный слуга, был больше не нужен. Так зачем же сохранять ему жизнь?..

Седрик уткнулся лицом в высокие жесткие ворсины шкуры, на которой лежал, чувствуя, как возвращаются вчерашние страхи. Выросший рядом  с Фобосом, он во многом отражал душу своего господина, как зеркало, в частности, был эстетом, и потому понимал, как соблазнительно изыскана была нарисованная вчера женщиной картина его наказания в терниях роз – восхитительна и ужасна. Седрик не хотел так умирать и надеялся лишь, что князь не изменит своего решения, не возьмет назад свой вчерашний отказ.

Скрипнула дверь. Двое вернулись и, судя по характерным звукам, женщина начала готовить пищу.

Седрик подумал, что притворяться спящим глупо и сел, впрочем, не выбираясь из-под верхней шкуры. Хотелось еще немного побыть в тепле – после магической тюрьмы Меридиана с её ледяными стенами и полом юноше теперь этого постоянно хотелось…

Он ошибся: еду готовила не одна женщина; Фобос, как и она, споро разделывал кроликов.

Седрик прикрыл глаза и спросил себя: а, может, псионик повредил его разум, и всё, что он видел после его вторжения – это лишь галлюцинации сумасшедшего? Все-таки князь Фобос, собственноручно разделывающий кролика – это ситуация, больше похожая на бред, чем на изменённую благодаря каким-то объективным обстоятельствам реальность. Ну, невозможно так измениться за два месяца!

- Два года, - глухо прозвучало в ответ, и Седрик понял, что последнюю фразу произнес вслух, - два года и семь месяцев, если быть точным.

Оборотень вскинул глаза от ответившего ему Фобоса. Тот смотрел в ответ спокойно, без вчерашней злости, только с грустью, притаившейся на дне зрачков, потом отвел взгляд и вернулся к работе.

Значит, князь был там, где время течёт иначе, чем на Меридиане. Что ж, тогда понятно.

Оборотень снова лег, почувствовав спокойствие и умиротворение впервые с момента своего освобождения из рук светлых. Князь снова говорил с ним и – по крайней мере, сейчас – не сердился, а дальше… будь, что будет!

Седрик и сам не заметил, как задремал.

…Женщина разбудила его за полдень, передала ему блюдо с мясом, не торопя, дала время поесть и напиться, потом снова осмотрела подживающие ранки и ссадины. В это время вернулся уходивший куда-то князь. Безмолвный обмен взглядами, и Фобос сел на лавку у стола, а женщина – прямо на пол, напротив Седрика, где-то в шаге от круга.

Поняв, что сейчас начнётся допрос, Седрик попытался принять более формальную позу, хотя сделать это, сидя на полу, в ворохе меха, было не так-то просто. Судя по занятым позициям, допрашивать будет женщина, а князь вмешается, только если увидит к этому повод.

«Возможно, это и к лучшему, - подумал юноша. – Вчера он ведь даже не дал мне попытаться всё объяснить… Хотя что я мог объяснить, если сам почти ничего не понимаю? В любом случае, посредник в разговоре между нами не бесполезен.»

- Итак, меня зовут Айоланзэ, кратко – Айо, но так я пока что не готова позволить тебе себя называть. Я – тифлинг, то есть потомок человека и демона, вор-маг про профессии, из города-мира Сигил Макровселенной Планов, - представилась женщина.

Седрик не думал, что она начнёт именно с этого, и был не только приятно удивлён, но и постарался запомнить все вызывающие вопросы слова и словосочетания, чтобы, если будет возможность, вернуться к ним позже.

- Моего спутника, - продолжила между тем Айоланзэ, - ты знаешь как принца Фобоса Эсканора, но ты должен понять, что с моей родины невозможно вернуться тем же, кем ты ушел туда. Сигил меняет всех. Большинство убивает, но ведь это, - смешок, - тоже изменение. А тех, кто выжил, и тем более нашел в Сигиле своё место, Город Дверей меняет необратимо. Поэтому я представлю тебе твоего князя ещё раз, - женщина взмахнула рукой в сторону Фобоса: - Это Энио – мой побратим, маг-универсал, козырь [104] в Аркане, специализирующийся на школах Разрушения [105] и Трансмутации. Вместе мы – сработавшаяся команда наёмников, которая обычно берётся за опасную, хорошо оплачиваемую работу, которую одиночки не потянут, как бы умелы они ни были, но которой крупные гильдии пренебрегают. К чему я тебе это говорю? Поймешь позже. Первое, для того чтобы ты немного разобрался в ситуации и понял: для… меня, - чувствовалось, что женщина хотела, но не рискнула сказать «нас», - ты – не враг, а просто… прохожий: может – конкурент, а, может, и потенциальный союзник, может – источник информации, а, может, и помеха, но не больше. Пока. Чтобы не стать нашим врагом, на все мои вопросы ты должен отвечать предельно искреннее и без утайки. Это понятно?

Седрик кивнул. Пока что перспективы выглядели обнадёживающими. Во всяком случае, стиль ведения допроса этой женщины нравился ему значительно больше, чем у благородных светлых.

- Итак, для начала расскажи нам о своём детстве и о том, как ты познакомился с принцем Фобосом.

Подобного оборотень не ожидал и вскинул глаза на князя. Тот сидел к нему вполоборота и отрешенно вырисовывал по поверхности столешницы пальцем какие-то узоры. Пришлось перевести вопросительный взгляд на женщину.

- Рассказывай, - подтвердила та. – Спокойно, не упуская деталей, вдумчиво, – после пары минут так и не нарушенной тишины ей пришлось поторопить пленника: - Ну же!

Обнажать душу перед практически незнакомой женщиной Седрику совершенно не хотелось, но в тоже время подобная исповедь была для него единственным шансом донести до князя свои мысли и чувства, убедить его в том, что предательство не было запланированным, что сердцем и разумом оборотень, как и прежде, верен, и собственные сожаления о необъяснимой ошибке терзают его не хуже стороннего наказания. Седрик готов был рассказывать честно и даже собирался делать это как можно более образно, надеясь на то, что страсти, тревоги и сомнения, о которых он никогда раньше не говорил вслух, заденут чувства Фобоса. Была только одна проблема.

- Я не знаю, в какую форму облечь мне свое повествование, - пояснил свое молчание юноша. – Я должен буду говорить о князе, но как я могу делать это в третьем лице при нём?

Кажется, оборотня такая перспектива и вправду смущала.

- Хочешь, чтобы я ушёл? – вскинул голову и жестко усмехнулся Фобос, но тут же в его глазах мелькнуло какое-то невысказанное сомнение, и он сменил тон на отстранённо-холодный: - Нарушение этикета я тебе разрешаю сегодня.

Седрик скорее поклонился, чем кивнул, прикрыл глаза и начал припоминать.

- …Сын мелкопоместного дворянина, младший из пяти, я рос на просторах лугов и болот без присмотра и особого надзора. Мое вольное детство кончилось в тот день, когда отцу пришло сообщение из столицы, что при дворе ищут малолетнего слугу для наследного принца. Остальные его сыновья не подходили к требованиям, но мой отец загорелся идеей представить на смотр хотя бы меня… Я был самым младшим претендентом на должность, и никто не понял, почему выбрали именно меня. Позднее я узнал, что решение принимал камергер, недолюбливавший принца, как и большинство придворных, за нелюдимый характер и резкую манеру общения. Он решил сделать маленькую пакость, в которой его не смогут прямо упрекнуть, приставив к наследнику малолетку, неспособного полноценно выполнять работу слуги, и был сильно расстроен, когда узнал, что принц, увидев меня, не возмутился, а сказал: «Сойдёт. По крайней мере, украсит собой обстановку.» Узнав об этом, я впервые осознал достоинства своей человеческой внешности…

Косые лучи солнца, падающие из окна, разделили пространство комнаты надвое почти чётко посередине.

- …Когда я впервые увидел принца… я не могу адекватно передать тех чувств словами, хотя и четко помню их. Я был поражён, ошеломлен, очарован! Никогда в жизни я не видел столь бесподобно красивого существа. Высокий для своих лет, но такой хрупкий… Неосознанное, ненамеренное изящество – в каждом движении. С первого взгляда мне захотелось защищать его, оградить ото всех, кто имеет по отношению к нему недобрые намерения, и змей во мне был счастлив тем, что на это способен… Принц был весь, как серебристый луч, как лунное наваждение. Сияющие волосы – я много недель мучился неосуществимой мечтой дотронуться до них, и когда однажды принц выгнал служанку и приказал мне причесать его, я думал, что умру от счастья! Они были такие мягкие, шелковистые и холодные, как сияние ночного светила… А его глаза? Я утопал в них ещё тогда, не понимая своих зарождающихся желаний. Ни до, ни после я не встречал людей, которых мог бы назвать столь же сказочно прекрасными. Я искреннее недоумевал тогда и не понимаю до сих пор, почему все так нахваливали красоту королевы Вейры: пусть более яркая и броская, более… солнечная, что ли?.. мне она всегда казалась вычурной, почти вульгарной, резала глаз по сравнению с красотой её сына; внешность же консорта Зейдена, при всей своей идеальной правильности, не несла в себе даже искры волшебства и вовсе блекла на фоне принца Фобоса. Впрочем, так считали не все. Пожалуй, даже немногие, но меня не волновала чужая слепота…

Топот копыт и звук ломаемых веток заставил вздрогнуть всех присутствующих, но визгливое хрюканье промчавшегося мимо дома кабанчика позволило почти тут же расслабиться, вызвав на лицах мимолётные улыбки.

- …У меня не было до него друзей: крестьянским детям было играть со мной не по рангу, да и, кроме того, они боялись меня из-за моей второй формы. Я не был уверен, что могу считать принца своим другом, но он всегда был внимателен ко мне и не отталкивал в те редкие моменты, когда я решался поделиться с ним своими тревогами…

Маленький паучок шевельнулся между неплотно пригнанными досками пола и скользнул вглубь, в темноту.

- …Он был одинок, я видел это. Посреди сияющего великолепием двора и льстивых придворных он передвигался слово тень, которую не замечали даже его собственные родители. Я знал, что не могу заменить ему всех тех, кто должен был бы любить его, но отвергал ни за что, из пустой предвзятости, несправедливой предубеждённости, но я мог сидеть с ним в вечерние часы, когда он не хотел спускаться на приемы, где ему были не рады, я мог обращаться к нему и задавать вопросы, чтобы он не забывал, как разговаривать, я даже мог забраться к нему под одеяло и согреть его своим телом, и не было тогда ещё в этом никакого тайного смысла – только желание помочь, только стремление быть ближе. Мой принц был для меня целым миром, намного более ценным и значимым, чем окружающая реальность…

Стайка сорок разтрещалась недалеко от окна, но угомонилась вскоре.

- …Я быстро понял, что он очень умен, и видел, что никто не ценит этого. Им всем важно было только одно – то, что он не девочка. «Дураки, дураки!»- кричал я мысленно и не хотел быть похожим на них. Я хотел понимать те книги, которые он читал, его магические эксперименты и то, о чём он думал, вглядываясь в вечернюю синь за окнами. Я хотел быть сопричастным всему этому. И я стал читать, стал учиться, лишь бы только стать тем единственным, кто сможет понимать его. Я осваивал магию год от году всё лучше, но никогда даже в мечтах не дерзал сравниться с гениальностью принца – мне было достаточно того, что я могу говорить на его языке…

Снаружи поднялся ветер и зашелестел кронами деревьев.

- …Не было какого-то перехода, спонтанной страсти или чего-то подобного. Мы ведь много лет спали вместе, и когда стали постарше, отношения логично перешли в новую фазу. По-моему, даже ласкать его я начал первым: хотел как-то утешить, когда он был расстроен… Почти два года это были только ласки, а потом однажды принц сказал, что ни одна из надоедливых девчонок, с некоторых пор преследующих его по пятам, не красива настолько, как я, тогда зачем же ему их трогать?.. Я знал, что принц искренен. Я был счастлив. Конечно же, я поддержал принца, сказав, что он не должен делать то, что ему не нравится, а если чего-то хочется – то я всегда под рукой…

Горло пересохло. Потребовалось сделать глоток воды из стоящей под рукой чашки.

- …Не имею понятия, когда принц узнал о моей натуре, но он не был удивлён, когда я впервые перед ним превратился: вытаскивал его из-под водопада, в который мы неосмотрительно залезли… Я сильно боялся, что он отреагирует на мою вторую форму, также как все окружающие – испугом и отвращением. Но он только обнял меня руками за шею, чтобы освободить мне руки и позволить быстрее плыть к берегу – обнял и прошептал мне на ухо: «Красивый змейс. И та-а-акой большой!» Мне стало так хорошо и спокойно, как не было до этого никогда в жизни…

В комнате потемнело – набежавшее облачко ненадолго закрыло солнце.

- …Я не знаю, что чувствовал принц, когда ему показали мертвые тела его родителей, во время их похорон и позднее, когда ему приходилось выслушивать иногда в завуалированной форме, а иногда почти откровенные обвинения в убийстве королевы Вейры и консорта Зейдена, в покушении на жизнь сестры и узурпации власти – не знаю. Но знаю, что чувствовал я сам… Злость – всёобъемлющую, всё возрастающую злость. Никто не хотел разбираться, все только обвиняли. Это было несправедливо! Впрочем, как и всегда, всё, что происходило с принцем с его младенческих лет. Я… я хотел защищать его и чувствовал себя в этом несостоятельным. Меня, мальчишку-подростка, никто не принимал всерьез, а я смотрел в лица тех, кто скрывался в тени трона – истинных виновников происшедшего, и мечтал о том, как рву их плоть когтями, вгрызаюсь в неё зубами, дроблю их кости хвостом…

Вой волчьей стаи вспугнул птиц где-то в отдалении.

- …Три года принц был пленником в своем собственном замке. Три года он подписывал указы, не читая, потому что, даже не одобрив их, он не мог отказаться их подписать. Четверо лордов правили Меридианом, но ответственность за их действия ложилась на принца ненавистью подданных. Я ждал подходящего момента, и знал, что принц тоже ждёт. Сад принца… Удивительное место, которое невозможно описать, ибо всё оно – отражение совершенства [106]. И когда он спросил у лорда Дериса, стоя в тёмном, вечернем саду, возле куста увядающих роз: «Я не могу быть Светом Меридиана, так, может быть, мне стать его Тьмой?», я понял – час настал. Лорд Дерис рассмеялся, считая вопрос шуткой, и это был его последний звук – в следующую секунду от одного движения моего чудесного принца он стал лишь цветком, лишь чёрной розой – первой в терновой стене. Лорд Кантор схватился за меч и… да, даже успел его вытащить, пока я превращался, но больше он не успел ничего – я откусил ему голову. Я наслаждался вкусом его крови на языке и готов был атаковать оставшихся, когда почувствовал теплую ладонь моего принца у себя на боку – он погладил меня по чешуе и неспешно сказал: «Не надо, Седрик, это некрасиво. Я сам.» И в стене прибавились ещё две розы… Потом мне на руках пришлось отнести его в спальню, настолько он был магически опустошен. Лежа рядом с ним, обнимая его, слушая его размеренное сонное дыхание я думал о том, что завтра с утра надо будет, прежде всего, расформировать гвардию – никаких больше людей. Возможно, следует сделать полную ставку на лурдэнов [107]?..

Лучи заходящего солнца осветили стол и пальцы пепельноволосого мужчины, вертящие глиняную чашку.

- …«Князь» - это слово я нашел в земной книге, купленной у одного контрабандиста. Я назвал так моего принца в ту ночь, когда мы, наконец, стали любовниками всецело, и ему понравилось. Мне было лестно сознавать, что я приложил руку к его славе, когда этот титул стал официальным. Он не мог быть королем, но мог стать больше, чем принцем. И я, пусть и чуть-чуть, но поспособствовал этому…

Свет, падавший из окна, стал рассеянным, призрачным, как обычно бывает перед закатом, и поменял свой цвет на мягкие оттенки, не тревожащие глаз.

- …Не буду скрывать, я был обижен: из предыдущего опыта он знал, что разом с пятью Стражницами мне не справиться, и всё же послал меня против них. Быть может, я ревновал, а, может быть, просто не понимал до конца, чем так ценна сила Элион, если он – Тьма, она – Свет. Я задавался вопросом, сможет ли князь использовать силу сестры, когда поглотит её полностью. Что если она полярна его собственной, и он не сможет её удержать?.. Я был раздосадован своим закономерным поражением и сначала считал наказание незаслуженным, но забыл об обидах, когда увидел, что повержен и он… когда увидел, что его заключают в соседнюю с моей камеру. Так не должно было быть! Это казалось попросту невозможным! Я не верил – не верил днями и неделями, что мой князь мог проиграть… Но реальность не считалась с моим неверием, и месяца через два шепот Миранды стер зыбкую надежду, оставив мне лишь неизбывную обиду и осознание собственного унижения…

Оборотень приостановился, чтобы перевести дух и тут понял, что увлёкся – рассказ о детстве давно был закончен. Взглянул на князя. Тот сидел теперь лицом к нему и смотрел то ли на Седрика, то ли вглубь себя туманными светло-зелёными глазами.

- Продолжай, - сказала Айо. – Мы слушаем тебя.

И он продолжил.

- Когда князь согласился на предложение Стражниц помочь им отнять посох колдуньи Нериссы и поклялся Сердцем Кондракара, я сразу понял, что честно он играть не будет и, несмотря на обиду, терзавшую меня, понадеялся на его успех. Я предполагал, что скоро придут за мной и прочими из его лучших воинов. Так и произошло. Когда уменьшающие чары были сняты с меня, когда я смог впервые за год превратиться в человека, ярость спала, словно мутная пелена с глаз, и я увидел то, что ужаснуло меня: без скрывающих очертания тела тканей своих обычных свободных одежд, в земной одежде, мой князь выглядел так, словно время повернулось вспять, и ему снова было пятнадцать лет. Такой худой, такой хрупкий, что, кажется, дунет ветерок и унесет его. Может быть, другие и не заметили, но я видел, что он истощён, и даже огромная магическая сила, которую он получил вскоре вместе с Сердцами миров в посохе Нериссы, не могла скрыть от меня его слабости. Я… - Седрик стискивает рукой горло, - чувствовал нежность и сожаление, я переживал за него, я хотел, как и прежде, находиться с ним рядом, защищать его, исполнять его приказы... Я не лгал ни ему, ни себе в ту последнюю ночь перед боем за Кондракар! Но… все описанные чувства исчезли, когда я вновь поменял свою форму. Вернулась затаённая злость и почему-то вытеснила все другие эмоции без труда! Я действительно не знаю, почему я поступил так, как поступил. Я помню эту жгучую обиду, затмевающую все иные мысли и стирающую воспоминания… самые ценные воспоминания, как я недавно узнал. Они просто утекли куда-то, рассеялись в пустоте, оставив меня перед ложной картиной мира. Я не оправдываюсь, - оборотень вскинул отчаянные глаза на Фобоса. - Я знаю: мне нет прощения. Но того, что я сделал… я действительно – клянусь в этом: действительно – не понимаю сам!

Седрик закрыл глаза и резко выдохнул. Добавить к сказанному ему было нечего.

Чуть погодя, он решился приподнять веки и бросить на Фобоса взгляд из-под ресниц. Тот сидел теперь с закрытыми глазами, и на лице его стыло выражение гнетущего недоумения.

От женщины донесся глубокий вздох, и она вдруг резко хлопнула в ладоши. Оба мужчины вздрогнули. Князь открыл глаза, а у Седрика по спине промчался табун мурашек, как будто унося с собой всё напряжение и душевную боль, что он изливал, но так и не смог выплеснуть до конца в финальной части своего рассказа.

- Юань-ти [108], - четко произнесла после паузы тифлинг. – Ты ведь читал о них, верно, Энио?

Тот чуть нахмурил лоб, припоминая.

- Да, приходилось. Люди-змеи с Прайма Торила. Людоеды и каннибалы. Поклоняются змеебогу Ссету. Делятся на три касты: чудовищ, полукровок и чистокровных. Низшая каста чистокровных почти неотличима от людей – некоторые даже умеют превращать вертикальный зрачок в круглый при необходимости, и лишь мельчайшие чешуйки на висках, за ушами, на запястьях и в прочих потайных местах тела могут их выдать… К чему ты о них вспомнила?

- А тебе не кажется, что наш пленник довольно сильно похож на них?

«Например, расцветкой,» - добавила Айо мысленно, вспомнив свое первое впечатление от увиденного в воспоминаниях названного брата огромного жёлто-зелёного змея.

- Да, некоторое сходство есть, - согласился Фобос, сравнивая в целом, - но, во-первых, в той книге, которую я читал, говорилось, что оборот чистокровных и полукровок в полностью змеиную форму невозможен. То есть если считать Седрика потомком юань-ти, то следует отнести его к касте чудовищ. Откуда же тогда у него возможность превращаться в человека?.. Хм… Правда, в одном тексте там рассказывалось о главе анклава юань-ти в Оке Дракона, который умел превращаться в человеческого ребёнка, так что, возможно, способность к оборотничеству всё-таки есть у высшей касты юань-ти, просто она… либо мало распространена, либо малоизвестна. Но даже тогда остается то, что во-вторых: в Меридиане никогда не было подобной расы. Если только Седрик не является потомком какого-то случайно заброшенного к нам в незапамятные времена с Планов изменчивым порталом путешественника, - маг обдумал эту мысль. – Предположим, даже так, но что нам это дает?

- Неважно, потомок он юань-ти или нет, - качнула головой Айоланзэ. – Я хотела выделить основу. Несколько моментов для осмысления. Например, ты помнишь, где располагается самое священное место и тайное хранилище в храмах юань-ти?

Взгляд принца ушел в себя, и через несколько минут он задумчиво ответил:

- Во чреве Ссета, то есть внутри главной статуи их божества, полой изнутри.

- А что делают юань-ти с умершими родственниками и близкими?

- Пожирают, - сосредоточенно нахмурился Фобос. – Но они, вообще, едят, что попало, в том числе и представителей любых разумных рас…

- Айе, - продолжая загадочно усмехаться, подтвердила тифлинг. - Но пожирание родственников – это у них своеобразный священный обряд…

- В самом деле, - согласился, продолжая анализировать информацию, принц.

- И мой третий вопрос: почему только обладающие человеческими головами юань-ти могут использовать заклинания Арканы?

- Они… более разумны. Точнее… более рассудочны, более сосредоточены, менее подвержены животным инстинктам, - глаза Фобоса вспыхнули внутренним светом. – Более-менее высокая мудрость характерна для всех юань-ти и косвенно связана с их религиозностью, но высокий – сконцентрированный и целенаправленный – интеллект, необходимый для успешного занятия волшебством, требует наличия физиологических особенностей, свойственных среди праймеров только людям и эльфам. Возможно, физиология змей накладывает некоторые ограничения если не на уровень их интеллекта, то на специфику работы разума…

Седрик, напряженно вслушивавшийся в этот диалог, подался вперед.

«Неужели дело в этом! – возопил он мысленно. – Я ведь почти догадался сам, даже не имея возможности провести такие аналогии. Месяцы заточения в животной форме, крохотной животной форме, и бесконечный шёпот Миранды, ввинчивавшийся в мои мозги беспрестанно, застревавший там, словно инструкция к действию!..»

- Вот оно! – с улыбкой подтвердила Айо.

- То есть… - Фобос уже все понял, но не решался высказать предположение вслух, словно боясь, что оно растечётся пустопорожней влагой, улетит невесомым облачком.

- То есть, можем ли мы быть уверены в том, что лорд Седрик, - тифлинг улыбнулась оборотню, и он с трепетом в груди отметил это уже давно не слышанное им в свой адрес слово «лорд», - в своей животной форме столь же рассудочен, сколь в человеческой? А ведь все время, проведённое в темнице, он оставался именно змеем… причем, насколько я помню, уменьшенным твоим заклинанием до размеров обычной змеи. Значит, и мозг его был уменьшен вместе с телом. Я могу предположить, что животные инстинкты возобладали над его человеческим восприятием ситуации, и обида змея на тебя, Энио, его разочарование в тебе перевесило меру его же человеческой к тебе привязанности... И все-таки он проглотил тебя, словно указывая «мое», - женщина хихикнула, - а не попытался убить другим способом. Здесь можно усмотреть и схожесть с ритуальном поглощением тел родственников у юань-ти, и инстинктивное змеиное желание поместить драгоценное в самое безопасное место – внутрь себя.

На протяжении всей этой речи Фобос сидел, почти не дыша, как, впрочем, и восхищавшийся оправдательной аргументацией Седрик.

Когда же женщина замолчала, пепельноволосый мужчина зажмурил глаза и прикусил губы. Сглотнул. Ресницы взлетели, и серебристо-зелёный взгляд вцепился в глаза оборотня – но не жестко, не холодно, как прежде, а трепетно, почти умоляюще.

- Я сам виноват, что ты предал меня, Сэд [109], - прошептали побледневшие губы. – Действительно – сам. Если бы я не превратил тебя в столь маленькую змейку, не уменьшил до столь крохотных размеров, что даже Миранда казалась крупнее тебя, ты бы смог защититься от внушения… от ненависти ко мне, которую тебе внушали!

- Вы не знали, что проиграете, князь, - фиолетовые глаза засияли ответным теплом, - не предполагали, что мне придётся оставаться в таком виде долгое время. Я знаю, что победи мы тогда, это наказание не продлилось бы долго. Не мучайте себя, вы не виноваты.

- Виноват, - глухо отозвался Фобос, – и, наверное, моя собственная вина в данном случае – наше спасение. Простить при обоюдной вине проще. Или даже… Давай, просто забудем об этих ошибках, Сэд?

Оборотень вскочил на ноги и рванулся к своему аманту, забыв о магическом ограждении, надеясь, не веря, желая удостовериться, что это не только слова. Глаза Фобоса испуганно расширились, когда он понял, что Седрика сейчас ударит преграда, но тренированное Искусство позволило ему убрать магическую клеть, прежде чем это произошло – парой движений руки и набором соответствующих слов.

Беспрепятственно добравшийся до своей цели Седрик рухнул перед магом на колени, но тут же был поднят, затянут на лавку и обнят руками, неожиданно горячими для редко позволявшего себе пылать страстями принца.

- Целуй сам, - услышал юноша шепот на ухо, - чтобы не было больно. Не хочу вспоминать вчерашнее!

Губы были подставлены, и Седрик осторожно скользнул по ним одним языком, опасаясь, что покрывшиеся ещё только тонкой корочкой ранки прорвутся, и, как и Фобос, не желая в сегодняшнем поцелуе привкуса крови. Погладил пальцем ложбинку под нижней губой и ниже щетину бородки, которая на его сугубо личный взгляд, с которым далеко не многие были согласны, так красила внешность князя. Фобос только руками скользил по его спине, вдоль всего корпуса, прикасаясь осторожно, почти невесомо, и больше ничего не делая. Оборотень понял, что инициативу отдают ему, и, шалея от восторга, от счастья, о котором вчера ещё не смел даже мечтать, опрокинул пепельноволосого мужчину спиной на лавку, вжимаясь ему лбом в солнечное сплетение. Перевел дыхание и приподнялся, начав искать пуговки или завязки на странной, непривычного покроя, тунике князя.

Оба забыли об Айоланзэ, что было более чем позволительно, учитывая то, что тифлинга в домике уже пару минут как не было.

 

Глава 11. Дороги лжи, капканы правды

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

Довольная собой и даже окружающим миром, который, в целом, её восторга не вызывал, Айоланзэ уходила в дикие дебри все дальше от охотничьего домика. По её предположениям, оставленным позади любовникам следовало дать не меньше суток, чтобы насытиться друг другом после долгого расставания и окончательного, как им самим ещё недавно казалось, разрыва. В связи с появившейся кучей свободного времени, тифлинг намеревалась подробнее исследовать окрестности и, может быть, даже найти поселение каких-нибудь разумных – поселение, в котором обязательно должен быть магазин, даже если отсутствует таверна.

Женщина шла уже пару часов. Последние лучи заходящего солнца окрашивали листву деревьев в неестественные для первичных миров цвета, больше подходящие Внешним Планам.

Айо сорвала травинку у ног и, проведя простейшую проверку на ядовитость, сунула её себе в рот. Сейчас бы очень к месту пришлось арборейское вино с огненными семенами, но, увы, фляжка тифлинга была пуста ещё со вчерашнего дня. Посетовав на предположительную отдалённость баров, тифлинг принялась распутывать связанные у пояса рукава куртки, собираясь надеть её на себя, так как холодало.

Вдруг женщине показалось, что на неё упала какая-то тень. Айо запрокинула голову вверх, пытаясь разглядеть, что там, за переплетенными густыми кронами деревьев, в небе...

Выбивший дух удар. Звон к ушах. Кто-то огромный и лохматый опрокинул тифлинга носом в землю и уселся сверху.

Низкий мужской голос приказал что-то отрывисто.

Уйти в тень невозможно, когда враг прикасается к тебе и точно знает, где ты находишься. Колдовать без использования рук под силу только архимагам – тифлинг не настолько хороша в Искусстве, да и, кроме того, у неё сейчас не было заученных атакующих заклинаний, только бытовые и пара защитных.

«Зацапали, как репку! - подосадовала на себя Айо. – Надо хотя бы переводческое успеть намагичить, пока хоть какая-то подвижность осталась…»

И она тут же приступила к делу, благо могла пока складывать сигилы пальцами.

Первое, что она рассмотрела, когда в ходе связывания её перевернули на спину, были прекрасные чёрнопёрые крылья. Кажется, где-то она уже их недавно видела… Ах, да! Сразу по приходе в этот мир: тёмный дэв, сражавшийся на стороне Стражниц Кондракара. То есть это тогда Айо сассоциировала существо с тёмным дэвом, а сейчас заметила мелкие отличия, не смотря на которые неизвестный оставался, на её вкус, не просто красив, а весьма и весьма сексуально привлекателен. Не будь сейчас тифлинг пленницей, непременно начала бы заигрывать с ним. Хотя… может быть, в статусе пленницы заигрывать будет как раз таки проще?

- Хагглз, проверь направление, откуда она пришла, - произнёс тот же низкий мужской голос, который Айо услышала сразу после атаки. – Наполеон, пожалуйста, посмотри, нет ли вокруг еще кого-нибудь…

«Знакомые имена. Хагглз… Наполеон, - тифлинг сосредоточилась, в который раз за последние дни обращаясь к тем знаниям Фобоса, которые достались ей при обряде побратимства. – Шеган! Любовный интерес главной Стражницы, превращенный в демона… Хм, не знают они в этом мире, как выглядят нормальные демоны! Позднее стал Регентом Сердца Земли. Интересно…»

Айо села в примятой траве. Руки её теперь были связаны крепко, но всё-таки неумело. Минут десять-пятнадцать без внимания пленителей, и она сможет освободиться.

Мохнатые спутники чернокрылого скрылись в зарослях, и уже скоро лишь в отдалении шуршали кусты. Сам же Шеган не сводил мерцающих потусторонним светом глаз с женщины.

- Ты – прислужница Фобоса, - констатировал он после долгого молчания. – Ты помогла ему сбежать в последней битве.

«Так уж и битве? – мысленно хмыкнула женщина. – Слишком громкое название для той возни возле портала.»

В нынешнем её положении развязаться даже пытаться не стоило. Тогда почему бы не попробовать перейти в словесное наступление?

- Хочу тебя, - улыбнулась Айо чернокрылому насколько могла обольстительно.

- Что? – опешил тот.

- Хочу тебя, - повторила тифлинг. – Вокруг никого нет, так почему бы тебе не воспользоваться моей… м-м-м, беззащитностью, злоупотребляя своим положением победителя?

И она подмигнула.

Маска скрывала эмоции, отражавшиеся на лице Шагана, но стало ясно, что Регент Земли пребывает в шоке, когда он спросил, делая большие паузы, почти запинаясь:

- Ты полагаешь, что я… могу… с тобой… насильно?..

Айоланзэ засмеялась.

- О каком насилии речь? Я ведь сама предлагаю!

На самом деле, она слегка побаивалась. Он был слишком крупным для неё, и вряд ли секс с ним покажется ей особо приятным, если он не будет осторожен. Но выбора особого не было: бежать как-то пытаться надо, так лучше уж совместить приятное с полезным. М-да… если предположительно приятное окажется действительно приятным.

- Нет… я… - Шаган даже попятился.

Испугался? Тифлинг взметнула брови.

- Конечно, ради тутошнего статуса братца и во имя его репутации не стоит мне неприлично выражаться, но мы ведь сейчас не во дворце, - пробормотала она себе под нос и рявкнула: - Трахни уже меня, пустоголовый! Какой мужик откажется, когда ему так предлагают?

Пространство вокруг Шегана задрожало, помутилось, и мгновение спустя на месте огромной чернокрылой фигуры стоял невысокий мальчик-подросток.

- М-да, - выразила свое легкое замешательство этой трансформацией Айо, отметив для себя, что доставшуюся ей часть воспоминаний Фобоса следовало просматривать внимательнее, - а теперь ты стал для меня мелковат… Вот незадача! Ну, да ладно, и так сойдешь. Я непривередливая.

Кажется, эти слова окончательно добили… как его там?.. Мэтта. Пытаясь сохранить на мальчишеском личике серьёзное и внушительное выражение, он всё-таки смог ответить:

- Я не сплю с кем попало!

- А с кем не попало ты спишь? – попыталась схохмить женщина. - Или вообще ни с кем не спишь? Или только с этой своей… - щелкнула пальцами, - Вилл?

- Не твоё дело!

«Не мое, так не мое,» - подумала Айоланзэ и мысленно вздохнула: притягательный тёмный дэв оказался мало того, что человеческим мальчишкой довольно посредственной внешности, так еще и девственником, похоже. Каламбур, однако! Не везет, так не везет. Или… надо было действовать более тонко?..

Айо заерзала, сидя на месте и обдумывая, как бы ей расстегнуть штук пять верхних пуговок на своей блузке, чтобы после неудачного первого захода демонстрация груди не показалась объекту её вожделения нарочитой. Раздумья заняли несколько минут, что позволило вернуться остальным Регентам Земли.

Трое отошли от пленницы и о чём-то посовещались в сторонке, после чего мальчишка при помощи какого-то артефакта раздвинул Складку в пространстве. Пушистые монстры подхватили тифлинга под локти, поставили на ноги, и затем без особых церемоний втолкнули в этот своеобразный портал.

* * *

Все четверо оказались на подъездной дороге королевского замка. Айо впервые видела его снаружи и осмотрела с интересом. Это строение напоминало ей игрушечные дворцы, которые продавались в Районе Рынка вместе с наборами солдатиков для богатых детишек. В воспоминаниях Фобоса это была цитадель, а не кукольный домик, и выглядела она совсем иначе – строже, одновременно изящнее и внушительнее.

Сразу за воротами новоприбывших встретила беловолосая девочка-подросток, родная сестра Фобоса, как вспомнила Айо – сама королева Элион в сопровождении своего советника Калеба, офицера гвардии Дрейка и двух солдат.

- Стражницы ничего не нашли, - сообщил каштанововолосый парень с ходу, из чего Айо сделала вывод, что не только Регенты Земли прочёсывали глухие места Меридиана: прежде всего, этим занимались Стражницы Кондракара, а Регенты, вероятно, вызвались им помочь.

- Нам повезло больше, - похвастался Мэтт и вытолкнул вперед пленницу.

- Каковы планы Фобоса? – с места в карьер вопросила беловолосая девочка.

Айоланзэ пока что не видела причин лгать.

- Сейчас в его планы входит наслаждаться жизнью, - усмехнулась она.

- Представляю, ка-а-ак он наслаждается!

«Даже близко не представляешь,» - мысленно хихикнула тифлинг, вспомнив перепутавшиеся пряди серебристых и золотистых волос, сияющие глаза, обращенные друг другу, ласкающие движения рук, и вслух ответила:

- Едва ли.

- Наверное, обдумывает, как бы ему половчее убить всех добрых и разрушить всё прекрасное во всех мирах, до каких только можно дотянуться, как обычно и поступают злодеи! – вынесла своё суждение малолетняя королева.

- Не греми костяной шкатулкой [110]! – мгновенно раздражившись, поморщилась черноволосая женщина.

Её ответ, конечно, не поняли – потому что идиомы канта заклинание не переводило, а передавало дословно, – хотя тон и оценили, судя по предупреждающим взглядам. Разговор увял, и процессия двинулась к белому в позолоте барочных орнаментов и барельефов дворцу.

Тифлинг оглядывалась по сторонам, сравнивая то, что видела, с картинами из воспоминаний Фобоса.

- А где знаменитая стена из чёрных роз? – не сдержала она таки своего любопытства, когда процессия уже подходила к парадной лестнице, застеленной будничным бордовым ковром.

Девочка-королева воззрилась на женщину уничижительно, хотя и смотрела на неё снизу вверх.

- Я всех расколдовала, конечно! – сообщила она с торжеством в голосе.

- О… надо же! – Айоланзэ не скрыла легкого удивления на лице. – Я поражена, что кто-то в этом примитивном мире знает законы школы Трансмутации: все, что было превращено из одной формы в другую, может также быть и возращено в исходную форму, то есть превращено обратно. Даже эпическое «Оцеплячивание» обратимо при определённых условиях, - женщина не дала задать себе вопрос, о чём она, собственно, и быстро продолжила речь: - Тогда, девочка, полагаю, ты осознала, насколько милосерден был князь Фобос к своим врагам? Он никого не убивал, лишь растил сад…

- Не смей в таком тоне говорить с королевой, фобосовская лизоблюдка! – первым среагировал на непочтительное обращение Дрейк, шедший справа от тифлинга.

- Милосерден? – свела тонкие бровки Элион. – Фобос издевался над добрыми людьми, и если бы не я, они бы так и остались цветами!

- По-моему, не самая страшная участь, - пожала плечами Айо. – И ты всерьёз полагаешь, что все заколдованные были безвинны?

- Конечно, да! – заявила королева.

- Какая наивность, – усмехнулась чуть слышно черноволосая женщина и громче спросила: - Предполагаю, ты думаешь, что в твоём королевстве нет ни воров, ни убийц, ни насильников?

- Нет! – взъярилась Элион. – Только Фобос и его прислужники – они были единственным злом!

И, бросив сопровождающих, беловолосая девочка умчалась вверх по лестнице.

- Не смей так фамильярно обращаться к королеве, - указал шедший слева Калеб. – Для тебя она «ваше величество»!

«Для меня она – наивная малолетка, - самой себе сказала Айо, но вслух препираться не стала, тем более что пришла пора войти во дворец. – У нас такие птенчики до её возраста не доживают.»

* * *

Разговор продолжился в одной из больших приёмных зал замка, когда королева устроилась в мягком кресле с высокой спинкой, а Калеб, Дрейк и Мэтт с двумя остальными вернувшимися в животную форму Регентами расположились на диванах по бокам от нее. Несколько минут спустя к собравшимся присоединились гомонящие Стражницы Кондракара, а за ними – мужчина и женщина средних лет невзрачной наружности. После некоторых усилий тифлинг идентифицировала их: это были приемные родители Элион – Альборн и Мириадель Скаттлеры – коренные меридианцы, что говорило о том, что их человекоподобная внешность – лишь личина.

Допроса сразу не получилось, поскольку королева хотела сама управлять диалогом. Пленница не отказывалась отвечать на вопросы, но ответы давала совершенно невразумительные. В частности, на вопрос: «Где сейчас находится злодей?», женщина осведомилась: «Какой именно? Если я сейчас начну вам перечислять предположительное местоположение всех злодеев, которых мне доводилось встречать в жизни, боюсь, мы и до утра не закончим.» Бывшие повстанцы отлично видели, что над ними издеваются – и даже почти откровенно, но поделать ничего не могли и только ожидали, пока её величество наиграется в следователя.

- Где мой брат-предатель? – переформулировала вопрос Элион, раздраженная тем, что её заставили назвать Фобоса братом, чего она с определённых пор не любила.

- А у вас есть брат-предатель? – изобразила удивление черноволосая женщина. – Прошу меня простить, но я плохо знакома с вашим генеалогическим древом. До сих пор я предполагала, что у вас только один брат…

- Один! – стукнула кулачком по подлокотнику кресла Элион. – Фобос! – и показала зачатки ума, опередив ответом следующий иронический вопрос: - А предатель он, потому что предал меня и наших родителей… И весь Меридиан, и Кондракар тоже!

- А-а-а, - покивала головой пленница, - теперь, кажется, понимаю. Эмоциональные оценки, не отвечающие действительности, свойственны юному возрасту.

Серебристые глаза королевы казались сейчас тёмно-серыми, и сверкнули они довольно зло.

- Где Фобос? – отчеканила два слова девочка.

Тифлинг пошевелилась на жёстком, неудобном стуле, чуть меня позу, и мысленно возблагодарила тёмных богов, что хоть спинка у этого предмета есть, что он – не табуретка, и что её, вообще, не оставили стоять.

- В месте, которое я всё равно не смогу показать на карте, потому что не разбираюсь в местных названиях, обозначениях и мерах длины, - бодро ответила вслух Айо.

- Но на местности-то показать сможешь! – припечатала словами, даже чуть приподнявшись из кресла, королева.

- Вряд ли, - извиняющееся улыбнулась женщина. – Я городской человек. Как из поселения вышла, так в лесу и потерялась. Дорогу назад не найду.

- Надо искать в деревнях возле той чащобы, - сделал вывод Мэтт негромко.

Элион бросила на него недовольный взгляд, но всё-таки согласно кивнула.

- Позвольте, ваше величество, - не выдержав ожидания, вмешался, наконец, Калеб и, тоже получив разрешающий монарший кивок, обратился к пленнице: - Для начала: кто ты такая? Откуда ты взялась? И почему помогаешь Фобосу?

Несколько мгновений женщина смотрела на юношу немигающими чёрнильно-черными глазами, потом, словно нехотя, разомкнула губы:

- Меня зовут Айоланзэ. Я – тифлинг, отмеченная Планами, то есть та, в чьих жилах течет смешанная кровь разных рас. Прибыла из другой Вселенной… гигантской, сложно организованной Вселенной. А князю Фобосу я помогаю из, - намёк на улыбку тронул уголок губ: - душевной склонности.

- Ко злу? – поддела Элион.

Ставший совершенно зеркальным взгляд чёрных глаз переместился на королеву, да так и застыл. Пленница безмолвствовала.

Калеб откашлялся, частично пытаясь прогнать повисшее в воздухе напряжение, частично – привлечь внимание присутствующих обратно к себе.

- Ты готова отвечать на вопросы о Фобосе? – обратился первый советник к женщине.

- Смотря в каком формате, - взгляд тифлинга вернулся к юноше, уже не будучи зеркальным и пугающим. – Если вы собираетесь спрашивать о конкретике, то прибавить к сказанному ранее мне будет нечего. А вот если вы хотите обсудить Фобоса в целом…

Калеб только собрался указать, что именно актуальная информация им и нужна, надавить и пригрозить, возможно, как королева снова вмешалась:

- Мы хотим!

Никто из присутствующих не понял, было ли это королевское «мы», или просто Элион приняла решение за них всех разом – в любом случае, слова уже были сказаны.

- Ну, что ж, - полуулыбка Айоланзэ стала отчётливее. - Тогда я готова побыть адвокатом дьявола.

Тарани буквально подпрыгнула на своем месте и ткнула в женщину пальцем.

- Откуда т-ты… ты знаешь это выражение?

- А что такого? В конце концов, юриспруденцию придумали баатизу, в большинстве материальных миров моей Вселенной называемые просто дьяволами. Сами они, конечно, лучшими адвокатами и являются… Впрочем, как и обвинителями. Предрасположенность расы, ничего не попишешь! А что, у вас в это словосочетание вкладывается какой-то другой смыл?

- Юриспруденция – это одно из величайших достижений человечества, и злые силы не могут иметь к нему никакого отношения! – Тарани была так возмущена, что никак не могла успокоиться.

- Верь во что хочешь, - просто пожала плечами Айо.

Несмотря на тёмную кожу, стал виден румянец, выступивший на щеках феи Огня, и маленькие язычки пламени, похоже, призванные неосознанно, заплясали вокруг её фигуры, готовой взвиться на ноги и спорить до победного конца.

Грозивший перейти в неразговорную фазу спор прервала королева.

- Я хочу обсудить вопрос о предательствах Фобоса, - в кое-то веки царственный тон удался Элион; девочка дождалась тишины и продолжила: - Ты не понимаешь, с кем связалась, Айоланзэ, но я объясню тебе. Фобос действительно злой человек, жестокий тиран, ужасный колдун и, самое главное, предатель. Он обещал не атаковать Кондракар и нарушил клятву. Стражницы были его союзниками, но он пошёл против них. Значит, предал.

- А что иное он мог сделать, если хотел остаться на свободе? – приподняла брови пленница. - Уж не хочешь ли ты сказать мне, что если бы он помог Стражницам победить, не нарушив при этом своего обещания, его бы отпустили на все четыре стороны?

- Нет, конечно, - ответила девочка раньше, чем подумала, как звучит такой ответ; поняла это с запозданием, но продолжила упрямо: - Если бы он раскаялся в своих прошлых делах и обещал больше не творить зло, он мог бы жить во дворце, под моим присмотром…

Айоланзэ открыто рассмеялась. «Можно подумать, этому ребёнку позволили бы осуществить такое решение!» - подумала она, но сказала о другом:

- То есть одной клятвы тебе было бы недостаточно, и ты затребовала бы дополнительных? То есть ты хотела заставить своего брата каяться в делах, которые он считал правильными? Хотела его морально сломить вдобавок к фактическому поражению? Переселить его из магической клетки в золотую? Сделать его пленником во дворце, что ещё недавно был его собственным? Выставлять его рядом с собой как трофей на приемах и наслаждаться его унижением?

- Ты… ты всё переворачиваешь! – стиснула кулачки королева.

- Нет, - отрезала тифлинг. – Я всего лишь оголяю твои желания. И… да, я понимаю, что неприкрытые лицемерными словами о добре и Свете, порядке и справедливости, выглядят они… некрасиво.

- Ладно, - сердито мотнула головой девочка, - не будем говорить о том, что невозможно доказать. Я сообщу тебе о другом. О начале злодейств Фобоса. Его путь предательства начался с того, что он предал и убил наших родителей…

- Собственноручно? – коварно (не в интонации, а по замыслу) уточнила Айо, совершенно точно знавшая, что ничего подобного не было.

Вопрос только на мгновение сбил королеву.

- Нет, конечно, - сказала она. – Он был испорченным ребёнком и с самого детства жаждал власти. Он долго готовился захватить трон, и когда почувствовал подходящий момент, послал своих слуг сделать чёрное дело. Меня он приказал убить вместе с родителями, но добрые люди спасли меня. И тогда Фобос просто узурпировал власть – он присвоил корону, на которую не имел права.

Женщина мысленно закатила глаза: уж очень высокопарно всё это звучало! Айо не любила высокопарность, почти всегда неуместную. Девчонка определённо говорила с чужих слов – уж слишком гладкими были формулировки.

- Насколько я знаю, - начала Айо вслух, надеясь, что никому в голову не придёт, наконец, спросить, а откуда она столько знает, - принцу Фобосу к моменту смерти ваших родителей едва исполнилось пятнадцать лет. Не так ли?

Элион немного неуверенно кивнула. Похоже, она не знала точный возраст своего брата.

- И вы в правду считаете, - тифлинг оглядела всех присутствующих, - что пятнадцатилетний мальчик, как бы ни был он умен, талантлив и целеустремлён, может сесть на трон без поддержки, без одобрения взрослых?

- Такой, как Фобос? Конечно, может! – первой выразила своё мнение Ирма.

«Боюсь, мне до их разума не достучаться, - подумала Айо. – Глупая была затея… Ощущение собственного всесилия вскружило им головы настолько, что они даже забыли, что реальная власть в окружающей их Вселенной принадлежит взрослым. Они не хотят задумываться. Или просто не умеют оценивать ограничения, налагаемые возрастом.»

- Ты намекаешь на дворцовый заговор, - удивил своим выводом Дрейк расстроившуюся было женщину, - но мы ни о чем таком не слышали. Кто мог в нём состоять? И куда его участники могли потом деться?

«Стали первыми чёрными розами в терновой стене князя, - ответила, но только мысленно Айо. – Он отомстил убийцам, он наказал тех, кто пытался манипулировать им… Но говорить об этом не следует. Я не смогу объяснить, откуда у меня это знание, а без доказательств оно голословно.»

- А мне интересно другое, - ответила она вслух. - Кто направлял заговорщиков? Кто вложил в их головы мысль о мятеже? Кто выпестовал в них желание посадить на трон марионеточным правителем несовершеннолетнего принца? Кто знал, что принцессу нужно спасать? Кто направил спасителей за младенцем? Кто создал условия, до определённого момента препятствовавшие поискам законной наследницы трона? Кто убедил народ, что имя человека отражает его сущность? Кто создал миф, соответствующий имени?

Наверное, она говорила слишком сложно, излишне иносказательно формулировала свои мысли, и всё-таки намёки на Совет Кондракара [111] были бы очевидны всем, кто был знаком с контекстом событий – всем, кроме этих детей. Может быть, они и могли бы понять, но не хотели, ведь это разрушало такую удобную сказку о собственном героизме и о мире, четко разделённом на добро и зло.

- Может, сменим тему? – почувствовав внезапную душевную усталость и физическую боль в прижатых к спинке стула крыльях, спросила женщина.

Никто не возразил.

- Тогда мы будем говорить о том, как Фобос предал меня, - встрепенулась королева и, собравшись с мыслями, начала рассказывать: – Фобос прислал ко мне своего главного подручного, и тот сладкой лестью обманул меня и заманил в плен. Фобос лгал мне о моих подругах, о положении дел в королевстве, о повстанцах. Он обманывал меня иллюзиями, а сам тем временем готовил мне мучительную смерть. Он лгал мне, уверяя, что я нашла в его лице свою истинную семью…– будто заученная речь прервалась искренней гневной вспышкой: - Фобос – эгоист, подлец и предатель! Он поступал со мной не как с сестрой, и потому я больше не считаю его своим братом!

Выплеснутая обида Света Меридиана была столь сильной, что срезонировла в Айо, собиравшейся продолжать держать себя в руках – не срываться, и рикошетом вернулась к своему источнику.

- Ты… - у Айо от бессильной ярости, от сочувствия к Фобосу перехватило горло, - ты что-то смеешь говорить о братской любви? Да что б тебя забрал Лабиринт, девчонка, изнеженная заботой взрослых! Ты намного большая эгоистка, чем твой брат! Пусть для своих скрытых целей, но он изучал тебя, разбирался в твоих желаниях, мотивах, в твоём внутреннем мире… А ты? Разве ты хоть раз с момента знакомства с ним попыталась понять, что им движет, каковы его желания, ценности, интересы…

- Я спрашивала, что ему нравится! – возмутилась Элион. – Он ничего мне не рассказывал!

- А почему он должен был тебе что-то рассказывать? Как хорошая сестра, ты должна была сама разобраться, что у него на душе. Но ты вела себя как избалованный ребёнок, который хочет, чтобы его любили ни за что, который считает любовь к себе закономерной, а в ответ не может дать даже толики искреннего тепла! Это и есть настоящий эгоизм. Даже эгоцентризм, если изъясняться терминами философов. Каждый человек для самого себя – центр мироздания, но мнить себя центром объективной, предметной Вселенной – это!..

- Она и есть центр, пусть не Вселенной, но метамира. Свет Меридиана, - тихо заметила Мириадель, но её никто не услышал.

- Неправда! – перебивая, закричала беловолосая девочка, вцепившись пальцами в подлокотники кресла и подавшись вперед всем корпусом. – Я его обнимала! Я пыталась его целовать, но он мне не давался! Я даже…

- А ты хоть раз пыталась понять, почему не давался? Попыталась узнать, нужны ли ему твои объятия, поцелуйчики и прочая сентиментальная чепуха? Сестринской любовью была бы попытка выяснить, что ему действительно нужно, чего он хочет, чем живёт! Но нет, ты просто изображала любовь. Просто играла в сестринско-братские отношения. И получила то, что заслужила.

- Он обманывал меня! Я же говорила! Он всё время притворялся! Изображал из себя такого доброго, ласкового!.. - Элион захлебнулась словами, но Айо, в любом случае, не дала бы ей договорить.

- И это тебя не удивило, нет? – тифлинг презрительно скривила губы. – Тебя, выросшую в патриархальном обществе Земли, где только менее века назад мужчины стали смотреть на женщин как на более-менее равных, не удивило, что ты – младший ребёнок, девочка должна почему-то стать королевой, а он – не просто старший брат, а первенец королевской четы, взрослый, умный, сильный мужчина, умелый маг, не первый год правящий страной, почему-то носит только титул принца и отдает корону тебе? Ты спросила себя: почему так? Ты подумала о том, насколько такое положение вещей должно быть болезненно для самолюбия – и особенно для самолюбия мужского? Ты спросила его: а хочет ли он, чтобы ты стала королевой?

- Да даже если бы и спросила, он бы всё равно солгал! – немного успокоившись и снова сев глубже в кресле, отмахнулась девчонка.

- Не факт, - покачала головой Айоланзэ. - Если бы ты проявила ум, деликатность и искреннюю чуткость, это, возможно, пробило бы его душевную броню… Но ты оказалась именно такой, как он и предполагал – черствой, ограниченной, самовлюблённой девчонкой, желающей чтобы все окружающие любили только тебя и считающей, что имеешь право не только на эту любовь, но и на высшую власть просто потому что ты – это ты! Так не бывает, милая. Хотя и говорят, что любовь – это чувство, не поддающееся разумному анализу, на самом деле это не так. Любовь одного человека к другому (не важно, страсть это или родственные чувства) всегда имеет под собой ворох мелких причин, которые может отыскать, понять и разложить по полочкам тренированный разум. Ты глупа и не способна на это? Может быть. Но проверить сейчас это точно невозможно, так как ты даже не пыталась! Твой ум пребывал в лености, ты считала, что прекрасный неизвестно откуда взявшийся старший брат должен любить тебя, как это принято говорить в некоторых мирах, «просто за красивые глаза». А его ты за красивые глаза полюбила? Нет! Тебе открыли дверь в другой мир, и ты в своем самолюбовании решила, что этот мир – сказка, в которой для достижения счастливой жизни не нужно прилагать ни душевных, ни умственных, ни физических усилий; сказка, в которой тебя будут любить ни за что, и все блага жизни ты будешь получать просто так. Я повторяю: ты сама виновата в том, как поступил с тобой Фобос. И дело даже не столько в твоей глупости, которой грех было не воспользоваться, сколько в том, что ты оказалась именно такой, какой тебя и представлял себе твой брат… - Айо перевела дыхание, чувствуя, как кровь демонов и дьяволов, кипевшая в её венах и взывавшая к битве, начинает остывать. - Вот давай на секунду представим, что Фобос – вовсе не такой злодей, каким ты себе его представляешь…

Элион возмущенно фыркнула:

- Как же «не такой»! Он пытался меня убить!

- Он пытался забрать у тебя магическую силу, - осторожно поправила женщина, сбавив тон; не признаваясь до конца в этом самой себе, она еще надеялась достучаться до разума девочки. – А это не то же самое, что убить. Да, его мало волновало, выживешь ли ты, после того как сила будет у тебя отобрана, но целью своей твою смерть он не ставил. Ты снова занимаешься самовозвеличиванием. Ты для него была не важна, его интересовала только твоя сила – мистическая сила, которую сам он не унаследовал, только потому что родился мальчиком. Поставь себя на его место: разве считала бы ты такой расклад справедливым?.. Если бы Фобос хотел убить тебя, сделать это можно было бы намного проще. Не сообщая народу, что ты нашлась. Не приводя тебя в Меридиан. Не обучая тебя применению собственной силы и не позволяя даже узнать о её наличии. Не коронуя.

- Чепуха! – Элион повыше задрала острый носик. – Он – просто чудовище!

- Он просто взрослый, циничный человек, умеющий расставлять приоритеты и способный для достижения своей цели пойти на многое, - поправила тифлинг. – Поверь, большинство взрослых, которых ты знаешь, не слишком-то отличаются в этой отношении от Фобоса. Вот только цели у них, как правило, помельче… А теперь, будь добра, собери свои расплывшиеся мозги в кучку хотя бы на пару минут и спроси себя: а что если я говорю правду?

- Ты врешь! Но… хорошо! Я докажу тебе, что я достойная королева и сестра, и если бы он не был мне плохим братом!..

- Ты, кажется, собралась мне что-то доказать? – вкрадчиво одернула Айоланзэ очередной виток однообразных возмущений королевы.

- Да, - сбитая с начатой тирады, Элион на мгновение смешалась, но быстро нашлась: - Я выполню твою просьбу. Я представлю, что Фобос не злодей, хотя это и не так.

Тифлинг мысленно вздохнула: девчонка даже на словах не могла избавиться от предвзятости, так что вряд ли удастся убедить её при помощи логических выкладок, но попытаться всё-таки стоило.

- Хорошо, - сказала пленница вслух. – А теперь задайся вопросом, что делать взрослому мужчине, который правит огромным королевством не первый десяток лет и знает, сколько в нём проблем – что ему делать с глупенькой, самовлюблённой маленькой девочкой, не знакомой ни с экономикой, не с социологией, ни с политологией, ни с одной из прочих важных для правителя дисциплинами, не имеющей навыков практического управления и даже лидерской харизмы – что ему делать с этой девочкой, которой он по прихоти традиций должен отдать не просто трон, не просто власть, а ответственность за свой родной мир и всех живущих в нём существ?

- Пф! – выдала скептичное междометие Элион. - Фобос был тираном и отвратительным правителем. Благоденствие народа его не интересовало!

- Откуда ты это взяла?

- Иначе не было бы и повстанцев! Я не сразу это поняла, но теперь точно знаю.

- Были бы, если бы на политической арене присутствовали силы, желающие сбросить Фобоса с трона.

- Это было народное движение!

- Народное! – фыркнула женщина. - Даже народному движению нужно координирование и финансирование. И где его источник?

- Что ты пытаешься мне сказать? – прищурилась Элион. – Что Калебом и прочими кто-то манипулировал? Как придуманными тобой заговорщиками, о которых мы говорили ранее?

Цепкий взгляд тифлинга успел заметить, как еле заметно вздрогнул первый советник королевы, и как он встревожено нахмурился.

- Ничего я не хочу этим сказать, - Айо решила во второй раз уйти со скользкой темы; у неё было слишком мало данных, чтобы строить чёткую аргументацию на твёрдом фундаменте. – Я пытаюсь объяснить тебе, твое величество, что не только Фобос, но и ни один разумный взрослый не счёл бы возможным отдать в твои руки управление государством. Вот если бы ты показала ум, чуткость и желание учится – другое дело. Сложный и трудоёмкий процесс – вырастить из избалованного ребёнка достойную правительницу, но за это можно было бы взяться, если бы ты подавала хоть малейшие надежды. Будь ты иной, из тебя бы, быть может, и решили бы воспитать королеву – вложились бы в тебя, как в долгосрочный проект, но такая, как ты есть сейчас… - Айоланзэ покачала головой, - бракованный материал. А лишить тебя права на трон невозможно без лишения тебя магической силы. Значит, это и нужно было сделать. Это оптимальное решение проблемы.

- Ты… ты! – задохнулась Элион. – Я слушала всё это время, как ты оскорбляешь меня, надеясь, что смогу избавить тебя от заблуждений, но ты… Ты – такая же злая, как и Фобос! Если не хуже! Он, по крайней мере, ненавидит меня, а ты… рационализируешь, - девочка с трудом выговорила сложное слово, - мерзкие поступки так, чтобы они казались самыми правильными!

Черноволосая женщина чуть приподняла брови: это была крайне проницательная мысль, да и весьма сложная формулировка для такой бездарности, какой ей виделась королева Меридиана. Может быть, в ней есть всё же какие-то скрытые таланты?..

- А с чего ты взяла, что Фобос тебя ненавидит? – ухватилась тифлинг за первый подвернувшийся крючочек, цеплявший продолжение разговора. – Может быть, ненавидел в детстве, когда ты, ещё не рожденная, отняла у него те малые крохи родительской любви, которые и без того доставались ему нечасто. Но сейчас… Он не ненавидит тебя, он совершенно к тебе равнодушен. Он слишком рационален, чтобы тратить сильные эмоции на чужого ему человека.

- Ты снова врешь! – не поверила Элион. – Я могла бы обмануться, если бы из опыта уже не знала, как зло бывает коварно!

Айоланзэ чуть помедлила и решила немного сменить тактику, спрятав капкан под ворохом откровенностей.

- Верно, девочка, я – зло. Нейтрал-зло, если говорить точнее… Ах, у вас же нет этой градации! – «пока нет» добавила женщина мысленно и пояснила: - В моей Вселенной есть возможность измерять характер существа магическим способом, и это измерение давным-давно наглядно доказало нам, что кроме добрых и злых существ, есть ещё и нейтральные, и показало вторую градацию характера: склонность к порядку или хаосу, или балансу между ними. Когда я говорю, что я нейтрал-зло, это значит, что в моем характере равновесно присутствуют порядок и хаос, но безоглядной доброты ко всем подряд и без повода не стоит от меня ждать…

- Фобос был в твоей Вселенной? – сообразила королева. – Его характер там измерили? И какой он?

Не только Элион, но и все окружающие заинтересовались, стали перешёптываться. Завозились и зашушукались на своем диване Стражницы, на удивление долго молчаливо следившие за происходящем.

- Как тебе будет не странно, но он истинный нейтрал, то есть нейтрал-нейтрал. Когда я это узнала, то перестала удивляться тому, что он не удержал власть. Ему недостало жесткости.

- Фобосу НЕ ДОСТАЛО жесткости? – возмутилась беловолосая девочка.

- Естественно. Восстание быстро бы закончилось, если бы он вовремя уничтожил его лидеров, но он слишком многих и слишком часто миловал, заменяя смертную казнь другими наказаниями. В результате, мятежники бежали из-под стражи, и начинался новый виток борьбы.

Элион не нашлась, что возразить на это.

Зато сообразила, какой камень можно бросить, Корнелия:

- Да он не убивал их, просто потому что наслаждался флюидами их мучений, черпал из них силу! Оракул рассказывал нам, как Фобос выкачивал из метамира и всех его жителей магическую силу.

- Даже погода противилась его правлению! – обрадовалась поддержке ближайшей подруги Элион. - Посмотри, какое солнечное небо теперь всегда над Меридианом! А при Фобосе здесь было мрачно и сыро, и даже когда не лили дожди, всё небо было затянуто тучами!

«Убийственные аргументы, - скривилась мысленно Айо. – Как разговаривать с теми, кто верит каждой глупости, вложенной в их головы авторитетным старшим?»

- А-а-а, - лениво протянула она. - То есть при тебе земли гложет постоянная засуха, а при Фобосе на Меридиане был вечный потоп? – видя, что ей собираются возражать чуть ли не все дети разом, тифлинг ускорила темп речи: - Еще неизвестно, что для природы лучше, да и не зависит она от экспериментов отдельных магов. Если бы было иначе, многие миры были бы разрушены за считанные столетия. А намеренно Фобос влиять бы на погоду не стал… Не суди его по себе. Он слишком рассудочен, чтобы заниматься не приносящими реальной пользы глупостями.

- А чёрные розы?

- Эстетство. И подсознательное неприятие жестокости, грязи издевательств над телом разумного существа.

Конечно, ей снова не поверили. А зря! Стоило только хорошенько задуматься, чтобы понять, сколько защитного желания скрыть, приукрасить мерзость насилия, неизбежного для стоящего у власти человека, было в этом нетривиальном, почти вычурном решении.

Ответив королеве, тифлинг переключилась на анализ слов феи Земли и сходу взяла иронический тон:

- Вам сказали, что Фобос выкачивал силу из подданных? Ну-ка, ну-ка, расскажите поподробнее, как он это делал? Мне крайне интересно. У вас есть описание процесса? Магические выкладки? Какие он использовал заклинания, артефакты? Ведь что-то в его бумагах вы должны были найти! Такие большие дела не делаются без тщательной подготовки и соответствующего оснащения, - присутствующие переглядывались, но никто не делал даже попытки ответить. – Что, совсем ничего не нашли? Странно, не правда ли?.. Ладно, тогда скажите хотя бы, что за силу Фобос высасывал? Вы сказали «магическую», вроде как? Но разве все жители Меридиана маги? Я полагаю, что вряд ли… И как, в таком случае, Фобос отделял магов от не магов? В населённых пунктах были установлены какие-то специальные идентификаторы? Да, и ещё... Как конкретно сила высасывалась? Как это выглядело? Кто-нибудь это видел воочию? Как она переправлялась к Фобосу, как поглощалась им?.. Что, никакой конкретики?.. – присутствующие молчали, подавленные градом её вопросов. - То есть я слышала сейчас голословные обвинения?.. При наличии группы поддержки, знаете ли, и белое можно назвать черным, а потом убедить кучу народу, что так оно всегда и было! Так вы и сделали, верно, повстанцы?

Черные глаза Айо впились насмешливым взглядом в карие глаза Калеба. Тот сжал зубы, но ничего не ответил.

Кто бы мог подумать, что пленница всё-таки сумеет морально подавить толпу своих пленителей!

Айоланзэ тут же попыталась укрепиться на завоёванной позиции, переходя в атаку:

- Знаете что? Хватит. Мне надоело слушать, как из Фобоса тут делают абсолютное зло, виновное во всех бедах вашей Вселенной, какие только можно выдумать. И кто это делает? Те, кто восстал против законной власти, а именно законной властью князь и был на протяжении тринадцати лет, и ведь он даже не отказывался возвращать эту власть традиционной наследнице, когда она объявилась! И я снова спрошу: кто это делает? Те, кто посадил на трон мало того что малолетнего, так еще и не блещущего ни умом, ни образованием, ни манерами ребенка, только и умеющего, что пуляться своим колдовским светом в кого ей укажут – куклу, марионетку, из-за спины которой так удобно править Меридианом! Не удалось совладать со своевольным принцем – в расход его, благо законная наследница трона не только сильнее его магически, но ещё и редкостно наивнее и глупее!..

Пощечина заставила голову тифлинга мотнуться так, что клацнули зубы. Даже стул под женщиной шатнулся назад от силы удара.

- Ты переходишь всякие границы! – проревел оказавшийся перед пленницей Дрейк. – Не смей оскорблять Свет Меридиана!

Айо подняла на защитника трона глаза и медленно растянула губы в сладострастной ухмылке.

- Ой, как наглядно продемонстрировали мне сейчас принцип «добро должно быть с кулаками»! – почти пропела она. – Почему бы тебе не ударить меня ещё разок, сладенький? Чтобы точно уж доказать свою правоту…

- Отойди от нее, Дрейк! – через комнату крикнула королева. – Она провоцирует тебя!

С места поднялся первый советник.

- Ваше величество, этот разговор… это безобразие нужно прекращать. От него никакой пользы. Позвольте мне одному допросить её в тайной тюрьме.

- Конечно, Калеб, - кивнула девочка, - но ещё не сейчас. Я хочу сама ей ответить.

- Эли, не надо, - негромко проговорил Альборн, но королева реплику приемного отца проигнорировала.

Она всё ещё пребывала в убеждённости, что любую совершённую ошибку можно стереть простым движением руки [112].

- Я не обижаюсь на тебя, - взглянула на пленницу девочка. – Зло всегда ведет себя недостойным образом. Ничего страшного. Добро всё равно победит. Это закон Вселенной… - Элион, подумав, поправила саму себя: - Вселенных.

«К счастью ты не права, репка,» - подумала Айо, но возражать не стала: не имело смысла ввязываться в философский спор об абстрактности понятий добра и зла, когда не можешь объяснить окружающим даже простейшие вещи.

- Мне интересно, что ты скажешь об ещё одном злодействе Фобоса, которое мы до сих пор не упоминали, - продолжила между тем королева. – Шептуны. Ты ведь знаешь о них?.. Что ты о них скажешь?

Пленница пожала плечами.

- А что я могу сказать? Князь Фобос умудрился разработать формулу превращения низшей формы жизни в высшую, научился создавать из растений полноценных разумных существ. Это… подвиг. Это вершина магического искусства. Это достойно восхищения. Но вы называете это злодейством… Да, вот теперь, пожалуй, я начинаю по-настоящему понимать, зачем кому-то нужно было наускивать всех и вся на Фобоса, внушать отвращение к нему, учить бояться его и ненавидеть… Шептуны. Да это же божественный уровень мастерства! Конечно же, тот, кто посмел творить жизнь, да еще и в нежном юношеском возрасте, должен быть заклеймен как зло и любым способом уничтожен, а то ведь неизвестно, что он может начать чудить, став постарше? Вдруг начнет Вселенные создавать?

Королевский двор мрачно смотрел на тифлинга. Её иронию заметили, но не оценили и не одобрили.

«Мечу тут бисер перед свиньями,» - чувствуя, что снова начинает злиться, подумала Айо.

- Значит, ты одобряешь его гордыню, - сделала какой-то вывод для себя Элион.

Пленнице впервые за диалог показалось, что она чего-то недопоняла. Слово «гордыня» было использовано как-то странно в контексте разговора о создании жизни.

«Возможно, мне не хватает знания местной культуры, обычаев или религии, чтобы понять, о чём идёт речь,» - подумала женщина.

- «Нет пророка в своем отечестве», слыхали? Ходит в мирах такая поговорка. Теперь я воочию наблюдаю её истинность, - подначила Айоланзэ. – Ваша Вселенная подарила вам потенциальное божество, а вы оценили это как угрозу. Предприняли всевозможные усилия для того, чтобы сначала осквернить его, озлобить, а потом от него избавиться. Поаплодировала бы скудоумию и трусости, если бы руки не были связаны!

- Да кому нужно такое божество? – выразил мнение большинства присутствующих всё никак не могущий успокоиться Дрейк. – У нас есть Свет Меридиана – наши королевы. С ними мы всегда побеждали, победим и сейчас.

Черноволосая женщина медленно покачала головой из стороны в сторону.

- О, нет! На этот раз вы проиграете, - вызывающе улыбнулась она и ощупала языком обнаруженную на нижней губе ранку – всё-таки пощечина была крепкой. – На самом деле, вы уже проиграли, просто пока не знаете об этом.

Присутствующие запереглядывались. Кто-то принял её слова за блеф, кто-то встревожился.

- Это почему это? – спросила вышедшая из задумчивости королева.

- Потому что в тот самый миг, когда я применила магию Аркан в вашей Вселенной, моя родная Мультивселенная узнала о вашем существовании, увидела вас. А Макровселенная очень жадна: не считая Кровавой Войны, веками бушующей у нас между злом упорядоченным и злом хаотичным и требующей себе все новые и новые полигоны, бои ведутся и между другими Планами существования, и все без исключения Планы стремятся поглотить, присоединить к себе новые миры, да и боги ищут новых адептов. Теперь на вас найдётся много желающих, - тифлинг изобразила любезную улыбку. – Процесс поглощения начался сразу, и доказательство этого – то, что магия Вселенной Планов начала действовать здесь, у вас. Процесс уже идёт, вам не остановить его и не повернуть вспять. А тот единственный, кому под силу было бы замедлить, отсрочить его, а то и остановить, отвергаем вами, называем врагом, предателем и злодеем. Значит, не будет вам спасения. И это справедливо!

- Почему ты называешь Фобоса единственным, кто может спасти нас? – спросил первый советник и добавил: - Если на секунду предположить, что мы во весь этот бред поверили.

- Верить или не верить – ваше дело, - тифлинг повела плечами, все сильнее болевшими от усталости и неудобной позы. – А единственным вашим возможным спасителем князь Фобос является потому, что он единственный же представитель вашей Вселенной, способный творить магию Аркан. Он сейчас, как… разводной мост, - Айо чуть усмехнулась, - может затруднить путь между берегами или упростить его, кого-то пропустить, кому-то перекрыть дорогу. Подробности объяснять не буду, вряд ли вы их способны понять. Так что… сидите ровно и ждите гостей! Вероятнее всего, это будут демоны или дьяволы. Танар’ри и баатизу обычно первыми успевают к новому пиршеству, так уж повелось.

Присутствующие не верили – не желали верить сказанному, но на некоторых лицах стал появляться испуг.

- Кондракар защитит нас и наведёт порядок, - с уверенностью в голосе, которой, судя по глазам, она не испытывала, заявила Вилл.

Черноволосая женщина искренне расхохоталась:

- Да что сможет сделать горстка мертвых духов, пусть и укрепившаяся в центре вашей Вселенной, против сотен и тысяч богов, Сил, стихий, разнообразных планаров, ночных ведьм, астральных воинов, эпических героев и чудовищ, драконов, армий нежити и многих, многих других?

- Наверняка, в твоей Вселенной найдутся миры добрых и светлых существ, которые помогут нам! – нашлась королева.

«Ну, надо же… додумалась!»

- Конечно, такие миры есть, - с улыбкой кивнула Айоланзэ. - Миры добрых богов и светлых дэвов, а также их потомков – асимаров. Но на помощь этих существ я бы на вашем месте не рассчитывала.

- Это почему еще? – почти хором вскрикнули Ирма и Хай Лин.

- Да потому что в отличие от вашей перекошенной к Великому Добру, - тифлинг презрительно выплюнула это словосочетание, - Вселенной, в которой любовь к чёрным цветам и нестандартной магии уже трактуется как злодеяние, наша Вселенная держится на истинном равновесии сил. Кстати, поэтому же ваша Вселенная намного слабее нашей в энергетическом, космическом смысле – она уже кособока, уже больна и, вообще, удивительно, как ещё не пожрала саму себя или не рухнула в ближайшую чёрную дыру?.. Так вот, о равновесии. В нашей Вселенной есть определённые законы, которые даже боги не вольны нарушать. Например, миры, на территорию которых выплеснулась Кровавая Война, находятся вне юрисдикции добрых сил, на чью помощь вы так рассчитываете. В таких мирах власть принадлежит лишь Баатору и Бездне. Так что, увы-увы, бедняжечки, помощи вам ждать неоткуда!

- А почему это ты всё время заявляешь, что эти самые Баатор и Бездна первыми дотянутся до нас? Может, ты врешь? – подала голос Тарани.

«Вы, в любом случае, считаете, что я вру,» - мысленно усмехнулась Айоланзэ, наблюдая в своём воображении, как осыпаются листья и трещит тонкий настил над волчьей ямой.

- Да потому что Нижние Планы упорядоченного и хаотичного зла находятся в постоянном поиске новых миров, которые могли бы стать местом их сражений друг с другом. И еще потому, что природа этих измерений такова, что они способны склонять, притягивать к себе нейтральные миры. Планы добра это, конечно, тоже могут, но много ли вы знаете хотя бы деревень, населённых одними праведниками, не говоря уже о городах и, тем более, о мирах? А ведь для того чтобы мир склонился к одному из Верхних Планов добра требуются чистота и добродетель подавляющего большинства его жителей.

- У нас все именно такие! – обрадовалась Элион.

Женщина покачала головой почти с умилением: «Вот ведь… наивный птенчик! И как с такой разговаривать по-взрослому?»

- Я всё-таки не понял, чем нам может помочь один маг этой вашей… Арканы? – вмешался нахмуренный Калеб, похоже, пытаясь замять всеобщую неловкость от смороженной королевой глупости.

- Чужой – ничем. Свой, как я уже говорила – очень многим. У вас, насколько я понимаю, есть понятие Сердец миров, то есть неких сосредоточений их силы, не так ли? У нас это скорее понятие стержня… Измерение, подобное вашему междумирью - а, в теории, и целую Вселенную - может удерживать от слияния с наиболее близким ему мировоззренчески Планом, стержень, но только в том случае, если этот стержень – упомянутый мною «мост» и одновременно существо, обладающее определенными знаниями и умениями высшей, эпической, божественной магии, которые регулярно придётся применять…

- Значит, мы научимся! – с неутихающей энергией заявила Элион.

- Деточка, - снова не сдержалась в обращении Айо, - лишь единицы из миллиардов живущих способны достичь эпического, божественного уровня развития своих сил. Особенно редко это случается с магами, потому что профессионалу данного класса для достижения максимального для смертных уровня развития нужен не только великолепный разум, но и особый склад души, свойственный далеко не многим. В вашем мире я, честно говоря, не видела никого, кто способен на это. Кроме князя Фобоса, разумеется.

- Это не значит, что таких людей нет, - возразила королева. - Мы найдём таких!

- Ну, предположим, что даже найдёте, хотя это и весьма маловероятно, - согласилась Айоланзэ. - А обучать такого найдёныша Аркане кто будет? И сколько это займёт времени, ты подумала?

- По ходу научится, - уверенно заявила королева. - В магии нет ничего сложного, она идёт от сердца. Спроси хоть девочек!

Она ткнула пальцем в Стражниц Кондракара, и те согласно закивали.

- Для вашей магии – да, ни мозги, ни ученье, похожи, не нужны, - меланхолично кивнула тифлинг, - но Аркана требует точности и аккуратности, усидчивости и долгого упорного труда, не говоря уже о великолепных интеллекте и памяти. Кроме того, вашему найдёнышу никогда не стать «мостом». «Мост» один, он уже есть, и это – князь Фобос. Он – единственный сейчас представитель вашей Вселенной, кто может стать Силой, созидающей свой собственный План бытия, и отгораживающей его от влияния сторонних богов. Но вы давно решили, что такой бог вам не нужен, и я так понимаю, что вас бессмысленно переубеждать. Оставайтесь при своих надеждах. Время покажет, кто из нас прав.

Судя по потерянным взглядам, стиснутым рукам и разговорам полушепотом, эти последние спокойные слова встревожили собравшихся гораздо больше, чем все объяснения пленницы и её вопросы.

Айоланзэ решила, что сказала более чем достаточно, и замкнулась в молчании, на новые реплики реагируя лишь равнодушным взглядом. Некоторое время спустя односторонний диалог надоел королеве Элион, она подозвала к себе Калеба и Дрейка и отдала им приказ поместить пособницу Фобоса в тайную тюрьму, предназначенную для особо опасных преступников.

 

Глава 12. Перекрёсток

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

Мужчины валялись на меховых шкурах обнаженными, расслабленные и довольные, переговариваясь о последних событиях и рассказывая друг другу о том, что случилось с ними в проведённое порознь время. В основном, конечно, приходилось рассказывать Фобоосу, так как для него прошло значительно больше времени, чем для его аманта, да и событиями этот период отсутствия в родной Вселенной был для него заполнен под завязку.

После очередного повествования пепельноволосый маг надолго замолчал, рассматривая дощатый потолок над собой.

Несколько минут спустя Седрик решился нарушить тишину:

- О чём думаешь?

- О том, что делать дальше, конечно же.

- Разве это не очевидно?

- Совсем нет. Когда я возвращался сюда, я сам не очень-то понимал, зачем это делаю. Было только смутное ощущение, что я что-то забыл, не доделал… Одна из нерешенных задач отыскалась сама собой да и урегулировалась при минимальном моём в ней участии… Благополучно разрешилась, - мягко улыбнулся принц, поймавший на мгновение взгляд своего давнего друга, и Седрик, догадавшийся, о чем именно идёт речь, согласно улыбнулся в ответ. – Но вот вторая… - Фобос внезапно сел, тряхнул головой, и распущенные серебристые волосы взметнулись, окутывая его фигуру шелковистым плащом. – Скажи, Сэд, каким ты видишь свое будущее? Чего ты хочешь?

- Хочу? – оборотень потянулся, закидывая руки за голову. – Хочу быть рядом с тобой. Хочу, чтобы всё было также как прежде, до того как мы нашли Элион. Как не крути, она стала причиной краха… И в будущем, которое я вижу, её нет. Есть наш дом – твое королевство, твой замок, твой прекрасный сад, наша библиотека и… твоя спальня, - юноша улыбнулся чуть смущенно. – Еще там есть твоя новая армия, которую я с удовольствием готов строить… в обоих смыслах, и твои верные подданные, которые, наконец-то, оценят все наши усилия. В центре бесконечности там лишь руины Кондракара, и маленькие девочки больше не наделены непомерно огромной силой…

- Это… красивые картины, - Фобос склоняется к Седрику и под закрывшим их белым водопадом волос осторожно касается его губ своими губами, потом неспешно отстраняется, и лицо его грустнеет, - но, боюсь, неосуществимые.

- Ты… сдаешься, мой князь? – недоверие и недоумение в фиолетовых глазах оборотня.

- Я просто кое-что осознал, - Фобос рассматривает свои ладони. – Понимаешь, Сэд, мы проиграли, потому что я всегда всё делал наполовину, никогда не воевал в полную силу и не был готов пожертвовать ради победы всем. Из меня вышел очень удобный злодей – очень подходящий для планов Кондракара. Сильный маг, ставший таковым без их одобрения и поддержки – а, значит, замысливший дурное и использующий не одобренные ими, и, следовательно, по умолчанию, недобрые методы. Правитель, не казнящий даже своих врагов, даже тех, кто выступает против его власти… Но кто обратит на это внимание, если противники его стали чёрными розами в терновом саду? Чудесная страшилка для народа! Когда Кондракар опустил над нашим миром Завесу, Меридиан стал задыхаться, агонизировать – и в этом тоже обвинили меня. По тайным углам меня обличали в смерти родителей и в том, что я хотел отобрать власть у новорожденной сестры, хотя никто не осмеливался высказывать клевету открыто. Слухов было достаточно: мои подданные почему-то всегда лучше меня знали, чего я хочу! И никто не задавался вопросом, почему я позволяю коронацию Элион, если мне нужна её смерть? Не лучше ли устранить её в безвестности, не подводя и близко к трону?

- Тебе требовалась её сила, я помню, - подал реплику Седрик, не понимающий к чему ведёт мужчина.

- Её сила… да, - Фобос переплел пальцы, сжал между собой ладони. – И это тоже была глупая полумера! Я мог бы казнить врагов – и меня бы боялись заслужено, а не просто в соответствие с моим именем. Я мог бы править жесткой рукой – и мелкие бунты были бы быстро подавлены, а организованный мятеж так бы и не состоялся. Я мог бы приказать тебе убить Элион еще на Земле – и никто бы здесь не вспомнил о её существовании.

Убить Элион ещё при первом знакомстве? Седрик невольно поморщился. Девчонка, конечно, изрядно его раздражала, но ему не хотелось бы выполнять подобный приказ.

- Ты не мог бы действовать так, - на лбу золотоволосого юноши залегла глубокая вертикальная морщинка. – Что бы там не говорили, но я-то знаю тебя… Для того чтобы поступать так, ты должен был бы стать кем-то другим, должен был бы кардинально измениться!

- Или просто повзрослеть, - тяжело уронил Фобос.

Седрик вздрогнул от внезапного опасения и заглянул своему князю в глаза.

- То есть теперь ты хочешь?..

- Нет, Сэд, - покачал головой маг, - ты не понял. Точнее, я начал объяснения не с того конца. Попробую снова… Итак, что нам нужно для победы?

- Низложить Элион. Победить Стражниц. Освободиться из-под власти Совета Кондракара. В любом порядке.

- Верно. А с кем нам придётся воевать?

Седрик прищурился, губы его напряженно сжались.

- Кажется, ты понял? – грустно улыбнулся Фобос. – Стражницы – дети. Сильнейший Регент Земли – мальчишка. Первый советник трона Меридиана – подросток. Элион – самый глупый ребёнок из всех. Мы сами – недавние дети, получившие в свои руки власть, будучи лишь немногим старше, чем наши нынешние противники. Мы все мыслим, как дети, и дерёмся совочками в песочнице. И если один из нас поставил синяк другому, то он уже злодей, которого нужно подвергнуть всеобщему порицанию и поставить в угол по решению взрослых. А взрослые у нас кто? Мертвые духи Кондракара, которые развешивают ярлыки: вот это – хорошо, а вот это – плохо, с этим человеком можно дружить, а с этим – нельзя, – развешивают ярлыки, диктуют правила и наказывают нас, если мы не придерживаемся их предписаний, - Фобос перевел дух и внимательно вгляделся в тревожные глаза своего любовника. – Ты понял, Сэд? Нам придётся сражаться с детьми. И не просто сражаться так, как делали мы это до сих пор – не просто защищаться от их атак, подыгрывая им в веселом и даже не травмоопасном представлении о супергероях и суперзлодеях, – а убивать. Решить проблему раз и навсегда – как это делают взрослые… Нам придётся сражаться с детьми, - повторил принц, словно в самой этой фразе был ответ на терзающий его вопрос; и мгновение спустя, из следующих слов оборотень понял, что ответ там действительно был: - Если мы продолжим играть, как дети, мы снова проиграем, потому что поддержка взрослых – поддержка Кондракара – не на нашей стороне. И нас снова накажут – как нашкодивших детей. И не станут разбираться, есть ли на нашей стороне правда. Потому что у них есть своя, и раз они – старше, значит, и их правда… правдивее, - принц горько усмехнулся и чуть погодя продолжил. – Но мы можем выйти на бой, как взрослые… Возраст давно позволяет, не правда ли, Сэд? Никаких больше полумер. Хотите увидеть тирана, деспота, злого колдуна? Прекрасно, я покажу его вам! И не обессудьте, если вам это не понравится! - губы Фобоса на мгновение исказила пугающая жуткая усмешка, а глаза его как-то странно блеснули, но секунда прошла, и исчезло наваждение, да и сам мужчина внешне ощутимо сник. - Правда, остаётся главная проблема, на которую при выборе такого пути нам придётся закрыть глаза. Играя по-взрослому, нам придётся убивать наших врагов… Убивать детей. Детей, которых мертвые духи центра бесконечности выставят перед собой живым заслоном.

Седрик лежал с закрытыми глазами, и хотя после последних произнесённых слов повисла тяжёлая тишина, он не знал, что ответить на сказанное.

- Ты готов, Сэд? – глухо прозвучал вопрос принца.

Нет, юноша не чувствовал себя готовым.

«Князь не совсем прав, - размышлял он в минуты очередной паузы, - хотя мы и оказались втянуты в детскую игру, но все же играли в неё, как взрослые. Детей не слишком-то беспокоит здоровье и благополучие сверстников, это взрослые всегда помнят о своей силе, поэтому всю её в удар никогда не вкладывают, поддаются ребёнку, уступают, подыгрывают… Но князь прав в том, что мы должны прекратить играть в поддавки, для того чтобы суметь победить – должны наносить врагу удар в полную силу, должны убивать без колебаний. Но наши противники – дети…»

Седрик шумно выдохнул и открыл глаза.

- Может, мы просто затаимся где-нибудь и подождём, пока враги вырастут? – предложил он, не особо задумываясь, о чем говорит.

- Оригинальное, надо признать, предложение, Сэд! – рассмеялся Фобос и положил теплую ладонь оборотню на грудь. – За неимением другого выбора я бы, может, и согласился его обдумать, но, к счастью, у меня, - ладонь скользнула нежным поглаживанием, и принц поправил себя: - у нас этот выбор есть. Как ты смотришь на то, чтобы перебраться жить в другую Вселенную, мой чешуйчатый змейс?

Седрик подался вверх, поймал и стиснул ладонь Фобоса.

- Ты готов променять трон на работу наемника? – золотоволосый юноша не скрывал потрясения в своем голосе.

- Хм! Наёмник в Сигиле, если он профессионал своего дела и подобрал себе хорошую команду, за пару лет способен подняться из низов до вершины общества, а там… выбор открывается невообразимый, - Фобос смотрел теперь куда-то вдаль и улыбался своим мыслям. – Город Дверей – центр Планов, и его можно было бы сравнить с Кондракаром, но центр бесконечности нашей Вселенной даже близко не достоин такого сопоставления. Макровселенная Планов – огромна и многогранна, Сэд, и из Сигила можно уйти на любой из Планов существования, в любой первичный материальный мир, а их тысячи и тысячи. Выбор почти бесконечен… Если мне снова потребуется королевство, я смогу получить или создать его там. И, возможно, даже легче, чем здесь, поскольку там меня не будут стеснять детские одёжки и вечная необходимость сдерживать свою силу, играя в песочнице.

Седрик притянул к своему лицу руку Фобоса и поцеловал открытую ладонь.

- Это согласие? – спросил принц.

- За тобой – куда пожелаешь, - кивнул змееоборотень и, поколебавшись, добавил: - Энио.

Фобос согласно улыбнулся.

- Да, там меня знают под этим именем, и хотя оно означает почти тоже самое, что и мое настоящее, я успел полюбить его… быть может, потому что в отличие от моей матери, Айо, давая его, не навязывала мне судьбу, а всего лишь дразнилась.

Седрик бросил взгляд за окно, на улицу, где уже начинались сумерки, и потянул принца на себя, принуждая лечь.

- А где она, кстати? – спросил он, уже зарывшись носом в серебристые волосы.

- Интересуешься, успеем ли мы ещё что-нибудь до ее прихода? – со смешком ответил Фобос. – Думаю, да. Её заботливость порой не знает границ, но любознательность – не позволит быстро соскучиться.

* * *

К следующему утру женщина так и не вернулась. Встревоженному князю потребовались хоть и не особо значительные, но всё же имевшиеся в наличии следопытские навыки оборотня.

Место столкновения – судя по оставшимся следам, его нельзя было назвать схваткой – мужчины отыскали довольно быстро, но дальше возникла заминка: невозможно было понять, ни чем закончилась встреча, ни куда делась женщина.

- Скорее всего, ушли в Складку, - тяжело вздохнул Фобос. – Значит, это преследователи, - он применил какое-то поисковое заклинание, указывающее направление, и сообщил своему спутнику: - Всё верно, стрелка направлена на столицу.

- Что будем делать? – спросил Седрик.

На раздумья принцу потребовалось почти четверть часа, но, выработав план, он обозначил его чётко:

- Берём заложника. Меняем его на Айо. Уходим. Всё просто.

-Кажется, нам всё-таки придётся воевать с детьми, - покачал головой оборотень. – Ну, раз уж дети так старательно на это нарываются…

- Нет. Заложник должен быть ценный, чтобы им даже в голову не пришло рисковать его жизнью. И – взрослый, чтобы никакие колебания не могли толкнуть нас снова на путь игры в поддавки.

- М-м-м, - протянул задумчиво Седрик, - сложно будет найти человека, отвечающего таким требованиям.

- Я уже подобрал одного, - зловеще улыбнулся Фобос. – Это Джулиан, отец Калеба.

 

Глава 13. Ключ

Метамир Меридиан (Вселенная W.I.T.C.H.)

Элион переживала, и оттого линии на начатом рисунке выходили слишком грубыми, резкими. Многие слова пособницы Фобоса никак не покидали памяти юной королевы, как она не старалась их изгнать. Если сложные для понимания намеки на непростой политический расклад в населённых мирах и завуалированные угрозы постепенно стирались из её сознания, то упреки в эгоизме и сестринской недобросовестности помнились до сих пор почти дословно.

Девочка привыкла делить мир на чёрное и белое, и первое серьёзное столкновение с оттенками серого смущало её. Айоланзэ заставила её задуматься о том, каким было детство Фобоса, задаться вопросами о том, чего же он действительно хотел, а к чему был принуждён обстоятельствами. Элион пыталась переосмыслить всё то, что она знала о старшем брате, но у нее не очень-то получалось, тем более что все вокруг – и приемные родители, и подруги, и Калеб, к которому она обращалась за советом – твердили одно: ложь врага нужно забыть, чтобы не быть снова обманутой; Фобос – зло, а у зла не может быть никакой правды.

От слишком сильного нажима грифель хрустнул и сломался. Элион чертыхнулась сквозь зубы. Мириадель, сидевшая в уголке дивана возле приемной дочери, потянулась к ней и успокаивающе похлопала её по руке.

Беловолосая девочка не сдержала раздражения, отбросив от себя карандаш, и он, стуча, покатился по столешнице, когда дверь будуара распахнулась, впуская всклокоченного Дрейка с яростно пылающими глазами и мрачной решимостью на лице.

- Что случилось? – Элион встала из-за стола.

- Джулиан похищен Фобосом, - выпалил защитник трона; на лице его боролись выражения вины и жажды реванша. – Прямо из дворца. Эта его новая странная магия!.. Он только одно заклятие и произнес, но все в комнате словно оцепенели. Даже после того как он ушел, нам потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя – минут пять, прежде чем я смог начать управлять своим телом.

Королева выслушала молча, хотя и заметно нахмурилась. Наверное, случившегося следовало ожидать. Фобос действовал в своем стиле: быстрый захват – и обещание грядущих мрачных дел [113]. Однако раньше его планы редко бывали столь же успешны, как сегодняшний.

Дрейк подошел ближе и протянул беловолосой девочке сложенный треугольником листок бумаги.

- Вот ещё, ваше величество. Он это оставил.

Элион развернула листок.

«Дорожайшая родственница!

Я забрал у тебя кое-кого, ценного для одного из твоих союзников, как ты, должно быть, уже заметила. Готов вернуть его в обмен на мою спутницу Айоланзэ, находящуюся у тебя в плену. Сегодня после заката в Бесконечном Городе, у врат тюрьмы.

Князь Фобос Эсканор.»

Общий сдержанный тон письма удивлял: честно говоря, Элион ожидала гнева и насмешек. А ещё её почему-то уязвляло то, что Фобос беспокоился о своей приспешнице и даже прилагал усилия, чтобы вернуть её себе.

«Неужели он способен испытывать к кому-то привязанность?» - удивилась девочка.

- И… моя королева, - снова привлёк её внимание Дрейк.

- Что? – она подняла глаза.

- Змееоборотень жив и снова на стороне вашего брата.

Это ранило особенно сильно, ведь где-то в глубине души Элион до сих пор не могла забыть своей влюбленности в Седрика, сколько бы времени не утекло с тех пор, сколько бы событий не случилось.

«Почему он снова с ним?! – стиснула кулачки девочка. – Ведь я готова была его простить и говорила ему об этом! Почему он не согласился? Почему он выбрал Фобоса, а не меня?!»

- Злодейства Фобоса должны быть пресечены раз и навсегда! - произнесла она вслух с подавленным, но плохо скрываемым гневом.

Дрейк коротко поклонился.

* * *

Они вышли из Складки прямо перед тяжелыми, литыми вратами магической тюрьмы Меридиана, спрятанными в многочисленных путанных коридорах подземелий Бесконечного Города.

Огромный жёлто-зелёный змей, чей естественный окрас нарушали только красные «очки» вокруг глаз да костяные наросты, держал бессознательного пленника на левом плече, не испытывая при этом никакого дискомфорта. Он был готов к бою.

Пепельноволосый маг в чёрном был сосредоточен и спокоен, словно делая привычное дело. Внимательный взгляд жёлтых глаз отметил, насколько уверен в себе князь и одновременно насколько осторожен. Неуверенность в себе, которая, как Седрик хорошо знал, тайно глодала Фобоса многие годы, сейчас отсутствовала. Оборотень подумал, что, возможно, именно её исчезновение стало причиной большей просчитанности действий князя, его меньшей склонности к риску.

«Похоже, он узнал себе цену, когда оказался вынужден рисковать собой, а не другими, - подумал Седрик. – Это, конечно, здорово, и всё же мне жаль, что он уже не нуждается так сильно в моей помощи и защите, как прежде.»

Фобос поднял из-под ног влажный маленький камешек и, размахнувшись, бросил его в створку гигантской двери.

Минута, две тишины – и вот ворота тюрьмы, которую оба мужчины вспоминали с внутренним содроганием, начали отворяться.

Внутри их ждали. Большая делегация: сама королева, доверенные придворные, с десяток гвардейцев и вдвое больше охранников тюрьмы.

- Верни моего отца! – опередил с началом речи и даже задвинул за свою спину королеву Калеб.

- Сначала освободите и приведите сюда мою сестру, - холодно отозвался Фобос.

- Что? Ты о ком? – Элион высунулась из-за спины своего первого советника, потом заставила его потесниться и встала рядом с ним, во главе толпы. - Я – твоя сестра!

- О, не пугайся, Элион, я говорил не о тебе, - гадко усмехнулся Фобос. - Ты всего лишь дочь моих родителей. Айоланзэ – моя истинная сестра – сестра моего духа, если не крови.

Сама не полностью понимая почему, эти слова юная королева восприняла, как личное оскорбление.

- Ты не способен, - девочка топнула ногой, - не способен на такие чувства! Ты предашь её, также как меня!

- Мне не интересно с тобой дискутировать, - покачал головой принц. – Отдай. Мне. Айоланзэ.

До сих пор в помещении было полутемно, мрак разгоняли лишь редкие факелы в руках охранников, но внезапно пространство над собравшимися осветилось магической энергией, исходящей от фигур пяти зависших в воздухе девочек-подростков, решивших, как видно, что пришла пора проявить себя. Феи Воды, Огня, Земли, Воздуха и пятого элемента призвали силу Орамеров, чтобы атаковать.

- Не надо, не нападайте! – закричал и замахал руками Калеб, испугавшийся за беспомощного сейчас отца.

- В самом деле, не стоит, - пожалуй, никогда прежде улыбка Фобоса не была настолько пугающей. – А то у меня наготове замечательное заклинание. Называется оно «Распыление». После его применения нашему знаменитому главному повстанцу, боюсь, даже косточек своего родителя найти не удастся…

- Ты – монстр! – выкрикнула Вилл.

Остальные Стражницы тоже не поскупились на эпитеты. Однако они всё же притушили свечение магических потоков своих стихий; перестав порхать в воздухе, спустились на землю, и смешались с толпой.

- Она в твоей бывшей камере, - сдалась Элион. – Забирай ее, оставь нам Джулиана и уходи.

Пепельноволосый маг поднял голову и в тусклом свете факелов отыскал глазами тесную клетушку, которая когда-то чуть не стала его могилой.

- Как удачно всё складывается, - пробормотал он негромко.

Что именно было в этом удачного, никто не понял, а в следующий момент пальцы правой ладони Фобоса выписали в пространстве стремительный росчерк, и с губ его сорвались непонятные рокочущие слова. Элион схватилась за Сердце Меридиана, воины – за мечи, а Стражницы рванулись обратно в воздух. Но было уже поздно. Багрово-алый диск взлетел над толпой, закрутился и взорвался, брызнув в стороны десятками осколков. Задетые этими брызгами магии падали на каменные плиты пола, как подкошенные. Полминуты – и перед Фобосом и Седриком лежала только груда неподвижных тел, кто вповалку, кто по отдельности.

- «Слово Силы: Оглушить», массовая модификация, - прокомментировал Фобос, найдя взглядом в почти полной темноте жёлтые глаза змея. – Когда тактика выработана, подготовить подходящий случаю набор заклинаний не сложно. Добудь нам свет, Сэд.

Оборотень не стал искать и пытаться разжечь один из потухших факелов, а просто собственной магией вызвал светящийся шар и пополз, огибая тела, к краю нижней площадки тюрьмы, припомнив, что где-то там должны располагаться как подъемная платформа, так и механизм отключения энергетических решеток клеток.

Фобос последовал за ним, чуть замешкавшись, и эта заминка стала залогом удачи.

Седрик уловил краем глаза движение сзади справа, но успел развернуться лишь на половину, когда на его бок обрушился удар внушительной туши…

…Синекожий меридианец шевельнулся на полу, и оточенный в тренировках с Айо до автоматизма навык сработал рефлекторно. Фобос чуть крутанул правое запястье, и ощутил в ладони знакомую узкую рукоять. Бугай ринулся на свет, метя топором в спину Седрика, который поворачивался хотя и быстро, но всё же непозволительно медленно. Похожий на стилет, узкий четырехгранный кинжал, подходящий как для метания, так и для ближнего боя, вошел Ватеку точно в затылок. Мертвая уже туша по инерции пролетела последний оставшийся шаг и рухнула на оборотня, сбив его равновесие, опрокинув и придавив к земле. Из безвольной синей лапищи выпал топор.

Фобос подошёл на несколько шагов ближе, сделал манящий жест рукой, и кинжал, сам собой извлекшись из крохотной, но смертельной раны, вернулся в руку хозяина, блестя, как и положено отменному магическому оружию, совершенно чистым от крови лезвием. Маг вернул его в ножны, крепившиеся под рукавом, выше запястья.

- Ты как, Сэд? – окликнул он, направляясь к змею.

Оборотень спихнул с себя труп, поднялся на хвосте и очумело потряс головой.

- Что это было?

- Ватек.

- Мерс-с-с-зкий предатель!

- Гнусно воняющий труп. Пошли уже.

И Фобос продолжил путь к краю платформы, переступая через бессознательные тела.

- На него не подействовало твое заклинание? – чуть погодя раздался голос Седрика сзади.

- Иммунитет, возможно, - отозвался принц, подходя к краю площадки и начиная разбираться с механизмами управления тюрьмой. – Или его просто не задело, и он притворялся, до тех пор пока не увидел цель для удара… Вот так!

Решетки всех камер разом отключились.

- Ого-го! – прокомментировал случившееся змееоборотень и возвысил голос: - Все, кто хочет свободы – на выход! Немедленно! Кому дорога жизнь, не станет тревожить князя Фобоса!

Со всех уровней камер хлынули вниз и устремились к открытым воротам разнообразные тени.

- Последнее было уместно, - благодарно кивнул пепельноволосый маг.

- Да уж, - оскалился Седрик. – Не думаю, что ты хотел бы сейчас выслушивать верноподданнические словоизвержения Фроста и прочих, или объясняться с ними. Но… они ведь могут вернуться и перебить беспомощных…

- Это уже не наше дело, - Фобос зашел на подъемную платформу, взялся рукой за цепь. – К тому же большинство заклинаний Арканы – боевые, и они не действуют долго. Нам надо поспешить.

Седрик заполз на платформу, и та, повинуясь неизвестной силе, со скрежетом начала подниматься вверх. Остановилась вскоре – точно напротив бывшей камеры принца.

Айоланзэ сидела на полу, на своей кожаной куртке, подтянув колени к груди и обняв себя за плечи руками, но улыбнулась своим освободителям легко и весело.

- Что-то вы долго, железки! Я успела здесь начать замерзать.

Фобос протянул женщине руку и помог ей встать на ноги, а Седрик поднял с пола куртку, которую Айо у него тут же отобрала и, натянув на себя, застегнула на все пуговки, после чего бодро спросила:

- Ну, какие теперь у нас планы?

- Хочешь домой? – вопросом на вопрос ответил Фобос.

- Еще как! – энергично подтвердила тифлинг, и ее слабо светящиеся в темноте красноватым оттенком глаза без труда нашли взгляд названного брата. – А ты?

- Мы тоже.

Тифлинг улыбнулась, пусть в полутьме и трудно было разглядеть её мимику.

- Отлично! Осталось понять, как мы вернёмся. Будем ждать изменчивого портала? Попробуем вычислить место его появления?

- Возможно, это не потребуется, - отозвался Фобос. – Если удача сегодня действительно на нашей стороне, и предположение, которое я обдумывал уже некоторое время, правильно… Седрик, оставайся на платформе, в своем боевом обличье ты тут не поместишься. А ты, Айо, отойди вглубь камеры.

Оборотень и тифлинг послушались.

Пепельноволосый маг сделал полшага вглубь и полшага вправо по клетушке, словно выбирая место; остановился, наконец, и повернулся лицом к отключённой сейчас решётке камеры.

- Вряд ли напрямую сработает, но… Мне нужен портал в город Сигил, подвластный Госпоже Боли, - произнес он.

Ничего не произошло. Только тифлинг издала слабый звук, сообразив, что пытается сделать мужчина.

Фобос с минуту помолчал, собираясь с мыслями, начал заново:

- Сигилы, являющие не пути предназначения, а лишь суть желания наслаждения и той боли, что является госпожой истинной страсти, открываются лишь ищущим!

Пространство дрогнуло, в пустоте зародилась мерцающая голубая искорка, несколько мгновений спустя развернувшаяся устойчивой воронкой мощного портала.

Фобос скупо улыбнулся и сделал рукой приглашающий жест в сторону пространственных врат. Заметно было, что он весьма доволен собой.

- Я понял, что это постоянный портал, - пояснил он свои действия, - когда проанализировал его первое появление. После этого мне требовалось лишь подобрать ключ для его активации.

- Законы Сигила! – понимающе кивнула Айо, уже двинувшаяся вперед; поравнявшись с Фобосом, она остановилась, привстала на цыпочки и поцеловала мужчину в щеку. – Люблю тебя, братец!

И без раздумий прыгнула в портал.

Сквозь воронку врат Фобос увидел, как стоящий на платформе Седрик принял человеческий облик.

- Идём? – спросил принц.

- Не важно, с какой стороны входить? – голос юноши звучал чуть тревожно. – Я не потеряюсь, если войду не спереди?

- Я не намерен тебя терять, - усмехнулся Фобос и шагнул к порталу. – Держи мою руку!

Седрик рванулся вперед. Пальцы ладоней, встретившихся в мерцающей сине-голубым светом воронке межвселенских врат, переплелись, и сила перемещения потянула, засосала, унесла с собой обоих мужчин.

* * *

Город Сигил (Макровселенная Планов)

- Вставай, Сэд! Нечего мокрым валяться на холодном камне, – кто-то потряс Седрика за плечи. - Пора уходить отсюда, пока мы нежить не разбудили.

Оборотень с трудом разомкнул веки и сразу же увидел прямо перед собой серебристо-зелёные, словно луговая трава сквозь росу, глаза Фобоса, над головой которого парил, посверкивая, шарик белого света. Ухватившись за руку принца, юноша поднялся на ноги. Голова слегка кружилась, и тело кое-где болело предчувствием крупных синяков, но в остальном Седрик ощущал себя вполне нормально.

- За мной! – скомандовала стоявшая неподалёку Айоланзэ, находившаяся снова в родной стихии. – Энио, не отпускай нашего новичка далеко от себя. Не хватает, чтобы он перебудил половину Города Мёртвых, как ты при первом своём здесь появлении.

- Об этом не обязательно было напоминать, - проворчал пепельноволосый маг.

…Было время пика, когда трое вышли на поверхность.

Вокруг шумел Район Рынка. Гитцераи [114] и гатиянки [115], бариавры [116], модроны [117], абишаи, эльфы различных подрас, дворфы и гномы, полурослики, кендеры [118], тифлинги и асимары, драконы в человеческом обличье, шедовары – кого тут только не было. Но доминировали, конечно, люди, как самая многочисленная и самая адаптивная изо всех рас Планов. Прилавки ломились от товаров. Зазывалы срывали голос. Подозрительные личности маскировались в тёмных углах. В ярком люминесцентном свете полудня танцевали не успевающие оседать к земле пылинки.

Айо распахнула руки так, словно хотела обнять разом весь Город Дверей, счастливо рассмеялась, а потом повернулась к своим спутникам.

- Добро пожаловать домой, резаки! – последовательно улыбнулась она Фобосу и Седрику.

Оборотень нашел руку принца, обхватил его запястье и ощутил ответное поглаживание подушечек пальцев на тыльной стороне своей ладони.

 

Эпилог

Крепость Кондракар (Вселенная W.I.T.C.H.)

Кондракар – цитадель, парящая в центре бесконечности – так светла, что и живущим в ней, и приходящим в неё кажется, будто здесь нет места тьме, сумраку, тени. Но это иллюзия, самообман. Тени есть везде, где есть строения, предметы и существа, которые могут их отбрасывать.

- Информация, поступившая с Меридиана, тревожит меня, - говорит Оракул. – Наша Вселенная снова в опасности, братья и сестры. Беглый преступник, которого мы все с вами знаем, Фобос Эсканор, низложенный тиран метамира, снова строит тайные козни, угрожающие добру и порядку во всех подвластных Кондракару мирах.

Шепоток пробегает по рядам амфитеатра, но никто из членов Совета не делает попытки прервать речь своего лидера.

Тень от верхней колонны, оставшейся стоять в одиночестве со времён атаки войск Фобоса, потому что всё её соседки рухнули, были разбиты и не восстановлены, как будто бы шевельнулась, чуть вспучилась с одного бока, но стала нормальной, прежде чем кто-либо успел заметить странный феномен.

- Ложь новой приспешницы Фобоса смутила разум юной королевы Меридиана, - продолжает Мудрейший. – С какой целью эта женщина рассказывала ужасные истории по Мультивселенную, откуда она якобы родом, нам ещё предстоит выяснить. Следует тщательнейшим образом записать показания наших агентов, присутствовавших при том допросе, и внимательно проанализировать их. Мы должны найти правду, замаскированную под ворохом лжи, и, таким образом, выработать тактику борьбы с воспрявшим врагом. Королева Элион и наши Стражницы в скором времени будут нуждаться в наших наставлениях, поэтому поспешите.

Собрание закончено. Члены Совета встают с мест и, тихо переговариваясь, покидают открытую площадку амфитеатра.

Чернильно-чёрные глаза шейда, стоящего невидимым в тени одинокой колонны, прижмуриваются, устав смотреть на ярко освещённое пространство. Впрочем, оставаться здесь дольше от шедовара и не требуется: разведка завершена, и следует доложить вверх по иерархии о результатах. Шейд использует «Теневое путешествие», чтобы вызвать сдвиг плана к Тени, и мгновение спустя оставляет позади новую Вселенную, недавно обнаруженную арканистами последнего летающего города древней империи Незерил [119].

* * *

Город Сигил (Макровселенная Планов)

Айоланзэ, сидя на крыше совсем не ветхого ещё по меркам Улья дома и грызя жареную крыску, с интересом наблюдала за сценкой внизу на улице и время от времени хихикала.

Фобос оставил Седрика шагах в пяти от праздно слоняющейся шайки хулиганья, возле входа в «Горящий труп» [120], и скрылся за дверью. Это был финт в духе самой Айо – именно так она когда-то преподавала первые уроки сигильских трущоб своему будущему названному брату – незаметно приглядывая, конечно, за ним – не без того. И вот сейчас происходила сходная история. Поигрывая ножичками, сверкая скабрезными, а то и откровенно плотоядными ухмылками отбросы Улья надвигались на хрупкого длинноволосого юношу. Седрик отступил на один шаг, обвел теснивший его сброд удивлённым взглядом… Особо нетерпеливый мордоворот попытался схватить парня за длинный хвост золотистых волос, а другой – бухнул лапищу ему на бедро, явно намереваясь пощупать и выше. В следующий момент задние ряды шайки уже улепетывали, сломя голову, а вот передним, над которыми взметнулся огромный змей, повезло куда меньше. Кого-то разметало ударами хвоста, любителю хватать за волосы досталось когтями, а охотник пощупать, где помягче, и вовсе остался без головы, откушенной зубастой пастью.

Тифлинг зашлась хохотом, подавилась крыской и с трудом восстановила дыхание, зато сделала это вовремя – из дверей бара вышел Фобос, окинул представившуюся его глазам картину преувеличенно скорбным взглядом и велел:

- Седрик, выплюнь гадость, а то обижусь. Это не я и не твой родственник, чтобы в рот тащить.

Змей послушно выполнил приказание. И даже отплевался, прежде чем обернуться обратно в хрупкого, безобидного на вид юношу. Пепельноволосый мужчина тут же сунул ему бутылку, которую держал в руке, предложив прополоскать рот.

Айо уже икала от смеха, когда две столь непривычные для здешних мест изящные мужские фигуры удалились вверх по улице.

«Маг-универсал, вор-маг и воин-маг. Такой командой можно, пожалуй, уже и на карьеру мироходцев [121] или даже на создание собственной гильдии замахнуться, причём одно другому не мешает! - подумала женщина, наконец, успокоившись. - Вот только… я ведь так и не рассказала названному братцу о тьме [122], что показала его врагам, и о том, что через несколько лет он, вероятно, сможет занять любой из тронов родной Вселенной по своему усмотрению. Не удивлюсь, если обитатели тамошних мест найдут способ проникнуть в Сигил, как только их окраинные миры захлестнёт безумие Кровавой Войны, и станут сулить все золото своих государств, все накопленные магические резервы и толпы девственниц в придачу, лишь бы Фобос вернулся к ним и их защитил… Ладно! Если задумается об этом, сам поймёт, он же у меня большой хитрюга! А пока у него есть более занимательные дела, чем правление каким-то захудалым Меридианом, и, по-моему, это замечательно!»

ноябрь 2017 года

 

---

 

Примечания

[1] Метамир – дословно: междумирье, т. к. мета- (греч.) – обозначает «между», «после», «через» и подразумевает абстрагированность, обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение.

[2] Вселенная W.I.T.C.H. – система миров, в которых происходит действие двухсезонного франко-американского подросткового мультсериала W.I.T.C.H. и одноимённого итальянского комикса. В российском прокате сериал имел название «Ведьма», затем был переименован в «Волшебницы», и позже в «Чародейки». В первом сезоне мультсериала главные героини (Вилл (Вильгельмина) Вандом, Ирма Лэр, Тарани Кук, Корнелия Хейл и Хай Лин) – тринадцатилетние девочки, получающие благодаря артефакту Сердце Кондракара силу стихий Воды, Огня, Земли, Воздуха и пятого элемента (Электричества, как выясняется позднее), сражаются против Фобоса, правителя смежного магического мира (метамира) Меридиан, побеждают его и заключают в тюрьму. На трон Меридиана садится их школьная подруга Элион, оказавшаяся сестрой Фобоса. Во втором сезоне действие крутится вокруг Кондракара – некого сообщества, управляющего Вселенной из её центра, и в своё время инициировавшего борьбу против Фобоса. После ряда интриг и сражений главных героинь с колдуньей Нериссой (озлобившейся чародейкой предыдущего созыва), Фобос со своими сторонниками оказывается на свободе, вооружённый посохом Нериссы (могущественным артефактом, содержащим силы Сердец нескольких миров), и атакует Кондракар. В шаге от победы Фобос оказывается предан своим главнокомандующим змеем-оборотнем Седриком и проглочен им вместе с посохом. Главные героини побеждают Седрика и возвращают его и Фобоса в тюрьму. Всё! Можете читать фанфик дальше, даже если вы не смотрели мультсериал. :)

[3] Оракул, Мудрейший – глава Совета Кондракара. Настоящее имя – Химериш. При переводе мультсериала была допущена ошибка, в результате которой Оракулом была названа женщина-волшебница с Меридиана, а сам Оракул был назван Мудрейшим, что создало некоторую путаницу.

[4] Сигил – Город Дверей – город, занимающий целый мир; пласт реальности Макровселенной, где тысячи дорог собираются, пересекаются и расходятся, уводя в другие измерения – на другие Планы. На канте он называется Клеткой. В определённом смысле Сигил является центром Планов, во всяком случае – он расположен в самом центре Внешних Земель, являющихся в свою очередь центом Внешних Планов. Главная особенность этого города в том, что любой замкнутый контур здесь при определённых условиях может стать порталом в иные миры и измерения.

[5] Макровселенная, Мультивселенная – Вселенная Планов; самая масштабная и наиболее продуманная в современности фэнтезийная Вселенная, разработка которой была начата ещё в 70-х годах прошлого века в рамках проекта Advanced Dungeons & Dragons (AD&D) и стала основой для множества настольных и компьютерных игр, а также целых серий книг жанра фэнтези. В игре Planescape Torment фигурирует название «Макровселенная», однако в последних справочниках наличествует уже слово «Мультивселенная». У автора нет данных, произошло ли в последние годы переименование, или оба названия равноправны. Неплохо сделанную карту Мультивселенной можно посмотреть здесь.

[6] Ловчие: cony-catchers (кант) – шулера, мошенники и воры, ищущие вислоухих, за чей счет можно было бы поживиться.

[7] Вислоухие: conies (кант) – жертвы ловчих.

[8] Пустоголовый, полоумный: addle-cove (кант) – не самый вежливый способ назвать кого-либо идиотом.

[9] Прайм – первичный материальный План, являющийся (наряду с Позитивным и Негативным, а также Элементальными Планами) частью Внутренних Планов Макровселенной. Состоит из безграничного множества миров, наиболее известны из которых Абейр-Торил, Кринн и Орт. Именно в Прайме зарождается вера, создающая Внешние Планы и населяющих их существ. Цитируя мироходца Кендриана из Planescape Torment: «Вера создаёт Планы. Вера – главная сила здесь. Изменится вера, и можно изменить природу реальности.»

[10] Орт – один из миров Прайма, т. е. первичного материального Плана Макровселенной. В нём происходит действие сеттинга Грейхок (Greyhawk).

[11] Аутсайдер: outsider (кант) – бестолковый праймер, которые ещё не знает, как обстоят дела на Планах и, в особенности, в Сигиле.

[12] Госпожа Боли, Леди Боли – упорядоченно-нейтральная Сила, управляющая Сигилом и защищающая его от вторжения любых богов. Данную Силу Планов называют Госпожой лишь потому, что многие считают её существом женского пола. Однако с таким же успехом Госпожа Боли может оказаться как мужчиной, так и сущностью, для которой стандартная гендерная классификация не подходит. Никто не знает, откуда появилась Госпожа Боли, и каковы ее истинные цели. Она поддерживает шаткий баланс в Сигиле, заточая бунтовщиков и возмутителей спокойствия в свои Лабиринты, выбраться из которых довелось немногим. Попадание в её тень может привести к очень неприятной смерти. Госпожа Боли имеет власть над всеми порталами в Сигиле, может закрывать и открывать их по своему усмотрению, делая город идеальной «нейтральной территорией» Вселенной Планов. Госпожа Боли не является богиней: она не требует ни молитв, ни жертв — напротив, считается, что открытое поклонение может вызвать её гнев. Также её называют Королевой Клинков (из-за лезвий, обрамляющих ее лицо) и просто Госпожой (Леди), но многие жители Сигила просто не произносят её имени, до смерти боясь привлечь к себе внимание.

[13] Очертить рукой полукруг перед сердцем – в Сигиле этот жест является своеобразным оберегом от неудач, сглаза, порчи, дурных намерений и прочих неприятностей. Чаще всего используется при упоминании Госпожи Боли.

[14] Репка: rube (кант) – простак, деревенщина, наивная и бестолковая персона, которая была рождена вне Сигила, но не обязательно прибыла из первичного материального мира.

[15] Резак, железка: cutter (кант) – достаточно уважительное обращение к кому бы то ни было, независимо от пола и расы, так как предполагает наличие у объекта определенной степени находчивости и бесстрашия. Вариант «резак» взят мной из словаря канта, ссылку на который ищите ниже, а «железка» – это вариант из первой русификации игры Planescape Torment. В фанфике я использую оба варианта перевода, поскольку хотя они и подразумевают одно и тоже, в контексте всё-таки смотрятся несколько по-разному.

[16] Непонятки, тупики: blinds (кант) – тупики в лабиринтах; также употребляется в смысле «безнадежное положение», «что-то невозможное».

[17] В Сигиле нет храмов, потому что Госпожа Боли нашла способ не пускать богов на свой План. Естественно, богам это не нравится, и всевозможные жрецы, снабженные инструкциями сломить сопротивление изнутри, стекаются в Город Дверей со всех уголков Мультивселенной. Однако никому ещё не удалось осуществить поставленную задачу.

[18] Шедовары – коренные жители города Шейд, существующего на Плане Тени.

[19] Бург: burg (кант) – городишко, т. е. любой город, духом или размером уступающий Сигилу (с точки зрения жителей самого Сигила, с чем, само собой разумеется, не все согласны). Определение «привратный» указывает на то, что речь идёт об одном из так называемых «городов-привратников», открывающих путь из Внешних Земель на Внешние Планы. Цитируя мироходца Кендриана из Planescape Torment: «Города-привратники обычно исповедуют ту же философию, что и те Планы, врата в которые находятся в этих городах – и если в городе не соблюдён баланс веры, город ускользает на соседний План.»

[20] Звенелки: jink (кант) – монеты, деньги.

[21] Шар (Shar, Shahr) – нейтрально-злая великая богиня Тьмы и тайн в Абейр-Ториле, одна из двух сестёр-близнецов, с которых Ао начал творение своего мира; сестра Силунэ, богини лунного света. Символ Шар – чёрный диск с тёмно-фиолетовой окантовкой, иногда называемый Тёмной Луной. Шар владеет доминионом потаённой, но не забытой боли, тщательно лелеемой горечи и тайной мести за старые обиды. Носит титулы Леди Потерь и Хозяйки Ночи. Является покровительницей Теневого Плетения – проводника и метода наложения заклинаний Арканы, альтернативного Плетению богини магии Мистрил, созданной Силунэ. Шар – единственное божество, почитаемое шедоварами.

[22] Абейр-Торил (чаще называемый просто «Торил») – самый известный и проработанный из первичных материальных миров Мультивлеленной Планов. Именно в нём находятся Забытые Королевства (Forgotten Realms) и Подземье (Underdark), в котором живут любимые многими тёмные эльфы дроу.

[23] Демилич – полулич (где «полу-» подразумевает «полубог»), высшая форма лича. Когда лич достигает предела магического совершенства, его дух покидает мёртвые кости и отправляется странствовать по реальностям, однако сохраняет связь со своим остовом. Демиличи – это очень опасные противники, недаром их приравнивают к полубогам.

[24] Берк: berk (кант) – глупец, дурак; в особенности тот, кто попал в глупое положение из-за своего собственного невежества.

[25] Район Госпожи, Район Леди – богатый элитный район Сигила, предназначенный для аристократии, зажиточных горожан и правителей города.

[26] Птенчик: gully (кант) – потенциальная жертва мошенников.

[27] Корнугон – элитный боец войск баатизу. Корнугоны – это дьяволы девяти футов ростом, покрытые рельефной чешуей, обладающие огромными крыльями и извивающимся цепким хвостом. Обычно вооружены кнутами.

[28] Нексус, Нессус – самый нижний (и самый престижный) из Девяти Адов Баатора. Плотно покрыт глубокими, уходящими в огненные бездны расщелинами. Можно сказать, что он весь – одна сплошная трещина.

[29] Айе (кант) - подтверждение, слово, часто используемое в Сигиле вместо «да»; возглас, восклицание.

[30] Аркадия – Верхний Внешний План упорядоченного добра. Мироходец Кендриан из Planescape Torment характеризует этот План словами «военизированная Аркадия, ближайшая изо всех Планов добра к незыблемому порядку Механуса».

[31] Хаоситек – член сигильской фракции, называемой Секта Хаоса (Chaosmen). Славятся своим неадекватным (даже для Сигила) поведением. Считают, что принимая в себя хаос мироздания, они познают мир. Также их иногда называют «хаоситами». О них мало что известно. Цитируя Мортэ из Planescape Torment: «Это какая-то банда психов. Они – «фракция», которая не признаёт никаких правил… кроме того, чтобы мысли в голове не задерживались.»

[32] Верхние Планы – это верхние из Внешних Планов Великого Колеса Макровселенной, иногда называемые «Небесными Планами». К ним принадлежат нейтрально-добрые Планы Байтопия, Элизиум и Зверинец, упорядоченно-добрые Целестия и Аркадия, хаотично-добрые Арборея и Исгард.

[33] Орамеры, ауромеры – источники магической силы Стражниц Кондракара; сияющие сферы, являющиеся проводниками энергии Сердца Кондракара.

[34] Тифлинг – это существо, одним из предков которого была злая сущность с Нижних Внешних Планов (чаще всего, демон танар’ри или дьявол баатизу). Некоторые тифлинги похожи на обычных людей, в то время как другие сохраняют физические особенности своих предков – рога, острые зубы, раздвоенные копыта, хвосты, красный цвет кожи, синий цвет волос, когти на руках и т. д. Тифлинги являются одними из представителей расовой группы планарных существ, известных как «отмеченные Планами».

[35] Камбион – полудемон танар’ри, способный менять свой естественный пугающий вид и маскироваться под обычного человека. Камбионы происходят от союзов между могущественными танар’ри-отцами и планарными матерями – как правило, тифлингами.

[36] Шейд – единственный летающий город древней империи Незерил мира Абейр-Торил, переживший свою эпоху за счёт полного ухода на План Тени. Большинство жителей города – обычные смертные люди (шевовары), но есть среди них и те, кто научился питать свои тела энергией Плана Тени, и получили от этого необыкновенные способности. Этих существ также называют шейдами. Они – военная элита города. Потенциально считаются наиболее опасными убийцами и разбойниками Планов.

[37] Бездна (Abyss) – Нижний Внешний План хаотичного зла, родина демонов танар’ри.

[38] Танар'ри – раса хаотично-злых демонов, обитающих в Бездне. Ведут нескончаемую Кровавую Войну со своими идеологическими противниками – дьяволами баатизу. Танар’ри весьма многочисленны и имеют много подвидов.

[39] Баатор – Нижний Внешний План упорядоченного зла, родина баатизу. Также известен как Девять кругов Ада.

[40] Баатизу, баатезу (baatezu) – раса упорядоченно-злых демонов (называемых дьяволами для отличия от танар’ри), обитающих в Бааторе. Значительно более малочисленные и отличающиеся меньшим видовым разнообразием, чем танар’ри, баатизу составляют конкуренцию своим врагам в нескончаемой Кровавой Войне за счет стратегического и тактического планирования, организованности и дисциплины.

[41] Нижние Планы – это нижние из Внешних Планов Великого Колеса Макровселенной, иногда называемые «Адскими Планами». К ним принадлежат нейтрально-злые Геена, Серые Пустоши и Карцери, упорядоченно-злые Баатор и Ахерон, хаотично-злые Бездна и Пандемониум.

[42] Внешние Планы – внешнее кольцо Планов Макровселенной, где обитают боги, демоны и другие планары. Цитируя мироходца Кендриана из Planescape Torment: «Внешние Планы созданы верой, на основе веры, мысли и доверия. Они принимают свою форму в соответствии с воззрениями первичного Плана, оформляются в вид, потрясающий воображение, но они есть материализация веры.»

[43] Кровавая Война, Война Крови – это многовековая война между баатизу и танар’ри; это нескончаемое сражение за определение того, что является злом истинным, за убеждения, позволяющие подчинять сердца и души; это конфликт, в который так или иначе рано или поздно оказываются втянуты все расы Планов. В Мультивселенной практически нет мест, где можно было бы скрыться от этой войны. Она проходит сквозь всё – цивилизации возникают и рушатся на её фоне.

[44] Гармониум – одна из фракций Сигила. Члены этой фракции стоят в городском карауле, поддерживают порядок и соблюдение законов Города Дверей. Корвус из Planescape Torment говорит о своей фракции так: «Мы - это Свет. Мы - это Путь. Мы - это Порядок. Мы - это Истина.» Кредо Гармониума «Живи правильно.», но к несчастью для окружающих оно зачастую означает «Живи, как мы, или никак.»

[45] Фракции – крупные общественные организации, делящие между собой власть в Сигиле. Каждая из фракций имеет свои специфические  философию и идеологию. Планами управляет вера, и те, кто верят в одно и тоже, творят реальность. Глава фракции носит титул "Фрактол". На момент событий игры Planescape Torment фракций в Городе Дверей было пятнадцать, однако жизнь не стоит на месте, и их количество могло измениться.

[46] Добрые Убийцы, Милосердные Убийцы, Убийцы Милосердия – одна из самых страшных фракций Сигила. Её члены назначили самих себя служителями и исполнителями "истинной справедливости" в Макровселенной. Их единственная спасительная черта в том, что свои мерки справедливости они равно применяют ко всем, в том числе, и к самим себе. Основное занятие фракции – выслеживание и убийство тех, кого они считают преступниками. Они часто выступают следователями и обвинителями в суде. Добрых Убийц также называются Красная Смерть (за цвет форменных доспехов).

[47] Кросс-торг: cross-trade (кант) – тёмные дела; воровство или любая другая нелегальная деятельность.

[48] Улей, Район Улья, Хейв – трущобы, самый бедный из шести районов Сигила; место обитания бандитов, блудниц, нищих, сборщиков трупов и прочих сомнительных личностей; опасное место, где убийством среди белого дня никого не удивишь.

[49] Подрезать: nick (кант) – атаковать, ударить кого-либо. Зачастую слово используется в угрозах, а также для того чтобы обозначить нанесенный урон.

[50] Сенсаты, Чувствующие, Чующие (Sensates) – члены сигильской фракции Общество Восприятия. Данная фракция придерживается мнения, что для понимания Макровселенной её нужно прочувствовать – чувственно воспринять – через личный жизненный опыт. На момент событий игры Planescape Torment это была самая богатая и влятельная фракция Сигила, насчитывавшая более двухсот тысяч членов. Резиденция – Фестхолл в Районе Клерков.

[51] Дэвы или ангелы – могущественные планары, которых всегда можно узнать по белопёрым или чернопёрым крыльям. Бывают как добрыми, так и злыми. Как правило, служат каким-то богам.

[52] Мортуарий – морг Сигила, принадлежащий фракции Пыльных (Dustmen), идеологией которых является стремление к Истинной Смерти, т. е. окончательному небытию, без перерождений. Пыльные покупают мертвые тела у Сборщиков, хоронят их или поднимают в виде зомби для своих нужд. Последнее они имеют право делать только с телами тех существ, кто при жизни заключил с ними посмертный контракт.

[53] Черепокрысы – мутировавшие крысы, обитающие в катакомбах Сигила. Очень опасны, когда собираются в стаю, т. к. находясь в большом количестве, становятся умнее и даже могут колдовать. Также их называют мозговыми крысами, мозговыми паразитами, Пьющими мозг или Многими-как-Один. В их общности есть подчинённая каста – веркрысы или крысы-оборотни. Изловленные по одиночке и соответствующим образом приготовленные черепокрысы становятся лакомством для жителей Улья.

[54] Закломёт, чароплёт: spellslinger (кант) – волшебник, маг; заклинатель, практикующий Аркану.

[55] Ллос, Ллот, Лолт (Lloth) – хаотично-злая богиня дроу. Также известна как Паучья Королева или Королева Ям Паутины Демонов, стравливающая своих прихожан друг с другом в бесконечной борьбе за «статус». Жрицы Ллос являются вершиной иерархической пирамиды дроу и поддерживают матриархат в Подземье (Андердарке), постоянно соревнуясь между собой за благосклонность своей богини.

[56] Дроу – самоназвание тёмных эльфов Абейр-Торила. О них написано слишком много всего, чтобы это можно было сокращенно изложить в коротком примечании. Подробную качественную справочную информацию об этой расе можно найти, например, здесь.

[57] Рыцарь поста, рыцарь кинжала: knight of the post, knight of the cross-trade (кант) – вор, разбойник, мошенник.

[58] Кант – своеобразный жаргон, который используют жители Сигила (в основном, обитатели Улья, Нижнего Района и Района Гильдий). Кант базируется на сленге, популярном среди английского рабочего класса в XVII-ом веке. При написании данной работы я пользовалась словарём канта, который можно найти здесь.

[59] Силы – высшие и наиболее могущественные сущности Макровселенной Планов. Все боги являются Силами, но не все Силы являются богами.

[60] Подставить рога: turn stag (кант) – предать кого-то, изменить ему.

[61] Правило Трех: Rule of Three (кант) - один из основных принципов Мультивселенной: всё всегда присутствует в трех вариантах. Например: если есть добро и зло, то должно существовать и промежуточное состояние между ними.

[62] Келемвор – упорядоченно-нейтральный бог мертвых и судья загробного мира Абейр-Торила. Родился человеком, но во Время Аватар (Смутное Время) в результате ряда интриг, предательств и случайностей занял место Миркула. Если Миркул был покровителем некромантов, то Келемвор рассматривает всю нежить как нечто отвратительное и приказывает своим адептам уничтожать её при каждой возможности.

[63] В Сигиле нет солнца, поэтому полдень называется пиком, а полночь – анти-пиком.

[64] Алу-демоны – младшие танар’ри, демоницы-полукровки, дочери суккубов от смертных существ.

[65] Прирождённый: blood (кант) – эксперт, знаток или профессионал в любой области. Назвать кого-то так – это знак глубочайшего уважения.

[66] Район Рынка – район Сигила, целиком представляющий собой один огромный рынок: нагромождение лавок и торговых рядов, где можно купить любую вещь в Мультивселенной.

[67] Подковать: lann (кант) – информировать, объяснять, учить.

[68] Площадь Мусорщиков – один из худших кварталов района Улья в Сигиле; штаб и жильё Сборщиков – мародеров и собирателей трупов для Мортуария Пыльных.

[69] Прибиться: twig (кант) – войти во вкус чего-либо, ухватиться за что-либо.

[70] Глабрезу – высшие танар’ри, собакоголовые демоны, четыре верхних конечности которых заканчиваются клешнями; тайные агенты Бездны: именно они чаще всего откликаются на призыв магов-демонологов.

[71] Хитрюга: canny (кант) – кто-то весьма умный или талантливый.

[72] Шел бы ты в Лабиринт!: Go to the Mazes! (кант) и иные сходные выражения – это идиоматические сигильские проклятия, означающее одновременно «отвали» и пожелание глупцу ужасной судьбы, т. е. попадания в Лабиринт Госпожи Боли.

[73] Абишаи – младшие баатизу; похожие на горгулий худые рептилии с длинными цепкими хвостами и огромными крыльями. Существует пять каст абишаев: белые, чёрные, зеленые, синие и красные. В переведённых на русский язык справочниках информация о кастах абишаи не полна, поэтому точно сказать, какая из них высшая, а какая низшая, невозможно. Быть может, низшая каста – это как раз белые абишаи, если судить по игре Icewind Dale II.

[74] Исгард, Асгард – Верхний Внешний План хаотичного добра. Мироходец Кендриан в Planescape Torment характеризует его, как «бесконечные войны и проверки отваги среди плавучих земляных айсбергов».

[75] Асимар, эйзимар - существо, одним из предков которого была добрая сущность с Верхних Внешних Планов (чаще всего, дэв или ангел). Большинство асимаров выглядят как ослепительно прекрасные люди с золотистыми волосами, светлой кожей и пронзительным взглядом, но иногда у них имеются признаки нечеловеческого происхождения вроде неестественного цвета кожи, хвоста, ног, напоминающих львиные или птичьи, или рудиментарных крыльев. Асимары являются одними из представителей расовой группы планарных существ, известных как «отмеченные Планами».

[76] Зевота: yawn (кант) – состояние скуки. Пример: «Это место вызывает у меня зевоту».

[77] Задвинься, задвинь: bar that (кант) – почти вежливый способ намекнуть кому-либо, чтобы он заткнулся; одновременно – предостережение.

[78] Нижний Район – индустриальный район Сигила, чадящий дымом литейных производств. Здесь открывается много порталов в Нижние Внешние Планы.

[79] Читатель может спросить автора: а откуда, вообще, взялась мысль, о том, что Фобос боится своего имени и находится в душевном разладе с сами собой, а также опасается окружающих и дистанцируется от них? Отвечаю: вообще-то, небольшие намеки на это есть и в мультфильме, а в комиксе они разбросаны даже довольно щедро. Например, явное указание на 43 странице главы 5 «Последняя слеза» тома 1 или двусмысленная формулировка на 2 странице 12 главы «Вызов Фобоса» тома 1.

[80] Боготы (Godsmen) – сигильская фракция, считающая, что каждый живущий – это Сила в потенциале; что жизнь - это испытание, верно пройдя которое любое существо может стать божеством, но, как правило, цель достижима только через множество инкарнаций при соблюдении определённых правил и условий. Самоназвание боготов – Верующие в Источник. Резиденция – Большая Литейная (Великая Кузница) в Нижнем Районе.

[81] Меч Морденкайнена – заклинание 7 уровня Арканы школы Воплощения/Проявления, вызывающие сияющую силовую плоскость в виде меча, которая после вызова действует отдельно от волшебника. Меч имеет высокие атаку и урон, действенные даже против таких могущественных созданий, как демиличи, а само заклинание – большую длительность. Одно из лучших заклинаний вызова подмоги, какие только может выучить арканист.

[82] Вопль банши – заклинание 9 уровня Арканы школы Некромантии, порождающее громкий крик, похожий на вопль стонущего духа. Заклинание накрывает всех врагов заклинателя в большом радиусе, и те, кому не удался спасбросок против смерти (подробности о спасбросках см. в справочниках системы AD&D), умирают мгновенно.

[83] Врата - заклинание 9 уровня Арканы школы Подчинения/Призывания, вызывающее Демона Ямы (Исчадие Ада) с Нижних Внешних Планов. Призванное существо является одним из мощнейших инфернальных существ и будет с огромной силой и яростью атаковать всех, не защищённых заклинанием «Защита от зла».

[84] Анархисты (Anarchists) – фракция Сигила. Как видно из названия, анархисты выступают против любых форм власти и организации вообще, считая что они мешают постигать истину, которую человек должен искать в первозданном хаосе собственной сущности. Один из лозунгов: «Долой власть, перемалывающую личность в мусор!» Также называются Лигой Революционеров и Вольной Лигой.

[85] Да-да, я помню, что в комиксе сам Фобос и Шептуны регулярно подстёгивают как раз таки Седрика молниями по любому поводу, но в мультсериале ничего такого нет и в помине, поэтому здесь и не учитывается. Это тот самый случай, когда информация мультсериала и комикса противоречат друг другу, и я выбираю первый вариант, поскольку пытки в логику событий никак не укладываются.

[86] Район Клерков – относительно богатый район Сигила, место жительства большинства бюрократов и городских чиновников.

[87] Район Гильдий – район Сигила для жителей среднего класса и достатка (мастеровых, ремесленников и представителей различных гильдий).

[88] Дуэргары – самоназвание подрасы дворфов Абейр-Торила; так называемые, тёмные дворфы. В Ториле обитают в Подземье (Андердарке), где соседствуют с дроу. Как правило, имеют злое мировоззрение.

[89] Сторожиться: peery (кант) – подозревать, настораживаться. Именно сторожащимся должен быть резак, если чувствует, что его собираются обчистить.

[90] Дабусы – слуги Госпожи Боли, основное занятие которых – перестройка, ремонт и снос строений Сигила, перепланировка города, создание и уничтожение кварталов и улиц. Выглядят Дабусы как гуманоиды с желто-коричневой кожей, козлиными рожками на лбу и копной светлых волос. Парят над землей, никогда не касаясь её ногами. Общаются с представителями других рас при помощи картинок, возникающих над их головами в момент разговора. Убийство Дабуса или создание помех его работе – верный способ вызвать гнев Госпожи Боли.

[91] Целестия, гора Целестия – Верхний Внешний План упорядоченного добра, также называемый Семью Небесами. Некоторые странники считают этот План лучшим изо всех в Макровлеленной, говоря, что здесь закон и доброта объединились с пониманием и милосердием, но для других это место – хуже Бездны. Среди прочих богов различных миров здесь обитает Паладайн (Прайм-мир Кринн, сеттинг Dragonlance).

[92] Внешние Земли – центральные области Внешних Планов. Цитируя мироходца Кендриана из Planescape Torment: «Мы, странники между Планами, считаем бесконечность Внешних Планов кольцом, опоясывающим план воплощенной нейтральности – Внешние Земли. Шпиль, на вершине которого расположен Сигил, является центром Внешних Земель. Чем дальше удаляешься от Шпиля, тем дальше План уходит от нейтральности, пока не перейдёт в соседние Планы. Каждый из этих Планов стыкуется с Внешними Землями, воплощая порядок и хаос, добро и зло.»

[93] Воин-скелет – это не просто усиленный вариант обычного скелета, в Макровселенной это довольно могущественное создание: неупокоенный рыцарь, оживленный черной магией или проклятием. Воины-скелеты неуязвимы для немагического оружия, невосприимчивы ко многим заклинаниям Арканы и сражаются с мастерством, унаследованным со времен, когда они были людьми.

[94] Скованный: cager (кант) – постоянный житель Сигила. Этимология слова связана с восприятием Города Дверей как клетки и предположением, что Госпожа Боли не только правительница, но и пленница Сигила.

[95] В Сигиле существует три типа порталов: постоянные, временные и изменчивые. Изменчивые порталы – самые опасные, так как их входы и выходы постоянно перемещаются. Временные порталы после появления используются один-два раза и исчезают. Постоянные порталы стабильны и являются наиболее направленными: оба входа (в Сигиле и на другом конце) никогда не изменяются. Для того чтобы проявить, активировать любой из порталов нужен соответствующий ключ. Ключом может быть что угодно: определённые предметы, действия, звуки, слова, мысли, настроения и т.д.

[96] Серые Пустоши, Гадес – Нижний Внешний План нейтрального зла. Самая известная особенность этого Плана – полное отсутствие цветов: под блеклым небом лежит серая земля, на которой уродливые серые деревья качают бесцветными ветвями. Серые Пустоши враждебны всем существам, имеющим желания: они душат страсти и эмоции, высасывают способность к ощущениям, мечтам и надеждам. Только демонические существа иммунны к этим воздействиям. Серые Пустоши некогда стали одной из первых арен Кровавой Войны.

[97] Негативный План, Негатив – один из Внутренних Планов Макровселенной, полярный Позитивному. Мироходец Кендриана из Planescape Torment характеризует этот План как «черноту бесконечного ничто».

[98] Едва ли можно быть долгое время приключенцем в Сигиле, да так и не посетить салон татуировок падшего Дабуса Фелла! Его магические узоры увеличивают физические и ментальные характеристики существ, а также их боевые навыки.

[99] Курок, Мгновенное заклинание – заклинание 8 уровня Арканы школы Воплощения/Проявления, позволяющее магу заранее начитать несколько заклинаний и выпустить их мгновенно в нужной ситуации активацией «Курка». Есть также более слабые заклинания «Малая последовательность» и «Последовательность», аналогичные по своему действию. Иногда «Малую последовательность» называют «Малым курком», «Последовательность» - просто «Курком», а собственно «Курок» - «Большим курком».

[100] Мистра (Mystra, Miss-trah) – богиня магии Прайма Абейр-Торил, обеспечивающая работу Плетения, являющегося в данном мире проводником магии Арканы. Нынешняя Мистра – третье по счёту божество на этом посту: предыдущие две богини (Мистрил и первая Мистра) погибли, и во Время Аватар (Смутное Время) смертная волшебница по имени Миднайт приняла имя своей предшественницы, добившись божественности.

[101] Кринн – второй из наиболее известных первичных материальных миров Мультивселенной. Является площадкой сеттинга Драгонлэнс (Dragonlange), в котором происходит действие знаменитых серий романов Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэна «Сага о Копье», «Трилогия близнецов» и т. д. Три луны и три божества магии Кринна зовутся Солинари, Лунитари и Нуитари и являются соответственно покровителями светлой, нейтральной и тёмной магии.

[102] На самом деле, это один из самых скользких моментов в мультсериале. Совет Кондракара выстраивает на клятве Фобоса целую интригу, но ведь по факту он произнес только: «Клянусь Сердцем Кондракара, что не буду использовать силу.» Какую силу? Для чего не будет использовать? Остаётся только домысливать. Если серьёзно, то я не верю, что нарушение подобной аморфной, без малейших конкретизаций клятвы могло бы лишить Фобоса магических сил при вступлении на Кондракар. Ох, сразу видно, что не приходилось жителям Вселенной W.I.T.C.H. составлять действенные магические формулировки – например, четко формулировать свои запросы к джину, вызываемому в Макровселенной Планов заклинаниями «Ограниченного желания» или «Желания»!

[103] Книга Мертвых: Dead-book (кант) – Книга Мёртвых. В Книгу Мертвых вносится список мёртвых тел. «Попасть в Книгу Мертвых» — значит, умереть. «Записать (или внести) в Книгу Мёртвых» – значит, убить.

[104] Козырь, шишка, элита: high-up (кант) – кто-то могущественный, влиятельный или высокопоставленный; может использоваться также в отношении заклинания, должности или чего-либо другого, наделенного большой силой или властью. Как правило, себя именовать так не принято: это слово, скорее, дескриптивный эпитет, присваиваемый кому-либо окружающими.

[105] Школа Разрушения – неправильное, разговорное название магической школы Арканы, которое на русский язык переводится как Воплощение/Проявление (или кое-где – Воскрешение в памяти). Возникновение неправильного названия связано с тем, что именно к этой школе принадлежит большинство наиболее сильных и трудно отражаемых заклинаний Аркан из категории наносящих прямой урон противнику.

[106] Перефразированная цитата из комикса – фраза, которую, обращаясь к Вилл, произносит Седрик, перенеся Стражниц в сад Фобоса: «Ты не сможешь описать это место. Это всё отражение совершенства.» (т. 1 гл. 4 «Огонь дружбы» стр. 49).

[107] Лурдэны – некая серокожая меридианская раса, внешне похожая на орков. Составляли войска князя Фобоса в период его правления.

[108] Юань-ти – раса змеелюдей Абейр-Торила, возникшая, по одной версии, магическим путём благодаря благословению змеебогов, а по другой – произошедшая от скрещения между людьми и древней расой рептилиан (саурианов).

[109] Сэд – как сокращение от «Седрик». Учитывая искусственное, литературное происхождение имени «Седрик», я сомневаюсь, что у него есть стандартное сокращение. Некоторыми фикрайтерами использовано сокращение «Рик», но у меня оно просто не вяжется никак в голове с образом этого персонажа, поэтому для сокращения я взяла первый слог, но поскольку «Сед» по-русски вызывает ненужные ассоциации, поменяла транскрипцию на «Сэд», которая как раз таки неплохо ассоциируется со змеями.

[110] Костяная шкатулка: bone-box (кант) – рот, названный так из-за зубов, клыков и т. п. «Греметь костяной шкатулкой» означает «нести чепуху».

[111] Кроме большого количества косвенных доказательств стремления Кондракара взять всю Вселенную W.I.T.C.H. под свой контроль, особенно показательно заявление Ян Лин после снятия с Меридиана Завесы: «Никаких барьеров! Никаких ограничений! Это свободный мир, которым управляет Кондракар!» (т. 1 гл. 12 «Вызов Фобоса» стр. 58).

[112] Перефразировано опасное заблуждение, внушённое Элеанор Браун/Портрейт (Мириадель Скаттлер) своей приёмной дочери: «Одним движением руки ты можешь стереть любую ошибку. Запомни, Элион! Любую ошибку!» (т. 1 гл. 10 «Мост между двумя мирами» стр. 19).

[113] «…быстрый захват – и обещание грядущих мрачных дел…» – обрывок цитаты из вводного клипа игры Baldur's Gate II: ShadowsofAmn: «Не было ни злобы, ни ненависти, не говоря уже о крови, только быстрый захват – и обещание грядущих мрачных дел.» Зачем я использовала эту фразу? Она просто напросилась на перо, а раз уж произведение посвящено Мультивселенной Планов, я решила её не убирать.

[114] Гитцераи – одна из ветвей народа предтеч (forerunners), некогда порабощенного планарной империей иллитидов (Пожирателей Разума); родственники гатиянки. Выглядят гитцераи как гуманоидные существа, несколько более высокие и худые, чем люди, с желтоватым или зеленоватым оттенком кожи и некоторыми другими внешними отличиями. Одна из основных особенностей гитцераев — природные способности к псионике. Гитцераи населяют хаотично-нейтральный План Лимбо.

[115] Гатиянки (гитианки) - одна из ветвей народа предтеч (forerunners), некогда порабощенного планарной империей иллитидов (Пожирателей Разума); родственники гитцераев. Внешне похожи на гитцераев, и всё-таки имеют определённые отличия, так как много веков уже развиваются отдельно. Гатиянки - воинственный народ, и вступить в конфликт с ними, как правило, не составляет труда.

[116] Бариавры - раса травоядных обитателей Исгарда. Имеют козлиные тела, переходящие в человеческий торс. В лицах бариавров довольно много звериных черт, а на головах у мужчин красуются витые бараньи рога.

[117] Модроны – раса конструктов с Механуса, Внешнего Плана упорядоченного нейтралитета; живые существа, которые напоминают геометрические фигуры с гуманоидными конечностями. Модроны являются физическим воплощением абсолютного закона, одинаково относящегося и к добру, и к злу.

[118] Кендеры – раса вороватых, болтливых и любопытных малышей, напоминающих своим внешним видом человеческих подростков; происходят из Прайма Кринна. Вообще-то, в отличие от Абейр-Торила, Кринн – практически закрытый мир, так что большинство населения там не подозревает о том, что является частью Мультивселенной, и, конечно, не знают о существовании Сигила, но уж если кто и доберётся до Города Дверей, то это несомненно будут кендеры!

[119] Незерил, Нетерил (Netheril) – величайшая изо всех империй людей Абейр-Торила, нация могущественных архимагов. Погибла в результате ошибки мага Карсуса, отнявшего силу у первой богини магии Мистрил с целью спасения своего народа от врагов, но не сумевшего выполнять божественные обязанности. С помощью последней оставшейся у нее частички силы, Мистрил пожертвовала собой, чтобы перекрыть Карсусу доступ к Плетению, в результате чего из Торила на время исчезла вся магия. Летающие города Незерила рухнули на землю, и на месте их падения образовалась пустыня Анаурок. Гибель империи пережил только один летающий город – Шейд, находившийся в момент катастрофы на Плане Тени и поддерживаемый Теневым Плетением Шар.

[120] «Горящий труп» – в игре Planescape Torment это бар в центральной части Района Улья в Сигиле. Назван так из-за волшебника Игнуса, который сжег целую городскую улицу, прежде чем был остановлен объединёнными силами магов Улья – через его тело был открыт канал на Элементальный План Огня, и в течение многих лет Игнус находился в баре, получившим благодаря ему своё название, беспрерывно горя, не живя, но и не умирая, пока Безымянный (главный герой Planescape Torment) не освободил его. Поскольку в моем сочинении события происходят значительно позже времени действия Planescape Torment, я подразумеваю, что Игнуса там уже нет, но бар не переименовали. И, кстати, зачем я, вообще, об этом баре вспомнила? Насколько я знаю, история отношений Игнуса и Безымянного – это первый в компьютерных играх рассказ, в котором можно разглядеть намёки на гомосексуальную связь персонажей, и я просто не могла обойти его вниманием.

[121] Мироходец: planewalker (кант) – странник, который путешествует по Планам в поисках приключений, денег или славы. Назвать так кого-либо считается знаком уважения, потому что подобные персоны обычно являются опасными противниками, опытными и умелыми профессионалами.

[122] Тьма: dark (кант) – секрет, тайна, истина. Любую загадку можно назвать тьмой. «Вот где здесь тьма» означает фактически то же самое, что и «вот в чём тут секрет».